– Мне приказано, конечно. – Он отвернулся к окну и хмуро уставился куда-то вдаль. – Но тоже хочется по-человечески, чтобы ты верила на слово, а не проверяла каждый раз и не устраивала ловушки.
– Я пытаюсь, ты же видишь? Но вы меня столько обманывали и подставляли, что выработался условный рефлекс, как на чайную чашку – сначала потрогать, не горячо ли, а потом брать. – Я искоса посмотрела на него и вздохнула: – Так ты идешь с нами?
– Иду.
– Кстати, я тут вспомнила… А где я деньги возьму?
– Идем пить кофе, я все объясню.
Связанные парами кони уже стояли вереницей на дорожке, когда мы подошли к информаторию. Каждую пару держал за повод кто-нибудь из учеников или магов, и мне впервые представилась возможность увидеть их вместе, обычно в информатории сидели только дежурные. Терезису досталось вести вторую пару. Первую вел сам Викторис.
– Идем, – потянула я Сину за руку, – пройдете первыми, а то после лошадей пол вряд ли будет таким чистым.
– Это точно, – подхватила девушку под руку Хенна, одетая по такому случаю в платье, и заторопилась вслед за мной.
Балисмус уже ждал меня в зале, как сказал Викторис, он покажет мне, куда доставлять лошадей. Я приняла вид послушной девочки – пусть показывает, не рассказывать же, что я еще вчера успела обвести экран вокруг дворца.
Да и вообще, я пока не собиралась никому говорить, что могу ходить по этому миру, пусть будет сюрприз на крайний случай. А то сразу придумают кучу поручений – туда лошадей, сюда овес. Глядишь, скоро буду оператором пункта доставки.
В мире пустынь было еще прохладно, и, едва последняя лошадь шагнула на красный песок, я закрыла дверь и отправилась туда. Все погонщики уже сидели на лошадях, и в следующие пятнадцать минут моей работой было хватать за гривы очередную пару и переносить во двор перед конюшнями, где быстрые эвины подхватывали поводья и уводили животных в сторону. К концу переброски я уже почти жалела, что не открыла секрет двери, и только подозрение, что, узнав его, маги понаставят в зале щитов или посадят охранников, поддерживало меня в правильности решения.
– Таресса! – Едва я появилась во дворе с последней лошадкой, подскочил ко мне Кантилар. – Хенна сказала, вы собираетесь идти покупать платья. У меня есть предложение – прежде чем ходить по модисткам, посмотрите нашу гардеробную. Мы скупаем самые красивые платья, может быть, что-то понравится.
– Помню, помню, какие вы фасончики любите, – ядовито усмехнулась я. – Называются "дерни за веревочку, дверь и откроется".
– Как ты… – захлебнулся возмущением воин, но быстро взял себя в руки, – неправильно все понимаешь!
– Не пытайся меня переубедить, я по вашей столице однажды ехала и прекрасно рассмотрела, какую одежду носят почтенные зейры, а какие платьица – свободные женщины! – Вчерашнее зеленое одеяние сотрапезницы Дэса стояло у меня перед глазами. – Я историк и немного художник, да и воспитывалась не за высоким забором, потому понять неправильно просто не могу.
– А я слышала, что у них действительно можно найти платье на любой вкус, – мягко взяв меня за руку, примирительно проговорила Хенна. – Но если совсем ничего не понравится, пойдем к модистке. Времени еще много, а дворец рядом.
– Угу, а еще ковену хочется сэкономить на мне пару монет, – сдаваясь, проворчала я, и мы отправились в гардеробную дворца.
Как я очень скоро поняла, запас женской одежды на складе повелителей вполне мог сравниться с гардеробной какой-нибудь киностудии, специализирующейся на съемках исторических фильмов.
– Я не понимаю одного: зачем им все это? – побродив немного между рядами вешалок, шкафов и сундуков, спросила я у Хенны.
