– Вы, должно быть, не заметили, но все это время "Аргус" сопровождает катер. На нем два моих телохранителя из Монтовии. Родители настояли, чтобы они присматривали за мной двадцать четыре часа в сутки, пока я в чужой стране.
– Хотите сказать, эти двое постоянно следят за вами и они видели, как мы целовались?
Джемма почувствовала дурноту от мысли, что за ними все время наблюдали на яхте и на берегу.
– Скорее всего, да. Я привык к тому, что на меня смотрят, и почти не замечаю.
– Вы считали, что мне нельзя доверить правду?
– Я вас совсем не знал. Теперь знаю.
Трудно даже представить, насколько разная у них жизнь. Не говоря уже о странах и культурах. Он – королевская особа, черт побери.
– Надеюсь, я не обязана называть вас ваше высочество? – Джемма невольно повысила голос.
– Для вас я всегда останусь Тристаном.
– Да и мои придворные навыки явно не на высоте.
– Поэтому-то я и приехал инкогнито. Стоило вам узнать, что я принц, и вы стали относиться ко мне иначе. В следующий раз, приветствуя меня, сделаете реверанс?
– Так мне следует при каждой встрече с вами делать реверанс?
– Сейчас нет. Но когда, не дай бог, не станет моего отца и я займу трон, – да.
– Это совершенно непостижимо.
Она и верила и не верила в это. Но сколько ни старалась, не могла избавиться от влечения к нему.
По лицу Тристана пробежала тень.
– Я понимаю, от этого только хуже.
– Что может быть хуже, чем делать реверанс в присутствии парня твоего возраста, с которым вы подружились. По крайней мере, я так считаю, хотя обычно не дружу с людьми, которые мне лгут.
– Только подружились? – Он приподнял брови. – Мне казалось, мы оба знаем, что все могло бы пойти гораздо дальше.
Тристан сделал шаг вперед и легко провел пальцами по ее щеке, носу, губам. У нее возникло смутное ощущение, что он делает это, чтобы запомнить ее лицо.
– Да. Думаю, знала это с самого начала.
– Я тоже. Со мной такое впервые. Все произошло в одно мгновение. Поэтому я должен был увидеть вас снова, и не важно, каким способом мог этого добиться.
– Я же говорила вам, что обладаю колдовскими способностями. Я действительно все сразу поняла. Поэтому так сопротивлялась. Если бы вы были обычным парнем, я бы не поверила в это одно мгновение.
– "Coupde foudre"? Я тоже в это не верил. По крайней мере, не верил, что это может произойти со мной.
– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
– Удар молнии. Внезапное влечение, взявшееся неизвестно откуда. Конечно, у меня были девушки, но никогда так внезапно и с такой силой не возникало чувство.
С ней такое уже случалось, потому-то она и не доверяла себе. Но почему в этот раз все пошло совсем по-другому?
Все дело в Тристане. Он не такой, как другие.
– Так что может быть еще хуже?
– Во-первых, я должен извиниться, что заманил вас на яхту.
– Извиниться? В этом нет необходимости. Я провела прекрасный день, наслаждаясь вашим обществом. Завтра мы могли бы повторить это. У меня осталось несколько дней от отпуска. Или я могла бы отвезти вас посмотреть кенгуру, возможно, даже коалу.
– Вы бы этого хотели?
– Мы могли бы попробовать, вдруг получится. – Джемма пыталась скрыть разочарование в голосе, чувствуя, как он ускользает от нее. – Мы живем в разных частях света, но не на разных планетах. Правда, я не знаю, как поступить, ведь вы настоящий принц. В смысле – если хотите со мной встречаться. Теперь я еще сильнее чувствую себя Золушкой.
Заметив пустоту в глазах Тристана, Джемма умолкла: ничего не выйдет.
