- Абсолютно. А что такого? Если я хочу быть с тобой…
За их столиком воцарилось молчание. Двухсотлетний юноша посмотрел на Машу взглядом, в котором было и желание, и отчаянная борьба с ним.
- Как велико это искушение… - прошептал вампир, медленно целуя девичьи пальчики. - Как непереносимо желание… Сделать тебя бессмертной. Навсегда обрести рядом с собой ту, которую любишь…
Маша сидела словно завороженная. На самом деле о желании "вампиризоваться" она сказала исключительно из стремления ни в чем не отстать от сестры. Сестра - ведьма?! А я буду еще круче!
…Непослушные девочки попадают туда, куда захотят сами. Только воплотив свои грезы в жизнь, они понимают, что на самом деле не грезили, а видели кошмары.
- Нет, Маша. - Вампир стиснул ее ладонь, и девушка вдруг ощутила, какая на самом деле у него ледяная, неживая рука. - Это не шутки. Не девичья блажь. Ты подумала хотя бы о том, что, если я инициирую тебя, ты вынуждена будешь искать жертвы и никогда не видеть солнца?!
Маша задрожала. Романтика, оказывается, на самом деле весьма паршивая штука.
- Но тебе же солнце не вредит… - шмыгнув носом, сказала она.
- Я - исключение из правил. Но это не значит, что тебе повезет так же. Прости. Я полюбил тебя и, должен сознаться, поначалу сам мечтал о том, что ты станешь моей вечной спутницей во Тьме. Но… Едва я представлю, что ты никогда не узнаешь радости любви обычного мужчины и счастья материнства, я понимаю, что не имею права…
- Как? А разве у вампиров не бывает? - Марья хотела сказать "секса", но застеснялась.
Роман ее понял.
- Желание и сладострастие вампиров носит иной характер, который людям недоступен.
- А как же твои мама и отец?..
- Мама не была вампиром. Да, отец безумно любил ее. Но он иногда задумывается, а действительно ли она, простая женщина - человек, любила его. Может быть, в ее чувствах было больше покорности и страха… И потому она так рано умерла.
Маше совсем стало жутко. Она представляла себе роман с вампиром иначе. Проще и веселее. А если и грезила (чуть-чуть) о семейной жизни с Романом, то ей представлялось все в тонах светлых и идиллических.
Права была мама.
Вампиры - это неприятности.
И чем серьезнее с ними связываешься, тем больше это понимаешь.
- Зачем же я тогда тебе нужна? - совсем тихо спросила Маша вампира.
Вампир промолчал. В глазах его засветился призрачный неестественный блеск. Он сидел рядом и в то же время словно был за тысячи миль, и от Маши, и от столика, и от кофейни…
- Я хочу домой. - Маша сказала это совершенно искренне и безо всякого дамского каприза в голосе. Но вампир ее не слышал. Он сидел, положив руки на стол, и от его ссутуленной фигуры веяло какой-то ирреальностью. Маша вгляделась пристальнее и внутренне вскрикнула: сквозь фигуру ее бойфренда довольно отчетливо был виден интерьер кофейни.
Девушка вскочила, с грохотом опрокинулся стул, это и привело вампира в себя.
- Маша? - совершенно замогильным тоном спросил он.
- Я… я ухожу домой.
- Да, разумеется. Я провожу тебя. Время позднее.
За всю дорогу до квартиры Белинских странная парочка не произнесла ни слова. Маше хотелось плакать: ей нравился Роман и ее пугал вампир. И еще она понимала, что ее надежды на то, что они когда-нибудь поцелуются "по-взрослому", не оправдались. Все-таки вампир - не Генка Синявин из соседнего подъезда. С Генкой, хоть он и курит, и руки у него потные, и губы слюнявые, целоваться не в пример безопаснее и спокойнее…
Прощаясь, Роман спросил, не поднимая головы:
- Ты позволишь мне иногда приходить к тебе?
- Конечно, - сказала Маша. - Мы ведь можем дружить, и вообще…
- Прости меня, девочка. - Вампир посмотрел на нее тоскливым взглядом.
