* * *
Глядя на себя в зеркало над каминной полкой, Ральф поправил галстук и пригладил зачесанные назад волосы.
- Должен сказать, Кит, что нахожу твои рассуждения о моей скорой смерти бестактными. Особенно сегодня. Такой юбилей нагоняет тоску сам по себе - без того, чтобы кто-то напоминал имениннику, что его дни сочтены.
- Мы не потянем налог на наследство. - Кит подумал, что имениннику стоило бы держать это в голове без напоминаний со стороны. - Так что практичнее было бы передать право собственности кому-то другому.
- Я полагаю, ты подразумеваешь себя? А как же Джаспер?
"Элнбург принадлежит тебе", - снова зазвучал в ушах Кита голос матери.
Руки в карманах смокинга сжались в кулаки. Опыт подсказывал Киту, что только спокойствие поможет ему справиться с Ральфом, когда старик в воинственном настроении. Мелькнула мысль, что именно так Кит приобрел привычку скрывать эмоции за маской равнодушия и отстраненности.
- Передать имение младшему сыну через голову старшего было бы нелогично.
- Не знаю, не знаю. - В голосе старика прозвучала ядовитая насмешка. - Еще раз повторю, что пока не намерен умирать, но, если ты настаиваешь, давай посмотрим на ситуацию под другим углом. Ничто не помешает Джасперу прожить еще лет шестьдесят, а ты испытываешь судьбу каждый день.
Кит поймал в зеркале взгляд отца и понял, что старший Фицрой уже порядочно нетрезв. А это значило, что продолжение спора принесет плоды, прямо противоположные желаемым.
- Передай имение Джасперу, если хочешь. - Кит пожал плечами, подбирая свернутую газету с журнального столика. - В любом случае лучше, чем бездействие. Хотя это сделает его еще более привлекательной мишенью для брачных аферисток вроде той, которую он приволок на твой юбилей.
Его фотография с церемонии награждения красовалась на первой полосе. Киту стало интересно, видел ли отец заметку и, если да, почему никак ее не прокомментировал.
- Софи? - Ральф повернулся к сыну, засунув руки в карманы и покачиваясь с каблука на носок. - Мне она понравилась. Джаспер отхватил себе лакомый кусочек, разве нет?
- Да, если закрыть глаза на то, что ей глубоко плевать на него самого и его чувства.
- Завидуешь, Кит? - спросил Ральф с издевкой. Его глаза сузились, лицо покраснело. - Считаешь, все хорошенькие цыпочки должны доставаться только тебе одному? Я готов биться об заклад, что ты хочешь наложить лапу на Софи точно так же, как и на…
Появление Джаспера прервало этот странный взрыв эмоций. Старший Фицрой замолчал.
- Как и на что? - мягко поинтересовался Кит.
- Ни на что. - Ральф достал платок и вытер лоб. Когда он повернулся к младшему сыну, от враждебного выражения на лице не осталось и следа. - Мы как раз говорили о тебе и о твоей Софи.
- Она прелесть, правда? - Улыбнувшись, Джаспер направился к столику с напитками. - Большая умница и очень талантливая актриса.
- Я заметил, - сказал Кит и прежде, чем выйти из комнаты, повернулся к Ральфу: - Подумай о передаче права собственности. И да, я собираюсь откупорить портвейн. Какие-нибудь пожелания?
- У нас есть несколько бутылок превосходного портвейна урожая 1929 года. - Ральф оправился от неприятного разговора, хотя в улыбке все еще читался завуалированный вызов. - Хотя, если подумать, гостям подойдет и урожай 1971 года. Лучшее прибережем для моего столетия, поскольку я собираюсь отпраздновать его с вами.
Пересекая холл широкими шагами, Кит ругался так, что напугал официанта, который на всякий случай спрятался за вазу с цветами. Ну что же, ему не удалось вразумить Ральфа насчет грозящей имению опасности. Остается надеяться, что он добьется большего успеха в разоблачении Софи.