– Они собирают все, что любят женщины и дети, – тихо вздохнула она, – сами воины нетребовательны и обычно ходят в форме. А чтобы не загружать шкафы в своих спальнях и женщинам было удобнее выбирать, придумали это помещение. Они часто устраивают закрытые балы, чтобы женам жилось веселее.
– У нас это называется подсластить пилюлю, – стоя между тремя платьями, каждое из которых вполне отвечало моим запросам, буркнула я и наконец решилась: – Хенна, я беру вот это.
– Не ожидала, что ты выберешь нечто подобное, – неподдельно поразилась она, – но оно вполне подойдет. Позвать на помощь одевальщиц? Тут работают очень умелые девушки…
– Наложницы, ты хотела сказать.
– Называй как хочешь, разве в этом дело? – подняла на меня магесса печальные глаза. – На самом деле все проще. Все мы люди и все хотим хоть немного тепла и ласки. Конечно, в молодости все девушки мечтают о сумасшедшей любви, но если она где-то заблудилась…
– Ладно, – сдалась я, – пусть помогают.
И уже через полчаса шагала к выходу, непривычно цокая каблучками изящных туфель. Темно-вишневое длинное платье тонкого бархата с чуть-чуть удлиненным лифом, в меру широкой юбкой и широкими же рукавами на длинных манжетах было закрыто под горло и украшено только кулоном ковена. Девушки, притащившие целую кучу шкатулок с ожерельями и колье, были разочарованы чуть не до слез, но я осталась неумолимой. Нужно платье – я пошла навстречу требованиям и надела платье, а вешать на себя чужие брюлики, чтобы потешить чьи-то вкусы, вовсе не намерена.
Зато я разрешила девушкам переплести мои волосы в пышную косу и уложить ее высокой короной, не забыв проследить, чтобы мои шпильки вернули в прическу все до единой.
Кантилар с Найкартом ожидали нас в освещенной утренним солнцем галерее, и рядом с ними стояли двое мужчин в черных с серебром костюмах магов. Одним из них был мой напарник, а при первом взгляде на фигуру второго в груди вмиг застыл тугой ком. Только воспоминание о зеленом платье и рассыпанных по плечам локонах вчерашней красотки помогло мне сразу взять за горло собственные эмоции и вместо приготовленного "спасибо" холодно обронить:
– Я готова, куда идти?
– Какой же я был балбес, – горько признался Найкарт, рассмотрев меня и захлопнув рот. – Никогда себе не прощу. Ты же королева, а мне казалось – цветок.
– Я в первую очередь человек, – отрезала, упорно не замечая того, кому было все равно – человек я, цветок, бабочка или королева, и который за последние дни так часто меня обижал, что я просто знать его больше не желала.
– Прошу. – Кантилар подставил локоть, я небрежно положила на него руку и гордо откинула голову.
Ну и пусть мне будет хуже, все равно уже паршивее некуда, но больше я никогда не скажу ему ни слова. И цветочек вчера бросила в последний раз. К утру, проплакавшись и полностью успокоившись, поняла, как смешно и наивно это выглядело. Он старше и много умнее, и раз сделал такой выбор, мне остается только принять его как данность. Смешно было даже надеяться, что он передумает, убедиться в его силе воли я успела.
Глава 13
Предложение, от которого нельзя отказаться
– Повелитель желает видеть только магессу Тарессу и воина Найкарта, – сказал немолодой эвин, встретивший нас у двери, и Кантилар послушно передал мою руку Найку.
А маги так и не сказали ни единого слова.
– Предупреждаю, – протискиваясь за Найком в дверь, прошипела я тихонько, – если у твоего дедушки на мой счет матримониальные планы, я ухожу немедленно.
– Я бы знал. – Найкарт выглядел очень растерянным. – Мне никто ничего…
– Проходите, молодежь, что вы застеснялись. Я всего лишь старый, больной воин, неспособный обидеть даже муху…
– Доброе утро, ваше величество, – пристально разглядывая сидящего в высоком кресле старика, вежливо кивнула я, пытаясь сразу составить мнение о нем по первому впечатлению. По мельчайшим признакам – движениям, взгляду выцветших глаз, морщинкам, всему тому, что мгновенно оценивает наше неподкупное подсознание и что мы называем – с первого взгляда. Часто встречаясь с новыми людьми, я не могла не заметить, что нередко такое впечатление, в конце концов, оказывается единственно верным.
