Потом все было как во сне. Аэропорт, регистрация. Я поймала себя на мысли, что все еще жду чего-то. Какого-то чуда. Что появится Дэвид и никуда меня не отпустит. Но он не пришел. Мы сели в самолет, и питерский аэровокзал прощально мигнул мне своими огнями. Алекс взял меня за руку, и я сжала ее в ответ, стараясь отогнать от себя приступ безысходности. Прочь из этого города. Теперь он уже не казался мне таким родным, как прежде.
- Глава 14.Стокгольм -
- Ты не пожалеешь, что приехала сюда, - сказал мне Алекс, выходя из самолета.
Мы прибыли в Швецию, и это было видно сразу. Все казалось другим: аэропорт, служащие, пассажиры, даже сам воздух был пропитан запахами, не такими как в Питере. Я поверила, что здесь смогу позабыть все свои недавние разочарования. Алекс видел мою реакцию и был очень доволен результатом.
- Швеция тебе понравиться, - он улыбался. - Вот увидишь!
Я тоже улыбнулась ему в ответ. Может и впрямь, мне нужно быть с ним. Мы спустились в метро. От аэропорта в город была проложена специальная ветка. Все вокруг сверкало хромом и свежей краской. Европа! Я часто видела ее по телевизору, но очутиться здесь самой - это совсем другое! Дэвид был прав, когда говорил мне об этом. Я снова вспомнила его, и на минуту вся радость куда-то улетучилась. Еще долго он будет преследовать меня в моих мыслях! И я постаралась прогнать его из памяти. Новая обстановка сильно помогала мне в этом. Я с удовольствием окунулась в атмосферу суеты незнакомого города.
Вокруг не было слышно ни слова по-русски. В основном, говорили на шведском, реже на английском. Его я изучала в школе и в университете, и поэтому могла понимать суть их разговора. Но кроме этого я слышала французскую, немецкую речь и совсем незнакомые мне языки. Это было так сказочно! Всего несколько часов полета, и ты уже совсем в другом мире. Волшебном и притягательном. Разноликая толпа вокруг создавала ощущение какой-то праздничной суеты. Все куда-то спешили. Мелькали сумки, чемоданы, у всех на лицах было написано удовольствие от встречи с этим приветливым городом.
- Алекс, здесь просто чудесно! - прошептала я ему на ухо.
Он только засмеялся и нежно поцеловал меня в щеку. Я немного напряглась. Слишком рано, я совсем к этому не готова. Но в этот момент мы подъехали к нашей остановке, потому что Алекс резко поднялся и потащил меня к выходу.
- Я задумался, и чуть не прозевал, - оправдывался он, когда мы в последний момент выскочили на перрон, - а то пришлось бы возвращаться.
- Меня это не пугает. Я готова весь день провести на улице.
- Ну, уж нет, - ответил он. - Элен ждет нас. Она с утра готовилась к нашему приезду. Давай не будем испытывать ее терпение.
Он засмеялся. Но я вдруг остановилась, и он удивленно оглянулся на меня.
- Алекс… - я нерешительно замялась, - а она знает о нас? Ну что у нас не все так хорошо…
- Нет, - он серьезно покачал головой, - я ей не говорил. А что, разве у нас не все так хорошо?
Он постарался перевести свой вопрос в шутку и, вернувшись за мной, снова взял меня за руку, чтобы я больше не останавливалась. Это имело смысл, потому что вокруг толкались люди. Еще немного, и они оттеснили бы нас друг от друга. Мы снова пошли вперед, хотя его вопрос так и остался без ответа.
Вскоре мы вышли на поверхность, и я была еще больше поражена. Стокгольм предстал перед нами во всей своей красе. Древняя столица была раскрашена яркими цветами бушующей весны. Линии ее старинной строгой архитектуры так трогательно переплеталась с полупрозрачной тенью молодой сочной листвы и цветущих клумб. Этот контраст был так ярок, но в то же время совсем не заметен, создавая образ единого целого. И так было во всем. Я с первого взгляда влюбилась в этот город. Конечно, место Питера в моем сердце он никогда не сможет занять, но увидеть его, действительно, стоило! Спотыкаясь, я торопливо шагала за Алексом, стараясь на ходу разглядеть все уголки улиц, по которым мы шли. Дойдя до перекрестка, я увидела несколько такси, стоявших на специально отведенной площадке. Алекс направился к ним. Он спешил, а я сильно тормозила его движение.
