Я тяжело опустилась на диван. О, Боже, кто теперь пропал? Кто из моих друзей исчез, ранен или того хуже? Я подумала об Алане, имевшего возможность после потепления гораздо чаще ходить в лес в одиночестве. Что если на него напали? Абнер в последнее время отправлялся на разведывательнве прогулки по заповеднику. Уолт рыбачил. Черт, Герти собиралась вскопать сад на заднем дворе. Никто из них не был в безопасности. Я опустила голову на руки и ждала, пока Эви положит трубку и сообщит мне плохие новости.
Она нажала отбой и повернулась к блендеру, отмеряя и добавляя ингредиенты с точностью химика. Я ошарашено уставилась на нее.
– Ну? – не выдержала я.
– Алан нашел туристов, точнее то, что от них осталось, – ответила она со странной сдержанностью. – Базз просто позвонил сообщить, что по просьбе Алана связался с офисом государственного патологоанатома по поводу останков. Базз собирается идти в горы.
– Где их нашли? – я взяла текилу и налила нам по рюмке.
Эви выпила свою порцию и поморщилась.
– В миле или около того от их палаток. От ребят остались просто… кости, разбросанные в ложбине. Алан смог найти останки сейчас потому, что сошел снег. Базз сказал, их глодали… много разных животных. Алан не хочет оставлять место, пока не будет возможности перенести тела в какое-нибудь достойное место.
Я не понимала, почему эти новости стали таким потрясением. Ведь я знала, как мала была вероятность, что мальчики живы, что только вопрос времени, когда найдут их тела. Но знание, что их нашли, делало ситуацию завершенной, и в то же время поднимало старый вопрос. Что с ними произошло? Кто на них напал? Будут ли эти атаки повторяться? От мысли об Алане, находящемся на темной горе, несущем вахту над останками, у меня скрутило живот.
– Может, отложим сегодняшние планы на другой вечер? – предложила я, доставая таблетки от изжоги. – Базз скорее всего захочет тебя увидеть.
– Базз будет помогать Алану, – ответила Эви. – А у нас с тобой свидание с неправдоподобной романтической комедией.
– Эви.
– Молюцелла, – парировала она. – Что еще мы можем делать? Они там, в горах, а мы здесь. Пройдет не один час, прежде чем они вернуться. Чем ты можешь помочь Алану?
Я пожала плечами.
– Что если я скажу: "Эй, я знаю, где найти огромную популяцию волков. Может быть, пойдем и снимем слепки с зубов и сравним следы от укусов?"
– Этим ты предашь Купера и стаю, которые доверили тебе свой секрет, – сказала Эви, со стуком поставив бутылку на стол. – Мы не должны в это вмешиваться, Мо. Если я чему и научилась, живя в стае, так это тому, что надо позволять им самим решать свои проблемы, давать возможность со всем разбираться.
– Но ведь это не ссора из-за последней печеньки. Дело в том, что существует вероятность, что кто-то из стаи убивает людей! – вскричала я. – Твой муж на той самой горе. Алан тоже там. Что если этот кто-то вернется к оврагу за трофеями?
– Ты действительно так думаешь? – побледнев, требовательно спросила Эви. – Ты считаешь, кто-то из стаи творит все это?
– Ты хочешь сказать, тебе такая мысль в голову не приходила?
– Нет! – воскликнула она. – Стая – моя семья. Они могут поранить кого-то во время драки, но никто из них не способен на убийство. Может это какой-то оборотень–бродяга, одиночка, получающий удовольствие от любого убийства. Если дело обстоит так, то стая его поймает. В самом деле, Мо, иногда я не понимаю, что происходит у тебя в голове.
– Ну, тогда, скажи, что мне думать. Ты настолько уверена в себе, в стае. Скажи как мне не чувствовать себя все время виноватой. Как ты можешь каждый день видеть, что Алан переживает из–за невозможности найти волка, и знать, что можешь ему помочь?
