– Это сосна. – Грант не дал ее закончить. – Но мне приятно, что вы запомнили.
На самом деле она плохо помнила, что он говорил ей тогда. Все ее внимание было сосредоточено на нем, на его руках. Но, видимо, что-то все-таки осталось в памяти.
– Я думаю, миссис Фельдман по достоинству оценила бы ваш труд.
– Может быть. Но я делаю это не для того, чтобы произвести впечатление.
– А для чего?
– Не знаю. – Его ответ был таким неожиданно кратким и резким, что Софи неосознанно сделала шаг назад. Это не ускользнуло от его внимания, и он продолжил, стараясь говорить мягче: – Миссис Фельдман не хотела переделывать дом в многоквартирный. Ее убедили.
– Вы же говорили, она не хотела, чтобы после ее смерти дом снесли.
– Кто-то вбил ей эту мысль в голову.
Что-то странное было в этих словах.
– Хотите кофе? – спросил Грант. – Я как раз собирался выпить чашечку, когда вы постучали.
– Не откажусь, – ответила Софи.
Ведь отказать было бы невежливо, правда? Только поэтому.
Она проследовала за ним на кухню, но остановилась возле необычного деревянного сундука в углу коридора.
– Купил на блошином рынке! – прокричал Грант из кухни. – Не устоял.
Вот так и она не могла устоять, когда он смотрел на нее своим пронизывающим взглядом. Например, как в эту секунду.
– Вы не могли бы для начала налить мне воды? – попросила Софи, убирая руки за спину. Ей не хотелось, чтобы он видел побежавшие по ним мурашки.
Пока Грант рылся в холодильнике, она стояла в дверном проеме. Сейчас лучше соблюдать дистанцию. Мужчина наклонился, и Софи отвела взгляд, чтобы не разглядывать его.
– Как вы вчера провели вечер с вашим другом? Хорошо? – спросил Грант, не глядя на нее.
– Его зовут Дэвид, – ответила она. – Да, хорошо.
– Куда ходили? На вечер юристов, насколько я понял?
– Да. – Она переминалась с ноги на ногу. – Вам это правда интересно? – Когда он заговаривал о Дэвиде, она начинала нервничать.
– Нет, – ответил Грант, глядя в холодильник. – Это я из вежливости. – Он вытащил из холодильника бутылку воды.
– Вечер в Музее истории. Сто пятьдесят юристов и их жен общались среди костей динозавров, – сказала Софи.
– Какая скука. Я имею в виду все эти корпоративные вечеринки.
– Дэвиду нравится.
– А вам?
– Не очень. Я пошла туда ради него, – ответила Софи и закусила губу. – В том смысле, что ему это нужно для карьеры, а кому, как не мне, знать, насколько важна карьера.
– Странно. Если вам хорошо с любимым мужчиной, то вы…
– Он не… – перебила Софи.
– Он не… что? – Грант не дал ей договорить. – Не любимый мужчина?
Софи так сильно прижалась к кухонной двери, что на пояснице остался след от ручки. Она встречалась с Дэвидом, и Гранту нужно дать понять это раз и навсегда. Но было сложно подобрать слова. Слово "встречаться" было слишком слабым, чтобы прекратить его постоянные заигрывания.
Вместо ответа Софи развернулась и вышла из кухни.
– Где ваша знаменитая ванна? Где то, ради чего я все-таки вошла?
– Одну секунду, – ответил он, следуя за ней.
Ванная комната была выложена трехцветной плиткой – черной, белой и серой. Ванна примыкала к задней стене, над ней висела встроенная полочка.
– Симпатично, – оценила Софи.
– Но вы же не думаете, что я буду принимать душ только в ней.
Софи не успела ответить.
– У меня две ванных комнаты, эта для особых случаев.
У Софи снова разыгралось воображение. Она не стала спрашивать, что он подразумевает под особыми случаями, и молча опустила глаза.
– Ну и как вам? Нравится? – спросил Грант в тот момент, когда она представляла себе один из таких особых случаев.