- Саша, пойдем. Завтра я все тебе покажу. Обещаю!
Он смеялся, глядя, как я упираюсь изо всех сил, разглядывая очередное здание с огромными колоннами. Для него все это было так обычно и знакомо. Как можно не замечать такой красоты? Я удивленно повернулась к нему и задала ему этот вопрос. Он лишь пожал плечами в ответ. В его глазах мелькали довольные огоньки. Алекс был дома, и ему было хорошо тут!
Мы сели в такси. Алекс что-то сказал водителю на шведском, и наш автомобиль тронулся. Только тут я вспомнила, что не позвонила маме. Она уже, должно быть, начала волноваться. Я набрала ее номер.
- Ну, слава богу, - послышался в трубке ее голос, - с тобой все нормально?
Казалось, она больше спрашивает не о полете, а о моих ощущениях.
- Все хорошо, мама, здесь очень красиво. Я рада, что полетела.
Эти последние слова я сказала скорей для Алекса, потому что почувствовала, как он весь напрягся, хотя даже не повернул головы, делая вид, что ему не интересно.
Таксист, услышав незнакомую речь, с интересом посмотрел на меня в зеркальце заднего вида. Улыбаясь, он что-то спросил у Алекса по-шведски. Тот ответил ему. Шофер еще раз взглянул на меня и многозначительно покачал головой.
- Пока, мама! Я тоже тебя люблю.
Долго разговаривать не было смысла. Все-таки роуминг. Я вопросительно посмотрела на Алекса.
- Что он сказал?
- Он спросил, откуда я привез такую красивую девушку? Я ответил, что из России.
Его слова меня смутили. Если бы я знала, что речь об этом, то не стала бы спрашивать. Нарываться на комплимент не хотелось.
Потом мы долго ехали в такси по Стокгольму. Стоял вечер, и город был заполнен автомобилями и людьми. Меня поразило, как заботливо здесь водители относились к пешеходам, всякий раз уступая им дорогу, даже если те откровенно лезли под колеса. Как не похоже это на наших автомобилистов! В результате мы долго петляли по центру, пытаясь выбраться из этого кипящего жизнью района. Скоро дорога стала свободней, и мы поехали немного быстрей. Нам понадобился час, чтобы добраться до нужного места. Такси остановилось перед большим двухэтажным домом, окруженным крохотным газоном и маленькой по колено оградой. Видно было, что это спальный район: другие дома вокруг были такими же. Все здесь выглядело удивительно ухоженным: ни трещины на фасаде, ни следа облупившейся краски на заборах. Все в идеальном состоянии. 'Европа' - вздохнула я. Алекс взял наши сумки и широким шагом пошел к дому. Я немного замешкалась. Он это заметил и сказал:
- Ты что застеснялась? Там нет никого чужого. Только родители.
У меня вырвался вздох облегчения. Я боялась, что сегодня соберется вся родня, чтобы его поприветствовать. В сложившейся ситуации даже встреча с его родителями была для меня мучительной. Как я собиралась смотреть им в глаза? Зря я вообще приехала сюда. У меня нет права здесь находиться.
Но Алекс уже позвонил в дверь, и я уныло поплелась за ним. Мелодичная трель нарушила тишину в доме. Через минуту щелкнул замок, и дверь распахнулась. Эрик радостно встретил нас на пороге.
- Добро пожаловать! - с широкой улыбкой на лице проговорил он.