– Если я на блюдечке передам секрет моей семьи представителю власти Соединенных штатов, как это хоть чему-нибудь поможет? – тихо спросила Эви. – И я могу смотреть на Алана, потому что у меня годы практики в сохранении тайн. Мы, из тупиковых линий, не можем превращаться. Единственное чем мы помогаем своей стае, это своим молчанием. Я не выросла в хипповой общине любви, где делают коллаж или еще что в том же духе всякий раз, когда испытывают какое-то чувство!
– Эй, это не честно! – закричала я. – Я не бегаю вокруг, высказывая все, что у меня на уме. Просто считаю, что в этой ситуации на нас лежит ответственность.
– Мы даже не знаем, что это за ситуация.
– Хорошо, – прорычала я, – Но не используй против меня то, что я рассказала тебе о своих родителях. Я же не бросаю тебе в лицо количество поглощаемого твоей семьей мяса или то, как они отвлекают своей непредсказуемой обнаженкой.
Я закрыла рот рукой. Эви вытаращила глаза и сложилась пополам от смеха. Я покачала головой. Такого на сегодня я не планировала.
– Это был очень впечатляющий рык, Мо. Купер может тобой гордиться, – прокомментировала она, улыбаясь. – Прости, милая. Иногда я забываю, насколько все это для тебя в новинку, насколько должна шокировать эта жизнь. Я иногда принимаю все происходящее, как само собой разумеющееся. И если бы я думала, что могу предотвратить гибель других людей, я бы нашла способ. Но я не считаю, что ты или я можем это остановить.
– Я не хотела орать. Ненавижу чувствовать себя такой… беспомощной. Не хочу, чтобы из-за этого между нами были проблемы. Ты одна из немногих, с кем я могу обсудить все это.
– Согласна. Мы не позволим этим оборотням устроить разлад в нашей дружбе, – заключила Эви, нажимая режим дробления льда на блендере. И продолжила громче: – Сколько подруг могут такое сказать?
Коктейли и сладости на основе фильмов Сандры Баллок были употреблены, эдакий объединяющий опыт, восстановивший небольшой нанесенный нашей с Эви дружбе урон.
Следующим утром Линетт, соизволила принести заказ и проворчала:
– Мо, там клиент спрашивает тебя. Симпатичный.
Линетт при этом выглядела сверх раздраженной, что было в принципе ее обычным выражением лица при общении со мной. Я не знала, расстроилась она из–за утраты потенциальных чаевых или потенциального ухажера.
Пока шла через зал, вошел Базз, отряхивая грязь с ботинок. Эви обняла его и сжала так, что я подумала, он посинеет.
– Я тоже по тебе скучал, дорогая, – засмеялся он.
– Как Алан? – спросила я, когда Эви отпустила мужа, чтобы тот смог вздохнуть.
– Он рад, что хотя бы может дать семьям мальчиков чувство завершенности, а в остальном, устал и его тошнит от всего этого, – ответил Баз. – Он все еще на месте, помогает … эм… собрать все.
– Он нашел какие-нибудь следы в овраге, что-нибудь, что поможет поймать волка? – продолжила я вопросы, несмотря на то, что Эви подняла бровь в мою сторону.
– Все смыто талой водой, – сказал он, понизив голос. – К тому же, зимой мало еды. Мертвое тело привлекает каждого падальщика в радиусе десяти миль. Нет гарантии, что ты найдешь правильного волка, даже если пойдешь по следам.
– А если поставить капканы на случай, если он вернется?
– Больше никаких разговоров о падальщиках, – встряла Эви, вздрагивая и направив в мою сторону выразительный взгляд. – Тут люди едят.
Видимо, после вчерашнего разговора Эви поразмышляла о моей теории про члена стаи. И, очевидно, не оценила мои намеки Баззу, чтобы он попытался поймать одного ее родственников. Я подняла руки вверх, показывая, что тема закрыта.
– Я лучше пойду к своему столику, – сказала я, дружески стукнув Базза своим блокнотом для заказов по плечу,– Я рада, что ты вернулся домой невредимым.
