- Нет, - сказала я, оттолкнув его и встав на ноги. Где-то в глубине моего сознания, я знала, что у меня есть другой выбор. - Я иду домой.
Тени у ног Коула стали биться в бешенстве из-за моих слов.
- Подождите, - сказал Коул, а я осознала то, что сказала. - Подождите! Она не знает, что говорит!
Но они не сменили курс. Одна Тень поднялась на моих глазах, превратившись в кинжал, и загнала себя в мое плечо. Было похоже на раскаленную кочергу, жгучая боль прошла через мою плоть. Пока я кричала, другие Тени собрались вокруг. Они взметнули меня в вихрь тьмы, я летела по воздуху, в то время как голос Коула слышался где-то вдали от меня, кричащего мое имя.
Я приземлилась на холодную и жесткую поверхность, одна сторона моего лица разбилась. Поверхность выглядела как промышленный пол, выложенный плиткой. Я чувствовала запах аммиака, и он был настолько сильным, что мои глаза наполнились слезами.
Где я?
Я больше не в Нижнем Мире, свет здесь слишком яркий, а запах слишком сильный.
Я перевернулась на спину и оказалась лицом к люминесцентным лампам, которые не были включены, но я должна была защищать глаза. Я посмотрела вокруг. Справа от меня швабры, стоявшие возле стены в углу, рядом с коричневой деревянной дверью знак "вход воспрещен". Слева от меня стояли ряды картофельных чипсов и конфет, газированная вода и кассовый аппарат.
Я, скорее всего, находилась в магазине, и, несмотря на яркость этого места, сейчас была середина ночи. Я поняла, насколько темной, должно быть, была пещера, если даже ночь здесь казалась слишком яркой для меня.
Я подвинулась, и острая боль пронзила мое плечо, намного чувствительнее было то место, где тень порезала меня.
Я закрыла глаза и представила парня с каштановыми волосами, и, как только я сделала впервые по-настоящему глубокий вдох приземного слоя воздуха, имя, соответствующее этому лицу, пришло ко мне. Имя, за которое я пыталась цепляться веками.
- Джек.
Прошлый год
Сентябрь. Шесть месяцев до того, как меня забрали.
Шесть месяцев, прежде чем я ушла в Нижний Мир.
- Привет, Бекс! - Джулс, моя лучшая подруга, позвала меня с другого конца коридора. Большинство учеников, стоявших возле шкафчиков, обернулись. Джулс была способна привлечь внимание. - Ты собираешься на игру сегодня вечером?
Я собиралась ответить, но другой голос раздался позади меня.
- Она будет там, - сказал Джек, обняв меня за талию и притянув к себе. Я чувствовала запах свежей кожи от его куртки.
- Почему это? - спросила я, улыбаясь, и почувствовав тепло его рук. Я до сих пор не могла поверить, что Джек Капуто и я... встречались. Мы были просто друзьями в течение столь долгого времени. Если быть честной, то он дружил со мной, а я тайно воздыхала по нему с тех пор... ну, всегда.
Но теперь все было по-другому. Он обнимал меня за талию. Это казалось нереальным.
- Я не смогу привести команду к победе без тебя, - сказал он.
- Ты моя кроличья лапка.
Я вытянула шею, чтобы посмотреть на него.
- Я всегда мечтала, чтобы какой-нибудь парень сказал мне это.
Он прижался губами к основанию моей шеи, и краска выступила на моих щеках.
- Мне нравится, когда ты краснеешь, - прошептал он.
- Это не займет много времени. Мы находимся в середине коридора.
- Ты хочешь знать, что еще я люблю? - его тон был игривым.
- Нет, - сказала я, но он не слушал. Он провел пальцами по моей спине, поднимаясь к затылку. Мурашки распространились мгновенно по всему моему телу, и я вздрогнула.
- Это.
Я чувствовала, как он улыбнулся у меня за спиной. Джек всегда улыбался. Именно это делало его таким симпатичным.