Отец Алекса галантно помог мне снять верхнюю одежду, легкую накидку из белоснежного трикотажного полотна, и аккуратно повесил ее на вешалку у входа. Мне стало немного не по себе от того аристократизма, который сквозил в каждом его движении. Я побоялась, что этот дом весь окажется пропитанным манерностью и излишней чопорностью. Но Алекс одним движение отмел все мои страхи, швырнув, не глядя свою куртку на стул. Она чудом зацепилась за спинку и повисла, небрежно коснувшись пола рукавом. Я не смогла сдержать смеха. Нет, все же манерностью здесь и не пахло! Алекс удивленно оглянулся на меня, но, поняв, что вызвало у меня такую веселость, тоже улыбнулся, нисколько не смутившись.
- Да, я бываю иногда неаккуратен. Чуть-чуть.
Эрик лишь покачал головой и жестом пригласил идти за ним. У Алекса был потрясающий дом. Все здесь было обставлено с удивительным вкусом. Квадратная прихожая плавно переходила в большой холл с высоким потолком. Вверх вела широкая деревянная лестница из темного толстого бруса. Стиль всей обстановки был сдержанным, но в то же время очень уютным. Я ожидала увидеть лепнину на потолке и картины в золоченых рамах. Но ничего этого не было. Светлые стены и бежевый диван в гостиной, на полу серый паркет. Много деревянных и даже каменных элементов оформления - естественных природных материалов. В комнате, которую я назвала гостиной, было удивительно светло. Огромные окна почти до пола были занавешены полупрозрачной органзой, но днем они, видно, служили источником естественного освещения. Сейчас в комнате ярко горели еле заметные лампы в специальных нишах в потолке. И самое главное - напротив дивана на противоположной стене я увидела огромный камин, отделанный черным гранитом, который создавал потрясающий контраст с общей светлой гаммой комнаты. В камине горел настоящий огонь, его отблески отражались на черной гладкой поверхности камня. Я была поражена всей этой красотой. Алекс довольно переглянулся с отцом, и на его лице мелькнула улыбка.
- Садись, Саша. Чувствуй себя как дома. Мы сейчас будем ужинать.
Где-то я услышала голос Элен, Алекс удалился ей навстречу. Я с удовольствием плюхнулась на диван. Он оказался даже мягче, чем выглядел со стороны. Передо мной горел огонь, и я заворожено смотрела на него. По телу растеклась безмятежность, и я немного расслабилась. Мои сомнения слегка отступили. Через пару минут в комнату вошла Элен. Я поднялась ей навстречу.
- Как хорошо, что ты приехала!
Она была искренне рада мне. За эти несколько месяцев мы очень привязались друг к другу. Последний раз я видела ее еще до отъезда на Алтай. Потом у нас так и не выдалось возможности пересечься. Поэтому встречи с ней я сегодня боялась больше всего. Она ничего не знала о том, что произошло в Питере между Алексом и мной. А если бы знала, то вряд ли сейчас так тепло приветствовала меня!
Как и сказал Алекс, нас ждал праздничный ужин. Элен приготовила все по высшему разряду. Она была идеальной хозяйкой, идеальной матерью и идеальной женой. Это было видно по тому, в каком образцовом порядке она содержала дом и обоих своих мужчин. Я вынуждена была признать, что мне до нее далеко. Мы сидели за столом до позднего вечера. Сегодня все разговаривали только на русском, чтобы я чувствовала себя комфортно. И мне, действительно, было хорошо в их семье. Они были рады нашему приезду, и потихоньку напряжение, которое не оставляло меня весь день, спало. Мы говорили обо всем: о моей учебе, о родственниках Алекса, которые звали нас завтра к себе в гости, о новом президенте США, о глобальном потеплении и о том, как оно отражается на Швеции. В общем, это был обычный семейный ужин. В конце-концов я почувствовала, что начала 'клевать носом'. Элен заметила это.
- Вы совсем уморили Сашу своими разговорами. Она, наверно, устала.
