Ниалл вспомнил о тех смертных девушках, которых он соблазнил и бросил умирать, когда ничего еще не знал о себе. Представил Лесли в своих объятиях, трепещущую от желания, пьяную от поцелуев, и затрепетал сам, охваченный неутолимой и оттого еще более мучительной страстью.
- Два, - сказал чуть слышно Айриэл. - Еще одна, последняя эмоция, ганканах.
И Ниалл представил себе, как вцепляется ему в глотку. Дал волю ревности при мысли об Айриэле, ласкающем Лесли. И о Лесли, ласкающей его.
Руки Айриэла дрожали, когда он раскуривал новую сигарету.
- Хорошо сыграно, ганканах. Порой я думаю: что бы ты сделал, если бы обрел знание?
- Какое знание?
Ниалл, не чувствуя сейчас вовсе ничего, взглянул на короля с холодным спокойствием.
- Темные фэйри умирают от голода без эмоций. Темных эмоций. В них, - Айриэл затянулся сигаретой, - наша сила. Наша еда, питье, воздух. Это великая тайна, Ниалл. Ее могли бы обратить против нас другие, если бы они узнали.
Ниалл слегка растерялся. Не понимая, с одной стороны, почему Айриэл идет на риск, открывая столь важную тайну. А с другой - зная точно почему, но не желая признаваться в этом даже самому себе. Айриэл доверял ему. И не напрасно на самом деле.
Он отвел взгляд. Спросил:
- Но как Кинан до сих пор не догадался? Или Сорша?.. И почему я не знал?
- Кинан - из-за своей переменчивой природы, возможно. Сорша - из-за глухоты ко всему, что ей не нравится. - Айриэл стряхнул пепел с сигареты. - А ты… Вообще-то я думал, что ты понял это еще тогда. Но корольку своему не открыл, и я надеялся, что мы…
- Так питаются все твои придворные? - перебил Ниалл, не желая вспоминать о былых временах. Он только теперь понял, что разгул, которому они предавались неделями, кормил Айриэла. Как и тот кошмар после побега Ниалла.
- Да, иначе они слабеют. - На лице Темного короля выразилась такая боль, что Ниалл смутился. Словно заглянул ненароком в самые сокровенные глубины чужой души. - Гвин умерла от пули смертных. Ее застрелили.
Айриэл посмотрел в сторону улицы. Там, на капоте припаркованной машины, выплясывала босоногая девушка. Владелец автомобиля стоял рядом, держа в руках туфли, и уговаривал ее спуститься.
Глядя на них, Айриэл улыбнулся, потом повернулся к Ниаллу и сказал:
- Ты любишь Лесли. Если бы ты знал, что она уже моя, ты бы охранял ее от меня еще упорней. Сражался бы за нее.
"Я знал, что ты ее хочешь, и…"
Ниалл остановился, оборвал свою мысль. Он чувствовал себя неловко из-за того, что Айриэлу открыты все его эмоции, а еще больше - из-за того, что теперь можно воспользоваться этой тайной и уничтожить Темного короля. Если при любом дворе узнают, что их чувства легко прочесть и понять, трудновато будет убедить правителей смириться с самим существованием Темного двора.
- Но Бейра все знала, - произнес Ниалл.
- Она нуждалась в нас. А мы - в ней. Иначе я бы не стал помогать ей связывать силы королька. Бейра затевала смуты, когда это требовалось моим подданным.
- Но при чем тут Лесли?
- Мне нужен запасной план. - Айриэл снова улыбнулся, но уже мрачно и не без вызова. - Нужна она сама.
- Ты не должен ее удерживать… - начал Ниалл.
Но Темный король взял его за руки - и нахлынули, туманя разум, все воспоминания, от которых Ниалл бежал, все ужасы Темного двора. Он пил их, как когда-то - сладкое вино, чей вкус давно позабыт.
- Прекрати, - сказал Ниалл.
Айриэл выпустил его руки.
- Я знаю, что Кинан обманул тебя, ввел в заблуждение. В своих целях отправил тебя охранять нашу девушку. Габриэл видел, как ты боролся с собой. Я не обману тебя. Больше никогда. Рад буду видеть у себя в доме, где станет жить Лесли. И когда ты будешь готов, снова предложу тебе трон.
