- Забери ее отсюда, пока не явилась Чела. - И зарычал на остальных, сунувшихся ближе. - Она давно мечтает поделить территорию из-за моих вечных стычек с Бананак. Но мы же не хотим этого?
Ли-эрг не ответил и подошел к женщине-ворону. Та, приподнявшись, прислонилась головой к его ноге. Сказала:
- Ты надоел мне, пес. Видно, придется обратиться к королеве Льда. Или к корольку. Кто-нибудь, - она щелкнула клювом, глядя на Ниалла не то угрожающе, не то призывно, - однажды поможет мне навести порядок при Темном дворе.
- Айриэл лучше знает, что для этого требуется. - Габриэл вытянул перед собой руки, чтобы все видели начертанный на них приказ короля.
- Айриэл должен уйти. Он только мешает делать то, что нужно. Нам нужна война. Настоящая сила. Давно нужна. - Бананак закрыла глаза. - Меня достало, что ты таскаешься за мной по пятам.
- Так остановись, и я не буду таскаться.
Габриэл неуклюже опустился на мостовую и стал осматривать свои раны. Нащупал глубокий порез на лбу и сморщился, что выглядело крайне неприятно при его страшном, залитом кровью лице.
Ли-эрг уже водил красной рукой по ранам Бананак, подпитываясь кровью, как издавна делал его род на полях сражений. Когда кровь просочилась в ладонь, тело его окуталось свечением. К Габриэлу подошел другой ли-эрг, приложил руку к его окровавленному лицу. Теперь они казались на удивление добродушными, сердечными существами, словно и не дрались отчаянно несколько минут назад, стараясь изувечить противника. Принимая в себя чужую кровь и боль, ли-эрги испытывали удовольствие и уже не помнили о прошедшей схватке.
- Довольно, - сказал Габриэл тому, кто похлопывал рукой по его ранам. - Заберите ее отсюда. Хоть сегодня можете послушаться?
- Хоть сегодня ты мог не вставать на моем пути? - Бананак поднялась, с надменным видом перекинула через плечо на спину длинные перья-волосы.
Даже раненая, едва держась на ногах, она не боялась никого. Воительница вновь обратилась к Ниаллу, и ее серьезность страшила не меньше, чем ее жестокость.
- Подумай, чего ты все-таки хочешь, ганканах. Что ты считаешь правильным? Простить Темного короля? Простить короля Лета? Или принять от меня правосудие, боль, войну и все прочее, что пожелаешь? Мы оба будем счастливы.
И она удалилась.
Габриэл поднял взгляд на Ниалла.
- Ты, конечно, ушел от Айриэла, ганканах. Но неужели ты и вправду хочешь, чтобы Бананак и ее приспешники вошли в силу при нашем дворе? Хочешь ей помочь?
- Я не собираюсь вмешиваться. Это не мой двор.
Ниалл сел рядом с ним на мостовую. Одно из ребер, видно, было сломано - так болела его грудь.
Габриэл фыркнул:
- Твой! Не меньше, чем мой. Ты осёл, вот и не признаешь этого.
- Я не такой, как ты. Не ищу драк.
- Но и не бежишь от них. Между прочим, Айриэл тоже не любитель подраться. Почему и держит меня при себе. - Пес усмехнулся, показал на разбитые окна в переулке и обломки кирпичей на мостовой. - И это тоже нужно Темному двору, не только убийства. Ты носишь в себе тьму другого вида, но оба мы принадлежим теням.
Ниалл спорить не стал. Сменил тему:
- Я покинул Летний двор, поэтому Бананак и явилась ко мне. Я одиночка, законная добыча, жертва.
Габриэл одобрительно хлопнул его по плечу:
- Я знал, рано или поздно ты поймешь, что ты чужой среди них. Осталось еще кое-что понять, и все будет в порядке.
Он поднял обломок кирпича и метнул в единственный фонарь, горевший в переулке. Фонарь разлетелся со звоном, Габриэл поднялся на ноги и пошел к выходу.
- Гейб!
Пес даже шага не замедлил, но Ниалл знал, что он слушает.