Он и она вместе, в этой ванне. Его голос прозвучал прямо у нее над ухом.
– Нравится что? – переспросила Софи.
– Моя квартира.
"Ах да, квартира".
– Очень красиво. У вас определенно есть…
В этот момент Грант наклонился, чтобы поднять упавшее на пол полотенце. Софи снова уловила запах мяты и кофе.
– …вкус, – еле сдерживаясь, договорила она.
– Наверное, вы правы, – ответил он, вставая сзади нее.
Софи пожала плечами. Такая чрезмерная самоуверенность и раздражала, и одновременно заводила ее. И, черт возьми, он практически касался грудью ее спины.
– Вам бы не помешало поработать над самооценкой.
Софи надеялась, что Грант хотя бы подвинется, чтобы она прошла. Все эти движения по разным комнатам походили на какой-то вычурный танец. Сблизились, отошли. Все бы ничего, если бы у нее при каждом сближении не бежали мурашки, а на щеках не выступал огненный румянец.
Погруженная в свои мысли, Софи ударилась ногой о журнальный столик. Груда газет и журналов упала на пол.
– Не ушиблись? – спросил Грант.
– Все нормально. – Она больше переживала за то, что свалила всю эту кучу. – Я подниму.
– Не надо, все в порядке, – остановил ее Грант.
Софи обратила внимание на заголовки газет и журналов: "Синтез формы", "Как сделать дом жилым", "Нормативы реставрации", "Правила работы с пространством и формой". Она подняла глаза на Гранта:
– Легкое чтиво, да? – Неудивительно, что он столько знает о ремонте зданий. – Вы этому учились где-нибудь?
– Учился, – ответил Грант, присаживаясь на корточки рядом с ней. – Давно.
Он не мог учиться давно, он еще слишком молод.
– Где?
– Так ли это важно, где я учился?
– Просто любопытно. Простите, если спросила лишнее. – Из всех живущих на Земле людей Софи лучше всех понимала нежелание отвечать даже на самые простые вопросы о прошлом.
Из одного журнала выпал чертеж. Это был чертеж кухни. Пометки на нем показались ей знакомыми.
– Это вы рисовали?
– Я, – ответил Грант. – Просто от нечего делать.
– От нечего делать? От нечего делать рисуют каракули, а это готовый чертеж.
– Четыре года в архитектурном институте не прошли даром. – Он так резко выхватил чертеж у нее из рук, что тот чуть не порвался.
Софи предпочла не реагировать.
– То есть вы архитектор?
– Был, – ответил Грант и опустил взгляд, как будто она обвинила его в смертном грехе. – Еще два года назад.
Два года назад он как раз переехал сюда. Сразу после того, как началась реконструкция дома. Но он говорил, что познакомился с миссис Фельдман во время реконструкции. Внезапно ее осенило.
– Вы говорили, что познакомились с миссис Фельдман…
– Я делал дизайн здания, – резко перебил Грант.
Двадцать минут назад она готова была поклясться, что он ненавидит человека, который превратил этот исторический особняк в современный жилой дом. Теперь оказывалось, что этим человеком был он сам?
– Если я правильно понимаю, – осторожно сказала она, – это вы уговорили миссис Фельдман сдать дом под квартиры?
Вместо ответа Грант положил рисунок на столик, поднялся и отошел к окну. На фоне яркого летнего солнца его точеная фигура выглядела как черный обелиск. Памятник широкоплечему задумчивому человеку. Его молчание само по себе было ответом.
Софи стояла сзади него. Да, он имел право не говорить ей правду, но сколько отчаяния было сейчас на его лице! Зачем он снова переделывает здесь все? Что стоит за этим?
Грант повернулся к окну.
– Мне нужно на блошиный рынок, – сказал он изменившимся голосом, не отрывая глаз от окна. – Надо купить пару крепежей для светильника.
– Конечно, – ответила Софи. Он явно больше не был настроен общаться. Она поняла намек правильно. – Наверное, я лучше…
– Пойдемте со мной? – Он повернулся настолько внезапно, что у Софи перехватило дыхание.