– Джемма, вы слишком дороги мне. И конечно, я хотел бы встречаться с вами, если бы это было возможно. Но прежде, чем примете решение, вы должны кое-что узнать. Я не имею права вас обманывать. Вы сказали, что возненавидели бы меня, но…
– Так расскажите! Сорвите с раны пластырь одним движением.
– Я не свободен в выборе жены. Наследник престола Монтовии обязан жениться на женщине благородной крови. Ему запрещено жениться на простолюдинке.
Его слова били наотмашь.
– На простолюдинке? Не уверена, что мне нравится, когда меня называют простолюдинкой. И потом – речь не идет о женитьбе. Мы едва знакомы.
– Джемма, если бы я мог дать волю своему чувству к вам, все было бы серьезно. Очень серьезно.
Тристан говорил так убедительно, что она испытала невольный восторг от его слов. Недопустимый опасный восторг.
– Я вижу. – До сегодняшнего дня Джемма ни о чем таком не думала. – Уверена, для меня это тоже было бы серьезно.
Если бы она дала себе волю…
– Но для нас это не может закончиться свадьбой. Кронпринцы женятся не по любви, а как предписывает традиция. Смерть брата все изменила. Я должен готовиться принять на себя его обязанности. Как кронпринц я обязан жениться. И объявить о помолвке на своем тридцатом дне рождения. Мне уже выбрали невесту.
– Договорной брак? И это в наше время?
– Меня не заставляют жениться на ней. Но ее кандидатура одобрена парламентом, и мне придется жениться на ней, если я сам не выберу себе жену среди аристократок. Мое время стремительно убегает.
Мысль о Тристане с другой женщиной вызывала боль. День, проведенный с ним, и несколько поцелуев не давали Джемме никаких прав на него.
– Когда вам исполнится тридцать?
– Восемнадцатого июня.
Она с трудом заставила свой голос звучать ровно.
– Три месяца… Как вы это вынесете? Как можно жениться на женщине, которую вы даже не знаете?
– Джемма, во мне с детства воспитывали веру в то, что мой главный долг – моя страна и он превыше моих желаний. Не будучи наследником, я мог позволить себе пренебрегать некоторыми правилами. Даже говорил родителям, что не женюсь, если не смогу сам выбрать невесту. Но теперь, став кронпринцем и заняв место брата, который в двадцать шесть лет женился на дочери герцога и к двадцати восьми уже имел сына, у меня нет выбора. Я должен жениться.
– Но не на такой, как я.
Обида была так сильна, что она не могла говорить и опустила глаза. И она еще предлагала ему длительные отношения! Какое унижение…
Тристан нежно приподнял пальцем ее подбородок, заставив посмотреть ему в глаза.
– Мне очень жаль, Джемма. Но в Монтовии так было всегда, как бы мне ни хотелось другого. Пока не встретил вас, я с радостью готовился принять свою судьбу. Теперь это гораздо сложнее.
– Мне кажется, в наши дни подходящих невест для принцев не так уж много.
– Единственное, что от них требуется, – благородное происхождение, и не обязательно королевских кровей. В прежние времена это предполагало заключение выгодных политических альянсов, большое приданое.
Джемма ощутила легкий приступ тошноты. Почему Тристан не сказал этого до того, как стал целовать ее и как она позволила себе мечтать?
И вот теперь честно признался, что обманывал ее. Если бы она знала, то никогда не позволила бы себе никаких вольностей.
Как и Алистер, он представлялся не тем, кем был на самом деле. А она, несмотря на благие намерения, опустила забрало и открыла ему свое сердце. Тристан начал то, что не могло иметь продолжения. Это нечестно, несправедливо.
Джемма не могла допустить, чтобы он догадался, как сильно ее обидел. Хотелось выйти из этой ситуации, сохранив хоть какие-то остатки достоинства. Несмотря на извинения – Тристан не лучше других мужчин, которые обманывали ее.
– Мне тоже очень жаль, Тристан, я тоже почувствовала coup de foudre. Но все это из области физиологии. Мы не сделали ничего такого, о чем стоило бы жалеть. Всего-навсего несколько раз поцеловались.
