В то же мгновение ангелы РЛС бросились на нас.
Наверное, они согласовали действия между собой, подобно тому, как я пыталась договориться с Джессом, поскольку девчонки подбежали ко мне, а оба парня напали на Джесса. Я не особо испугалась. То есть двое на одного вроде как нечестно, но, за исключением всякой паранормальной фигни, мы были, как по мне, вполне равны по силам. Кэрри и Фелисия при жизни драчуньями не были - это стало очевидно с первой же секунды, как они на меня накинулись, - так что не очень хорошо представляли, куда лучше ударить кулаком, чтобы причинить боль посильнее.
Во всяком случае, я так считала до тех пор, пока они не начали меня бить. Я как-то не учла, что эти девушки - и их бойфренды - были очень-очень злы.
Если вдуматься, они имели на это право. Ладно, может, при жизни они и были придурками - они как-то не произвели впечатления людей, с которыми мне бы захотелось общаться, с этой их одержимостью вечеринками и принадлежностью к элите, - но они ведь были еще детьми. Вероятно, они выросли бы и стали если не чуткими и внимательными, то хотя бы полезными членами общества.
Однако Майкл Медуччи положил этому конец. И они буквально исходили злобой.
Вероятно, вы можете возразить, что их собственное поведение было далеко не безупречным. Я к тому, что именно они устроили ту вечеринку, где Лайла Медуччи так серьезно пострадала, и не только по собственной глупости, но и из-за халатности - как их, так и их родителей.
Но до них это, похоже, не доходило. Нет, ангелы РЛС считали, что их надули. Надули, украв их жизни. И кто-то должен был за это заплатить.
Этим кем-то являлся Майкл Медуччи. И любой, кто попытается встать на пути к их цели.
Их гнев был ужасен. По-настоящему. Мне кажется, я никогда так безумно, на сто процентов не злилась, как эти привидения. О, само собой, на меня накатывала злость. Но никогда она не была столь сильной и столь долгой.
Ангелы РЛС были в бешенстве. И они направили свою бешеную злобу на нас с Джессом.
Первого удара я даже не заметила. Он был таким сильным, что закрутил меня, как та фура, раскрутившая наш "рамблер". Я почувствовала боль и увидела, как из разбитой губы фонтаном хлынула кровь. Несколько капель оказались на вечерних платьях Кэрри и Фелисии.
Они этого даже не заметили. Лишь снова мне врезали.
Не думайте, что я не наносила ответных ударов. Я дралась. Хорошо дралась. Действительно хорошо.
Но недостаточно хорошо. Мне пришлось пересмотреть всю мою теорию по поводу нечестности боя двое на одного. Это было нечестно. Фелисия Брюс и Кэрри Уитмэн меня убивали.
И я ни черта не могла с этим поделать!
Я не могла даже оглянуться, чтобы проверить, справляется ли Джесс лучше, чем я. Казалось, стоило мне повернуть голову, как в нее впечатывался чей-то кулак. Вскоре я уже вообще ничего не видела. Мои глаза заливала кровь, которая, судя по всему, стекала из пореза на лбу. Или это, или от одного из особенно сильных ударов у меня в глазах лопнули капилляры. Я понадеялась, что хотя бы с Джессом все будет в порядке. В конце концов, не то чтобы он мог умереть. В отличие от меня. В голове у меня билась одна-единственная мысль: ну, если они меня укокошат, то я наконец-то узнаю, куда все уходят. Я имею в виду, когда медиатор отправляет их восвояси.
В какой-то момент атаки Фелисии и Кэрри я обо что-то споткнулась - что-то теплое и довольно мягкое. Я не понимала, что это - само собой, рассмотреть я его не могла, - пока оно не простонало мое имя.
- Сьюз, - сказало оно.
Сначала я не узнала его голос. А потом поняла, что горло Майкла, должно быть, передавило ремнем безопасности. Он мог лишь хрипеть.
- Сьюз, - просипел Майкл. - Что происходит?