- Да не переживай ты! Все еще наладится! - выдала Марья глупую фразу.
Вампир кивнул, прислонился к противоположной стене площадки и растаял.
А Маша вошла в квартиру и услышала:
- Уважаэмый Авдэй Игорэвич! И ваша уважаэмая супруга! Позвольте мнэ сказать этот тост про маленькую, но очэнь красивую дэвушку по имени Даша!..
"Красивая дэвушка" встретила сестру в коридоре и вымученно посмотрела на нее:
- Третий час гуляем! Не знаю, куда этого князя сплавить! Самое ужасное - он родителям понравился!
- Врешь?!
Дашка скривилась, словно у нее лопнула стрелка на новых колготках:
- Посмотри сама на эту компанию! В гостиной уже не продохнуть от вина и роз! И знаешь что?..
- Ну?
- Он просил моей руки. У наших шнурков. Отец выпил корвалолу два пузырька, а мама долго хохотала. А теперь… пришли к консенсусу.
У Марьи не было сил ни удивляться, ни ехидничать. Она прошла в старую детскую и уселась с ногами на диван.
- Радуйся, - сказала она сестре. - Будешь княгиней Чавчавадзе.
- Издеваешься…
- Не-а. Даш, принеси хоть хлебушка с кухни. Есть хочу, умираю.
- А нечего было гулять неизвестно где весь день! Почему ты не поехала с нами в ресторан?
Маша на это ничего не ответила. Вампир был прав: Даша совершенно не помнила о том, что Маша со своим клыкастым бойфрендом ела пахлаву в "Гелати".
- У меня голова болит, - устало соврала Маша. Настроение у нее падало, как ртуть в термометре, - ниже критической отметки. Дашка сразу изобразила трепетную заботу: принесла с кухни не только сок и бутерброды с сыром, но и пару таблеток растворимого солпадеина.
- Ты совершенно не следишь за своим здоровьем! - заявила Даша сестре голосом, в котором явно слышались бабушкины интонации.
- Слежу, слежу. - У Машки действительно ни с того ни с сего безумно разболелась голова, и слова ей приходилось выдавливать из себя, как засохшую зубную пасту из тюбика - с большим трудом. - Я полежу тут немного. А ты иди, судя по шуму в гостиной, твой князь жаждет тебя лицезреть.
- Я его немедленно выгоню и побуду с тобой, - пообещала Дашка, но тон у нее был неуверенный. - Или маму пришлю…
- Обойдусь, - вяло махнула рукой Маша. - Иди, иди…
Даша на цыпочках выскользнула из детской и притворила за собой дверь. Машка откинулась на твердую диванную подушку и устало закрыла глаза. Солпадеин не помогал. В ушах бухало, словно туда сваи забивали, голова болела так, будто с нее только что сколупнули скальп, и усталость во всем теле была неимоверная.
"Это не из-за сестры, - лениво размышляла Марья. - Может, Рома на меня так повлиял?"
Ей представился вампир: призрачный, ледяной, неживой… Абсолютно чужой. И абсолютно не человек.
"Не хочу, - мысленно воспротивилась ведьмина дочка. - Не хочу ни о чем думать. Спать!"
И Маша заснула, да так крепко, что ни шумное прощание семейства Белинских с юным князем Чавчавадзе, ни не менее шумные заверения князя, что завтра он повезет Дашу знакомиться с родителями по видеосвязи (поскольку в Кутаиси сейчас ехать долго, а жениться надо быстро), не нарушили ее сна.
Позже, когда наступила благословенная тишина, каковая всегда воцаряется в доме после ухода гостей и тотального мытья посуды на кухне, в детскую возвратилась Дарья, неся большой фаянсовый кувшин с алыми розами.
Даша водрузила кувшин на подоконник, полюбовалась им, потом глянула на сестру:
- Спит…
- Дарья, если ты немедленно не угомонишься, я тебя сама усыплю! - уловила юная ведьма грозную мамину мысль.
- Я уже сплю. Спокойной ночи! - оттелепатировала она.
- То-то же… - Всплеск маминой ментальной энергии потихоньку затухал. Мама тоже устала.