Что значат для принца несколько поцелуев? Наверняка к нему стояла очередь из сотен роскошных женщин в надежде удостоиться самого малого проявления королевской благосклонности.
– Для меня эти поцелуи много значат, Джемма.
Она не могла отрицать, что прикосновения его губ были нежными и волнующими.
– Да… Мы не просто провели день вместе. Уверена, для нас обоих это было нечто большее. Запомните хотя бы, как красива наша гавань.
Морской бриз, игравший подсыхающими прядями, стих, и солнце обрушило весь свой жар на ее голые плечи. Но, несмотря на это, Джемма задрожала.
– Нам надо вернуться на яхту.
Повернувшись, она нырнула в воду, прежде чем он успел увидеть, как в ее глазах блеснули слезы разочарования. Джемма плыла изо всех сил, чтобы вперед него оказаться на яхте. И ни разу не оглянулась посмотреть, плывет ли за ней Тристан.
Он стоял на берегу, глядя, как она уплывает. Мощные гребки ясно давали понять, что ей хочется оказаться как можно дальше от него.
Подобрав плававшую в воде палку, он с такой силой швырнул ее в заросли, что с дерева вспорхнула целая стая попугаев с возмущенным щебетом. Тристан громко выругался. Он потерял Джемму.
Она уже на полпути к яхте. Как бы ему хотелось закинуть в море широкую сеть и вернуть ее к себе! Но едва ли она захотела бы и дальше находиться в его обществе.
Монтовианские легенды гласили, что если охотнику удавалось поймать озерную нимфу, то, вытащив сеть на берег, он находил там не прекрасную женщину, а огромную разъяренную рыбу с острыми зубами, которыми она впивалась в него.
Озерную нимфу нельзя взять силой.
* * *
Через час Джемма, приняв душ и переодевшись, сидела напротив Тристана за элегантно сервированным столом под навесом на палубе "Аргуса" и рассеянно возила вилкой по тарелке с салатом из лобстера. Обычно после плавания Джемме очень хотелось поесть, но сегодня аппетит ей изменил.
Тристан тоже, скорее, делал вид, что ест. Его голубые глаза выглядели поблекшими и безжизненными, вокруг рта появились тонкие напряженные морщинки, которых она раньше не замечала. Непринужденная, дружеская атмосфера, установившаяся между ними утром, сменилась скованной вежливостью.
И все же она не могла сердиться на него. Судя по виду, Тристан чувствовал себя таким же несчастным, как и она. Несмотря на разочарование, Джемма понимала: он обманул ее только потому, что она ему нравилась и он хотел нравиться ей сам по себе, независимо от титула. Никто из них не ждал, что вспыхнувшее чувство окажется таким сильным.
Джемма по-прежнему с трудом осознавала, кто он на самом деле. Господи, неужели она сидит за одним столом с принцем из страны, которая до сих пор жила по средневековым законам!.. Он – королевская особа, она – простолюдинка, недостойная его. Джемма выросла в демократическом обществе. Неравенство ее возмущало. Она не считала себя ниже Тристана.
Что, если в эту минуту телохранители Тристана смотрят на нее в бинокль?
Оттолкнув тарелку, Джемма встала из-за стола.
– Извините, Тристан, но я не могу.
Он тоже немедленно вскочил.
– Вам не нравится ланч?
– Помните, что я сказала насчет того, что пластырь надо снимать одним рывком?
– Вы не хотите продлить эту боль.
Конечно, он все понимал. Несмотря на различие статуса, языка и воспитания, Тристан понимал ее.
У Джеммы разрывалось сердце. Перед ней – настоящий принц. И он хочет ее, но не может себе это позволить честным путем. А она, как Золушка, должна вернуться на свое место на кухне.
– Я попрошу шкипера зайти на причал в Мэнли и высадить меня там.
– Но как вы доберетесь домой?