- Я не позволю ему удерживать Лесли. Она должна жить. Он не может просто забрать ее.
- Ты медленно соображаешь, мальчик. - Габриэл остановился, повернулся к нему. - Она уже стала частью нашего двора. Как и ты. Стала нашей, едва в смертную кровь попали магические чернила. С чего бы иначе нас всех тянуло к ней, как ты думаешь? Твои попытки сопротивления я уже видел. Подобное тянется к подобному. Вы оба принадлежите Айриэлу, и ее смертная природа…
Ниалл оцепенел.
Габриэл не договорил, замолчал и сочувственно улыбнулся ему.
- Не пытайся изменить то, что не в твоей власти. И кончай дергаться из-за девушки. Уж кто-кто, а ты должен знать, что Айриэл никогда не откажется от тех, на кого заявил права. Его упрямство не меньше твоего.
Габриэл сел в свой "мустанг" и растворился в ночной тьме. Ниалл в третий раз за последние два дня остался один перед лицом фактов, которые не успокаивали, а сбивали с толку.
Глава 30
Лесли высвободилась из объятий Айриэла и отодвинулась.
Кровать была огромной, но он все равно лежал слишком близко. Несколько раз Лесли порывалась встать и уйти. И не могла. Не хватало сил.
- Потом будет легче, - сказал он мягко. - Просто ты еще не привыкла. Все будет хорошо. И я…
- Я не могу уйти. Не могу. Твержу себе, что надо, но не могу. - Она не сердилась на него даже сейчас, когда у нее болело все тело. Хотя должна была сердиться и понимала это. - Мне кажется, стоит отойти от тебя, и меня вырвет. А если отойду слишком далеко…
Он снова притянул ее к себе, обнял.
- Пройдет. Все пройдет.
- Я тебе не верю, - прошептала Лесли.
- Мы изголодались. И…
- Изголодались? Мы? - переспросила она.
И тогда Айриэл рассказал ей, кто он такой. Кто такие Ниалл, Кинан, Айслинн.
Не люди. Ни один из них не был человеком. Сет говорил правду, теперь она поняла это. И услышала подтверждение.
"Я должна злиться, трястись от страха", - твердила себе Лесли.
Но ничего подобного не чувствовала.
Айриэл тем временем поведал ей о существовании дворов. О том, что его двор, Темный, питается эмоциями. О том, что через нее он накормит всех своих подданных. О том, что она - их спасение. Его спасение.
И так только Лесли ощущала что-то похожее на страх или гнев, он тут же выпивал эти чувства.
- Что ты делаешь в своем волшебном дворе? - спросила она.
- Правлю. Как Кинан и Айслинн правят Летним двором. - В голосе Айриэла не было ни капли гордости. Одна усталость.
- А я… - Вопрос казался глупым, но не задать его Лесли не могла. Ей необходимо было это знать. - Я все еще человек?
Он кивнул.
- И что это значит? Кто я при твоем дворе?
- Ты - моя. - Айриэл поцеловал ее, подчеркивая важность сказанного, и повторил: - Моя.
- Но что это значит?
Он как будто растерялся.
- Что все твои желания исполнятся.
- А если я захочу уйти? Если захочу увидеть Ниалла?
- Не думаю, что он когда-нибудь заглянет к нам сам, но ты, если хочешь, можешь его повидать. - И Айриэл снова накрыл ее своим телом. - Когда наберешься сил, пожалуйста, выходи куда угодно в любой момент. Мы, конечно, будем за тобой присматривать, защищать тебя. Но ты вольна уйти, как только пожелаешь.
Лесли не встала и не ушла. И не хотела, и сил не было.
Айриэл сказал правду, она почувствовала это, поверила ему. Но в то же время она поняла, что он сделал с ней что-то такое, отчего ей никогда не захочется с ним расстаться. Понимание на миг испугало, но страх немедленно сменился желанием. Крепко обняв Айриэла, она притянула его к себе - не в первый раз, но так же страстно, как в первый.
Она была одета, когда вошел Габриэл. Как на ней оказалось платье, Лесли не знала, но это ее не интересовало. Она сидела на кровати и держала в руке яблоко.