– Можно на "ты", – одарил он меня улыбкой Санта-Клауса, – я всего лишь воин, потерявший свою родину.
– Мне жаль, что так случилось…
А что я могла еще сказать? Как хорошо, что вас когда-то сюда принесло, и именно вследствие этого я сейчас еще жива и имею возможность радоваться солнцу, небу и морю?
– Не стоит, – отрезал он и снова превратился в Санту. – Давай знакомиться, мое имя Бердинар.
– Таресса.
– Найкарта я хорошо знаю. Он сын одного моего друга, которого, к сожалению, уже нет. Усаживайтесь, я хочу вам кое-что рассказать. Но сначала… – Старик протянул руку к столику и передвинул крупный кристалл, лежавший на одной стороне странной конструкции, на самую вершину.
Кристалл немедленно засиял зеленоватым светом, а камни в моем поясе стали теплыми.
– То, что я намерен вам доверить, не предназначено для ушей и глаз ковена, – в ответ на мой изумленный взгляд сообщил старик прямо. – Наш союз изначально не предполагал полного откровения, да и в тайны ковена мы не лезем.
Зачем вам в них лезть, хмыкнула я про себя, если они и так все как на ладони.
– Викторис старый лис, он никогда не раскрывает до конца своих замыслов, как никогда и не озвучивает точное число приведенных из других миров. – Повелитель словно читал мои мысли. – Но мы не в обиде. Скажи, Таресса, они тебе рассказали, как мы попали в этот мир?
– Да, они открыли переход, прятали своих детей, а вас затянуло…
Уже заканчивая произносить эту фразу, я четко понимала, что все в ней ложь. Теперь, когда я сама могла пройти из мира в мир и провести несколько человек, мне было предельно ясно, что переход, открытый в одну сторону, никак не может привести встречный поток попаданцев. И значит, маги либо не знали правды, либо обманули меня еще раз.
– Да, – утвердительно кивнул повелитель, откровенно наблюдавший за моим лицом, – все не так просто. Маги тоже поверили не сразу, но у них была в тот момент очень напряженная обстановка, инквизиция очень ловко подогревала голодный, измученный народ слухами о несметных сокровищах. Толпе отсюда, с этого берега, Риайн казался вылепленным из чистого золота, они готовы были плыть туда на лодках, бревнах и бурдюках. Мы предложили помощь, но с условием договора, им ничего не оставалось, кроме как согласиться.
Я слушала молча, все яснее понимая, что мне сейчас тоже предложат такой договор и вряд ли оставят пути отхода.
– Ты умная девочка, – невесело заметил старик, – но запуталась в маговских играх и думаешь, что у тебя есть возможность выбора будущего. Не обольщайся, в этом мире, как и во всех других, действует закон выживания. Тогда, почти шестьдесят лет назад, когда мы перешли в этот мир, нам удалось создать устойчивую систему сотрудничества с магами. Как историк ты не можешь не догадываться, что однажды станет актуальным вопрос, кто из нас встанет во главе этого союза. Две разные силы не могут править, кто-то должен подчиниться, и это только вопрос времени. Но мне очень не хотелось бы, чтобы мы начали убивать друг друга.
– Берди, но при чем здесь она? И я? – не выдержал Найк.
– Стране нужен сильный, молодой правитель и не менее сильная правительница, которая сможет стать ему надежной помощницей и опорой. И она именно та, кто лучше всех подходит на эту роль.
– Но она… – Найкарт побледнел и с отчаянием глянул на меня.
А я молчала. Стойко, как любимый оловянный солдатик из сказки, точно зная закон таких договоров: если есть пряник, обязательно должен быть и кнут. Зато никак не мог замолчать еще ничего не понявший воин.