– Автобусом. Электричкой. Такси. Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Я отлично могу сама о себе позаботиться.
Джемма отвернулась, унося в памяти его искаженное болью лицо.
Глава 10
Сквозь звон бокалов и шум разговора, изредка прерывавшегося взрывами смеха, Джемме с трудом удавалось расслышать то, что говорила Энди. Пятничный прием в шикарном "Парквью-отель" был в разгаре. На ресепшн установили табличку, сообщавшую о проведении коктейль-пати по случаю официального визита в Сидней кронпринца Монтовии Тристана.
Джемма рассказала подругам и коллегам о том, что произошло на "Аргусе", и отказалась от любых дальнейших контактов с ним. В четверг Тристан согласовал с Элизой окончательный список приглашенных.
Среди гостей были ведущие бизнесмены, имевшие связи с финансовой индустрией Монтовии, импортеры, наиболее крупные продавцы изысканного монтовианского шоколада и сыра, известные политики местного и федерального уровня и даже губернатор штата.
Если бы не профессиональная необходимость, Джемма ни за что не пришла бы.
Но событие было слишком важным, и она должна была проследить, что с угощением все в порядке. Впрочем, какой смысл обманывать себя? Разве можно отказаться от возможности снова увидеть Тристана? При строгом соблюдении условия "смотреть, но не прикасаться". Антенна снова сигналила не переставая. И не важно, сколько раз Джемма повторяла себе, как хорошо, что удалось покончить с этой историей в один день, пока не возникла эмоциональная привязанность. Она никак не могла перестать думать о нем.
Придя сюда, она поняла, что это не выход. Тристан вел себя как образцовый хозяин и постоянно был занят с гостями. После краткого предварительного совещания между ним и "Королевами вечеринок" он ни разу не пытался приблизиться к ней. Джемма не должна была чувствовать себя обиженной, но испытывала глубокую душевную боль, видя, с какой легкостью он оставил в прошлом ее и все, что произошло между ними на "Аргусе".
Теперь все знали, кто он такой. И ничто не могло вызвать такой восторг у прессы, как сообщение о том, что красивый молодой европейский принц приехал с визитом в Австралию. Особенно если добавить к этому, что о нем писали как об "одном из самых завидных женихов в мире". Джемма знала, сколько репортеров толпится вокруг отеля, чтобы сделать вожделенный снимок принца Очарование.
– Что ты говоришь, Энди? – переспросила она подругу.
Высокая светловолосая Энди наклонилась ближе:
– Говорю, какая ты молодец. Мы с Элизой тобой гордимся. Наверное, тебе трудно видеть его на этом приеме.
– Да. Трудно. Но я твердо решила держаться от него подальше. В конце концов, это был всего лишь один день, он ничего не значит. – Один день, но, возможно, самый счастливый в ее жизни. По крайней мере, до того разговора на Стор-Бич. – Ничего особенного, если не придавать этому особого значения.
– Он лгал тебе. Не забывай об этом, – предупредила Энди.
– Но он… – На языке уже вертелись слова в его защиту. Он не громоздил одну ложь на другую, просто кружил по краю правды. Впрочем, это одно и тоже. Недосказанная правда – ложь. Джемма не собиралась повторять прошлых ошибок, подыскивая оправдания для человека, который ее обманул. Однако не могла избавиться от острого ощущения его присутствия. Уже то, что Тристан здесь, приводило ее в крайнее возбуждение. Он стоял на другом конце зала, разговаривая с двумя пожилыми мужчинами, – принц с головы до ног в безукоризненно скроенном смокинге, украшенном поперек груди голубой королевской лентой с золотыми коронами. Одному богу известно, что означают ордена, прикрепленные к его плечу, но их было много. Тот самый принц из сказок, которые Джемма так любила в детстве.
– Не волнуйся. Мы с Элизой сумеем сделать так, чтобы ты не оставалась с ним наедине.
– Хорошо.
А малодушное сердце мечтало остаться с ним наедине.
