– Нет, – резко бросила Франческа. – Я так ждала этого вечера, Колдер, прошу тебя. Не хотелось бы делиться с тобой своими секретами. Я ведь не обязана это делать, верно?
Харт задумчиво посмотрел на нее.
– Конечно нет, дорогая, – ответил он, но в голосе чувствовалось недовольство.
Франческа повела плечами. Харт недоволен ею, она это понимает, а это совсем не то настроение, в котором она планировала начать столь прекрасный вечер.
Кончиком пальца Харт провел по ее шее, спускаясь к декольте.
– Ты спешно переодевалась к ужину, – несколько равнодушно сказал он.
Он говорит так, будто собирается уходить.
– Да.
– А как обстоят дела с новым расследованием? Есть успехи? – Харт был уверен, что именно в этом причина ее опоздания.
– Ну, – Франческа улыбнулась, – пока мы только выяснили, что это дело рук Резальщика, Колдер, и мы обязаны найти его раньше, чем он совершит новое нападение, скорее всего, в понедельник.
Харт внимательно ее разглядывал с легкой улыбкой на губах.
Она знала, что он думает лишь о том, кто же такие "мы". Помедлив еще минуту, Харт оторвал от нее взгляд и, медленно положив руки в карманы брюк, отошел к камину.
Франческа окончательно уверилась, что вечер пройдет не так, как она планировала. Прежде чем она успела подойти к Колдеру и шутливо увести разговор от темы ее работы совместно с полицией – под покровительством его соперника, – она заметила стоящего неподалеку Джоэла. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, от желания высказаться ему едва удавалось устоять на месте.
Как она могла забыть о нем!
– Джоэл! – Она бросилась к мальчику. – Джоэл, что ты выяснил? Кто-то видел мужчину, выходящего от Маргарет Купер?
Как ей хотелось верить, что так и было!
– Простите. – Он понуро опустил голову. – Никто ничего не видел, мисс Кэхил.
– Так зачем ты приехал в такой час?
– Миссис О’Нил. Мама Бриджид…
Франческа замерла:
– Что-то случилось? Мы с Брэгом были у них всего несколько часов назад. – Она запнулась и покосилась на Харта, но он приветливо улыбнулся ей. Понять его чувства в такой момент было невозможно.
– Не знаю я. Я зашел к Бридж, а миссис О’Нил все время стояла на кухне и плакала в три ручья. Она боится!
– Она что-то сказала?
Джоэл покачал головой:
– Нет. Она постоит у окна, посмотрит, а потом опять в кухню бежит. Будто высматривает что-то, но боится, что ее заметят. Не знаю я, мисс Кэхил, но у меня плохое предчувствие. Что-то тут не так.
У Франчески тоже было странное предчувствие. Гвен была очень нервной, когда они с Брэгом с ней беседовали, потерянной, впрочем, не более чем накануне. Неужели произошло нечто, о чем она предпочла умолчать в разговоре с ними? Франческа привыкла к тому, что люди предпочитают утаивать от полиции кое-какие факты, поэтому опрашивать свидетелей ей было всегда легче одной, без офицеров. Но следует заметить, что бывали и другие ситуации, когда присутствие блюстителя закона помогало добиваться желаемого.
– Лучше бы с ней поговорить, мисс Кэхил. Вы, конечно, в ресторан собирались, но, может, это подождет? – В глазах Джона мелькнула надежда.
Франческа коснулась его кепки:
– Думаю, ты прав. Мы с Хартом можем поужинать и позже. Заодно отвезем тебя домой. – Она улыбнулась и только теперь повернулась к Харту: – Колдер? Перед ужином надо заехать еще в одно место. Это возможно?
– К Гвен О’Нил?
Франческа кивнула, моля Бога, чтобы он согласился.
– Комендантского часа в нашем доме нет, – добавила она. – А ужин может подождать.
Харт нетерпеливо дернул головой, но улыбнулся.
– Ты уверена, что стоит вообще затевать этот ужин, Франческа? Вместо романтического вечера с шампанским и икрой мы можем прекрасно провести время в трущобах.