Ужас в его голосе подсказал мне, что сейчас он, вероятно, напуган так же, как Джош, Кэрри, Марк и Фелисия, когда он врезался в их машину и сбросил их с обрыва навстречу смерти. Так ему и надо, отстраненно подумала я тем краешком сознания, которое не было сосредоточено на попытках избежать града ударов.
- Сьюз, - простонал Майкл у моих ног, - останови их.
Как будто я могла. Как будто я хоть что-то здесь контролировала. Я понимала только, что если выживу - хотя сейчас это представлялось маловероятным, - грядут кое-какие большие перемены. Прежде всего я стану заниматься кик-боксингом гораздо добросовестнее.
И тут кое-что произошло. Не могу описать, что именно, поскольку, как я уже говорила, я ничего не видела.
Но я могла слышать. И то, что я услышала, показалось мне, возможно, самым приятным звуком в моей жизни.
Это была сирена. Полицейская или пожарная, скорой машины или спасателей - я не поняла. Но она все приближалась и приближалась, пока вдруг прямо передо мной не раздался визг тормозов. Сыпавшиеся на меня удары внезапно прекратились, и я повисла на Майкле, который начал слабо от меня отбиваться со словами:
- Копы. Отцепись от меня. Это копы. Мне надо идти.
Через секунду меня коснулись чьи-то руки. Теплые руки. Не призрачные. Человеческие.
Потом мужской голос произнес:
- Не волнуйтесь, мисс. Мы с вами. Мы рядом. Вы можете встать?
Я смогла, но на меня тут же начала волнами накатывать боль. Я ее узнала. Это была та самая разновидность, когда болело так сильно, что это казалось смешным… настолько смешным, что я начала хихикать. В самом деле. Потому что было просто смешно, что что-то может так сильно болеть. Такая боль означала, что что-то где-то сломано.
Потом что-то мягкое прижалось сзади к моим ногам, и мне велели лечь. Опять боль - обжигающая, нестерпимая, от которой я могла лишь слабо смеяться. Меня снова ощупали чьи-то руки.
А потом я услышала знакомый голос, зовущий меня по имени, который доносился до меня очень издалека.
- Сюзанна, Сюзанна, это я, отец Доминик. Ты меня слышишь, Сюзанна?
Я открыла глаза. Кто-то стер с них кровь, и я снова могла видеть.
Я лежала на каталке. Вокруг вспыхивали и гасли красные и белые огни. Два фельдшера занимались раной на моей голове.
Но болела не она. Моя грудь. Ребра. Несколько было сломано. Сто процентов.
Передо мной замаячило лицо отца Доминика. Я попыталась улыбнуться - и заговорить, - но не смогла. Мешала разбитая губа.
- Мне позвонила Джина, - сообщил отец Доминик, наверное, увидев вопрос в моем взгляде. - Сказала, что ты собираешься встретиться с Майклом. Я предположил - услышав о твоем заявлении по поводу сегодняшней аварии, - что ты привезешь его сюда. О, Сюзанна, как бы мне хотелось, чтобы ты этого не делала.
- Да, - согласился один из фельдшеров. - Похоже, он неплохо ее обработал.
- Эй, ты шутишь, что ли? - Его напарник широко улыбнулся. - Она отплатила ему тем же. Сделала из пацана котлету.
Майкл. Они имели в виду Майкла. О ком еще они могли говорить? Никто из них - кроме отца Дома - не мог видеть ни Джесса, ни ангелов РЛС. Перед ними были только мы с Майклом, оба побитые, очевидно, чуть ли не до смерти. Разумеется, они посчитали, что мы сделали это друг с другом. Кого еще им было винить?
Джесс. При воспоминании о нем сердце в израненной груди бешено заколотилось. Где он? Я вскинула голову и лихорадочно заозиралась, пытаясь отыскать Джесса в, казалось, безбрежном море полицейских в форме. Все ли с ним в порядке?
Отец Доминик ошибочно истолковал причины моей паники и успокаивающе сказал:
- С Майклом все будет хорошо. Сильный ушиб гортани и несколько порезов и синяков. Только и всего.