– Ты не для того потратила полгода, чтобы от править все коту под хвост. Что подумает доктор Би?
Доктор Би, автор колонки в журнале, в котором когда-то работала Джемма, была практикующим психологом-клиницистом, и под нажимом подруг Джемма прошла у нее курс консультаций. В благодарность за это она не стала возражать, чтобы ее проблемы (без указания личности) появились на страничке психолога в новом журнале.
"Дорогая доктор Би!
Я постоянно влюбляюсь в негодяев, которые оказываются совсем не теми, за кого себя выдают. И тем не менее мирюсь с их гнусным поведением. Как мне разорвать этот порочный круг?"
Именно доктор Би помогла разобраться, как отношения Джеммы с отчимом сформировали в ней привычку угождать мужчинам, испытывая постоянную потребность в их одобрении. Именно доктор Би подсказала, что надо развивать собственную интуицию, доверять "внутренней антенне". И научила, что делать, когда станет совсем тяжело.
– Я справлюсь, вот увидишь.
– Пока что я вижу, как ты пялишься на Тристана.
– Ну как ты не понимаешь! Он же такой классный, Энди!
– Это да. Но он не для тебя. Если дашь слабину, вспомни, что нарыла в Интернете про принца-плейбоя из Монтовии.
– Как я могу это забыть?
Джемма была в шоке, узнав, какой репутацией пользовался Тристан. Однако у нее никак не получалось совместить эту информацию с тем Тристаном, которого она узнала.
Неужели она просто обманывалась?
Она не должна возвращаться к старым привычкам. В свое время ее предупреждали насчет Алистера, но ей хотелось верить ему, когда он отрицал пристрастие к наркотикам и слабость по женской части. И Джемма верила, пока не убедилась в обратном самым шокирующим и болезненным образом. Этот случай подорвал ее доверие.
Энди взглянула на часы:
– Мне надо позвонить Доминику и узнать, как там Хьюго. Он подцепил насморк, и я хочу убедиться, что у него все в порядке.
– Как он может быть не в порядке, когда за ним присматривает самый заботливый в мире отец!
Речь шла о сыне Энди и Доминика, совершенно очаровательном ребенке Хьюго, которому исполнилось пятнадцать месяцев. Энди частенько привозила его в офис "Королев вечеринок". Джемма его обожала и тоже мечтала завести ребенка. Ведь ей уже стукнуло двадцать восемь. Еще одна причина не терять время на мужчин из разряда мистер Невозможность, ну или кронпринц Невозможность.
– А где Элиза? Не хочу оставлять тебя одну на случай, если этот хищный принц решит на тебя наброситься.
– Не надо обзываться. Элиза разговаривает с Джейком Марлоу – вашим шафером и большим другом Тристана.
– А-а, вижу. Доминик будет рад узнать, что Джейк в городе.
– Судя по их виду, не уверена, что Элиза обрадуется, если ты их прервешь. Похоже, она очень хорошо ладит с Джейком. Так что иди и звони. Уверяю, я уже большая девочка и прекрасно обойдусь без сопровождения.
Энди ушла, а Джемма собралась поговорить с представителем отеля по поводу обслуживания в баре. Она считала, что им нужен еще один бармен. На таких эксклюзивных приемах ни один гость не должен ждать, когда ему подадут напиток.
Однако не успела она подумать об этом, как за ее спиной, словно из пустоты, материализовался сопровождающий совсем другого сорта. Джемма сразу узнала в нем одного из тех мужчин, которые, оставаясь незаметными, повсюду следовали за Тристаном. Она вздрогнула от мысли, что он шпионил за ними с Тристаном, когда они целовались на берегу.
– Мисс Харпер, его королевское высочество кронпринц Тристан хотел бы перемолвиться с вами парой слов в соседней переговорной.
Джемма огляделась по сторонам, но Тристана нигде не заметила. Судя по тону этого плотного парня, отказ не принимался.
Да она этого и не хотела.