– Что?
– На улице прекрасная погода, глупо сидеть дома. Пойдемте вместе.
– Но мне некогда. У меня работа.
В этом неожиданном предложении было что-то такое, чего она не могла описать словами. Зачем ей идти с ним? За последние несколько минут у Софи столько раз менялось настроение, что она всерьез начала волноваться за свою нервную систему. И все от этой исходящей от него невероятно мощной энергетики. "Так какой же ты на самом деле, Грант Райт?"
– Работа подождет, мы же не навсегда уходим.
– Я правда не могу.
– Нет, можете, – настаивал Грант, делая к ней те самые два шага, которые разделяли их. Пальцем правой руки он дотронулся до ее подбородка. – Не обманывайте себя, вам же самой этого хочется.
– То есть вы еще и мысли читаете? – Попытка пошутить провалилась, поскольку ее голос заметно дрожал.
– Я читаю то, что у вас в глазах. А они говорят очень многое.
Грант трогал ее лицо, и Софи боялась, что в любую секунду упадет в обморок. Она старалась не смотреть в его глаза, хотя понимала, что этим демонстрирует перед ним свою слабость. Она хотела пойти с ним, все ее тело содрогалось от этой мысли, но показывать ему этого нельзя. Итак, доводы, связанные с работой, на него не действуют, нужно срочно придумать более весомый аргумент.
– Уберите, пожалуйста, руку, – медленно проговорила она.
Грант улыбнулся:
– Вам ли не знать, что настойчивость – верный путь к достижению цели.
Не смотреть ему в глаза было невозможно, но Софи старалась из последних сил. Желание того, в чем она отказывалась себе признаться, разрывало ее изнутри.
– Вы неисправимы, – сказала она.
– Вы тоже.
– Я убедительно прошу вас убрать руку, – сдавленно сказала Софи.
Она не успела договорить, потому что он внезапно притянул ее к себе, и в следующую секунду она почувствовала на губах аромат мяты и кофе. Нет, Господи, нет, этого просто не может быть. Но как он целуется, Господи!
Она не била его по спине, не пыталась вырваться. Она не сопротивлялась.
Невозможно сказать, сколько это длилось, но когда она открыла глаза, то увидела его лицо прямо перед собой. Грант слегка коснулся кончиком носа ее носа и улыбнулся:
– Твои глаза сказали мне, что ты хочешь этого так же, как я.
Если бы несколько дней назад Софи сказали, что она будет целоваться со своим соседом сверху, она бы покрутила пальцем у виска. А сейчас она не чувствовала собственное тело. В следующую секунду она сделала то, что показалось ей наиболее подходящим в сложившейся ситуации – скрестила руки на груди и одарила Гранта взглядом, полным наигранного возмущения:
– Никогда больше так не делайте.
– Как не делать? Не целовать вас?
– Да, не целовать меня, – резко ответила Софи. – Меня не волнует, что вы там якобы прочитали в моих глазах, но такого поведения я не потерплю. И, самое главное, мне это не нужно.
Грант даже не потрудился изобразить чувство вины.
– Не знаю насчет того, потерпите или нет, – заговорил он снова своим дерзким, соблазнительным тоном, – но мы оба знаем: вам это нужно.
Невероятно самоуверенный, он смотрел на нее своими карамельными глазами. До того, как она успела придумать ответ, он взял ее за руку и повел в сторону двери.
– Пойдем, – сказал он, остановившись возле журнального столика, чтобы взять кошелек. – Свою дверь закроете по дороге.
Так Софи оказалась на улице в сопровождении Гранта.
– Расслабьтесь. Такое впечатление, что вас ведут на эшафот.
А разве не так? Он держал ее за руку с того самого момента у окна. Их пальцы переплелись, но Софи понимала – он не удерживал ее. Она могла вырваться в любой момент, но не делала этого.
– Вы когда-нибудь были на блошином рынке? – спросил Грант, когда Софи все-таки высвободила руку.
– Нет, не была.
