Мы остались с ней вдвоем. Я помогла убрать со стола. По большому счету, особо делать было нечего. Все, что от меня требовалось, это просто загрузить посуду в посудомоечную машину. Но я делала это очень старательно, изображая занятость. Больше всего меня пугало, что Элен решит затеять со мной какой-нибудь серьезный разговор о наших с Алексом дальнейших планах. Я даже думать сейчас об этом не хотела, а не то, что обсуждать этого с его матерью. К тому же, я все-таки запомнила ее взгляд сегодня утром. Мне кажется, у нее остались ко мне некоторые вопросы. Но, к счастью, то ли разгадав мои мысли, то ли по другой причине, но она не стала касаться серьезных тем. Мы просто болтали с ней о разных пустяках, и постепенно моя нервозность ушла. Она вообще умела располагать к себе людей. Ей это удавалось без труда.
- Алекс так любит этот дом, - сказала я, когда мы с ней поднимались на второй этаж по широкой лестнице, - я видела, как у него загорелись глаза, когда он вошел на порог.
- Да, - улыбнулась Элен, видно, эта тема очень нравилась ей, - мы переехали сюда в тот год, когда он родился. Можно сказать, что Алекс взрослел вместе с ним. Когда мы поселились здесь, в доме было очень пусто. Со временем появился весь этот интерьер, но совсем не сразу.
В этот момент она открыла дверь в комнату Александра и пригласила меня внутрь. Я задержалась на пороге. Почему-то мне стало неловко, как будто я подглядываю за чужой жизнью.
- Я помню каждую мелочь: вот этот столик мы нашли в каком-то антикварном магазинчике в Брюсселе, - Элен любовно провела ладонью по гладкой поверхности столешницы. - Помню, как мы измучились, пока довезли его в Швецию. Он никак не хотел влезать в наш автомобиль - слишком широкие у него ножки, но Эрик не собирался сдаваться. Он вообще очень упрям.
Элен засмеялась. В ней было так много тепла и любви, которой хватало и на меня тоже. У меня защемило сердце - она воспринимала меня почти своей семьей. Она слишком добра ко мне - это неправильно! В этот миг мне захотелось все рассказать ей, чтобы она поняла, какая я на самом деле. Но, конечно, я знала, что мне просто не хватит духу сделать это.
- Тут стояла раньше детская кроватка Алекса, потом побольше… - она задумчиво оглядела комнату. Я поняла, что на нее нахлынули воспоминания, и старалась не дышать, чтобы неверным словом вдруг не помешать ей. Мне даже захотелось уйти, чтобы не чувствовать беся здесь чужой.
Потом Элен показала мне весь дом. Мы обошли с ней все комнаты, про каждую она рассказывала с огромным удовольствием, видно было, что интерьер она создавала своими руками, и он очень много значил для нее.
В гостиной сегодня было светло. Занавески оказались уже раздвинуты, и яркое утреннее солнце согревало комнату своими лучами, придавая ей еще более уютный вид. Мы сидели на диване, Элен долго рассказывала о своей жизни в Швеции, о детстве Алекса и о том, как она была рада, что он выбрал себе именно русскую девушку. Я понимала, что она всегда была одинока среди шведов, и мысль о том, что в ее доме появится еще одна русская душа, приводила ее в восторг. Наверно, именно поэтому мы с самого с самого начала нашли общий язык. Мне даже на минуту показалось, что в принципе ей подошла бы любая девушка, только бы русская. Но я тут же обозвала себя неблагодарной. Нельзя было так думать о людях, тем более которые хорошо к тебе относятся!
В то утро мы долго говорили с Элен о Питере. У нас было с ней много общего - она тоже родилась в этом городе. Она любила его, так же как и я. Просто со временем, ей пришлось перенести свою любовь на Стокгольм. В целом они очень похожи, так сказала мне Элен. Сегодня мне как раз предстояло это оценить.