- Эй! - Фельдшер выпрямился. Они были готовы погрузить меня в скорую. - Не недооценивай себя, детка. - Он обращался ко мне. - Ты отлично его отделала. Поверь мне, он не скоро забудет эту небольшую эскападу.
- Это точно, учитывая, сколько времени он за это проведет за решеткой, - подмигнул мне его напарник.
И действительно, когда меня поднимали в скорую, я разглядела, что Майкл сидит не в другой скорой, как я ожидала, а на заднем сиденье патрульной машины. Его руки, похоже, были скованы за спиной. И хотя горло его, наверное, беспокоило, но он говорил. Майкл тараторил, не закрывая рот, что-то настойчиво, если я правильно поняла его выражение лица, объясняя мужчине в костюме, который, как я предположила, был полицейским детективом. Время от времени мужчина в костюме делал какие-то пометки в своем блокноте.
- Видишь? - широко улыбнулся мне первый фельдшер. - Поет как канарейка. Можешь не беспокоиться, что наткнешься на него в школе в понедельник утром. Это еще не скоро произойдет.
Мне стало интересно, сознался ли Майкл. И если да, то в чем? В убийстве ангелов РЛС? Или в том, что сделал с "рамблером"?
А может, он просто объяснял детективу, что с ним произошло? Что его атаковала какая-то невидимая неуправляемая сила - та самая, что сломала мне ребра, рассекла лоб и порвала губу?
По виду детектива нельзя было понять, рассказывает ли ему Майкл о чем-то удивительном. Но мне довелось узнать на личном опыте, что детективы всегда так выглядят.
Прежде чем за мной закрылись двери скорой, я услышала, как отец Доминик крикнул:
- Не волнуйся, Сюзанна, я сообщу твоей маме, где тебя найти.
Я вам вот что скажу: если он думал, что это должно меня успокоить, то он сильно ошибался.
Но спустя несколько мгновений подействовал морфин. И я обнаружила, что мне, к счастью, уже все равно.
Глава 19
- Я вовсе не так представляла себе весенние каникулы, - заметила Джина.
- Эй! - Я подняла взгляд от "Космо", который она мне притащила. - Я же извинилась. Что тебе еще надо?
Джина, похоже, удивилась моему запальчивому тону.
- Я же не утверждаю, что было скучно, - пошла она на попятный. - Просто говорю, что не так это себе представляла.
- О, само собой. - Я отшвырнула журнал в сторону. - Было безумно весело навещать меня в больнице.
Из-за швов на губе я говорила довольно медленно. Да и с четкостью речи наблюдались проблемы. Я понятия не имела, как выгляжу - мамуля проинструктировала всех, включая больничный персонал, не давать мне никаких зеркал, что, конечно же, навело меня на мысль, что вид у меня ужасный. Однако, вероятно, это был мудрый поступок, учитывая, как я себя вела, когда у меня вскакивал самый обыкновенный прыщ. Но одно мне было известно наверняка: звучал мой голос точно по-идиотски.
- Осталась всего пара часов, - успокоила меня Джина. - Пока они не получат результаты твоей второй МРТ. Если все будет хорошо, тебя отпустят. И мы снова сможем отправиться на пляж. - Она бросила быстрый взгляд на дверь моей одиночной палаты, чтобы убедиться, что та закрыта и никто нас не услышит. - И на этот раз там не будет никаких надоедливых призраков, которые все испортят.
Ну, по крайней мере, это было правдой. Арест Майкла хотя и разочаровал ангелов РЛС, но все же их удовлетворил. Вероятно, они бы предпочли увидеть его мертвым, но как только отец Доминик убедил их, как ужасно будет себя ощущать такой чувствительный мальчик, как Майкл, в калифорнийской пенитенциарной системе, они тут же позабыли о своей убийственной ярости. И даже попросили отца Дома передать Джессу и мне, мол, им очень жаль, что они превратили меня в кровавое месиво.
Лично я как-то не готова была простить ангелов РЛС, даже после того как отец Ди заверил меня, что они отправились к своему загробному пункту назначения - где бы он ни был - и больше нас не побеспокоят.