Ведьмы имеют право на усталость.
…Авдей долго не мог уснуть: ворочался с боку на бок, ныл, что его замучил остеохондроз, просил нарзану… Пришлось пошептать над ним сонный заговор, чтоб и сам спал, и мне не мешал. Остеохондроз у него, видите ли! Перепились с этим Дашкиным князем, и никакие остеохондрозы здесь ни при чем!
Это только я могу (если надо) пить не пьянея. Нет, скажите, а могла ли я расслабиться в свое удовольствие, если моя дочь-ведьма притащила в дом какого-то брюнета жгучевыраженной национальности и этот брюнет, оккупировав гостиную, потребовал выдать Дашку за него замуж! Час от часу не легче! За одной дочкой вампир ухаживает, за другой - приволокнулся какой-то кутаисский князь… Одно успокаивает: поизучав в процессе попойки ауру князя, я выяснила, что ни к чему паранормальному он отношения не имеет. Разве что Дашкой он увлекся потому, что она его (сама того не желая) приворожила. Но это не страшно. Дашка, по-моему, не знает, что чары приворота действуют до ближайшего полнолуния и, если их не поддерживать, слабеют и исчезают. Так что через неделю-полторы этот князь испарится из нашей жизни как сон и утренний туман. Если, конечно, моя дочка капитально в него не втрескается…
Я закрыла глаза и честно попыталась уснуть. Нет, права народная мудрость: маленькие детки спать не дают, а с большими - сама не уснешь. Вот и лежу я, почти сорокалетняя ведьма, и думаю о том, что дочери выросли и нет на них никакой управы, что с Дашкиным открывшимся даром теперь прибавилось мне забот, да и Машенька может такой финт выкинуть, что мало не покажется… А Ярослав вообще блуждает неизвестно где, и за то, что я отпустила десятилетнего ребенка в эту неизвестность, меня полагается лишить родительских прав и предать всеобщему осуждению…
- Авдей, - я потерлась носом о мужнино плечо, - я плохая мать, да?
Ответа не последовало. Точнее, ответ последовал в виде размеренного и непритворного храпа. А чего ж я хотела? Сама ведь и усыпила…
Мужнин храп подействовал на меня как транквилизатор. Знаю, что многих раздражает, когда твоя дражайшая половина выводит носом рулады, пробивающиеся сквозь любые беруши. А я, наоборот, чувствую себя под надежной защитой обычного, без всяких сверхъестественных отклонений, человека. Настоящего Мужчины. У которого даже храп звучит как фраза: "Успокойся, дорогая. Все будет хорошо".
Видимо, я все-таки заснула. Потому что только сквозь сон ко мне мог пробиться этот зов.
Хотя точнее это было бы назвать музыкой без слов.
И я точно знаю, что такими штучками любят щеголять вампиры.
Меломаны, Тьма их забери…
Я полежала пару минут, прислушиваясь. Сонливость уходила, а мелодия оставалась. Навязчивая, как американский сервис, и нескончаемая, как российская провинция. Я встала с постели и, не затрудняясь облачением в халат, в одной сорочке подошла к окну. Отодвинув портьеру, я увидела за окном глубокую московскую ночь и парящего в воздухе вампира Кадушкина.
Впрочем, сейчас он выглядел так, что в первое мгновение я его не узнала и даже слегка испугалась.
- Ты плохо выглядишь, - мысленно сообщила я ему.
- Есть причины, - лаконично ответил он. Мысли у него были вязкие и обжигающе холодные. - Нет сил удерживать облик. Помоги мне.
- Сохранить облик?!
- Нет. Я прошу и заклинаю тебя о помощи, ведьма.
Ого. Что-то новенькое. С официальной формулировкой о помощи вампиры ко мне никогда не обращались.
- Что случилось?
- Летим со мной. Увидишь. Мне трудно… объяснить.
И я увидела, что ему действительно трудно. Он держался, но силы тления отвоевывали себе место в тщедушном теле вампира сантиметр за сантиметром. Во всяком случае, лицо уже было нечеловеческим и даже не классически "вампирским". Если б Маша увидела, каков стал ее приятель… Лучше не надо.