- Не забудь съесть, - ласково произнес Айриэл и так же ласково откинул с ее лица волосы.
Лесли кивнула. Хотела что-то сказать, но слова улетучились раньше, чем она вспомнила, что именно.
- Проблемы? - спросил Айриэл у Габриэла. Каким-то образом он вдруг оказался в другом конце комнаты, возле письменного стола.
Лесли посмотрела на яблоко - оно исчезло. Перевела взгляд на платье - оно изменилось. Теперь его покрывал узор из красных цветов и голубых завитков. Она принялась водить по завиткам пальцем.
- Машина ждет.
Габриэл взял ее за руку, помог встать на ноги.
Длинная юбка обмоталась вокруг лодыжек, Лесли споткнулась. Упала в объятия Айриэла, и он ввел ее в клуб. Глаза ослепил яркий свет, Лесли уткнулась лицом Айриэлу в грудь.
- Прекрасно держишься, - сказал он, пальцами распутывая и приглаживая ей волосы.
- Такой длинный день, - пробормотала она, нежась под его лаской. Закрыла глаза, спросила: - Завтра будет лучше?
- Прошла неделя, любимая. - Он укрыл ее одеялом. - И все уже гораздо лучше.
Вокруг танцевали и смеялись эти странные люди.
"Фэйри", - напомнила себе Лесли.
Габриэл что-то рассказывал ей, пытаясь развлечь, пока Айриэл в стороне беседовал с женщиной с перьями вместо волос.
Бананак, женщина-ворон неописуемой красоты. Как и все остальные здесь. Отведя от нее взгляд, Лесли некоторое время следила за вилами: они охотно откликались на приглашение любого из гончих псов и кружились в танце среди теней с таким видом, словно ощущали их прикосновения, подобные прикосновениям ласкающих рук, обещающих неописуемое блаженство. Как и сама Лесли.
Потом она встала и подошла к Айриэлу. Тот все еще говорил с Бананак.
- Айри, потанцуй со мной.
Вдруг явилось воспоминание: эту живую картину, Бананак рядом с Айриэлом, она видит не в первый раз. Женщина-ворон слишком часто отнимала у нее внимание Айриэла, и Лесли это не нравилось.
- Уйди, - сказала она Бананак.
Та в гневе вскинула руку, которую мгновенно перехватили и удержали Габриэл и еще один гончий пес. Айриэл засмеялся.
Он сказал Лесли:
- Она всего лишь пыталась убедить меня, что от тебя нам нет никакой пользы.
Лесли вдруг ощутила трепет теневой лозы, связывавшей их. И осознала, что Айриэл слегка ослабил связь. Он хотел дать ей возможность побыть немного в ясном сознании.
- Какая же польза от меня, Айриэл? Ты объяснил? - спросила она.
- Объяснил.
Он встал и протянул ей руку ладонью вверх.
Лесли положила на нее свою и шагнула ближе.
Бананак не проронила ни слова. Лишь наклонила голову под таким углом, что сразу перестала походить на человека, в отличие от других фэйри. Она сощурила глаза, и их сходство с глазами Айриэла заставило Лесли вздрогнуть.
"Она не разговаривает со мной", - вспомнила девушка.
В один из предыдущих вечеров Бананак заявила, что не общается с домашними животными.
Лесли посмотрела на Габриэла, замершего в ожидании, на остальных посетителей клуба. Все ждали. Ждали ее. Ждали еды. Ей надо было бы чувствовать страх или злость, но она чувствовала лишь скуку.
- Ты можешь придержать ее ради моего спокойствия? - обратилась она к предводителю гончих, имея в виду Бананак.
Тот не стал спрашивать разрешения у Темного короля, просто улыбнулся и ответил:
- С удовольствием.
С Лесли не сводили глаз почти все посетители клуба, но она догадывалась, что эти фэйри видели ее и в более унизительном положении. Поэтому без стеснения провела ладонями по груди Айриэла, по ключицам, скользнула вниз по рукам, ощущая его напряжение, которого не выдавали ни выражение лица, ни поза. Вскинула голову, встретилась с ним взглядом. И тихо спросила:
- Так вот для чего я нужна?
Она сама все поняла. Поняла, что магические чернила в ее крови предназначены именно для того, чтобы ее могли использовать - и он, и остальные. Знала, что блаженство, которое она испытывала всякий раз, когда он вытягивал ее эмоции, - всего лишь чары, туманящие сознание. Сейчас ее сознание не было затуманено, и Лесли вспомнила, что подобные мгновения ясности уже случались. Но они сразу же забывались, когда через нее вновь вливался поток чужих эмоций.
- Это все? - повторила она.
Айриэл нагнулся к ней, и она ощутила прикосновение его губ к своей шее. И их движение, когда он беззвучно ответил:
- Нет.
Ее не обидел бы и другой ответ - оба понимали это. По прежней жизни - сборище наркоманов в доме, вечно пьяный или пропадающий где-то отец, неоплаченные счета, работа в ресторане, лживые друзья - Лесли не тосковала. Возвращения былых тревог и страхов не желала. Ей хотелось эйфории, хотелось чувствовать, как тело плавится в его руках. Как нарастает безумное удовольствие, заставляющее терять сознание в конце.
Айриэл выпрямился, заглянул ей в лицо.
Лесли обняла его за шею. Двинулась вперед, вынуждая его пятиться.
- Позже я опять потеряю голову настолько, что не смогу от тебя оторваться. - Мысль о том, что она откровенно, при всех признается в своей слабости, заставила ее вздрогнуть. Но Лесли не думала, что подобные признания хуже, чем сладенькая ложь самой себе ради ослабления чувства вины. - А пока мне весело. Здесь, с тобой. Хотелось бы помнить больше о таких приятных моментах. Можно ли сделать так, чтобы я их не забывала? И устраивать такое почаще?
Айриэл расслабился.
Он взглянул на кого-то у нее за спиной, подал знак. Грянула музыка, загрохотали басы, пол сотрясла вибрация. И они начали танцевать и смеяться, и на несколько часов мир сделался таким, каким ему следовало быть. Ни презрение, ни влюбленность на лицах смертных и фэйри Лесли уже не волновали. С ней был Айриэл, и ей было хорошо.
Однако чем дольше она оставалась в ясном сознании, тем больше являлось и страшных воспоминаний. Но они не вызывали никаких эмоций. Танцуя в объятиях Айриэла, Лесли поняла, что могла бы уничтожить мерзавцев, одаривших ее ночными кошмарами. Все сделал бы Айриэл - разыскал их, привел к ней и наказал. То было холодное, трезвое понимание.
Но ей не хотелось никого уничтожать. Лесли предпочла бы снова обо всем забыть. Не хотелось даже думать о том, что эти воспоминания должны вызывать у нее боль.
- Айриэл, накорми их. Немедленно.
Лесли остановилась и замерла в ожидании, чтобы поток эмоций захлестнул ее с головой.
- Гейб, - только и сказал он.
В тот же миг началось столпотворение. Завизжала Бананак, зарычал Габриэл. Послышались крики ужаса и сладострастные стоны смертных. Звуки слились в какофонию, знакомую Лесли, как колыбельная.
Айриэл не позволил ей обернуться и хоть краем глаза увидеть, что происходит.
Вокруг засверкали звезды - так близко, что Лесли чувствовала их обжигающий жар. Следом нахлынула волна блаженства, глаза закрылись сами собой. Больше она не помнила и не знала ничего, кроме наслаждения, которое дарили ей объятия Айриэла.
Глава 31
Время превратилось в череду невнятных смазанных картинок и провалов в пустоту. Порой Лесли приходила в себя, и эти промежутки случались все чаще. Сколько все длилось в целом, она не могла сказать. Татуировка успела зажить. Отросли волосы. Порой она чувствовала, как Айриэл перекрывает связь, останавливая поток струившихся по черной лозе эмоций. В такие дни все казалось почти нормальным, последовательность событий сохранялась. Туманная завеса, однако, скрывала гораздо больший период времени - недели, а может, месяцы?