"Как же хорошо, что я не доела ту лазанью", - мрачно размышляла Софи, сражаясь с молнией на боку платья. Она запоздало подумала, что его все-таки нужно было примерить в магазине. Видимо, парижская выпечка сказалась на ее фигуре сильнее, чем она думала. С другой стороны, если саван не налезет, Софи сможет надеть китайское шелковое платье, которое Джаспер отмел как слишком сексуальное…
Искорка надежды сверкнула внутри, но девушка затоптала ее без всякой жалости. Сегодня вечером ей не нужно кружить головы или пытаться получить удовольствие. Ее цель - поддержать Джаспера и доказать Киту, что она вовсе не пустоголовая шлюшка, в которые он ее так безапелляционно записал.
Вспомнив суровое, героическое лицо на снимке в газете, Софи почувствовала, как в животе защекотало от волнения, и с изумлением поняла, что не хочет, чтобы Кит Фицрой думал о ней плохо.
Она с удвоенной энергией потянула за язычок молнии. Платье застегнулось, наконец-то позволив ей выдохнуть. Обстановка крохотной комнаты не предполагала большого зеркала, но Софи и так знала, что выглядит ужасно. Платье было безжалостно нелепым: узкая труба без рукавов от ключиц до лодыжек. Разрез с одной стороны юбки, по крайней мере, позволял ходить нормально, а не семенить, как гейша, но в целом Софи казалось, что ее завернули в брезент.
- Именно этого мы и добивались, - строго сказала она себе, поглядев в маленькое зеркальце над раковиной.
Отражение смотрело на нее: при электрическом свете цвет свежевымытых волос выглядел еще более кричащим, а лицо - более бледным. Софи нашла несколько шпилек и туго стянула локоны в низкий пучок. Ну вот. Скучная подружка Джаспера готова к выходу на публику, а утешало ее только приватное знание, что на ней надето весьма шаловливое белье и туфли, которые Джаспер любовно называл "приглашением в постель". Она повертелась перед зеркалом в попытке разглядеть себя сзади и рассмеялась, обнаружив свисающий между лопаток ценник.
Элегантность и аристократизм трудно давались девушке, которая выросла в автобусе, о чем Олимпия Ротвелл-Хайд и ее свита в свое время не уставали ей напоминать. Достоверно изобразить принадлежность к элите с болтающимся на спине доказательством того, в какую ничтожную сумму обошелся ее наряд, представлялось и вовсе не реальным.
Софи дернула за ценник и поморщилась, когда пластиковый шнурок врезался в пальцы. Еще один рывок убедил ее в том, что здесь не обойтись без ножниц. Которых у нее не было.
Она прикусила губу. Джаспер уже ждал ее в гостиной, но Софи ни за какие деньги не согласилась бы предстать с ценником перед Татьяной, которая наверняка будет с ног до головы упакована в дизайнерскую одежду и увешана бриллиантами поверх. Стало быть, нужно незаметно пробраться в кухню и одолжить ножницы у грозной поварихи миссис Дэниелс.
Покинув комнату, Софи, уже немного освоившаяся с топографией замка, направилась к главной лестнице так быстро, как позволяло тесное платье. Элнбург сильно изменился со вчерашнего вечера, когда предстал перед ней пустым и полным теней. Сейчас древние каменные стены, казалось, вибрировали от лихорадочной активности прислуги и официантов, готовивших залы первого этажа к приему гостей.
Впрочем, с холодом никто ничего поделать не мог. Ледяные сквозняки носили по холлу запах горящих во всех каминах дров, но теплее от этого не становилось. Только создавалось ощущение, что расставленные по всем столам и подоконникам цветы пахнут в основном дымом.
Подобрав подол, Софи спустилась в кухню, где сводчатые потолки лучше сохраняли идущий от духовок жар. Стекло между кухней и коридором запотело, но девушка смогла разглядеть, что владения миссис Дэниелс оккупированы пришлыми поварами в униформах. Джаспер упоминал, что штатная повариха и дворецкий Томас получили выходной. Решив, что ни за что не пойдет на поклон к незнакомым людям, Софи двинулась было в обратном направлении…
- Тебе что-то нужно?
Софи резко обернулась. Кит, облаченный в безупречный смокинг, стоял в дверном проеме одного из маленьких подсобных помещений, почти перекрывая его широкими плечами.
- Я искала миссис Дэниелс, - сказала Софи, против всякой логики чувствуя себя так, будто он снова поймал ее на чем-то предосудительном. - Хотела одолжить ножницы.
- Какое облегчение. - Улыбка почти незаметно тронула его губы. - Полагаю, в таком случае мне не придется намекать, что у тебя на спине висит ценник.
Жар разливался по телу Софи, поднимался вверх волной несвойственной ей робости.
- Нет.
- Возможно, я смогу помочь. Пошли.
Маскируя биение сердца звонким стуком каблуков, Софи прошла вслед за ним в небольшое помещение, вдоль стен которого тянулись винные шкафы. Несколько бутылок стояло на столе - рядом с ножом и муслиновой тряпкой, покрытой похожими на кровь пятнами.
- Ч-что ты делаешь?
- Декантирую портвейн. - Кит взял нож и вытер его о тряпку.
- 3-зачем? - выдавила из себя Софи, отчаянно пытаясь изобразить хотя бы подобие вежливой беседы.
Углы его губ снова дрогнули. Выражение глаз под тяжелыми веками оставалось прохладным, но неприязни в нем больше не было.
- Чтобы избавиться от осадка. Бутылка, которую я только что открыл, в последний раз видела дневной свет более восьмидесяти лет назад.
Софи слабо рассмеялась, все сильнее нервничая под его вдумчивым, изучающим взглядом.
- Тебе не кажется, что портвейн несколько просрочен?
- Как многие вещи, он становится лучше с возрастом. - С неожиданной нежностью взяв Софи за плечи, Кит развернул ее к себе спиной. - Хочешь попробовать?
- Он же безумно дорогой, разве нет?
Сейчас, когда Кит не проявлял враждебности, в нем вдруг почувствовалась доброта. От прикосновения его пальцев к обнаженной коже волоски на шее встали дыбом. Софи застыла, стараясь сдержать дрожь желания. Грудь под монашеским платьем сладко заныла, соски уперлись в плотную ткань.
- Скажем так, ты могла бы уложить несколько таких платьев в цену одной бутылки, - промурлыкал Кит, пощекотав ее шею теплым дыханием.
Софи закрыла глаза, молясь, чтобы этот миг продолжался вечно. Но почти тут же услышала щелчок разрезанного пластикового шнурка, и Кит отстранился.
- Честно говоря, это не комплимент твоему портвейну, - кое-как пошутила она.
- Это комплимент твоему платью. - Кит поднял бутылку и посмотрел сквозь нее на свет прежде, чем перелить часть темно-красной жидкости в изящный декантер. - Оно очень тебе идет.
В его голосе не было ни намека на флирт, но кожа Софи отчего-то покрылась мурашками.
- Платье очень дешевое. - Она скрестила руки на груди, чтобы скрыть явственно проступившие очертания сосков. - Или ты именно это имел в виду, когда сказал, что оно мне идет?
- Нет.
Кит повернулся к ней, держа декантер за горлышко. Софи прикипела взглядом к его рукам - очень загорелым на фоне белизны манжет - и невольно, с уколом сердечной боли, подумала о том, что делали эти руки. И что видели глаза, смотревшие на нее бесстрастно, от чего становилось тесно в груди.
- Боюсь, у меня нет бокала. - Кит поднес горлышко к губам Софи. - Не торопись. Сначала вдохни аромат.
О господи.
Запахи другой эпохи, ладана и благоговения моментально перенесли Софи в школьную часовню, где во время причастия, опираясь коленями о колючую шерстяную подушечку, она старалась пропускать мимо ушей шепот Олимпии Ротвелл-Хайд и ее друзей. По их мнению, она должна была непременно попасть в ад, потому что, как всем известно, не прошла обряды крещения и конфирмации.
Она отдернула голову в тот момент, когда портвейн коснулся ее губ, так что он потек по подбородку. Кит стремительно подставил ладонь, поймав в нее бесценные капли.
- Прости, - охнула Софи. - Я не хотела растратить портвейн зря…
- Тогда давай не будем.
Кит наклонил голову и медленно, мягко скользнул губами по ее губам. Мир вокруг Софи остановился и затаил дыхание, пока он слизывал бордовые капельки с ее кожи. Горячий прилив вожделения смыл вопросы, сомнения, неуверенность. Не осталось ничего, кроме темного, бурлящего омута страсти. Тело Софи, перехватившее инициативу у мозга, изгибалось в стремлении покрепче прижаться к Киту, руки гладили твердые плечи и ерошили волосы.
Это была знакомая территория. Слияние губ и тел, бешеная пляска гормонов, разжигание пламени из искр - в таких вещах Софи разбиралась, как эксперт.
Так она думала. До этого момента.
Прикосновения Кита выжигали из ее памяти воспоминания обо всех мужчинах, прикасавшихся к ней до него. Одна его рука лежала на бедре Софи, другой он поглаживал ее по щеке и целовал с таким отточенным искусством и мрачноватой сосредоточенностью, что девушка таяла и плавилась.
И желала большего.
Жесткая ткань платья стесняла движения, как средневековые доспехи. Софи мечтала освободиться от всех слоев одежды, мешавших им соприкоснуться обнаженными телами. Отвечая на поцелуй Кита, она терзала пальцами узел его галстука-бабочки и верхние пуговицы рубашки под ним.
Ленивая нежность исчезла из объятий и поцелуев Кита, сменившись нетерпением и настойчивостью. Софи все-таки просунула руки под его пиджак, почувствовала тепло тела, барабанную дробь сердца. Крепко держа девушку за плечи, Кит подталкивал ее к древним дубовым бочкам. Избавив его от пиджака, Софи потянула вверх подол платья, чтобы он мог без помех усадить ее на деревянную крышку: теперь ее бедра были тесно прижаты к его бедрам, а руки мяли рубашку, пытаясь вытянуть края из-под пояса брюк.
Вожделение полностью дезориентировало Софи. Она дрожала от желания, подобного которому никогда раньше не испытывала.
- Сейчас… Пожалуйста…
Девушка ахнула, когда Кит вдруг прервал поцелуй, отступил и отвернулся. Физическое ощущение потери наполнило все ее существо, руки, еще протянутые к нему, тщетно хватали воздух. Дыхание стало прерывистым, резким. Она не могла думать ни о чем, кроме всепоглощающей потребности удовлетворить желание, которое кололо и жгло ее вены.
Пока Кит снова не повернулся к ней. Один взгляд на его лицо заморозил бурлившую миг назад кровь Софи.
В расстегнутой рубашке, с шелковым галстуком, косо висевшим на шее, он воплощал образ героя-любовника из эротической фантазии каждой второй женщины на земле. Но на этом сходство с прекрасным сном заканчивалось, потому что выражение лица было каменным, а глаза - холодными как лед.
В этот момент вместе с ужасом и болью к Софи пришло понимание, что здесь случилось на самом деле. Что она наделала. Инстинкт заставил ее рывком преодолеть разделявшее их расстояние и занести руку для пощечины. Но ее инстинктам было далеко до его рефлексов. Кит легко перехватил ее запястье и подержал долю секунды, словно в тисках, прежде чем выпустить.
- Ты просто какой-то невероятный ублюдок!
Она не стала ждать ответа. Ватные ноги кое-как вынесли Софи из винного погребка и понесли по коридору к лестнице, в то время как разум старался осознать всю чудовищность ошибки, которую она совершила.
Она предала Джаспера и выдала себя. Позволила Киту доказать, что он был прав, считая ее беспринципной, никчемной охотницей за богатым мужем.
Глава 7
"Вывести ее на чистую воду было гораздо легче, чем я думал".
Быстрым, яростным движением Кит вонзил штопор в пробку еще одной пыльной бутылки и выдернул ее с куда меньшим почтением, чем заслуживал благородный напиток.
Он не предполагал, что Софи устоит, но ожидал хотя бы ритуального сопротивления, каких-то свидетельств борьбы с совестью. А она отозвалась мгновенно, и ее вожделение ничем не уступало тому, что испытывал он сам.
Рука дрогнула. Портвейн, который он переливал в декантер через муслиновую тряпицу, заструился по пальцам, словно кровь. Выругавшись, Кит слизнул подтеки.