– Я не буду жениться на ней без ее согласия, ты плохо придумал, Берди. Да и зачем это? Она сильная ходящая и скоро найдет наш мир, я уверен, что у нее получится. Мы же столько мечтали… Ты говорил, что у моего отца там замок. Да у меня у самого теперь достаточно золота и камней, чтобы купить себе дом. И пусть себе маги тут правят, а мы будем жить в родном мире, и если они еще не разбили харков, то мы поможем. Нас уже почти в два раза больше, чем пришло шестьдесят лет назад.
– Шестьдесят лет назад сюда перешел отряд из четырех полных карт, по четыре пятерки в каждой. У каждой карты был командир – легионер первой ступени, это звание примерно соответствует вашему лейтенанту. – Повелитель не обращал внимания на недовольно хмурившегося Найкарта, он смотрел только на меня. – Почетное звание для младших офицеров. Один из них был его отцом, а командовал ими старший легионер – я. Тогда я был молод и так же самонадеян, как сейчас Найкарт. И не сам догадался, почему меня, самого младшего из пяти офицеров, назначили командиром особого отряда и даже срочно присвоили звание старшего легионера.
– Но ты же говорил, что тебе за особые заслуги доверили самому выбирать в отряд лучших воинов из всех остальных отрядов.
– И я не врал. Не сказал только, что списки проверяли в штабе и иногда вычеркивали из них по нескольку имен, – всегда находились веские причины. Понял только за три дня до отправления – случайно услышал, как в штабе один из младших писарей буркнул что-то про отряд бастардов. Сначала я принял это на свой счет… Да, я бастард.
– А… – вякнул изумленно Найкарт и пораженно смолк.
Похоже, до него начинало доходить, что их Санта-Клаус вовсе не такой уж герой на белом коне.
– У нас это не считается таким уж позорным званием, в каждом замке полно бастардов, ни один знатный лорд не выгонит за ворота собственного сына, наоборот, каждый изо всех сил трудится над приумножением потомства, ведь все они в будущем преданные воины и лучшие камеристки для законных детей. И меня отправили в войска наследника, едва мне минуло пятнадцать, а к двадцати трем я считался одним из самых сильных и отважных воинов из пяти отрядов, выставленных моим отцом. Но я рассказывал про отряд… Вернувшись в казарму, я мимоходом услышал ту же шутку из уст своих воинов. Хоть я и был наивным, но никогда не был дураком. Поднял все списки и проверял почти всю ночь, а когда настал рассвет, собрал своих командиров и прямо спросил, знают ли они, что в нашем отряде нет ни одного законного сына или наследника и какие у них на этот счет соображения.
– Смертники, – нехотя вздохнула я в ответ на выжидающий взгляд правителя, направленный на меня. А чего тянуть? Ничего нового в этом приеме нет.
– Как – смертники? – заволновался Найкарт, еще не понявший, что они были детьми предателей, а не героев, и путь на родину им был заказан.
Оставался только технический вопрос: как Бердинару удалось провернуть уход в другой мир незаметно от знавших правду старших командиров, ведь не может же быть, чтобы за ними никто не наблюдал? Насколько я помню из истории войн, смертникам обычно обещали славу и неслыханные награды или набирали в такие отряды отъявленных фанатов.
– Очень просто, – устало откинулся на спинку кресла повелитель, – нас должны были забросить наведенным порталом в ставку главнокомандующего войсками харков. Мне говорили, что у нас задача продержаться сутки и убить как можно больше старших офицеров. За это время основные войска пробьются к нам на помощь и разделят врагов на две части, чтобы их было легче уничтожить. Но едва я проанализировал карту местности вместе с командирами, как стало предельно ясно, что мы просто должны были на время отвлечь на себя существенные силы противника, а тем временем стоявшая наготове кавалерийская дивизия прорвется с фланга в тыл врагу, и вот тогда начнется основное сражение. Но нас к этому времени уже не будет. Никто изначально не собирался идти нам на помощь. И это было обиднее всего. Если бы мне все сказали честно, я бы готовил операцию по-другому и воинов выбрал других – тех, у кого уже были дети. А я выбирал парней от восемнадцати до двадцати четырех, точно зная, что они легче, быстрее и увертливее, мне очень хотелось сохранить до подхода подкрепления хотя бы половину отряда.