Когда я приблизилась к указанному столику, Эли поднял голову от меню, сверкнув идеальными зубами.
– Мо, рад снова тебя увидеть!
Я оглянулась назад, на Эви, настолько занятую мужем, что она не заметила политика оборотней.
– Эли, чем обязаны? Никогда тебя здесь не видела.
Он постучал по столу, показывая, чтобы я села. В этом жесте было что-то надменное. Он привык повелевать, и что его приказы исполняются. Взглянув на ряд заказов, висевших над стойкой, я осталась стоять. В его глазах мелькнуло раздражение, сомнение, но он быстро скрыл эмоции.
– Я хотел поговорить с Купером. Я понимаю, он пошел на компромисс, приехав в долину, и решил поступить так же. Может, если бы мы пошли навстречу друг другу немного раньше, ситуация не дошла бы до такой крайности. Но, кажется, мы с ним разминулись.
– Ты слышал о туристах? – тихо спросила я. Он кивнул. – Эви говорит, это мог сделать одинокий, хм, охотник. Она сказала, что Национальная Стрелковая Ассоциация может выследить виновного и не дать ему напасть на кого-нибудь еще.
Эли снова кивнул с серьезной миной.
– Ты думаешь, Ассоциация может поторопиться с этим? Я не считаю, что все это остановится. Скорее будет только хуже. Начинается летний сезон. Гораздо больше людей начнут ходить в леса…
– Так чем ты занимаешься, когда Купера нет в городе? – Эли перебил меня с беспечным выражением лица.
Застигнутая врасплох таким внезапным поворотом, я покачала головой. Я, что, слишком громко говорила? Моя аналогия с контролем над огнестрельным оружием была недостаточно продуманной?
– Этим, – ответила я, сузив глаза. – Я работаю. Живу своей жизнью. Мир не останавливается только потому, что Купера нет рядом.
– Поверь мне, Мо, я знаю, – его губы растянулись в тонкой улыбке. – И в этом, я думаю, мы можем помочь друг другу.
– Я понимаю, что есть часть стаи, по которой он скучает, Эли. Но я также знаю, что есть… отношения, которые Купер не считает возможным восстановить. Я не собираюсь заставлять его вернуться. Не сразу, по крайней мере.
Эли посмотрел мне прямо в глаза и использовал, что я назвала бы, скрытым давлением.
– Ты должна понимать, что мы вернем его назад так или иначе. Просто тот его ночной визит много сделал для моей стаи. В первый раз за многие годы заставил их ощутить, словно все вернулось к норме. Я хочу, чтобы у стаи была стабильность. И чтобы снова обрел семью. Было бы хорошо, если бы мы все получили желаемое.
Я наклонилась через стол и прошептала:
– Так значит, ты будешь искать одиночку, если я поспособствую возвращению Купера в долину? Я могла бы подумать, что это и в твоих интересах, в целях безопасности твоей семьи.
Приподняв уголки губ, Эли продолжал смотреть на меня своим бесхитростным взглядом.
– Ну, ты имеешь влияние на Купера и можешь подтолкнуть к возвращению домой, правда? Не хотелось бы, чтобы ты направляла его в неверном направлении, особенно когда все может разрешиться с взаимной пользой. Действуй заодно со мной, Мо. Это самое лучшее для тебя.
Я не была знакома с нормами общения в среде оборотней, но понимала, когда мне угрожают. Я любезно улыбнулась, отказываясь попадаться на приманку.
– Извини, я на минутку.
Я отправилась на кухню и вскоре вернулась с беконом, яичницей из четырех яиц, стейком с кровью, домашней колбасой и маленьким кусочком тоста, которые поставила перед Эли.
– Что это?
– Завтрак. Я подумала, что должна что-то тебе приготовить. Иначе люди решат, что мы ведем неприятный разговор. Мне бы очень этого не хотелось.
– Подумай о моих словах, Мо.
Я резко повернулась к Эли спиной, а потом обернулась назад.
– А знаешь, ты прав. Что ты тогда сказал Куперу? Ты это не он. Ты не такой мужчина как он.