– Все когда-нибудь случается в первый раз.
Софи хотела сказать, что на сегодня с нее хватит экспериментов, но промолчала. Только вчера она отчитывала саму себя за безвольность и слабохарактерность по отношению к своему самонадеянному соседу, а что сегодня? Сегодня она целуется с ним в его квартире. А потом вместо того, чтобы послать его на все четыре стороны, идет с ним черт знает куда. И самое страшное, что это все больше и больше напоминает свидание!
Дома остался портфель с неотложными делами. Учитывая их объем, Софи ни при каких обстоятельствах не могла себе позволить в эту минуту слоняться по городу с непонятной целью и непонятно с кем. Не говоря уже о том, что этот непонятно кто на десять лет моложе ее. Не важно, насколько он хорош собой. Не важно, насколько романтично происходящее. А оно, надо признать, было чертовски романтично!
Но по-настоящему Софи пугало то, что на губах она по-прежнему ощущала его поцелуй, и ей это нравилось.
Грант слегка толкнул ее локтем:
– Уверяю вас, конца света не наступит, если мы с вами немного прогуляемся по городу.
– Легко сказать. Одно дело, когда идешь по своей воле, а другое – когда тебя практически похитили.
– Похитили и вывели на улицу в такой прекрасный солнечный день. Какой ужас! – Грант сложил ладони перед лицом, как в молитве. – Не стоит так драматизировать. Вы спокойно могли отказать мне в любом из моих предложений. Однако я не заметил, чтобы вы сильно сопротивлялись.
Нет, она не сопротивлялась. К сожалению. Сложно сопротивляться, когда тебя сводят с ума и ты теряешь рассудок.
– Зачем вы меня поцеловали? – спросила Софи.
– Я уже говорил вам. Ваши глаза попросили меня поцеловать вас. – Грант улыбнулся. – И, сказать по правде, я был не против.
Почему ее это не удивляет?
– Грант, я серьезно. Я хочу знать, зачем вы уже несколько дней со мной заигрываете.
– Ну хорошо, – начал Грант, нарочито меняя выражение лица. – Я заигрываю с вами, потому что вы красивая женщина и вы мне нравитесь. Удовлетворены?
"Нет, не удовлетворена".
– Вообще-то я на десять лет старше вас.
– Ну и что? Хоть на двадцать. Главное, что вы мне нравитесь. Так что… – Грант остановился и после непродолжительной паузы продолжил: – Если вы не хотите, чтобы я снова вас поцеловал, просто скажите мне об этом.
– Говорю.
– Что говорите?
Софи выдохнула:
– Я не хочу, чтобы вы меня целовали.
– Вы меня обманываете.
"Да что же это такое?!"
– Так, все, я иду домой. – Софи развернулась, но Грант схватил ее за локоть.
– Успокойтесь. Даю вам слово, что буду вести себя хорошо. Больше никаких поцелуев.
– Обещаете?
– Обещаю. Обещаю не целовать вас, пока вы сами не попросите, – снова проговорил он с той интонацией, которую она ненавидела и любила одновременно.
Софи готова была его убить.
– Грант! – закричала она. Одна ее часть, которой хотелось, чтобы он скорее ее отпустил, боролась с той, которой хотелось пойти с ним куда бы он ни позвал.
Незаметно они подошли к входу на рынок. Увидев толпу людей, Софи округлила глаза. Люди были везде – продавцы, покупатели, десятки человек у каждого ларька. Казалось, здесь можно найти абсолютно все, нужно только запастись терпением. На прилавках лежали посуда, одежда, инструменты. Были даже прилавки с едой.
– Не могу поверить, что вы никогда здесь не были, – сказал Грант.
– Я не любительница подержанных вещей, – ответила Софи. По крайней мере, не сейчас, когда она могла себе позволить покупки в фирменных магазинах.
– Многое теряете, – ответил Грант и достал из заднего кармана сложенную карту рынка. – Итак, наш ларек В-64. Вон там.