Что по этому поводу думал Джесс, я не знала. Он ни разу с той ночи, когда на нас напали ангелы, не удостоил своим присутствием ни отца Дома, ни меня. Я боялась, что он чрезвычайно огорчен моим поведением. Поскольку я сама была во всем виновата, я, в общем-то, его не осуждала. И все же мне хотелось, чтобы он заглянул хоть на минутку, даже если просто затем, чтобы еще немного на меня покричать. Я скучала по нему. Хотя и понимала, что это, вероятно, не слишком разумно.
Как бы то ни было, будь проклята мадам Зара за то, что оказалась права.
- Слышала бы ты, о чем судачат в школе, - сказала Джина.
Она сидела на краю моей больничной койки, уже одетая в бикини, поверх которого набросила коротенькое платьице с леопардовым принтом. Джина не хотела терять ни секунды, когда мы наконец доберемся до пляжа.
- Да ну? - Я попыталась отвлечься от мыслей о Джессе. Это было нелегко. - И что же они говорят?
- Ну, твоя подруга Ки-Ки написала статью о тебе в школьной газете… ну знаешь, вся эта ерунда о сыщике-любителе, как ты поняла, что это Майкл совершил все эти ужасные преступления и собиралась заманить его в ловушку…
- Уверена, она услышала это от тебя, - сухо предположила я.
Джина послала мне невинный взгляд.
- Не понимаю, о чем ты говоришь. Адам прислал тебе вон те… - Джина указала на огромный букет розовых роз на подоконнике, - а мистер Уолден, со слов Джейка, собирает пожертвования, чтобы купить тебе всю серию книг о Нэнси Дрю. Очевидно, он полагает, что ты одержима расследованиями преступлений.
Мистер Уолден не ошибался. Вот только одержима я была вовсе не этим.
- О, а твой отчим подумывает о покупке "мустанга" вместо "рамблера", - сообщила Джина.
Я скорчила рожицу, но тут же об этом пожалела. С моей рассеченной губой, не говоря уже о швах на лбу, гримасничать было тяжело.
- "Мустанг"? - Я покачала головой. - Как мы все поместимся в "мустанге"?
- А это не для вас. Для него. Вам он отдает "лендровер".
Ну, это, по крайней мере, имело смысл.
- А как там…
Я хотела спросить ее о Джессе. В конце концов, она делила с ним комнату - одна, благодаря тому, что меня оставили на ночь в больнице для обследования. Вот только Джина об этом не знала. В смысле, о Джессе. Я все еще не рассказала ей о нем.
А теперь… Ну, похоже для этого не было никаких причин. Сейчас, когда он со мной больше не разговаривал.
- А как там Майкл? - вместо этого спросила я.
Никто из моих посетителей - ни мама с отчимом, ни Соня, Балбес и Док, ни Ки-Ки с Адамом, ни даже отец Дом - ничего мне о нем не рассказывал. Доктора сказали, что обсуждение этой темы может оказаться для меня "слишком болезненным".
Если бы. Хотите знать, что было болезненным? Так я вам скажу. Иметь два сломанных ребра и понимать, что несколько недель мне придется надевать на пляж закрытый купальник, чтобы спрятать все черные и синие отметины.
- Майкл? - Джина пожала плечами. - Ты оказалась права. Ну, когда предположила, что он все хранит на компьютере. Полиция получила ордер и конфисковала его комп, а там оказалась куча всего - дневники, электронные письма, схемы тормозной системы "рамблера". К тому же они нашли гаечный ключ, которым он воспользовался. Ну знаешь, когда ослаблял болты, которыми крепилось дорожное ограждение. Сказали, что совпали частички металла. И еще кусачки, которыми он разрезал тормозную трубку "рамблера". Они обнаружили на лезвиях следы тормозной жидкости. Оказалось, парень не очень хорошо за собой прибирал.
Еще как.
Майкл был арестован по обвинению в четырех убийствах первой степени - ангелов РЛС - и в шести покушениях на убийство: пять из них касались нас, оказавшихся в "рамблере" с испорченными тормозами, и одно - того, что, как считала полиция, Майкл сделал со мной на Площадке.