- Я всегда скучала по Питеру и по родителям тоже, - я поняла, что эти слова она говорила отнюдь не каждому, - моя жизнь совсем не была такой сказочной, как думали мои подруги, когда я уезжала. Мне многим пришлось пожертвовать ради этого замужества. А теперь уже слишком поздно, чтобы что-то изменить.
Наверно, она говорила о родителях. Действительно, ее жизнь сложилась очень трагично. Ей так и не удалось воссоединить семью.
- Но я рада, что Алекс сделал то, чего не удалось мне. Я всегда старалась, чтобы в нем было больше русского, чем шведского. Как ты думаешь, у меня это получилось?
- Более чем, - улыбнулась я.
- Конечно, даже девушку он приглядел именно в России, - она шутливо всплеснула руками. Я не удержалась и рассеялась.
- Дед очень любил его, - Элен снова погрустнела. - Мы не виделись с родителями с того дня, когда я уехала в аэропорт… Уже потом мы перезванивались с ними, но так и не увиделись. Вообще отец стал каким-то странным перед самой своей смертью. Он все чаще говорил мне о вечности и о смысле жизни, как будто знал, что ему осталось недолго…
Я вздрогнула. Может, он и впрямь знал свою судьбу?
- Он всегда заваливал Алекса подарками. Книги, рукописи, какие-то безделушки. Он часто слал нам посылки. Некоторые так и лежат у нас в кладовке нераспечатанными.
От этих мыслей Элен повеселела.
- Я так думаю, дед всегда втайне надеялся, что Алекс однажды тоже загорится его страстью к исследованиям. Но он пошел характером в отца. Мой сын слишком серьезен, чтобы увлекаться чем-то.
О чем бы Элен не начинала рассказывать, разговор всегда приводил ее к Александру. Я поняла, что она очень его любила, Алекс был для нее всем. Как жаль, что я не могла сказать то же про себя!
- Ты необычный человек, Саша, - вдруг сказала она, неожиданно сменив тему. - Ты так близко к сердцу приняла беду Алекса, хотя совсем не обязана была этого делать.
Я напряглась, почуяв недоброе. Элен продолжила после секундного раздумья.
- Ответственная, самоотверженная и не по-женски сильная. Именно такую девушку каждая мать мечтает видеть рядом со своим сыном… - она внимательно посмотрела мне прямо в глаза. - Но я хочу тебе сказать, что ты ничего нам не должна. Это я теперь твоя должница. Спасибо, что ты вернула его мне.
Я застыла. Что она имела в виду? Конечно, она заметила мое сомнение. От ее глаз ничего не ускользнуло. Как я могла хоть на минуту себе представить, что сумею ее обмануть?! Я отвела глаза.
Элен в ответ обняла меня и прижала к себе. Так мы сидели молча некоторое время. Нам обеим и без слов было все понятно.
- Ну вот, не успеешь женщин оставить одних, как они уже все в слезах, - это пришел Алекс. Я даже не заметила, как он появился в комнате. Элен поспешно смахнула слезы со щек.
Мы стали собираться. Я горела желанием поскорей выбраться из дома. Окончание нашего с Элен разговора выбило меня из равновесия, которого я с таким трудом добивалась. К тому же, мне действительно хотелось увидеть Стокгольм. Александр пообещал мне незабываемое зрелище. Сегодня он не стал брать свой автомобиль, сказав, что мы должны обязательно пройтись по городу пешком.
- На машине нельзя ощутить всей прелести Стокгольма, - пояснил он.
- Я совсем не против, - ответила я.
- Мы вернемся только к вечеру, - сказал он матери, - так что не жди нас рано. Мне хочется многое ей показать.
- Я даже не рассчитывала на другое, - улыбнулась она, помахав нам рукой.
Мы вышли на улицу. Вчера, когда мы приехали, был уже вечер. Теперь, в ярком солнечном свете улица выглядела еще более аккуратной, почти игрушечной. Мы доехали до центра города на автобусе. Надо отметить, что шведский общественный транспорт не шел ни в какое сравнение с питерским, так же как и метро. Все здесь было чистым и ухоженным, чего иногда очень недостает нашим городам.