- Обещаешь ли ты мне неприкосновенность? - На официальную просьбу надо отвечать официальными условиями сделки.
- Да. Насколько это в моих силах.
Хорошая оговорка. Значит, есть еще чьи-то силы…
Я ведь не боюсь, верно?
Не тот у меня возраст и статус, чтоб бояться.
- Я лечу с тобой. Через минуту.
…Кажется, наступил черед помела?
Мой летательный аппарат, долгие годы за ненадобностью покоившийся в самом дальнем углу кладовой, был срочно извлечен на свет… точнее, на мрак ночи. Благо домашние спят и не слышат, как я, потянувшись за помелом, обрушила с полки ящик со всякими радио- и компьютерными детальками, которые Авдей коллекционировал с упрямством абсолютно чуждого технике мужчины.
На всякий случай я заговорила квартиру - чтоб не было какой каверзы во время моего отсутствия и чтоб дети или муж не проснулись раньше того момента, когда я вернусь.
Надеюсь, что вернусь.
Я перед зеркалом энергично натиралась мазью для полета и посмотрела на себя:
- Ты ведь бесстрашная ведьма, верно? И у тебя все получится.
Главное - взлететь, а там поглядим…
Перед тем как вылететь в раскрытое окно, я сбегала в туалет и вернулась оттуда с новеньким вантузом.
- Прости, дорогой, - виновато прошептала я Авдею, подсовывая вантуз ему под бок. - Помело мне самой нужно. Спи крепко, и пусть тебе снится, что я рядом.
Муж засопел и с сонной улыбкой на лице обнял ценный сантехнический инструмент.
- Куда мы летим? - регулируя скорость помела, поинтересовалась я у своего крылатого спутника.
- Недолго, - невпопад ответил он. - Ты увидишь все сама.
Так-так. Потеря адекватного восприятия действительности налицо.
Что его так разрушает? Голод? Или… неведомый враг?
Я глянула вниз. Под подолом моей развевающейся ночной сорочки белесым размытым пятном промелькнул Измайловский парк. Далеко же нас занесло…
Вампир вдруг как-то неуловимо шевельнул крыльями и понесся вниз - к черному, матово блестевшему прямоугольнику крыши какого-то административного здания. Я, естественно, последовала за ним, ругая себя за то, что ввязалась в эту авантюру и практически разучилась закладывать на своем помеле крутое пике.
Мы опустились на крышу.
- Что это за здание?
- Офис… нашей фирмы… - Даже мысленное общение давалось ему с трудом. Однако… Как бы он на моих глазах не развоплотился. Что я тогда буду делать с его бренными останками?
Лучше об этом не думать…
Вампир нашел крышку люка аварийного выхода и с видимым усилием пытался ее открыть.
- Дай помогу. - Я вытянула руки ладонями вперед и изрекла Отверзающее заклинание. По крышке заструился голубоватый свет, запахло нагретым железом… Люк не открылся. Крышка просто распалась на молекулы.
- Извини, я переборщила, - смутилась я, но Кадушкин даже не обратил внимания на мою оплошность. Он молча принялся спускаться вниз. Я двинулась следом, стараясь не наступать на безвольно волочащиеся по узким ступеням металлической лестницы крылья.
Комната, в которой мы оказалась, была явно служебным помещением - ведра, полотеры, пылесосы занимали все полезное пространство.
- Знаешь, здесь чересчур темно. Света нельзя зажигать?
- Нет.
Понятно. Значит, придется пользоваться ресурсами собственного истинного зрения.
- Идем. - Вампир хотел было взять меня за руку, но я вывернулась:
- Не нужно. Я найду дорогу.
Из служебного помещения мы выбрались в коридор - длинный, обшитый панелями из карельской березы и устланный ковром, мягко ласкающим босые ноги. (Ну разумеется! Какая ведьма полетит на дело обутой?! Чем больше на тебе одежды - тем больше ты создаешь препятствий для собственной Силы. Это простых людей одежда защищает. Настоящая защита для ведьмы - ее нагота…)
Но ковер и стены - не главное. Уже в коридоре я почувствовала нечто…
Непонятное.