Она уловила в его голосе иронические нотки, но, слава богу, он способен шутить, а значит, кризис миновал.
– Спасибо. Спасибо за то, что ты все понимаешь.
Харт подошел ближе и взял ее за руку.
– Сочувствие не состоит в списке моих достоинств, но ради тебя я готов измениться. – Он вновь задумал ся и замолчал.
Франческа нервно облизала губы.
– Надеюсь, ты не умираешь от голода.
Харт рассмеялся и провел ее в холл, где швейцар уже открывал перед ними дверь.
– Честно говоря, – произнес он тише, когда они были уже на улице, – я смертельно хочу есть, но заинтригован. Кажется, быть рядом с тобой в момент ведения расследования намного увлекательнее того, что хотел предложить я.
– Ты серьезно? – воскликнула Франческа.
– Серьезно. – В глазах вспыхнул интерес, и он добавил: – Вечер обещает быть очень необычным.
Глава 7
Среда, 23 апреля 1902 года, 19:00
Петер возник в холле, словно из-под земли, именно в тот момент, когда Брэг переступил порог дома. Не говоря ни слова, он принял его плащ – огромных размеров слуга был мастером на все руки, к тому же молчаливым, позволявшим себе открывать рот лишь в случае крайней необходимости. Брэг помедлил, ожидая, когда Петер уйдет в гардеробную, и прислушался. Наконец со второго этажа до него донесся звонкий смех Кейти.
Брэг был слишком напряжен, чтобы улыбаться.
Затем он услышал радостные крики Дот, но ни слова не было произнесено голосом жены.
– Петер.
Великан-швед шести с лишним футов ростом замер.
– Сэр?
– Полагаю, ты благополучно привез мою супругу из больницы?
– Да, сэр.
Брэгу стало невыносимо стыдно. Он настаивал на ее возвращении домой, и врачи его поддержали.
Возможно, пытаясь отомстить ему за то, что не позволил ей остаться в Белвью, Ли Анна попросила его прислать за ней Петера, чтобы, по ее словам, не отрывать его от важных дел. Как она была вежлива с ним. Как спокойно и отстраненно себя вела. И Брэг согласился, понимая, что ее волнует вовсе не его напряженный рабочий график. Даже если жена не пыталась его наказать, она, несомненно, старалась избегать встречи с ним. Возможно, она и права.
Брэг задумался, верно ли он поступил, заставив Ли Анну вернуться домой против ее воли. Но он искренне полагал, что так будет лучше для нее и для детей. Здесь ее любили, он даже нанял новую прислугу, готовую исполнять все ее желания.
Может, он вел себя слишком эгоистично, преследовал собственные цели. Несмотря на непосильное бремя вины, Брэг мечтал, чтобы Ли Анна была там, где должна быть. Боль разрывала его изнутри, желание заботиться о жене было сильнее желания сбежать.
Брэг понимал, что не сможет избавиться от угрызений совести.
– Миссис Брэг была очень рада вновь увидеть детей, – тихо добавил Петер и замолчал, многозначительно взглянув на хозяина.
Брэг удивился. Петер явно хотел что-то добавить.
– Что еще?
– Она не поняла, как пользоваться креслом, что вы для нее заказали, сэр. И расстроилась. А санитара отправила домой.
Брэг опешил:
– Она уволила мистера Макфи?
– Нет, сэр, сказала возвращаться утром.
Слава богу. Без мужчины-санитара они не справятся.
– Кресло она скоро освоит, – сказал Брэг, успокаивая больше себя, чем Петера.
Слуга почтительно поклонился. Это был голубоглазый мужчина со светлыми редеющими волосами и круглым лицом.
– Будете ужинать, сэр?
– Нет, благодарю. – Аппетита не было. Откуда ему взяться, если сердце вот-вот провалится в желудок?
Медленно, опираясь на изящные перила узкой викторианской лестницы, Рик Брэг стал подниматься на второй этаж.
Из спальни девочек доносились голоса.