К этому времени, Джулс обогнула толпу учеников.
- Привет, Джек. Я вообще-то разговаривала с Бекс. Ты не возражаешь? - сказала она с усмешкой.
Именно тогда куча товарищей по команде Джека завернули за угол в конце коридора и бросились к нам.
- О нет, - сказала я.
Джек для безопасности толкнул меня в сторону, до того как они атаковали его, Джулс и я наблюдали, как вся футбольная команда кинулась на своего защитника.
- Встречи с Джеком Капуто просто могут убить тебя в один прекрасный день, - рассмеялась Джулс. - Ты уверена, что это того стоит?
Я ничего не ответила, но я была уверена. В течение нескольких недель после смерти моей мамы, я проводила почти каждое утро, сидя на ее могиле. Шептала ей, рассказывала о своем дне, как я раньше делала каждое утро, прежде чем она умерла. Джек часто ходил со мной на кладбище. Он приносил книги и читал под деревом недалеко от меня, спокойно ожидая, как будто то, что я делала, было совершенно нормально.
Тогда мы даже не встречались.
Прошло пять месяцев, как умерла моя мама. Пять месяцев с того момента, как пьяный водитель сбил ее во время вечерней пробежки. Пять месяцев, как человек, который знал все мои мечты, исчез навсегда. Джек был причиной того, что я все еще держалась.
Да, я уверена, он стоит того. Но я не уверена только в том, почему он встречался со мной.
Глава 2
Сейчас.
Обед.
Пять с половиной месяцев до моего возвращения в Нижний Мир.
Во время обеда я несла свой ланч и вязальные принадлежности, пытаясь протиснуться через переполненный зал в поисках тихого места, чтобы поесть.
Я повернула за угол, где небольшая группа болельщиц репетировала свои кричалки. Шум срикошетил от металлических шкафов и зазвонил в ушах и в голове.
Я нырнула в пустой класс и сделала несколько глубоких вдохов. Для меня было трудно поверить, что я ежедневно ходила в школу. Как кто-то мог выжить там, где так много людей в одном месте? Все здесь было слишком громко.
Даже в этой комнате, кусочки энергии достигали меня, вызывая голод, напоминая мне, где я была, и сколько из моей собственной энергии было украдено. Я закрыла глаза и позволила себе минутку, чтобы пожелать собственные эмоции, не быть такой пустой.
Я поняла, как многое изменилось. В прошлой жизни, я мечтала чувствовать меньше. Может быть, большинство подростков не поймут, но, когда пьяный водитель убил мою маму, больше всего я хотела затупить чувства. Я желала перестать чувствовать. На время. Я хотела этого настолько, что, когда Коул предложил это, я пошла вместе с ним в Нижний Мир. Охотно.
Теперь я знала, каково это, когда эмоций уже не было. Коул купил себе еще сто лет жизни за счет осушения меня, теперь там не было мира. Только пустота, которая доставляла мне боль, как будто мои внутренности были вынуты.
Я выглянула в коридор еще раз. Толпа поредела, но не достаточно. Я хотела пойти домой. Или, по крайней мере, туда, где тихо. Но я обещала папе, что закончу этот день.
В прошлом году я оставила своего отца в пылу ссоры. Я бросила несколько презренных слов в его сторону, а затем ушла и не вернулась. На этот раз я бы сделала что-то лучшее. Я бы не стала оставлять его в одиночестве в комнате, с отголосками слов, которые я никогда бы не сказала, застывшими в воздухе. У меня не было контроля над многим во время моего возвращения, но я решала сама, как я покину людей, которых люблю.
Он попросил меня остаться в школе, и я остаюсь.
Когда мой сердечный ритм восстановился, я рискнула выйти из классной комнаты и нашла угол темного коридора на втором этаже. Я вклинилась в этот угол между питьевым фонтанчиком и кирпичной стеной.
Чувство эйфории повеяло по коридору. Я могла бы его попробовать.