Эли хватило здравого смысла выглядеть огорченным, когда я ушла. Я сказала Линетт, что она может забирать его со всеми чаевыми. Это был первый раз, когда она мне улыбнулась. Скорее всего и последний.
Глава 17
Страшилки у костра
К апрелю Миссисипи уже утопал бы в зелени и невыносимой духоте. На крошечной лужайке, которую я гордо именовала двором, хаотичными желтыми брызгами цвели бы нарциссы. Я ходила бы в шортах и сандалиях и готовилась к ежегодному пасхальному барбекю у Рейнольдсов.
Ну а здесь конец зимы плавно перетекал в так называемую весну. Однажды утром я заметила сосульку, роняющую капли на крыльцо. Земля словно пробудилась, потянулась, и вся ее мощь вырвалась на свободу талыми потоками воды. Деревья, больше не сдерживаемые оковами льда, устремились ввысь, задевая высоковольтные линии. Пару раз случались перебои с электричеством, но длились они недолго, и горожанам не пришлось включать генераторы.
Жителям Гранди "в эту жару" не сиделось на месте. Соседи снова наводнили город. С полок в "Леднике" смели все продукты. Словно всю долгую зиму люди питались лишь кашей и не могли дождаться, когда доберутся до сухих завтраков "Капитан Хруст" и крекеров "Чиз-ит".
Казалось, все вокруг расцветает одновременно - знакомая картина. Там в Миссисипи, не успеет прийти туманный, промозглый февраль, а кизил и багряник уже пробуждаются к жизни среди начинающих зеленеть деревьев. В этих же краях преобладали необычные цвета и фактуры. Хрупкие желтые маки и пышные лиловые ирисы, словно сорная трава, росли на обочинах.
Нейт напрасно переживал, что поток приезжих иссякнет. История о пропавших в лесу туристах окутала Гранди ореолом тайн и опасностей. Алан вместо того, чтобы выслеживать волка, только и делал, что защищал людей от самих себя. Вооружившись мощным незаконным оружием, горе-охотники устремлялись в лес, надеясь вернуться с трофеем на долгую память. Путешественники являлись в бар и требовали, чтобы им рассказали истории о "чудище-волке" и указали дорогу к месту происшествия.
Теперь-то я поняла, почему жители Гранди так враждебно настроены по отношению к туристам.
По лесу сновали вооруженные до зубов чужаки, и Купер больше не мог забегать далеко. Ему приходилось довольствоваться территорией вокруг дома - он обходил границы участка в поисках заплутавших зайцев и сводил с ума Оскара своей скоростью. Лапки нашего бедного сосискообразного пса не поспевали за волчьими, и Оскар предпринимал отчаянные попытки замедлить Купера, вертясь у него под ногами. Единственным человеком, с которым Купер хоть как-то общался, была я, и с недавних пор это общение все больше напоминало "игру в одни ворота". Я говорила. Он слушал.
Одним будним днем Купер вошел на кухню бара и закрыл мне глаза ладонями. Как на грех я в этот самый момент вынимала мясной рулет из духовки, и закончилось все тем, что Купер схватил выскользнувший из моих рук раскаленный противень.
Хвала небесам за способность оборотней исцеляться.
- Что ты здесь делаешь? - воскликнула я.
- Я приготовил тебе сюрприз, - ответил он, стаскивая с меня фартук и дергая за руку. Когда я не двинулась с места, Купер взвалил меня на плечо и вынес на улицу через заднюю дверь. - Идем.
- Купер, что происходит?
- Я уже договорился. Обеденный наплыв посетителей идет на спад. Ближайшие дни у тебя выходные. Оскар поживет у Эви. Мы с тобой свободны, как вольные пташки.
- О Господи, они опять подпустят Базза к стряпне. – Пока Купер загружал меня в грузовик, я с содроганием представляла баззовские горшочки с запеченным "чили-сюрпризом". Сюрпризом были измельченные в пыль спагетти - иначе, как преступлением против человечества такое не назовешь - и чили. - Мне потом всю неделю придется разгребать последствия…
- Мо.