Он осторожно подошел к двери и заглянул внутрь, не решаясь переступить порог. Ли Анна сидела в инвалидном кресле, прекрасная в салатовом шелковом платье и нефритовом ожерелье. Волосы были зачесаны наверх, на губах играла улыбка, истинный ангел во плоти. Дот устроилась у нее на коленях, а Кейти на полу, прижимаясь к ее ногам. Жена прекрасно смотрелась в интерьере комнаты, оклеенной бежевыми обоями с золотым тиснением, со старой массивной мебелью. Чуть склонив голову, она читала девочкам сказку на ночь. Сцена показалась Рику очаровательной.
Брэг улыбнулся, и сердце его сжалось. Он тоже должен быть в этой комнате, его должны ждать и радоваться приходу. Вместо этого он оказался здесь чужим.
Его заметила Кейти, вскочила и побежала навстречу, раскинув руки в стороны:
– Ты дома!
Он обнял девочку и погладил по темноволосой голове.
– Да. И мама дома, – мягко добавил он. В прошлом он никогда не позволял себе называть Ли Анну мамой. Да и девочки не стремились. В конце концов, он не рассчитывал, что она задержится с ними надолго. Теперь все изменилось.
Кейти улыбнулась и кивнула:
– Я так счастлива.
Всего несколько месяцев назад, после убийства их родной матери, сестры были подавлены и молчаливы. Брэг был рад переменам и, нагнувшись, поцеловал Кейти в щеку.
– Да, счастливый день, – сказал он и осторожно посмотрел на жену.
Она повернулась к нему, но потом перевела взгляд на лежащую на коленях книгу. Дот, светловолосый ангел с голубыми глазами, бросилась к Брэгу с криком:
– Папа!
Сердце его было готово выскочить из груди. Ли Анна так и не подняла головы. Старается игнорировать его, даже когда они находятся в одной комнате? Склоняясь к Дот, обнимая ее, он продолжал думать, что не должен был настаивать, а позволить Ли Анне остаться в больнице. Он вдохнул запах ребенка и женщины, аромат пудры и еще чего-то особенного, терпкого и в то же время нежного и волнующего.
Он мельком заметил, что рука Ли Анны дрогнула. Брэг подошел и осмелился поцеловать жену в щеку:
– Здравствуй. Добро пожаловать домой.
Когда он выпрямился, она ответила:
– Спасибо, – не глядя при этом в глаза. Затем повернулась к детям: – Девочки, закончим читать и, Дот, потом вы ляжете спать.
Брэг чувствовал себя лишним. Ли Анна слишком явно дала это понять, не предложив ему присесть. Он мечтал остаться с семьей, но у него не хватало смелости. Ему стало душно.
Кейти одним прыжком оказалась рядом с Ли Анной, а Дот закричала:
– Читай, мама! Почитай еще!
Ли Анна откашлялась и продолжила:
– Мальчику стало скучно. Роберт собрался уходить…
Брэг повернулся и вышел.
Пройдя в спальню, он снял галстук и отбросил в сторону. Тот упал на пол, но Брэг был так зол, что этого не заметил. Скинул пиджак, расстегнул сорочку. Он не должен сердиться. Жена из-за него осталась калекой и имеет полное право обвинять его, избегать и даже ненавидеть.
Проклятие, он мечтает быть сейчас в детской, вместе с семьей, а не сидеть в этой спальне и сходить с ума от ярости.
Если бы ему удалось наладить с ней отношения!
Брэг с силой швырнул пиджак на пол, но легче ему не стало. Он прошел в ванную, где снял рубашку и тоже швырнул на пол. Из зеркала на него смотрело угрюмое лицо усталого человека, грустного и одолеваемого собственными демонами. Он провел ладонью по подбородку, поиграл бицепсами и услышал заливистый смех Дот. От этого стало еще больнее.
Господи, как ему жить дальше в этом браке? Его прежняя жизнь когда-то казалась ему сущим адом, когда он тянул с принятием решения относительно Ли Анны. Он так ее ненавидел за отказ дать развод, за то, что она стояла между ним и Франческой, а затем за то, что согласилась на развод, если он выполнит все ее условия.
Он принял отсрочку в шесть месяцев, на которой настаивала Ли Анна. Она обещала подписать все бумаги через шесть месяцев, если он не передумает. А потом произошел несчастный случай.