Я сосредоточилась на стене рядом с фонтанчиком. Заблокировав все остальное. Краска облупилась. Она просто весела совершенно нетронутым пластом на стене.
Я хотела сорвать ее, но не стала этого делать. Если бы я оставила все в покое, то, возможно, она каким-то образом встала бы обратно на место без трещин.
В прошлом году, я считала дни до футбольного матча, отмечая их на календаре. Но прошлый год был более века назад.
В этом году, я бы не стала желать этого.
Я смотрела на обвисшую краску. Никто не заметил меня здесь. Я нашла свое место.
Прошлый год.
Пять месяцев до Насыщения.
Часы отсчитывали от тридцати, а студенческие секции скандировали каждый номер. Парк-Сити и Юта были соперниками в футболе на протяжении десятилетий, и в этом году, под руководством Джека, у Парк Сити был шанс взять "Боулдер" домой в первый раз за десять лет.
Боулдер это кусок гранита, сбитый с вершины близлежащей горы Олимп, и он приобрел большее значение, чем любой другой трофей. Однажды, Кесси Веллингтон украл Боулдер. Его родители отправили его гнить в тюрьме в течение трех дней позора. Единственный способ получить кусок гранита – это его заработать.
Когда часы достигли десяти секунд, Джулс схватила меня за руку.
- Это оно! - крикнула она, перекрывая рев толпы.
Старший брат Джека, Уилл, был по другую сторону от меня. Он потянулся к моей руке, с гордой улыбкой на лице для своего младшего брата. Тогда он предложил мне глоток из серебряной фляжки, которую он начал носить в пальто с тех пор как ему исполнилось двадцать один.
Я наградила его неодобрительным взглядом, и он добродушно пожал плечами, сделав глоток, а затем сунул ее обратно в карман.
Я подумала, знает ли мама Джека, сколько пьет ее второй сын.
Семь секунд. В такие моменты, каждое чувство становится острее. Я знала, что запах скошенной травы и грязи, холод ледяного дождя на моей коже, и звук того, как Джулс кричала мне в ухо, станут частью меня, частью моей души. Воспоминаниями.
Я вздохнула.
Три... два... один... Трибуны задрожали, когда сотни болельщиков прыгнули. Было так громко, что я прикрыла уши. Потом начался массовый сход с трибун. Джулс и я присоединились к остальным ученикам, которые побежали к стене, разделявшей болельщиков с футбольным полем. Я взметнула ноги вверх, поверх барьера, развернулась и спрыгнула на газон. Две сильные руки схватили меня, поднимая к стене.
Мои ноги даже не касались земли. Держа руки на моей талии, Джек перевернулся вокруг меня, так, чтобы я оказалась напротив него, и притянул меня ближе, моя голова стала выше его, наши носы были в дюйме друг от друга.
Его улыбка была ослепительной. Она всегда такая, но раньше, я просто любовалась ею издалека, когда он прохаживался с Лейси Грин или одной из его других подруг.
Сегодня вечером эта улыбка предназначалась мне.
- Мы сделали это, Бекс!
Он покружил меня.
- Поздра...- я не смогла произнести что-либо еще, потому что его губы были на моих. Их вкус был слабосоленый. Не было сомнений, что его черные полоски на щеках окажутся и на моем лице, но меня это не заботило. Это наш момент, мы вместе, и я знала, что это закончится слишком быстро.
В конце концов, он был героем. Вскоре его товарищи по команде понесут Джека с поля на плечах. Я знала, что если я хочу встречаться с защитником, мне придется делиться им, как сегодня.
Сейчас.
Мой обеденный уголок.
Мои спицы метались вперед и назад, так они работали. Обед оставался нетронутым на твердом полу из плитки рядом со мной. Питьевой фонтан рядом с моим плечом вздрагивал, выпрыскивая наружу охлажденную воду.
Мне понравился белый шум и одиночество в укромном уголке.
- Никки?
Я остановила свое бешеное вязание, но не подняла глаз. Может быть, кто бы это ни был, ему нужна не я.