Ниалл побледнел. Он мог бы принять что угодно, любые мучения - в обмен на свободу Лесли. Но царствование? Любовь?.. Это была полная неожиданность. И наверняка - хитрость. Как все, что затевает Айриэл.
Проигнорировав предложение, Ниалл ответил вопросом:
- Ты отпустишь ее в обмен на клятву верности с моей стороны?
- Нет. Она останется у меня. Но если хочешь быть с нею - милости прошу. - Айриэл встал и поклонился ему в пояс как равному. - Я не допущу, чтобы страдали мои люди, даже ради тебя. Ты знаешь теперь нашу тайну, знаешь, кто я такой и что я тебе предлагаю. Могу пообещать: я сделаю все, чтобы она была счастлива. А ты можешь… вернуться. Выбор за тобой. Он всегда у тебя был.
Ниалл смотрел на него и молчал, не зная, что ответить.
Он прожил века, не вспоминая о былой дружбе с Айриэлом, не тоскуя по тем временам, и всякий раз, когда их пути пересекались, старался держаться так, словно ничего между ними не было. Теперь он понимал, что всегда был для Айриэла открытой книгой, как бы тщательно ни охранял свои тайны. Темный король воспринимал его эмоции, знал их вкус, видел насквозь все его слабости - при каждой встрече. Но никогда не попрекал ими. И сейчас он предлагал Ниаллу то же дружелюбие, что и века назад. А Ниалл не отвечал, не мог ответить.
Айриэл вновь заговорил:
- Ты слишком долго жил ради Кинана, выплачивая какой-то вымышленный долг. Мы то, что мы есть, Ниалл; не так добры и не так злы, какими нас считают другие. Наша сущность не влияет на искренность наших чувств. Она просто дает им свободу.
Сказав это, он вышел из сквера, пританцовывая на ходу, и нырнул в толпу смертных. Среди них он выглядел своим.
Глава 28
Лесли проснулась под вечер у себя в спальне, в той же одежде, в какой выходила накануне. Она проспала больше двенадцати часов, как бывает при гриппе или похмелье, когда организм борется с болезнью. И все равно чувствовала себя неважно.
Кожа на месте татуировки была как будто натянута. Но ни боли, ни жжения, как при инфекции, Лесли не ощущала. Наоборот, ей было даже приятно, словно кожа приобрела дополнительную чувствительность.
Снизу, с первого этажа, доносились голоса мультипликационных персонажей. Смех Рена. Чей-то кашель. Тихий разговор, обрывки слов, смысла которых не уловить. Лесли привычно запаниковала. Она дома и понятия не имеет, кто у брата в гостях.
Мельком вспомнила, что давно не видела отца. Когда же это было в последний раз?..
Подумала: "Случись что, мне позвонили бы", - не испытывая за него никакой тревоги.
А следовало бы. Паника усилилась. Потом сама собой пропала.
"Я изменилась", - вспомнила Лесли.
И Айриэл - тот, кто сотворил с ней такое, - не человек.
А сама она - человек?..
Ей надо было бы разозлиться на Айриэла и Кролика, сделавших все без ее ведома, на друзей, не посчитавших нужным посвятить ее в свои тайны. Умом Лесли понимала, что ее предали, что она должна впасть в отчаяние, даже в ярость. Попыталась вызвать в себе эти чувства, но ничего не получилось. Мелькнули лишь бледные тени обиды и гнева, которые сразу же растворились.
Тут на лестнице послышался негромкий голос Рена:
- Лесли!
С совершенно невероятным спокойствием она поднялась с кровати, подошла к двери. Не было ни тени страха - приятное состояние. Повернула ручку замка, неизвестно кем закрытого, вышла из комнаты. И увидела на лестнице рядом со своим братом Айриэла.
- Что ты здесь делаешь? - спросила Лесли.
Голос остался ровным, хотя сама она вздрогнула от внезапного волнения. И это чувство не исчезло, оно осталось, в отличие от прочих, и окрепло.
- Пришел с тобой повидаться. - Он протянул к ней руку. - Убедиться, что все в порядке.
Рен спохватился:
- Эй, тебе что нужно-то? От моей сестры?
- Заботливый, - проворчал Айриэл, глядя только на Лесли, и в следующий миг уже обнял ее за бедра.