Они шли мимо палаток с одеждой, антиквариатом, деревянными поделками и глиняной посудой. Грант конечно же предпочел идти сзади Софи, слегка подталкивая ее под поясницу. Она чувствовала его тепло, как если бы он по-прежнему держал ее за руку.
Ситуация осложнялась тем, что пункт их назначения был дальше, чем можно было себе представить. Интересно, что даже в такой плотной толпе некоторые продавцы узнавали Гранта, зазывали к себе. То один, то другой окликали его, и с каждым из них он перекрикивался парой фраз – кому-то обещал зайти на обратном пути, с кем-то обменивался спортивными новостями.
– Вы что, всех тут знаете? – спросила Софи.
– Приходится. Если занимаешься реконструкцией, ты обязан знать нужные места и нужных людей. Очень азартно, скажу я вам.
– Так вот ваш конек, – ответила Софи. – Азарт.
– Возможно, – сказал Грант с той интонацией, с которой он обычно говорит "Посмотрим". – А вот и наш ларек.
Поздоровавшись с продавцом, он сразу же прошел за прилавок и наклонился над грудой абажуров и проводов. Пока Софи рассматривала старинную одежду в соседней палатке, Грант брал что-то в руки, рассматривал, возвращал обратно или откладывал в сторону.
Он загадочен, Софи это понимала. Она могла бы отшить его, как обычного назойливого поклонника, но не могла. За этой сексуальной улыбкой и красивым лицом чувствовалась глубина мысли и чувств. Ей нравилось то, как он выглядит, но что-то было в нем помимо внешности. Какие-то события, по-видимому, двухлетней давности сильно повлияли на него, оставили след грусти в его взгляде. Но что это за события?
– Невозможно устоять, не правда ли?
Софи увидела рядом с собой продавщицу в дорогом летнем платье. От нее пахло тяжелыми женскими духами.
– Золотые пятидесятые. Прямо как у Одри Хепберн. – Женщина сняла с полки синее парчовое пальто, рукава которого трогала Софи, хотя на самом деле следила за действиями Гранта. – Хотите примерить?
– Нет, спасибо, – ответила Софи. – Я не люблю винтаж. На самом деле я просто жду друга.
О боже! Она назвала его другом. Как это произошло, что такое определение стало единственным, которое ему подходит?
– А цвет вам очень идет, – настаивала продавщица.
Софи не успела ответить, так как женщина уже протянула ей пальто на вешалке.
– Попробуйте, примерьте. Если вам понравится, я сделаю хорошую скидку.
– Нет, правда, спасибо! – Софи хотела уже было вернуть пальто продавщице, но в этот момент парча заиграла на солнце. Она не помнила, чтобы в таком пальто где-то появилась Одри Хепберн, но оно начинало ей нравиться. – Хорошо, – согласилась Софи.
Она подумала, что если Грант слышал бы их разговор, то обязательно уговорил бы ее померить пальто.
Она всунула руки в рукава. Пальто пахло нафталином и сразу показалось очень теплым.
– Вам идет, – улыбнулась продавщица.
Сзади нее на старую стоячую вешалку опиралось высокое зеркало. Продавщица наклонила его, и Софи увидела себя. Не так плохо, как можно было подумать. Пальто ей и правда шло. Она застегнула пуговицу, и меховой воротничок идеально сошелся у нее на шее.
– Спасибо, – сказала она и еще раз окинула себя взглядом в зеркале, перед тем как повесить пальто обратно на вешалку.
Сзади раздался голос Гранта:
– Как, вы его не купите?
– Старинные вещи не очень подходят к моему образу жизни, – пояснила Софи.
– Никогда не поздно измениться.
– Если вы не возражаете, я бы предпочла остаться такой, какая я есть.
– Как скажете, – ответил Грант.
Но почему даже на эти безобидные слова Софи отреагировала так, как будто провалила экзамен? Меняя тему и глядя на маленький полиэтиленовый пакет в руках Гранта, она спросила:
– Вы уже закончили свои дела?
Грант кивнул.
– И как у вас все поместилось в такой маленький пакет?