- Мама, а меня тоже будут инициировать? - В глазах Даши засветился огонек любопытства. Ее страхи, переживания и страдания отошли на второй план. Дети быстро примиряются с неизбежным. Так и Дашка - примирилась с тем, что не миновать ей ведьмовства, и решила максимально подробно выяснить, чем это грозит ее существованию.
- Формально ты, конечно, должна пройти инициацию. Ее могу совершить я, как старшая ведьма, или участники шабаша.
- Шабаша?! - Дарью передернуло. - Мама, ты бывала на шабашах?
- Да, но ты не дослушала относительно инициации. В мое время ведьма без Истинного Имени была как рыба без воды. Но, по-моему, в тебе такие возможности скрыты, что ты и неинициированная хороша будешь.
- А на шабаш я должна летать?
- Тоже необязательно. Видишь ли, Даша, ведьма, по сути, это женщина, которая никому ничем не обязана. Хочет - летает на шабаш, хочет - печет блины, хочет - вызывает грозу… Вот папа, он писатель, да? Но он не обязан писать то, что захочет Союз писателей России. Он - свободный художник. Так и ведьма - свободный художник.
Даша выслушивала мою речь, явно борясь со сном. Травы подействовали надлежащим образом. Я подняла дочку за руку с кресла и повела в гостевую спальню - отдыхать.
- Мам, - сонно вопрошала меня юная ведьма. - А у тебя есть книги, по которым можно выучиться всяким заклинаниям?
- Я их давно выбросила, - немедленно соврала я. - Мне-то они без особой надобности. Я же почти не колдую. Так, по мелочам… И тебе, Даша, книги не нужны. Все, что нужно, я тебе сама расскажу…
…Вышеприведенный разговор между мной и дочкой и стал причиной той панической спешки, с которой я ночью принялась паковать свою спецлитературу. А тут еще и муж присоединился.
- Ты не переживай, - стягивая бечевкой подшивку "Альманаха ведьмологии" за 1766 год, сказал муж. - Я, к примеру, уже успокоился. Дочь-ведьма - не самый худший вариант. Вот за Манюню я опасаюсь, как бы она с этим вампиром всерьез не связалась.
- Пусть только попробует! - сурово отрезала я.
- Попробует… - уныло протянул муж. - Запретный плод сладок. Даже если он гнилой… Кстати, о запретных плодах: а это что за книжонка? "Верхом на помеле". Руководство по полету, что ли?
- Убирай, - процедила сквозь зубы я, борясь с непослушным капроновым шнуром.
- Вика, ну ты хоть что-нибудь оставь молодому поколению. Пусть Дашка почитает, освоится… Да и я полистаю любопытства ради.
Муж действительно принялся пролистывать тоненькую книжечку в скромной обложке, а я с затаенным злорадством наблюдала, как он изменяется в лице по мере чтения.
- "Состав из травяных вытяжек и жира младенца непосредственно перед полетом втирается в стенки влагалища с помощью древка помела…" Мерзость какая! "Помело суть символ совокупления и одновременно освобождения женщины от ига мужчины. Традиционно перед отлетом на шабаш ведьма подсовывала вместо себя помело в постель спящему супругу…" Дорогая! Что это за гадость?
- Автореферат докторской диссертации одной из моих знакомых ведьм. Давай его сюда в пачку. Что ты на меня так смотришь?
- Да, этого нельзя читать дочерям… Вика!
- Мм?
- А мне ты тоже подсовывала помело, когда улетала на шабаш? Сознайся, я все прощу.
- Смешной ты, Белинский. Веришь всякой написанной чепухе. Если б я оставила при тебе метлу, на чем бы я летела? Это раз. Я не была ни на одном шабаше с тех пор, как вышла за тебя. Это два. У меня трое невоспитанных детей! И муж-писатель, которого я два месяца гоню к стоматологу зубы вставить! У меня есть время по шабашам разлётывать, скажи?!
Авдей приглушенно засмеялся, притянул меня к себе.
- Ведьмочка моя… Схожу я в поликлинику, не злись. Вот позавидуешь вампирам - у них зубы не болят.
- Нашел кому завидовать! У них зато атрофированы репродуктивные способности.
- Да? А как же тогда Кадушкин-сын родился от папы-вампира?
- Ну, значит, не у всех атрофировались. Так. Кажется, все собрали.
- Погоди-ка… Вон, внизу что-то черненькое валяется…
Я, усмехнувшись, порылась под книжным шкафом и извлекла на свет, отряхивая от пыли и паутины, небольшой плотный томик, переплетенный в черную кожу. На обложке был оттиснут лишь знак горизонтальной восьмерки. Бесконечности.