Вообще Стокгольм, каким мне показал его в тот день Алекс, был просто потрясающим! Элен оказалась права - чем-то он был похож на Питер: та же вода вокруг и мосты, объединяющие различные части города, старинная архитектура и бесчисленные исторические памятники. Все это объединяло два этих города. Но было в Стокгольме что-то по-настоящему особенное, что заставляло мое сердце замирать, гуляя по узким улочкам его старых кварталов. Уютные маленькие магазинчики, тенистые, увитые цветами небольшие кафе, газовые фонари на домах. Все это создавало неповторимую атмосферу старинного города с богатой историей. Алекс знал здесь каждую подворотню и потому показал мне Стокгольм как бы изнутри, обращая внимание на все очаровательные мелочи, которые не видны неискушенному взгляду рядового туриста.
Это был незабываемый день. Даже все мои тревоги на некоторое время отступили. Мы бродили по городу до самого вечера, и только усталость и растертые ноги заставили нас задуматься о возвращении домой. Солнце уже ушло за горизонт, но ночь обещала быть сегодня очень светлой. Небо было ясным, и мы решили воспользоваться этим по полной. Прогулочный катер вез нас по протокам и каналам, открывая все новые и новые островки, так непохожие один на другой. Мне казалось, что мы попали в сказочную страну, все вокруг выглядело как будто нарисованным. Жители Стокгольма очень любили свой город и к природе относились очень трепетно. Я была просто покорена этой страной.
В этот день мне показалось, что мы стали немного ближе с Алексом. И он, наверно, чувствовал то же самое. Он был счастлив, и я чувствовала к нему благодарность за это.
- Тебе хорошо здесь? - он задал мне этот вопрос как-то вдруг, но я вполне ожидала его.
- Да, Алекс, у меня такое ощущение, что я дома.
Эти слова были, словно бальзам для него. Я понимала, что должна сказать ему что-то подобное, чтобы отблагодарить его за этот день, подаренный мне с такой любовью.
- И ты не жалеешь?
Уже не в первый раз за нашу поездку он спрашивал об этом. Видно, это было главное, что он хотел знать.
- Нет, - в этот момент я действительно чувствовала это.
- Хорошо, - он обнял меня и прижал к своей груди.
Я пообещала себе, что обязательно постараюсь вернуть свои чувства к нему. Пусть не сразу, но однажды, когда память о Дэвиде сотрется, мы снова будем с Алексом вместе.
Мне даже показалось, что я и вправду верю в это.
В тот вечер мы вернулись домой поздно, уставшие, но счастливые. Стокгольм сегодня покорил мое сердце, так же как полгода назад это сделал сам Алекс. Быть может и правда еще можно все вернуть?
Есть не хотелось, мы перекусили сегодня в небольшом кафе на одном из островков, куда высадил нас прогулочный катер. Это было чудесное местечко, и кормили там очень хорошо. Так что я и Алекс отказалась от ужина. К тому же Элен с Эриком уже успели поесть без нас.
- В Швеции намного больше достопримечательностей, чем мы смогли сегодня увидеть. Так что я обязательно покажу их тебе в следующий раз, - пообещал Алекс.
Он строил планы, но сегодня я не имела ничего против этого.
- Хорошо, - согласилась я, улыбаясь. - Мне хочется увидеть все!
Алекс рассмеялся. Мы остановились с ним на лестнице, ведущей на второй этаж. Люстра, висевшая над нами, сейчас была потушена, и свет едва проникал сюда сверху, из комнат. В доме было тихо. Алекс стоял немного выше, на пару ступенек. Моя рука лежала на перилах. Он накрыл ее своей ладонью и спустился вниз, медленно сделав два шага.
Когда-то я старалась спасти его, отдавая этому все свои силы. Теперь ему тоже приходилось спасать то, что мы чуть не потеряли с ним. Алекс очень старался, и я почувствовала к нему нежность. Дэвид был для меня теперь недосягаем. Зачем ломать жизнь себе и, главное Алексу, который так искренне пытается мне помочь.