Элен предложила мне показать мою комнату. Я не стала отказываться, день действительно выдался сложным. Попрощавшись с Эриком, я поднялась вслед за Элен на второй этаж. Мне выделили уютную комнату для гостей. Там была одноместная, но очень удобная кровать, небольшой книжный шкаф и кресло рядом с ним, наверно, чтобы гости могли посидеть вечером у торшера с книгой в руках. Очень трогательная забота. Видно, Элен сама здесь все обставляла. Окна моей комнаты выходили на улицу, открывая панораму на соседние дома. Вид был замечательный, словно на рекламной открытке. Выслушав от меня поток благодарности, она удалилась, оставив меня наедине с Александром.
- Тебе нравиться? - спросил он.
- Конечно, здесь очень мило, - ответила я.
- Ты не жалеешь, что приехала?
- Нет, - не притворяясь, ответила я.
- Я хочу тебе кое-что отдать, - Алекс достал из кармана янтарную подвеску и протянул ее мне. - Думаю, она должна быть у тебя.
- Да, наверно, - согласилась я.
Я взяла из его рук камень и бережно сжала в своих ладонях. Это память, единственное, что связывало меня теперь с Дэвидом. Пока янтарь был со мной, у меня оставалась надежда, что он однажды придет за ней. Все-таки я ненормальная, раз думаю об этом!
Мы молча стояли друг напротив друга. Я видела, что Алекс что-то хочет спросить, но он так и не решился.
- Спокойной ночи, - наконец, сказал он.
- Спасибо, - ответила я.
Дверь за ним закрылась, и я отвернулась к окну. Город спал. Мы засиделись сегодня допоздна. Была уже глубокая ночь, но за окнами по-прежнему оставалось светло. Я убегала от белых ночей в Питере, но они преследовали меня даже здесь в Стокгольме. И на меня вдруг снова накатила волна страха. Что я здесь делаю? Они так радушно принимают меня, словно между нами все уже давно решено. Я подошла к шкафу, там было много книг на русском языке, но желания почитать перед сном у меня не возникло. Тогда я залезла под душ и долго стояла под горячими струями воды, словно ожидая, что они разгонят мои грустные мысли. Но этого не произошло, и я легла спать. Надо как-то жить дальше!
Я лежала в темноте, машинально теребя каменную фигурку, висящую у меня на шее. Память упрямо возвращала меня к недавним событиям в Питере. Я боролась с ними, но они все равно лезли мне в голову.
Потом вдруг я увидела город. Грязные улочки самых бедных кварталов. Они были настолько бесцветными, что трудно было определить, какой это век. Женщины, одетые в сари, указывали на то, что это была Индия. Я видела все вокруг чужими глазами. Духота и влажность затрудняли мое дыхание. Передо мной в придорожной пыли играл маленький мальчик лет пяти. Я знала, что он мой брат. По переулку шагал человек, укутанный в плотный темный плащ до самой земли. Он подошел ко мне и, наклонившись, долго смотрел на меня. Потом распрямился. Его колючий взгляд скользнул по моему брату, и он нахмурился.
- Они так похожи на нее, - глухо проговорил человек про себя. Капюшон немного соскользнул, приоткрыв его лицо. Я поняла, что уже однажды видела эти черты. Там на скале в другом моем видении Арес говорил ему об Алексе. Я ни за что на свете не смогла бы ни с кем перепутать его пугающие, почти бесцветные глаза. Это Отступник, и он с самого начала знал о рождении Дэвида и его брата. Картинка ушла, оставив меня в полном смятении. Это были воспоминания Ареса. Как странно, его уже не было в живых, но образы из его памяти навсегда теперь останутся со мной, приходя ко мне в тот момент, когда я их совсем не жду, чтобы напугать меня или напомнить о том, что я хочу забыть!
Видно, Отступник заранее что-то знал об этих мальчиках и, может быть, даже о том, что однажды они сыграют свою роль в нашей истории. Как все запутанно в их жизни! Я никогда не смогу во всем этом разобраться. Да и нужно ли мне теперь в чем-то разбираться? Уже слишком поздно. Самое ужасное, что я знала, что все эти воспоминания Ареса всегда будут снова и снова возвращать меня к прошлому. Теперь они - часть моей жизни, и их нельзя было ни перечеркнуть, ни забыть.