- Вот он, оказывается, где. А я искала его, думала, потерян окончательно…
- Так ведь тебя в кабинете лишний раз убраться не заставишь…
- Уборка кабинета - твоя прерогатива, мон амур.
- Ладно, не заводись. - "Мон амур" примирительно поцеловал меня в нос. - Это что за палимпсест?
- Уникальное издание. - Я открыла томик. - Было напечатано в Петроградской типографии в тысяча девятьсот двадцать пятом году. Антология поэзии вампиров Серебряного века.
- Что?
- Да. Вот эту книгу убирать не хочется. Кстати, здесь есть замечательные стихи.
- Не сомневаюсь. - Авдей жадно просматривал оглавление. - Как?! Мережковский?!
- Не волнуйся, это другой Мережковский.
- Точно? А фамилии-то какие… Нерасстанов, Тимьян Бледный, князь Овраг-Полевой… Вика, ты посмотри, Кадушкин!
Действительно. В оглавлении было указано: "Кадушкинъ Романъ. Песнопения къ звезде".
- И не подумал бы, что разговаривал с классиком, - вздохнул муж завистливо.
- Ты, считай, тоже классик, - утешила я своего фантаста.
Но он уже и не слышал. Он раскрыл книгу на стихотворениях нашего знакомого вампира и погрузился в чтение.
- Читай вслух, - потребовала я. - А то прогоню спать.
Вчера умерла звезда.
Сегодня ее отпели.А в храме звенят капели,
И странно душа пуста.Чего же еще мне ждать?
Чего мне просить у Бога?
Ах, как этот мир убого
Расходует благодать!И то, что кругом темно, -
Не страшно. В душе - страшнее.
Но что вы сделали с нею,
Смотревшей в мое окно?!Ее был беспечен вид,
И свет ее был так странен…
А я этим светом ранен
И небом давно забыт.И скажешь ты: "Не беда",
Прощально меня целуя.
И все же… Зачем живу я,
Когда умерла звезда?
Я, закрыв глаза, прислонилась к стене. Усталость, тоска и тревога, ставшие моими постоянными спутниками в последнее время, куда-то ушли, милостиво позволив моей душе вдохнуть толику покоя…
- Белинский, - тихо сказала я. - А может, из их любви что-нибудь хорошее получится?
Муж с некоторым усилием захлопнул книгу, словно страницы сопротивлялись и не желали закрываться.
- Время покажет, - задумчиво сказал он. - Как вампира я его не одобряю, но как поэта…
Я отобрала у него томик стихов и, поднявшись по стремянке, засунула между пестрыми обложками "Библиотеки космической фантастики".
- Сюда девочки точно не полезут…
- Хорошо. А с этим что будем делать?
Мы задумчиво поглядели на дюжину объемистых пачек.
- Как думаешь, если их спрятать на чердаке дачного дома, Дашка их обнаружит?
- Вика, в конце концов, ты у нас ведьма, тебе и решать.
- Ладно. Отвезу книги к Инари. Пусть отправит их в депозитарий Дворца драконов. Без специального разрешения туда попасть невозможно. Да и не думаю, что Даша загорится такой идеей. Самое ужасное знаешь, что?
- ?
- Если она всерьез возьмется колдовать, у нее все и без книг получится. Все что угодно.
- Ты говоришь так, как будто Дарья - Великая Ведьма. Вроде тех, которые составляют этот ваш… Трибунал Семи Матерей Ведьм.
- Есть симптомы, по которым я это подозреваю.
…А Великая Ведьма в это время крепко спала, и ей снился очередной сон. В котором она делает помело из палки от старой швабры и пучка павлиньих перьев. И отправляется в вольный полет над безмолвной столицей.
* * *
…Миловидная юная японочка в кимоно палевого цвета поставила передо мной чай и лакомство из соевого творога.
- Спасибо, Тиэко-тян, - сказала ей Инари. - Можешь идти. Я сама поухаживаю за гостьей.
Тиэко улыбнулась и, поклонившись, ушла.
- Давно у тебя эта служаночка?
- С зимы. Муж настоял, потому что мне самой в одиночку уже трудновато управляться по хозяйству и заниматься с сыном… - Инари легко коснулась ладонью большого живота. - Да и в моем возрасте беременность - нелегкое дело.
Я с удовольствием пила особенный, истинно японский чай и откровенно любовалась своей задушевной подругой. За те годы, что мы с ней знаем друг друга, как женщины и прирожденные драконы, она совсем не изменилась. Только красота ее, раньше сиявшая, как солнечный зайчик, теперь светилась ровным приглушенным светом. Инари, в отличие от меня, с глубокой серьезностью подошла к вопросу семейной жизни и в замужестве вела себя так, как и полагается порядочной японке. Не подумаешь, что эта немногословная, кроткая, ожидающая ребенка женщина когда-то была бесстрашным самураем-охранником и спасла жизнь не только своему сюзерену, но и моему семейству…
- Как вы живете? - поинтересовалась я. - Как здоровье мужа и Наследника Сагё?