Я почувствовала, что Александр уже рядом со мной. Он затаил дыхание и смотрит на меня, как бы ища в моих глазах ответ. Наконец, решившись, он сделал еще шаг вниз, оказавшись на одну ступеньку ниже, чем я. Он был немного выше ростом, но теперь его лицо поравнялось с моим. Алекс несмело приблизился губами к моим губам. Я постаралась сдержать себя, чтобы не отшатнуться. У меня это плохо получилось, потому что тут же предо мной возник образ Дэвида и его обжигающие своей темной зеленью глаза. Ничто не могло сравниться с этим взглядом: он каждый раз заставлял меня теряться в его бесконечной глубине.
Но Алекс, похоже, не заметил этого. Читать мои чувства, как Дэвид, он не мог. Он слегка коснулся губами моих губ. После сегодняшних романтических прогулок этот поцелуй был вполне логичным продолжением, но я почему-то едва ощутимо вздрогнула. Не знаю, увидел ли это Алекс, но если и заметил, то не подал виду. Он смотрел на меня, и в его глазах я прочитала немой вопрос. Александр ждал ответа, и я понимала, что именно он хочет знать. Но даже сейчас я не была готова сказать ему то, на что он так надеялся.
На мое счастье, наверху послышались шаги, и на лестнице показалась Элен. Она заметила нас и немного смутилась, поняв, что помешала. Но я была так благодарна, что она появилась именно в этот момент, избавив меня от необходимости что-то говорить.
- Элен, - я схватилась за эту возможность, как за соломинку, - Стокгольм так чудесен. Мне очень понравился ваш город.
- Я рада, - мягко, с едва уловимой грустью ответила Элен, - мне очень хотелось, чтобы тебе понравилось.
Она медленно спустилась вниз, и, проходя мимо Алекса, нежно растрепала его волосы. Он улыбнулся ей в ответ. 'Она обожает его, - мое сердце сжалось, - А я?…'
Появление Элен смешало ему все карты. Алекс понял, что ответа он уже не услышит, и немного отступил назад, выпустив мою руку. Он был немного раздосадован. Но момент был уже упущен, и впредь сегодня я буду осторожней, не оставаясь надолго с ним наедине. Он слишком торопился, но для меня все это было совсем не просто.
Нам оставался один вечер. Завтра мы улетаем. Сегодня был прекрасный день. Алекс подарил мне этот город, но даже та благодарность, которую я испытывала к нему сейчас, не могла меня заставить сказать ему эти слова!
- Глава 15. Аэропорт -
Уже давно объявили посадку, но я не спешила проходить предполетный контроль. Я сама себе удивлялась. Почему-то мне не хотелось идти в самолет.
- Ты что, не собираешься улетать? - спросил Алекс. Эта мысль была ему приятна.
- Не знаю, - я пожала плечами, - наверно, Швеция не хочет меня отпускать.
На самом деле какое-то смутное предчувствие тяготило меня. Нет, ничего конкретного я не испытывала, просто какая-то неясная тревога. Может, я просто боюсь возвращаться в Питер? Здесь, вдали от дома у меня даже получилось немного успокоиться, но привычная обстановка обязательно потянет мою память обратно к старому. Я списала на это свое беспокойство и постаралась занять свои мысли чем-нибудь другим.
- Пойдем, - позвал Алекс, улыбаясь, - а то самолет улетит без нас.
Он был в хорошем настроении. Наши короткие каникулы закончились, но за эти два дня мы все же успели навести первый мост в наших отношениях. По крайней мере, так ему казалось. Я была настроена не настолько оптимистично, но не подавала виду, стараясь вести себя естественно. Скоро я буду дома! Все-таки Питер - есть Питер. Для меня он всегда будет родным, и даже самые распрекрасные города Европы никогда не смогут заменить мне его.
Мы прошли регистрацию и двинулись на посадку. Чем ближе был самолет, тем тревожней становилось у меня на сердце. 'Что со мной?' - задавала я себе вопрос, но не находила ответа. Вырулив на взлетную полосу, самолет начал разгон. Еще минута и он, легко оторвавшись от земли, стал набирать высоту. Я вздохнула с облегчением. С чего это вдруг я стала бояться летать?