Да что же это с ним происходит? У него всегда была твердая рука, иначе он сам и его отряд давно бы разлетелись по пустыне мелкими кусочками. И привычки сомневаться и копаться в мотивах своих поступков, как сейчас, он тоже за собой не замечал.
Кит сделал то, что намеревался, и реакция Софи оказалась именно такой, как он предсказывал. А вот от себя он ничего подобного не ожидал…
Вытирая вспотевшие ладони о подол, Софи стояла в холле между лестницей и закрытыми дверями гостиной. Ее все еще трясло от возбуждения, разочарования и злости. Очень хотелось тихо подняться в свою комнату, собрать сумку и сбежать как можно дальше отсюда через вход для прислуги. Разве не так мама научила ее "справляться" с трудными ситуациями?
Официанты заканчивали сервировать столы к прибытию ожидаемых с минуты на минуту гостей. Каменные плиты пола звенели под их ногами, когда они бегали туда-сюда с шампанским в ведерках. Софи колебалась, воображая себя в поезде, который бы унес ее сквозь темноту обратно в Лондон, где она больше никогда не увидит Кита Фицроя.
Мысль отозвалась болью в груди, но в этот момент Джаспер открыл изнутри огромные двери гостиной.
- А, вот ты где, мой ангел! Я думал, ты снова потерялась, и решил тебя поискать.
Он скользнул взглядом по ее фигуре, глаза расширились, по лицу расползлась недоверчивая улыбка.
- Святые угодники, Софи Гринэм, это платье…
- Заткнись, - простонала девушка. - Я знаю, оно страшное.
- Да нет! - Джаспер обошел вокруг нее. - Это надо же нам было так промахнуться! Оно дешевое, как грязь, и выглядит как саван на вешалке, но на тебе это бомба. - Он присвистнул. - Ты видела себя в зеркале? Ни один гетеросексуальный мужчина не уйдет от тебя живым!
С губ Софи сорвался истерический смешок.
- Я тебя обожаю, но ты не прав.
- Соф? - Лицо Джаспера стало озабоченным. - Ты в порядке?
О господи, что же это такое она делает? Она приехала сюда, чтобы защитить лучшего друга от предрассудков семьи, но пока ухитрилась только поставить его в совсем уж дурацкое положение. То, что его брат оказался хладнокровной безжалостной скотиной, которая не остановится ни перед чем ради сохранения чистоты имени и репутации Фицроев, было еще одной - возможно, самой веской - причиной показать сегодня все, на что она способна.
- В полном. - Софи вонзила ногти в ладонь, подняла подбородок и улыбнулась. - А ты выглядишь как конфетка. Никогда не могла устоять перед мужчиной в бабочке.
К сожалению, учитывая ее недавний опыт.
- Вот и хорошо. - Джаспер ласково поцеловал ее в щеку и потянул за собой в гостиную. - Пошли, выпьем как можно больше шампанского, пока им не нужно ни с кем делиться.
Опустив голову, Кит решительно шагал в направлении Королевского зала. Не сказать, что он торопился туда попасть, просто опыт подсказывал, что целеустремленный, деловой вид почти сводит на нет риск быть втянутым в досужую беседу. А этого он сейчас хотел меньше всего на свете.
Музыка становилась громче. Желая доказать, что он остался таким же отличным танцором, как в молодости, Ральф пригласил джазовый ансамбль, энергично продиравшийся через репертуар "Битлз".
Кит помедлил, глядя с лестницы в бальный зал. Взгляд сам собой выхватил из массы колышущегося шелка и бархата девушку в простом узком черном платье. Она танцевала с Ральфом - зрелище большой и многоопытной руки отца на ее спине вызвало у Кита приступ необъяснимого раздражения.
- Кит, милый! Я так и думала, что это ты. Мало на ком еще смокинг сидит настолько безупречно, хотя, должна сказать, я разочарована, что ты не в военной форме.
Сердце Кита упало, когда Салли Ротвелл-Хайд схватила его за плечо и потянулась расцеловать в щеки, окутав удушающим облаком дорогого парфюма.