- Ну и пусть, - сказала я, защелкивая ремень безопасности и погружаясь в приятные мечты о завтраках в постели и спа-центрах, оснащенных парными массажными столами.
Но к сожалению, идея куперовского сюрприза состояла в том, чтобы отвезти меня... в царство дикой природы.
- Кемпинг? - спросила я недоверчиво, когда мы въехали на стоянку походного лагеря "Бардвелл". - Это и есть твой сюрприз?
Купер улыбнулся краешком губ и потянулся через сиденье за тяжелым брезентовым баулом. Я издала звук, подозрительно напоминавший хныканье. Меня не прельщала походная жизнь. Во-первых, в детстве я вдоволь хлебнула ее трудностей, когда однажды летом родителям вздумалось отправиться следом за "Мертвецами", и мы всей семьей ютились в старом добром фольксвагене, о котором я уже говорила. Во-вторых, я любила блага цивилизации: к примеру, не опасаться быть заживо съеденной москитами размером с голубя.
Достав из кузова снаряжение, Купер подтолкнул меня.
- Пошли, ты ведь постоянно твердишь, как тебе нравится жить по соседству с дикой природой.
- Вот именно по соседству, а не в ее эпицентре. А хорошая ли это идея, учитывая происходящее? Нападения, чокнутые вооруженные "орнитологи", телевизионщики? Ты уже несколько недель дальше мили от дома не отходишь, и тут тебе вздумалось - очуметь как забавно! - пройти маршем смерти через лес?
Лицо Купера смягчилось под маской напускной бравады: оно разгладилось и казалось осунувшимся.
- Я должен тебе кое-что рассказать. Говорить об этом дома я не мог. Я хотел излить душу в таком месте, откуда мы могли бы уехать, оставив этот разговор позади.
Я прищурилась. Неужели он наконец-то решил поведать о своем прошлом? О семье? О том, почему его так тревожат истории о туристах? А может, Купер просто хочет сказать, что нам больше не стоит встречаться, и что Самсон в это самое время вывозит его вещи из дома?
Так или иначе, мы не могли бы продолжать жить так, как живем. Я протянула руку:
- Давай этот чертов рюкзак.
Купер чмокнул меня в макушку и водрузил рюкзак мне на плечи. Я не видела за спиной у своего напарника ни палатки, ни термоконтейнера. Прошу тебя, Господи, пусть это означает, что мы остановимся в каком-нибудь тайном охотничьем домике, скрытом за теми деревьями. Но когда Купер повел меня по едва заметной тропинке, прочь от вывески, обозначающей вход в лагерь, я поняла, что жестоко ошибалась.
- Разве кэмпинг не здесь? – спросила я, указывая на опрятный, цивилизованного вида парк "домов на колесах". – Знаешь, такой с электричеством, милой чистенькой зоной для пикников, с грилем, с душем и… с душем.
- Я легко обхожусь без удобств. Тебе тоже понравится. Знаешь, спать под звездами. И к тому же я захватил спальный мешок. Только ради тебя… потому что я очень заботливый. – Он наткнулся на мой хмурый взгляд. – Я покойник.
- Вот именно, - отчеканила я, пробираясь сквозь низкий кустарник.
Должна признать, что "марш смерти" получился на редкость живописным. Все оказалось предельно просто, словно пали запретные барьеры городской жизни. Золотой солнечный свет струился сквозь зелень деревьев. Купер, который, казалось, переживал из-за того, что переполнил "чашу терпения Мо", старался поддерживать разговор. Травил забавные байки о том, как в бытность свою волчонком ходил с дедом в походы. Истории о совместных с Самсоном вылазках на заре волчьей юности, большинство из которых заканчивались тем, что голый Самсон просыпался на крыльце домика лесника. Легенды этих мест. Говорил о погоде. Когда он взялся перечислять названия деревьев, я сжалилась и тоже включилась в беседу.