- Бекс?
А может и я. Две ноги появились рядом с моим мешком с обедом. Как она разыскала меня?
Я посмотрела вверх. Девушка, смотрящая на меня, не изменилась. Она все еще красива, с круглым лицом, длинными светлыми волосами, падающими каскадом на плечи. Эти волосы всегда выглядели как снимок водопада, как если бы он мог двигаться.
Она расстроена. Я чувствовала это.
- Привет, Джулс, то есть Джулианна, - сказала я.
Она сочувственно улыбнулась и опустилась на землю, чтобы быть со мной лицом к лицу. Я отложила вязание.
- Джулс, - поправила она. - Ты зовешь меня Джулс.
Я постучала по полу пальцами, закрыв глаза. Я почувствовала, как одну из вязальных спиц поместили обратно мне в руку, и когда я открыла глаза, Джулс положила клубок пряжи мне на колени. Она перебирала цветы на шляпе, которую я почти закончила.
- Это великолепно, Бекс, - сказала она. Мое прозвище ощущалось так, словно теплый кофе путешествовал вниз по моему горлу, согревая мои внутренности. - Когда ты научилась вязать?
- Две недели назад.
Мои пальцы автоматически начали свою работу снова.
- Ты всегда быстро всему училась.
Я улыбнулась. Она использовала тот ненавистный факт, что школа легко давалась мне.
Именно тогда раздался звонок об окончании обеда. Я вскочила на ноги, поразив этим Джулс. Я не могла с этим ничего поделать. Здесь все казалось громче.
- Эй, Бекс. У нас есть еще пять минут, - сказала она.
- Извини, я просто... - я не знала, как закончить.
Джулс сжала мою руку.
- Все нормально. Я могу только представлять, через что ты прошла.
Она не сказала, но это звучало, как будто она верила слухам, что я сбежала и попала в реабилитационный центр. По крайней мере, она не спрашивает меня обо всей истории. Я предпочла бы, чтобы люди верили слухам, чем я попыталась бы объяснить им, что я была в своем роде в Нижнем Мире в течение ста лет. Мне не нужно, чтобы каждый думал, что я сошла с ума.
Я ни с кем не говорила до конца дня.
Когда я вернулась домой из школы, мой папа был в гостиной с женщиной в сером костюме, он представил её, как миссис Эллингсон. Она сказала, что она здесь как мой друг. Я ответила ей, что мне не нужны друзья.
Она попросила меня сдать анализы.
Вечером того же дня мой папа позвал меня в свой кабинет. Я знала, что чего бы он ни хотел, это было серьезно, поскольку учеба всегда была тем предметом, где все наши серьезные переговоры имели место быть.
Он заканчивал писать письмо, когда я вошла, так что я спокойно села и осмотрелась. В комнате пахло кожей. Стены из темного дерева были покрыты фотографиями его достижений. Его церемония вручения дипломов юридического факультета. Его инаугурация мэра Парк-Сити. Разрезка ленты для проекта реконструкции в Египетском театре на главной улице.
Была лишь одна семейная фотография на стене, которую мы сделали на Рождество два года назад. Мои мама и папа обнимаются, сидя на диване, я и мой уже десятилетний брат Томми стоим за ними.
Бедный Томми. Он был счастлив, что я вернулась, но он не знает, что делать со мной. Это заняло у него целую неделю, чтобы понять, что я не в состоянии играть в бейсбол вместе с ним, как раньше. Казалось, он хочет, чтобы я что-то сказала. Что угодно. А потом он уходит разочарованным. Я любила его, но я не знаю, как исправить все то, что было сломано в нашей семье.
Стол моего отца усыпан бумагами, на многих из которых показаны гистограммы последних голосов за его переизбрательную кампанию. Я подумала, что если из-за меня сейчас страдает его работа, но я боялась спросить.
- Как продвигается кампания? - спросила я.
Он поднял один палец, все еще не отрывая глаз от монитора.