Когда он успел подняться по лестнице?
- Не надо. Пожалуйста. - Лесли сама не понимала, о чем просит, так хорошо ей вдруг стало оттого, что он здесь, пришел к ней. Но она все-таки повторила: - Пожалуйста.
- Я не обижу тебя, a ghrб. - Айриэл, по-прежнему обнимая ее за бедра, начал спускаться по ступенькам спиной вперед.
- Значит, ты не солгал.
- Мы не лжем.
- Кто ты такой? - Лесли устремила взгляд ему в глаза. - Откуда взялся?
На миг ей почудилось невероятное: тени, как темные крылья, окутывали Айриэла. Тело ее словно защекотали бесчисленные крохотные губы, их прикосновения успокаивали и изгоняли все чувства, кроме удовольствия. Лесли вздрогнула от внезапно нахлынувшего желания. Во рту пересохло, ладони сделались влажными, сердце заколотилось.
Глядя ей в глаза, Айриэл сказал:
- Я буду заботиться о тебе, оберегать от тревог и страданий. Клянусь тебе, Лесли. Ты больше никогда и ни в чем не будешь нуждаться. Скажи лишь слово, и все будет по-твоему. Отныне нет ни боли, ни страха - лишь их тени, которые я сразу же заберу. Через мгновение. Смотри.
Он опустил взгляд в пространство между ними.
Лесли тоже посмотрела туда и увидела лозу из теней, соединившую их тела. Девушка потянулась к черным перьям, отходившим от извилистого ствола наподобие листьев, коснулась их рукой. И сама она, и Айриэл вздрогнули.
- Это реальность. То, что ты со мной сделал, - сказала Лесли.
- Ты хотела безопасности. Хотела жить без страха и боли. Так и будет. - Айриэл притянул ее к себе, прижал к груди.
Она потерлась о его рубашку щекой, вдыхая запах торфяного дыма, душной комнаты, где властвуют страсть и секс. Странный сладкий запах, кружащий голову.
- Я никогда тебя не покину, - шепнул Айриэл. Потом повернулся к дружкам Рена: - Если кто-нибудь тронет ее еще раз…
- Когда я… - начал дилер и запнулся. - Я не знал, что она твоя.
Айриэл повелительно взмахнул рукой.
Из воздуха появились двое изукрашенных шрамами парней. Шагнули к дилеру, схватили за руки.
"Он был с теми, кто… - Колени у Лесли подогнулись. - Он…"
Завершить мысль ей не удалось. К мгновенному собственному страху примешался страх остальных людей в комнате, ужас дилера, который закричал, когда его поволокли прочь из дома. Неудовлетворенные желания смертных, похоть - все это хлынуло в нее потоком, переполнило, захлестнуло с головой. Лесли пошатнулась.
- Их чувства… Я… - Она схватила Айриэла за руку.
- Тсс. - Тот поцеловал ее, и все мгновенно прошло. - Эти чувства лишь проходят через тебя. Они не твои. Одно мгновение, и их не станет.
Айриэл повел ее к дивану, придерживая на ходу.
Лесли уставилась на дверь, в которую неведомые парни вытащили дилера. Откуда они взялись? Айриэл опустился перед ней на колени:
- Все будет хорошо. Тебя больше никто не обидит. Никогда. А к остальному ты привыкнешь.
Она кивнула, глядя на него так зачарованно, как ни на кого в жизни не смотрела. Айриэл все уладит, он сделает ее счастливой. Он - ответ на вопрос, который она забыла задать. Тело ее плавилось в приятной истоме. Чувства, только что прошедшие сквозь нее, были ужасны, уродливы; умом она это понимала. Но после того как Айриэл их забрал, осталось лишь блаженство. Во рту растекался вкус чего-то густого, цветочного. Вожделение. Они оба чувствовали его. Огонь бежал по жилам вместо крови, охватывая Лесли с головы до пят, подбираясь к сердцу.
В памяти вдруг всплыли слова Ниалла: "Помни - важней всего выжить. Ты сможешь". Выжить… но ведь ничего плохого не происходит? Айриэл защитит ее. Убережет от всего.
- Пойдем. Твои вещи упакуют они. - Айриэл указал на поднимавшихся по лестнице троих парней, похожих на гермафродитов. - Здесь слишком много смертных. Отправимся туда, где их нет. Поговорим.