Сейчас о разводе не может быть и речи. И дело не только в том, что он не сможет бросить жену в таком положении. Брэг не хочет разводиться. Он мечтал заботиться о Ли Анне и о детях. Хотел, чтобы они стали семьей. Но боже, все происходящее больше похоже на кошмарный сон.
Необходимо выпить.
Брэг вернулся в спальню. Латунная тележка с напитками стояла у стены, и он налил себе хорошую порцию неразбавленного бурбона. После нескольких торопливых глотков боль в душе отступила. Он услышал голос Ли Анны, обещающей девочкам, что она вернется поцеловать их на ночь, а сейчас им дочитает миссис Флауэр.
Брэг помедлил, зная, что она откажется от его помощи, но, как джентльмен, был обязан ее предложить.
Он поставил бокал, наспех набросил пиджак и направился в коридор. Ли Анна сидела в кресле посреди детской и выглядела совершенно несчастной. Брэг заставил себя улыбнуться.
– Позволь я помогу, – сказал он, делая шаг.
– Нет!
Он застыл на месте.
Жена натянуто улыбнулась:
– Все в порядке. Нужно учиться все делать самой. – Она произнесла эту фразу чуть более вежливым тоном.
Брэг вернулся в спальню и вцепился руками в волосы. Шли минуты, но до него доносились только голоса девочек и няни. В коридоре было тихо. Брэг резко отставил бокал с виски и вышел из спальни.
Ли Анна сидела в инвалидном кресле посреди коридора. Лицо ее было залито слезами.
Осознав, что она не одна, женщина подняла на Брэга заплаканные глаза и предупредила:
– Не смей.
Он понял, что она застряла. Одно колесо уперлось в стену. Не обращая внимания на протесты, он бросился к ней.
– Мне не нужна помощь.
Брэг отдернул руки от кресла, словно обжегся.
– Тебе нужно время привыкнуть управлять креслом, – тихо сказал он. – Не следует ожидать, что все получится с первого раза.
Ли Анна закрыла лицо руками.
– Прошу тебя, – добавил он и сам удивился, как резко прозвучал его голос. Не дожидаясь ответа, он вкатил кресло в спальню.
Соблазнительный аромат ее тела окутал его. Ли Анна вытерла глаза:
– Извини меня. Я вела себя грубо.
Брэг обошел вокруг кресла, чтобы видеть ее лицо.
– Не говори со мной так, будто я чужой человек, – неожиданно для самого себя произнес он.
Брэг перехватил ее взгляд и понял, что в спешке не застегнул ни сорочку, ни пиджак и теперь стоит перед женой с открытым торсом. Ли Анна покраснела и отвернулась, а он принялся приводить себя в порядок, хотя она уже видела его таким не одну дюжину раз после их примирения. Внезапно Брэг захотел оказаться с ней в одной постели – нежно обнимать ее, гладить волосы и целовать лицо, пока она не заснет. Желание пронзило все тело, но он заставил себя отвлечься.
– Скоро станет легче, – сказал он. – Я уверен.
– Легко говорить, – ответила Ли Анна, продолжая смотреть в сторону.
Нет, больше терпеть невозможно.
– Если бы я мог изменить все, Ли Анна, я бы это сделал. Четыре года назад! Жаль, что я тебя тогда не послушал! Жаль, что не стал защитником преступников и неимущих. Что не пошел на работу в ту богатую фирму, как ты хотела, как мы планировали. Не купил дом рядом с родителями, а хотел жить своей семьей! Жаль, что привез тебя тогда из Европы, вместо того чтобы повернуться и уехать одному! Если бы я мог все изменить, никогда бы не поступил так, как поступил.
Теперь она, бледная, смотрела прямо на него.
– Ты в порядке? – спросил Брэг.
Она с трудом улыбнулась:
– Да, – и отвернулась, закрыв глаза.
Брэг опустился перед женой на колени:
– Поверь, я не хочу больше причинять тебе боль, но ничего не могу поделать со своими чувствами. Я сожалею о многих своих поступках, что совершил после нашей женитьбы.
Она повернулась к нему и потерла глаза:
– Сейчас это не имеет уже никакого значения.