- Просто... одну... минуту... и отправить. - Он закрыл ноутбук, а затем сложил руки на стол. - Кампания в порядке. Это все хорошие руки Перси. Но я не об этом хотел поговорить с тобой.
Я так не думаю.
Он заерзал на стуле, и вкус эмоций в воздухе только подтвердил то, что говорил язык его тела. Мой отец нервничал.
- Теперь, когда ты вернулась, я думал, что мы могли бы обсудить ожидания. В частности, то, что я ожидаю от тебя, и что ты ожидаешь от меня.
Это не совпадение, что в первый раз мы заговорили, только после визита миссис Эллингсон. Она, наверное, дала ему брошюру под названием "Определение ожиданий: Как воссоединиться после побега с вашей дочерью-подростком" или что-то вроде того. Но я пообещала себе, что сделаю все проще для отца, если это было то, что ему нужно...
- Я слушаю, - сказала я.
- Хорошо. Вот то, что я ожидаю от тебя. Первое: ты будешь ходить в школу, каждый день, и будешь стараться хорошо учиться. Согласна?
Я кивнула.
- Да.
- Второе: ты будешь проходить все... тестирования от миссис Эллингсон. Согласна?
Это звучало, как будто он колебался, использовать ли слово "наркотики". Возможно, если он не говорил этого, то это не может быть правдой.
- Согласна.
- Третье: я организовал для тебя общественные работы в столовой, начиная со следующей недели. Ты будешь работать один час во время ланча каждый день. Понятно?
- Понятно.
- Триб посылает фотографа.
Фотограф? Чтобы снимать мой позор? Перси Джонса, руководителя кампании моего отца, это, вероятно, устроило.
- Хорошо, - сказала я.
- Теперь твоя очередь. Что ты ожидаешь от меня?
Я улыбнулась и ответила так честно, как могла.
- Ничего.
Очевидно, что такого варианта ответа не было в руководстве, потому что папа выглядел немного взволнованным. Прежде чем он успел оправиться, я подошла и поцеловала его в лоб.
- Спокойной ночи.
Как только я ушла, то решила попытаться сделать все, что могла, чтобы успокоить отца, за то короткое время, когда я отсутствовала. Я хотела, чтобы моя мама была все еще жива. Она знала бы, как успокоить его сейчас, и после того как я ушла.
Свет в спальне Томми был выключен, поэтому я прокралась по коридору к своей комнате. Я открыла дверь так тихо, как только могла, и закрыла ее за собой, не зажигая света.
Я нажала на лампу на столе, освещая открытый учебник английского. Когда я села, то подумала о том, как я буду работать завтра в столовой.
- Зачем ты это делаешь, Ник? - глубокой голос доносился изнутри моей комнаты, рядом с моей кроватью. Я ахнула и встала со своего кресла.
Коул.
Глава 3
Глава 3
Сейчас
Моя комната.
Пять с половиной месяцев до моего возвращения в Нижний Мир.
Он не должен быть здесь. Я не должна была снова увидеть его.
- Даже не посмотришь на меня? - спросил он.
Голос Коула. Я бы узнала его где угодно. Его голос перенес меня в те долгие дни в Нижнем Мире, когда единственное, что волновало меня, - это голос Коула и его прикосновение.
Я почувствовала, как кровь запульсировала в венах, как в голове возникло миллион вопросов. Зачем он здесь? Что ему надо?
Но прежде, чем что-то сказать, я повернулась к нему. Я даже не осознала, как пересекла комнату и направилась в его распростертые объятия. Его присутствие заставило задуматься о пустоте внутри меня, как будто единственный способ быть нам полноценными - это когда мы вместе. Еще пара шагов и я буду чувствовать себя лучше.
Я остановилась.
Что я делаю? Я не могу снова быть с ним. Я не смогу снова ему доверять. Следовать за ним в Нижний Мир - было полностью моим решением, но он заставил меня думать, что сможет мне помочь.
Я ненавидела его за то, что он позволяет мне поверить в несущественность других возможностей.