Я не стала их поправлять. Хочу сказать, не то чтобы я могла сесть там и заявить: "Ах да, по поводу моих ран и ушибов. Майкл тут ни при чем. Нет, все это сделали призраки его жертв, потому что я не давала им его убить".
Я решила, что лучше позволить им продолжать думать, будто это Майкл в ответе за мои сломанные ребра и четырнадцать швов на голове… не говоря уже о двух стежках на губе. В конце концов, он же собирался меня убить. Ангелы просто помешали ему. Если подумать, на самом деле они спасли мне жизнь.
Ага. Чтобы иметь возможность убить меня самим.
- Короче, слушай, - снова привлекла мое внимание Джина. - Твой домашний арест - ну знаешь, за то, что ты сбежала из дома и села в машину к Майклу, хотя мама ясно и четко приказала тебе этого не делать, - не начнется, пока я не уеду. Я сказала, что следующие четыре дня мы проведем на пляже. То есть ты ведь все равно не пойдешь в школу. Не со сломанными ребрами. Ты же не сможешь сидеть. Но точно будешь способна лежать, ну ты понимаешь, на полотенце. Мне удалось уговорить твою маму, чтобы она позволила тебе по крайней мере это.
- Звучит как хороший план.
- Отл, - отозвалась Джина.
По-видимому, она имела в виду "отлично", только сократила его - очень похоже на то, как Соня частенько сокращал слова, потому что слишком ленился произносить все звуки. Так пицца стала "ццой", а Джина - "Джи". Я вдруг поняла, что у нее с Соней гораздо больше общего, чем я думала.
- Пойду схожу за диетической кокой, - сказала Джина, сползая с моей кровати - осторожно, чтобы не толкнуть матрац, поскольку медсестра уже дважды приходила и предупреждала, чтобы она этого не делала. Будто во мне было не достаточно тайленола с кодеином, чтобы блокировать любую боль. Мне на голову могли уронить сейф, а я, наверное, и не заметила бы. Джина остановилась у двери и повернулась ко мне. - Хочешь?
- Конечно. Только убедись…
- Да, да, - бросила она через плечо, в то время как за ней медленно закрывалась дверь - Я достану где-нибудь соломинку.
Оставшись одна, я осторожно поправила подушки и, опершись на них, уставилась в пустоту. Люди, которым дают столько болеутоляющих, сколько мне, частенько так делают.
Но я не сидела бездумно. На самом деле я размышляла о том, что сообщил мне отец Доминик, когда навестил меня несколько часов назад. По какой-то жестокой иронии на следующее утро после ареста Майкла его сестра Лайла Медуччи вышла из комы.
О, не то чтобы она вдруг села и попросила миску хлопьев или типа того. Она все еще мало что соображала. По словам отца Ди, на ее реабилитацию, чтобы она стала такой, какой была до несчастного случая, уйдут месяцы, а то и годы - если это вообще когда-либо случится. Пройдет куча времени, прежде чем она снова сможет ходить, разговаривать или даже кушать самостоятельно.
Но она была жива. Жива и в сознании. Это мало утешало бедную миссис Медуччи, но хоть что-то.
Я как раз размышляла о превратностях судьбы, когда услышала какой-то шорох. И повернула голову как раз вовремя, чтобы заметить Джесса, который пытался исчезнуть.
- О нет, не смей! - приказала я, сев ровнее - и довольно болезненно надавив на ребра, должна вам сказать. - Вернись немедленно!
Он снова появился со смущенным выражением на лице.
- Я подумал, ты спишь. Поэтому решил зайти попозже.
- Чепуха! Ты увидел, что я не сплю, так что решил зайти попозже, когда будешь уверен, что я уснула. - Я поверить не могла. Просто не верилось, что я поймала его за попыткой смыться. Боль от этого, как я обнаружила, была гораздо сильнее, нежели от сломанных ребер. - Что, теперь ты собираешься навещать меня, только когда я в бессознательном состоянии? Так?