- Жаль, что мы так и не побывали у моих дедов. Они очень хотели тебя увидеть, - посетовал Алекс, - ну ничего. Ведь это не последний раз?
- Нет, конечно, не последний, - поспешно ответила я.
А сама про себя подумала: 'Хотят меня увидеть, чтобы потом никогда больше не встречаться, как было с Элен'. Но Алексу я не стала этого говорить.
Моя нервозность все нарастала. 'Мы летим всего пятнадцать минут, а ты уже вся издергалась! - упрекала я себя. - Что будет с тобой к концу полета?' Алекс продолжал мне что-то говорить, но я уже не слушала. Вскоре я осознала, то мои пальцы судорожно сжимают ручки кресла. Алекс тоже обратил на это внимание.
- Да ты, похоже, просто боишься летать, - мягко проговорил он.
Он хотел взять меня за руку, но не тут-то было. Я ни за что не хотела выпускать спасительного кресла.
- Все будет хорошо, - успокаивал он меня. - Скоро мы приземлимся в Питере, и ты будешь смеяться над собой.
- Алекс, обычно я не боюсь летать, - ответила я, - что-то сегодня не так.
- Наверно, ты просто хотела остаться в Стокгольме, - он постарался перевести все в шутку.
Я наигранно улыбнулась, но улыбка получилась больше похожей на оскал. Так прошло еще полчаса. Вдруг я почувствовала облегчение. Страх ушел, так же внезапно, как и появился. Я даже непроизвольно оглянулась, но вокруг не было ничего необычного. Стюардесса разносила напитки, пассажиры мирно сидели на своих местах. Все как всегда.
- Алекс, - выдохнула я, словно с моих плеч свалилась тяжелая ноша.
- Что? - спросил он.
- Какой-то странный полет. Ты не находишь?
- Нет, по-моему, обычный.
Я взглянула в иллюминатор. Где-то внизу под нами проплывала земля, облаков практически не было. Ярко светило солнце, но здесь, на высоте, оно совсем не грело.
- Нет, все-таки что-то не так, - с сомнением проговорила я.
Алекс только снисходительно пожал плечами. Остальная часть полета прошла нормально. Под конец я сама с недоумением вспоминала свой беспричинный страх. Мы уже летели над городом, и я была счастлива.
- Не знала, что так обрадуюсь возвращению на родину, - рассмеялась я.
- Да уж, я не думал, что ты такая патриотка, - подшутил надо мной Алекс.
В ответ я в шутку погрозила ему кулаком. Мне стало совсем хорошо, когда шасси коснулись земли. Питерской земли! Ужас, а уехала-то я всего на два дня. Как же я собираюсь дальше жить на две страны? Вот уже показалось здание аэровокзала. Стюардесса попрощалась с нами, сообщив, что за бортом 21 градус выше нуля. Можно подумать, в это время года может быть ниже! Мы вышли из самолета, и в лицо мне ударил свежий ветер, растрепав мои волосы. Да, теперь я дома. Подумать только, что за все мои девятнадцать лет это была первая поездка за границу и первое возвращение. Я расплылась в улыбке. Алекс только покачал головой, увидев мой восторг.
Мы вошли в здание. После получасовой задержки, в течение которой мы ждали наши сумки из багажа, нам, наконец, удалось выйти в общий зал. Многолюдный вестибюль шумел, как растревоженный улей. Вокруг была привычная суета, кто-то прилетал, кто-то улетал. Вообще в аэропортах я всегда находила особую прелесть. Люди толпятся, на миг сталкиваются друг с другом, а потом разбегаются в разные стороны, чтобы через час оказаться в совершенно противоположных частях света.
Вокруг слышались радостные возгласы. Но нас сегодня никто не встречал. На секунду мне даже стало жаль. Так вдруг захотелось, чтобы кто-то взмахнул приветливо рукой из толпы, и тогда бы стало тепло от того, что меня кто-то ждет. Сейчас я даже пожалела, что просила маму не приезжать.