– Нет, имеет, поскольку мое раскаяние искренне. Я ужасно к тебе относился после твоего возвращения. Прости меня.
Ли Анна молчала. Брэг встал:
– Я знаю, ты обвиняешь во всем только меня. Я понимаю. Я знаю, тот несчастный случай произошел по моей вине, как знаю и то, что мои извинения ничего не изменят. И все же прости меня.
Она подняла голову, на щеках появился румянец.
– Я не могу ничего изменить. Не могу дать тебе возможность ходить, но я способен заботиться о тебе. И я буду это делать. Клянусь.
Ли Анна опять отвернулась и закрыла глаза. Брэг представить не мог, о чем она сейчас думает.
– Позволь мне заботиться о тебе. Теперь все будет по-другому, обещаю.
Из-под опущенных век потекли слезы.
– Ли Анна?
Она открыла глаза:
– Ты не должен заботиться обо мне, Рик.
Она говорила так спокойно и ласково, что он решил, что ослышался.
– Что?
– Авария произошла не из-за тебя. Не вини себя, не вини себя за то, что случилось.
Он смотрел на нее, не до конца понимая слова, но ощущая некоторое облегчение.
– Ты серьезно?
Она кивнула:
– Как ты можешь винить себя?
Он мог – и так будет всегда.
– Если ты не считаешь меня виноватым, почему отказывалась возвращаться домой? Почему избегаешь меня?
Она помолчала.
– Уже слишком поздно, – наконец произнесла Ли Анна.
– Слишком поздно?
– Что бы ты ни говорил, прошлое всегда будет с тобой. И размолвки, и ложь, и любовь, и ненависть. Все останется неизменным. – Ли Анна побледнела, ее била нервная дрожь.
– Что ты такое говоришь? – воскликнул Брэг, хотя все понял.
Она пожала плечами. По лицу катились слезы.
– Нам уже поздно думать о втором шансе. Не сейчас. Не в таком положении, Рик.
– Твоя карета с шестеркой лошадей привлекает ненужное внимание, – заметила Франческа, выбираясь из ландо. Прохожие останавливались посмотреть на них, четверо мужчин, выходящих в этот момент из бара, застыли, открыв рты.
– Думаю, это ты привлекаешь слишком много внимания, – пробормотал Харт, предлагая ей руку. Его взгляд скользнул по яркому бирюзовому платью и бархатной накидке глубокого синего цвета.
Франческа только сейчас поняла, насколько они выделялись из толпы, выходящие из шикарной коляски в элегантных вечерних туалетах. Мужчины, стоявшие у дверей бара, были одеты в линялые шерстяные рубашки и брюки с заплатами. Они были пьяны. Франческа оказалась единственной женщиной на всей улице.
– Джоэл, сначала мы отведем домой тебя, а потом отправимся к миссис О’Нил. Уже поздно, мама будет волноваться.
– Дома никого нет, – сказал Джоэл. – Все ушли, а мне оставили записку. Они пошли ужинать, представляете, с вашим братом.
Франческа была поражена.
– Мэгги сейчас с моим братом? – Она повернулась в сторону дома. – Может, они уже вернулись?
– Света нет, – сообщил Джоэл. – Значит, не вернулись.
Франческа посмотрела на окна, которые, по ее предположению, принадлежали квартире Кеннеди, и, удостоверившись, что они действительно темные, спросила с улыбкой:
– Интересно, куда они пошли?
– Ты ненасытна, – прошептал Харт, склоняясь к ее уху. – Это становится очевидным.
Она улыбнулась в ответ и ответила так же тихо, чтобы Джоэл ее не услышал:
– Ничего не могу с собой поделать. Так интригующе. Мой брат и Мэгги. Похоже, он заинтересовался ею.
– Я бы посоветовал не вмешиваться в их отношения, – произнес Харт с лукавой улыбкой. – Если сможешь сдержаться.
– Смогу, конечно, – возмутилась Франческа.
– Увидим. – Харт сжал ее руку. – Веди, Джоэл.
Мальчик с радостью выполнил указание, и через несколько минут Гвен О’Нил уже открывала им дверь.