Тревожащее.
Так, наверное, настоящие саперы чувствуют, где поджидает их мина.
И мне, как и саперу, ошибка может очень дорого стоить.
Вампир, шедший впереди, покачнулся, словно хотел упасть в обморок. Не упал, конечно. Обмороки и вампиры - понятия несовместимые. Но, обернувшись, он посмотрел на меня, и в его стеклянномерцающих глазах я увидела какой-то всепоглощающий страх.
- Чего ты боишься? - подбодрила я его.
Он молчал, только теперь шел, опираясь рукой о стену, медленно и неуверенно.
- Хочешь, я пойду впереди? Ты слишком плох. Укажи мне направление.
Он слабо кивнул. В сознании у меня словно раздался щелчок, и я теперь видела весь офис глазами Романа Кадушкина. И знала, куда идти.
Коридор закончился высокими белыми дверями с позолоченной резьбой и бронзовыми ручками в виде обнаженных девушек. Игривый у вампиров вкус, нечего сказать… Я распахнула двери и…
Игривые мысли мигом вымело у меня из головы!
Видимо, это когда-то было демонстрационным залом. Слишком много диванов, шкафов, стеллажей…
Вернее, обгорелых и оплавившихся остатков наверняка дорогой и прекрасной мебели.
Но даже не это было главное.
Здесь была Сила.
Незнакомая, чуждая и потому страшная.
- Здесь словно взорвали объемно-детонирующую бомбу… - прошептала я.
Хотя по сравнению с непонятной Силой объемно-детонирующая бомба показалась бы игрушкой для группы продленного дня, да и стекла были целы, как ни странно…
Я ступила было на оплавленную, спекшуюся до угольной черноты поверхность пола и со сдавленным криком поджала ногу. Поверхность была горячей и какой-то… жидкой. А еще…
Если повнимательнее присмотреться…
В черное смоляное месиво пола было вплавлено тело.
Я подавила в себе приступ дурноты, невысоко приподнялась над полом в воздух и в таком положении разглядела, чье это было тело.
- Это не человек, - протелепатировала я Роману. Он, кстати, стоял у дверей, обессиленно прислонившись к косяку и не пытаясь шагнуть вслед за мной. Одного взгляда на вампира было достаточно, чтобы понять: он еле держится.
- Да. Это вампир. Наша сотрудница. Инга Серая. Менеджер…
- Кто-нибудь еще умерщвлен? - спросила я, разглядывая то, что осталось от Инги. А потом двинулась по периметру зала и поняла, насколько неуместен мой вопрос.
…Такое впечатление, что этих вампиров жгли даже не пламенем, а чем-то похлеще.
И это что-то явно сверхъестественного происхождения.
Потому что иначе здесь уже вертелась бы половина пожарных нарядов Москвы.
Скорчившиеся, чудовищно перекрученные адским пламенем тела устилали пол, слоистым жирным пеплом оседали на покореженную мебель…
Мне стало трудно дышать.
Воздух был мертвым и каким-то липким от гари и копоти.
- Что это было? - спросила я Романа.
- Не знаю. Я думал, ты сможешь ответить на этот вопрос.
- Пока не могу. Ясно одно: это какая-то не наша Сила. Хорошо. А как это произошло, можешь сказать?
- Когда я появился здесь, уже было так…
- Понятно. А камеры слежения у вас тут стояли?
- Посмотри вверх. Те бурые пятна - все, что осталось от камер слежения.
Я с трудом передохнула. У меня начала кружиться голова и странно покалывало в висках…
- Роман, здесь я увидела все, что… нужно. Выйдем на воздух. Иначе я не выдержу.
Выбрались мы прежним путем. На крыше меня обдуло ночным ветерком. Сразу полегчало. Да и вампир слегка ожил. До такой степени, что мог отвечать на мои вопросы, не прибегая к помощи телепатии.
- Это произошло сегодня ночью?
- Да. Точнее, до полуночи. Потому что я прихожу в офис в полночь.