С Айриэлом она пока не расставалась - не хватало сил. Но сегодня твердо решилась выйти и убедиться, что способна это сделать. Сколько она уже предприняла попыток, не увенчавшихся успехом, оставалось только гадать. Воспоминания ее являли собой беспорядочные обрывки, сама жизнь походила на калейдоскоп непрерывно меняющихся образов и ощущений, лишь Айриэл был неизменен. Всегда оставался рядом. В пределах досягаемости. Лесли и сейчас слышала, как он расхаживает в другой комнате.
А женщина-ворон хотела увести его, помешать им. Даже здесь были свои опасности.
Лесли надела один из множества нарядов, купленных Айриэлом, - длинное платье из мягкой ткани, чувственно облегающей тело, - он заказывал для нее только такую одежду. Открыла дверь и вышла из спальни в другую комнату.
Айриэл ничего не сказал, лишь проводил ее долгим взглядом.
Она выбралась в коридор.
Следом двинулись фэйри, невидимые для всех в гостинице, кроме нее. Способность к видению ей тоже дал Айриэл, намазав веки каким-то бальзамом.
Эти высокие, усеянные шипами существа были почтительны с ней, с разговорами не приставали. Будь Лесли в состоянии испытывать страх, она бежала бы от них без оглядки. Но она была только каналом для эмоций, от которых не защищали и стены. В нее непрерывным потоком лились страх, вожделение, каждое темное чувство смертных и фэйри, проходивших по улице. Когда они переполняли ее, Лесли переставала владеть собой. Только прикосновение Айриэла спасало, успокаивало, удерживало от безумия.
Дверь лифта закрылась за Лесли, шипастые существа остались в коридоре. Но внизу, она знала, ее встретят другие.
И точно - стоило ей выйти из лифта, как ее приветствовала кивком глейстига. И двинулась следом, стуча копытцами. Шаги Лесли тоже оглашали вестибюль громким стуком - вся несуразно дорогая обувь, которую покупал ей Айриэл, была на высоких каблуках.
- Нужна машина, мисс? - услышала она голос швейцара. - Вызвать вашего шофера?
Лесли молча уставилась на него. Чувствовала его страх и то, как Айриэл, находящийся несколькими этажами выше, пробует этот страх на вкус - через нее. Как всегда, никаких собственных ощущений, лишь перетекание чужих эмоций к Айриэлу. Он говорил, что становится сильнее. Что все идет хорошо. Что его двор исцеляется.
Швейцар ждал ответа. К страху примешалось презрение.
Что он, интересно, о ней думает?
Айриэл мало походил на благонамеренного гражданина. У него были деньги, его посещали криминального вида личности - человеческие маски не могли скрыть окружавшую их ауру угрозы. Сама Лесли, когда выбиралась из номера, цеплялась за Айриэла, как зомби, и порой вела себя почти неприлично.
- Хотите выйти? - спросил швейцар. Лесли не ответила - у нее свело желудок. На расстоянии от Айриэла ей всегда становилось плохо.
Откуда-то взялся Габриэл, поддержал ее:
- Тебе помочь?
Швейцар отвел взгляд. Расслышать нечеловеческий тембр голоса Габриэла он не мог, но страх в его присутствии испытывал. Как все смертные. Таково было свойство предводителя гончих - нагонять страх. Чем сильнее он был возбужден, тем больший страх внушал людям.
Поток этого чувства, струившийся через Лесли, стал шире.
"Ты дошла до самого выхода. Молодец", - прозвучал у нее в голове голос Айриэла.
Лесли невольно вздрогнула, хотя могла бы уже привыкнуть.
- Нашего шофера не надо, - сказала она швейцару. - Поймайте мне такси.
Сжала кулаки, твердя себе, что на этот раз все получится. Она и впрямь дошла до выхода, не упала в обморок. Маленькая, но победа.
- Такси до пакгауза, - добавила из последних сил.
Пошатнулась.
- Вы уверены, что чувствуете себя хорошо?.. - спросил швейцар.
- Да.
Во рту пересохло. Но она сжала кулаки еще крепче, до боли.
- Габриэл, пожалуйста, отнеси меня в машину. Хочу к реке.
В следующий миг, не успев понять, услышал ли пес ее слова, Лесли все же потеряла сознание.