В тот вечер я опять измучила себя раздумьями, и наступившее следом утро было для меня не в радость. Мне удалось сегодня поспать, но ощущения, что я отдохнула, совсем не было. Часы на стене показывали восемь. Время в Швеции шло на два часа с запозданием, поэтому я проснулась даже вовремя. За окном было ярко и солнечно, и я постаралась взять себя в руки. Нужно вести себя естественно, а не выглядеть, как Принцесса Несмеяна. Я спустилась вниз. В доме никто уже не спал. Я выглядела на их фоне просто неимоверной соней.
- Ты почему так рано поднялась? - к моему удивлению спросила Элен. Она что, шутит?!
- Ничего себе, рано, - возразила я. - Давайте я чем-нибудь помогу?
- Нет, Саша. Ты - наша гостья, и я себе не позволю тебя эксплуатировать.
Она рассмеялась.
- Элен, пожалуйста, - взмолилась я, - иначе я буду чувствовать себя не в своей тарелке. Хотя она и была русской, но долгая жизнь в Швеции изменила ее привычки. Она никогда не позволяла называть себя по имени отчеству, как это было заведено у нас в стране. Сначала мне это казалось немного дико, но потом я привыкла. Теперь я даже думала, что обращаться к человеку в любом возрасте только по имени - вообще хорошая привычка, это позволяет оставаться всегда молодым.
Мне удалось убедить Элен все же найти мне какое-нибудь применение, и она разрешила поучаствовать в процессе сервировки стола к завтраку. Я была ей очень благодарна, просто сидеть, сложа руки, оказалось мучительно. Эрик читал газету в гостиной, Алекс крутился с нами на кухне. В отличие от меня, он выглядел сегодня отдохнувшим. Наверно, родные стены прибавляли ему сил.
- Как тебе спалось, - спросил он у меня.
- Отлично, - соврала я.
- Это хорошо. Сейчас мне нужно уехать на пару часов. Решается вопрос о моем возвращении на работу. Но я скоро вернусь.
Он подошел ко мне и обнял за плечи. Я немного отстранилась, но Алекс не обиделся, списав это на мое смущение перед Элен. Его хорошего настроения ничто не могло омрачить. Но Элен бросила на меня короткий взгляд и снова вернулась к своим тарелкам. Я спросила себя, заметила ли она мое неосознанное движение. Думаю, да. От этого я мысленно съежилась. Нужно контролировать себя лучше.
- У нас сегодня много дел, - продолжал он. - Я собираюсь показать тебе весь Стокгольм.
- Только давай не будем ходить по музеям, - попросила я.
Мысль об этом навевала на меня тоску.
- Я и не собирался, - весело отозвался Алекс. - Я хочу показать тебе город не таким, как его преподносят туристам. А таким, каким его знаю только я.
- Заманчиво.
- Еще бы. А вечером мы поедем в гости к моему деду. Они ждут нас к ужину.
Я бросила взгляд на Элен. В моих глазах огромными буквами горело слово 'SOS'. Я помнила, что в их семье отношение к русским женщинам было не очень теплое. Мы переглянулись с ней, без слов поняв друг друга. Для нее общение с родственниками мужа всегда было очень трудным вопросом. Неужели мне тоже придется это на себе испытать? А при нынешних обстоятельствах, я вообще была просто не готова к такой встрече.
- Алекс, давай отложим этот визит до следующего раза.
В моем голосе прозвучала такая явная мольба, что я даже сама почувствовала, что переборщила. Алекс удивленно посмотрел на меня, потом на мать. Она многозначительно кивнула ему. Видно было, что его это слегка расстроило.
- Хорошо, посмотрим…
Мы позавтракали все вместе, потом каждый занялся своими делами. Эрик собирался уходить. Ему нужно было спешить на работу. Алекс тоже в девять часов должен был оказаться в офисе своего работодателя. Поэтому они с отцом сели по машинам и уехали. Здесь, в Швеции иметь несколько автомобилей в семье было вполне обычным делом. Не удивлюсь, если и у Элен есть своя.