- Поговорим? - Лесли чуть не рассмеялась.
Отнюдь не разговоры были у нее на уме, пока он стоял перед ней на коленях. Глаз не оторвать, не унять трепета в каждой клетке.
- Займемся тем, чем пожелаешь, любимая, - добавил он с лукавой улыбкой. - Ты оказываешь мне великую честь, Лесли. Мир принадлежит тебе.
- Мир мне не нужен. Мне нужно…
Она наклонилась, прижалась лицом к его груди. Рубашка ей мешала, и Лесли вдруг разъярилась на проклятую ткань. Зарычала… и застыла, сообразив, что ее руки рвут рубашку Айриэла, а этот рык далек от нормального. Совсем не похоже на человеческий голос, и ей следовало бы испугаться.
Айриэл поднял ее на ноги, крепко обнял.
- Все в порядке. Это начальные изменения. И стоило ему глубоко вздохнуть, она и вправду поняла, что все в порядке.
- Что делать с ними? - спросил он, показывая куда-то.
Лесли повернула голову. Рен и его дружки смотрели на нее с нескрываемым ужасом. Но они ее не интересовали. Не имели никакого значения.
Айриэл. Уверенность, грядущее удовольствие. Только это имело значение.
- Мне все равно, - сказала Лесли.
И тогда он подхватил ее на руки и понес - в мир, ставший вдруг еще более соблазнительным, чем представлялся ей в мечтах.
Глава 29
Столь полного чувства утраты Ниалл не испытывал века. Он взбунтовался против своего короля. Потерял Лесли. Поневоле выдал свои сомнения и желания Айриэлу. Ночь и весь следующий день он провел в бесцельных блужданиях по городу, но так и не набрел на подходящий ответ. Или хотя бы правильный вопрос.
На него смотрели все встречные фэйри, подданные Кинана или Айриэла. И одиночки - такие же, каким стал он сам. Пытались заговорить, но Ниалл не останавливался. Не отвечал и не вслушивался в то, что ему говорят, хотя особо назойливых приходилось отодвигать с пути силой.
Но потом к нему приблизилась Бананак. Она подплыла тенью в павших на город сумерках. Ветер ерошил и трепал ниспадавшие ей на спину перья, выглядевшие в тот миг волосами, поскольку Бананак была в личине смертной.
Ниалл остановился.
Злоба в ее глазах противоречила улыбке на устах. Пройдя мимо Ниалла, Бананак притормозила, обернулась и кивнула. Затем, даже не проверяя, идет ли он за ней, направилась в узкий переулок неподалеку.
Подошла, не оглядываясь, к железной сетчатой изгороди, преграждавшей выход с другой стороны переулка. Провела пальцами по венчавшей ее колючей проволоке. И повернулась к Ниаллу, лишь когда он встал у нее за спиной - подобно глупой добыче, преследующей хищника.
Возможно, он и впрямь пришел сюда на смерть - сделал наконец шаг, который обдумывал и отринул после того, как его по приказу Айриэла подвергли пыткам при Темном дворе. Тогда он решил, что это неправильный выбор. А Бананак с радостью лишила бы его жизни, не отошли ее Айриэл в иное место, где она дала волю своей жажде убийства.
Это и теперь был неправильный выбор.
Но Ниалл не отступил.
Бананак прислонилась к изгороди, подняла руку над головой и ухватилась за петли железной сетки. Пальцы ее очутились так близко к ядовитой колючей проволоке, что со стороны казалось, будто они к ней прикасаются. И ее желание боли доставило Ниаллу нездоровое удовольствие.
Но он молчал. Ждал, что она скажет.
Бананак уставилась на него, склонив голову набок птичьим движением, не подходящим для человеческого обличья.
- Айриэлу нужна замена, - сказала она.
- Почему ты говоришь это мне?
- Потому что заменой можешь стать ты. Он никуда не годен… сейчас. - Личина ее дрогнула, поплыла, вновь укрепилась. - Помоги мне. Дай мне желанную войну.
- Я не хочу войны. Хочу… - Ниалл огляделся по сторонам, не зная, чего же он хочет. В слишком маленькое и тесное пространство вовлек его соблазн смерти. Если он уступит этому соблазну, Лесли придется в одиночку преодолевать невозможное. Он сбежал от Айриэла, потом от Кинана. И все еще убегает. - Я не стану тебе помогать.