– И ты не мог пойти… поговорить… потребовать… – Найкарт с каждой секундой говорил все тише и безысходнее, да и мне было все тошнее.
И картинка складывалась совсем другая. Вот теперь сразу несколько подозрительных пазлов легли на свои места. Никогда не нужно было Бердинару, чтобы маги отыскали его родной мир. Он специально бежал подальше, и возвращаться туда, где его не ждет ничего, кроме позора и презрения, он вовсе не собирался. А значит, и сильные ходящие ему были вовсе ни к чему, и я теперь просто как кость в горле. Потому и отдают мне на откуп Найка и картонный императорский титул, чтобы таким образом укрепить собственные позиции и забрать сильный козырь у ковена. Он бы, скорее всего, потянул время еще – судя по всему, старик довольно крепкий, – но, как назло, у меня прорезался дар. И теперь скрыть старинное предательство можно только одним способом – перетянув меня на свою сторону любым путем, не пряником, так кнутом.
И едва я дошла до этой мысли, как мне стало по-настоящему жутко. Потому что повелитель не мог до сих пор не придумать, каким образом заставить меня согласиться на все его аферы.
– Если бы я пошел требовать, то не сидел бы сейчас тут, – с предельной откровенностью объяснил Найку правитель, – а ты никогда бы не родился. Я поступил по-другому – отправился к младшему брату. У нас с ним была одна мать, и, несмотря на то, что Ленди родился калекой, я его любил, он был очень умный. Здоровые дети частенько издевались над ним, но я всегда защищал и знал, что он сделает для меня все. И когда я попросил у него помощи, он не подвел. Нашел в сундуках старого магистра, в доме которого служил переписчиком, карты мироздания.
Да, не только местные маги сидят на шарах и знают о существовании чужих миров, многие в курсе этой тайны. Ленди помог мне выбрать этот мир, а потом перерисовал схему переноса и украл у хозяина несколько мощных камней и объяснил, как повернуть настройки перехода. Мы пришли к портальному кругу на рассвете, и там нас уже ждал Ленди.
Не все прошло гладко, за нами следили, и пришлось снять несколько соглядатаев. Из моих помощников согласились с планом только трое, четвертого пришлось связать и бросить в подвал. Вместо него я назначил одного из воинов, а на его место взял мальчишку-постового от штаба – боялся, что точно рассчитанный переход сорвется от несоответствия. Мы встали на круг, Ленди вложил камни и совместил символы. Я оставил ему все свои сбережения и деньги, взятые на хранение у подчиненных, но до сих пор жалею, что не мог взять и его.
Вот понимала я, что эта история специально рассчитана на жалость, и калеку Ленди мне и правда было жаль, но себя мне почему-то становилось с каждой секундой все жальче. И я заранее приготовила прыжок – через пески к окну, за спину повелителю, если он вздумает протянуть ко мне руки или начать угрожать. Оттуда от окна можно было очень легко столкнуть неизвестное сооружение с камнем, не дававшим ковену проследить за происходящим в этой комнате.
– Теперь ты понимаешь, что не можешь покинуть этот дворец? – сухо осведомился повелитель, когда убедился, что охать я не намерена. – Ковен потребует рассказать, о чем мы с тобой говорили в такой секретности, и даже если ты сама не захочешь, у них достаточно сильных менталов, тот же Дэсгард. И не думай, что его остановят нежные чувства к тебе, ради ковена он переступит через что угодно.
– Какие еще нежные чувства? – вскинулся задумавшийся о чем-то печальном Найк, и вдруг скрипнул зубами. – Не может быть…