Всегда, когда я бывала в гостях у Инари, меня охватывало чувство умиротворенного умиления. Семья Павловых-Такобо жила в зеленом массиве Ильинского. Бизнесмен Павлов отгрохал особняк в помпезно европейском стиле, а Инари выделила себе клочок земли под чайный домик и небольшой классический садик камней. В чайном домике царила атмосфера покоя, уюта и дружелюбия; в токонома всегда стояла ваза с цветочной композицией, соответствующей дню лунного цикла, висели свитки с изречениями древних японских поэтов… Во время чайной церемонии полагалось говорить о прекрасном (природе, погоде, искусстве) и возвышенном (философии, поэзии). Но я, как суетный московский человек, нарушала регламент и задавала вопросы о насущном. Инари мне это прощала, ласково улыбаясь уголками не подкрашенного помадой рта.
- Муж уехал на деловую встречу в Саратов. А Сагё сейчас в музыкальной школе, Тиэко поедет за ним где-то через час… Благодарение небесам, все здоровы.
Поясню: Сагё - восьмилетний сынишка Инари и Сергея Павлова. Они именуют его несколько торжественно: Наследник. Немудрено. Дело в том, что Инари - природный, чистокровный дракон из древнего высокородного японского клана. Павлов - тоже дракон, но рангом пониже, драконьей крови в нем маловато, он даже летать толком не умеет. Вот бизнесмен и возмечтал найти себе жену - чистопородного дракона, чтобы та родила ему наследника и тем самым подняла престиж Московской Управы драконов. Поначалу Павлов, не рассчитав силенок, пытался соблазнить меня (прапрапраправнучку былинного Змея-Горыныча), но, поскольку я не собиралась расставаться с собственным мужем, обратил свои взоры к Инари. И не прогадал. Хотя я до сих пор считаю, что такой тип, как этот бизнесмен, недостоин делить постель со столь утонченной и замечательной женщиной, каковой является Инари.
- Может быть, тебе согреть сакэ? - предлагает Инари.
- Нет, не стоит. Очень душно, и без того голова болит, а я ведь к тебе по делу приехала.
- Я готова тебе помочь. - Инари приподнимается с подушки-дзабутон, но я жестом останавливаю ее:
- Погоди, сестрица. У тебя так хорошо. Душой отдыхаешь. Подождут мои заботы. Что тебя понапрасну волновать…
- Разделить заботы друга - вот истинное благочестие.
Я вздохнула и допила-таки ароматный, густой, как патока, чай.
- Не дай Аматэрасу тебе такие заботы, дорогая Инари.
Из чайного домика мы идем по посыпанной желтым речным песком дорожке, отделяющей садик камней от сада отцветшей сакуры, устелившей своими темно-розовыми лепестками рыхлую землю.
- Сколько раз собиралась приехать к тебе, полюбоваться цветением сакуры, и все недосуг, - сокрушенно говорю я.
- Ничего. Скоро мы наденем пояс юности на нашего Сагё. Будет большой праздник. Мы ждем в гости всю вашу семью.
Инари ведет меня в гостиную особняка. Ну, тут царят уже вкусы сорящего деньгами бизнесмена. Диваны, обитые зеленой кожей, и пепельницы из аметиста я всегда считала дурным тоном. Не хватает Павлову скромности. Не воспитала его Инари.
Я усаживаюсь на диван, Инари пристраивается на плоской низенькой софе и внимательно смотрит на меня. Глаза у нее становятся золотисто-изумрудными, как спинки майских жуков. Зрачок превращается в узенькую вертикальную полоску… Все-таки это завораживает, когда из человеческой плоти внезапно проглядывает благородный дракон.
- У тебя в семье что-то случилось? - проницательно спрашивает подруга.
- Не то слово.
- Муж?
- Дети. Причем все сразу.
- Заболели?
- Хуже. В сверхъестественные эмпиреи подались!
Инари смотрит изумленно, выгнув черненую ниточку-бровь.
- Это как же?!
Я принимаюсь излагать все происшедшие с Ярославом, Марьей и Дарьей события. Инари в особо патетических местах всплескивает руками и шепчет "Нами Амиду Буцу", призывая милосердное японское народное божество вразумить нашу беспутную российскую семейку.
- Такие вот дела, подруженька. И не знаю я, за кого больше бояться: за отправившегося в неизвестность Славку, за Машку, очарованную вампиром, или за Дарью, которая оказалась природной ведьмой еще посильнее меня!
- Бояться не следует, ибо страх помрачает разум и не дает выбрать правильное решение, - Инари говорит это обыденным тоном, словно речь идет о том, как лучше печь рисовые лепешки. - Ты сильна, сестра, тем, что можешь подняться над своим страхом. Так было всегда.
- Так было, когда против меня выступали враги. А Даша - моя дочь. Я просто не знаю, чего от нее ожидать!
- Чего можно ожидать от ведьмы? - пожала плечами подруга.
- Чего угодно.
- Да, но при должном воспитании и с помощью моральных примеров прошлого ее сущность облагородится.
- Надеюсь. Ох, Инари, не будь ты сейчас в деликатном положении, я бы отправила к тебе свою Дашку. Для облагораживания сущности.
Инари усмехнулась:
- Какой из меня воспитатель юных ведьм… Когда мой собственный сынок родился просто человеком.
Я сочувственно вздохнула:
- Так-таки нет никаких признаков?
- Увы. Муж очень страдает из-за этого. Он надеялся, что Наследник будет истинным драконом, а Сагё - обычный мальчик.
- Оно и к лучшему, может быть… Сейчас для драконов в столице места совсем не осталось - кругом сплошные бизнес-центры, офисы, автостоянки. А за городом - виллы, спальные районы. Крылья расправить негде!
- Верно. Я так давно не летала…
- И я. Уже забыли, что такое вольный полет.
- Наверное, мы понемногу стареем, Вика.
- Глупости, Инари. Мы не состаримся никогда! Заявляю тебе это как ведьма.
С этими словами я принялась заполнять пачками магических книг кладовую Инари. Служанка кинулась было помогать мне, но я ее отстранила: такие вещи для простого человека небезопасны.
- Потом Сергей отвезет их в депозитарий Дворца и сообщит мне код сейфа, - сказала Инари, запирая кладовую. - Все как ты просила.
- Спасибо. Понимаю, что эти меры безопасности выглядят смешно, но, знаешь ли, береженую ведьму святая Вальпурга бережет.
Я хотела было распрощаться, но Инари упросила меня посидеть с ней, дождаться возвращения Сагё из музыкальной школы. Я поняла ее подсознательное желание похвастаться успехами сына в освоении сольфеджио и осталась. Тем более что Маша сидела на даче в Переделкино под присмотром отца, а Даша… Надеюсь, что она ухитрилась-таки при помощи своего колдовства окончательно привести потолок в цивилизованный вид…
Вика не ошибалась относительно возможностей Даши. Чувствуя себя виноватой и перед родителями, и перед сестрой, Дарья, оставшись в одиночестве, внимательно оглядела дыру в потолке и, зажмурившись, мысленно отдала приказ:
- Восстановись!
…Осторожно открыла один глаз, потом другой. Дыра была на месте и нахально щерилась на юную ведьму.
Даша перевела дыхание.
- Повелеваю тебе восстановиться! - выкрикнула она тонким голоском и для пущего эффекта сделала пасс руками, как в старом фильме "Практическая магия".
- Бесполезный номер! - раздался откуда-то из-под кровати ехидный тоненький голосок.
- Ой! - взвизгнула Даша. - Кто здесь?
- Ведьма, а боится, - с глубоким удовлетворением заключил голосок. Спустившееся до пола одеяло зашевелилось, и из-под него вылезло существо, напоминавшее гибрид плюшевого мишки и половой щетки. У существа была ехидная физиономия, алые сверкающие глазки и ротик с довольно-таки большими клыками.
- Ты кто? - спросила Даша, подхватив с этажерки увесистый том "Философского энциклопедического словаря". Для возможной самообороны. За манипуляциями со словарем существо проследило тревожным взглядом и воздело пушистые лапки в успокаивающем жесте:
- Без паники! Я квартирный! Квартирный я! Прописку имею, за газ, свет, водопровод плачу! Я свой!
Даша высунулась из-за словаря:
- Домовой, что ли?
- Домовой - в доме, а в квартире - квартирный. Я тут, правда, не один. Ведь одному и не управиться…
- И сколько вас тут? - поинтересовалась Даша.
Квартирный принялся загибать коготки на лапках:
- Кухонный - раз, коридорный - два, комнатный - три, туалетный (ванная тоже за ним) - четыре… А я над ними всеми начальник. Отвечаю за порядок и чистоту в доме.
- А я думала, что за порядок и чистоту отвечает пылесос…
Существо презрительно хмыкнуло:
- Много б ваш пылесос напылесосил без меня!