- Разумный ответ. Хороший мальчик. - Рядом появился Габриэл. Махнул в сторону выхода рукой, на которой неистово гнались друг за другом вытатуированные псы. - Теперь иди отсюда.
Личина Бананак исчезла. Воинственная фэйри щелкнула острым клювом.
- Твоя бесцеремонность становится утомительной! Если ганканах желает говорить со мной…
Габриэл загородил собой Ниалла как раз в тот миг, когда она метнулась вперед - не то смеясь, не то яростно визжа, раскинув руки с черными когтями вместо пальцев. Бросил не оглядываясь:
- Придворные интриги, Ниалл. Проваливай.
Потом, схватив Бананак, с силой швырнул ее на железную сетку.
Оперение зацепилось за колючую проволоку, но Бананак вырвалась, потеряв часть перьев. Они закружились и полетели наземь, слились в потемках с темной мостовой.
Ниалла разрывали на части противоречивые желания - уйти, остаться, попросить Габриэла отпустить Бананак, чтобы та покончила с никчемной жизнью, так тяготившей его нынче, или убить ее. Он застыл на месте, наблюдая за схваткой. Не чувствовал готовности ни к каким действиям - как в тот миг, когда Бананак поманила его за собой.
Габриэл в бою являл собой не самое прекрасное зрелище на свете, но звериная грация его движений завораживала. В них быт ритм, внутренняя музыка, как в танце летних дев, и ярость Бананак ни в чем не уступала его неистовости. Женщина-ворон, дорвавшись до схватки, ликовала и бросалась на врага снова и снова. Она извлекла откуда-то костяной клинок, призрачно сиявший в ночи, хлестнула им наискось по лицу Габриэла, и алая кровь составила мрачный контраст с черными когтями Бананак и белой костью клинка.
Учуяв свежую кровь, радостно возопили ли-эрги, ворвавшиеся с улицы в тупик. Они тут же двинулись к Габриэлу, держа наготове красные руки. Кровью они подпитывали свои силы - что очень не понравилось Ниаллу, когда он впервые узнал об этой их особенности.
Ли-эргов было маловато, чтобы справиться с предводителем гончих псов. Но тот бился еще и с Бананак.
"Это не мое дело, - напомнил себе Ниалл. - Это дело Темного двора. Не мое".
Он шагнул в сторону, освобождая им путь, - и остановился. При мысли о том, что он оставит Габриэла сражаться в одиночку с полудюжиной ли-эргов и безумной от жажды крови Бананак, ему стало не по себе. Своим появлением пес спас Ниалла от увечий, а то и от смерти. Теперь он в долгу перед Габриэлом. Тот, разумеется, не ждет помощи, но оказать ее необходимо. Единственное, что у Ниалла еще осталось, - это честь.
И он бросился в бой - не ради какого-то двора или короля, а потому, что так было правильно. Нельзя стоять в стороне, когда кого-то, пусть даже Габриэла, враги превосходят числом.
Сражаясь с ли-эргами, он не думал о последствиях или о том, как отнесется к этому поступку его король. Вообще ни о чем не думал. От нескольких ударов ему удалось уклониться, но не от всех. Для красноруких само кровопролитие было важнее, чем смерть врага, но убивать они умели. И смертных, и фэйри.
Бананак умудрилась прорваться мимо Габриэла и ударить Ниалла ногой в солнечное сплетение. Железный носок ботинка, вонзившись в плоть, причинил такую боль, что Ниалл пошатнулся. Бананак завершила атаку мощным ударом окровавленных когтей.
Но в следующий миг Габриэл схватил ее и отшвырнул прочь, обратно к изгороди, и Ниалл снова смог заняться ли-эргами. Добрая оказалась забава, настоящее лекарство от уныния. Это ничего не меняло, но взбадривало.
К тому времени когда он заставил противников отступить, Габриэл тоже одержал верх. Тяжело раненной Бананак пришлось схватиться для поддержки за плечо одного из ли-эргов, не принимавшего участия в битве. И все же она продолжала сражаться, пока предводитель гончих не поверг ее наземь.
Габриэл велел ли-эргу: