- Очень приятно, мистер Форчун. Я - Молли Кеннеди.
- Как глава школьного совета, я ваш наниматель, - он пожал ей руку. Веселые искорки в его глазах насторожили Молли. Может, он насмехается над ней? Он не отпускал ее руку, и три пары подозрительных женских глаз внимательно следили за этим обменом любезностями, а одна дама смотрела с неприязнью и ревностью. Молли раздражало поведение Уинслоу.
- Будь так любезна, Милдред, передай мне тарелку с лепешками, они очень вкусные, - попросила Анна Макдональд.
Дамы продолжали застолье. Уинслоу отпустил руку Молли.
- Не уходи, Уинслоу. Я принесу для тебя чашку, выпей с нами чаю, - предложила Кэйси.
- Прошу прощения, дамы, но я должен вернуться к работе. Кроме того, пить чай днем не в моих привычках, - он снова насмешливо посмотрел на Молли. - Вам будет веселее без мужчин. Себастьян! Ты готов идти?
- Не раньше, чем перехвачу несколько чудесных шоколадных печенюшек моей жены, - ответил заглянувший в гостиную Себастьян. - Я подкинул побольше поленьев в камин.
- Мисс Кеннеди, мне доставило большое удовольствие знакомство с вами, - сказал Форчун с несвойственной ему вежливостью, - но теперь я должен откланяться. До скорого, леди!
Молли с удивлением отметила в нем деловые способности.
Кэйси сияла, как гордая мамаша, чьих детей хвалили, и Молли не хотелось испортить ее мнение.
- Мне также очень приятно, мистер Форчун. Спасибо, что дали мне эту работу.
- Думаю, вы справитесь… "Конечно, он не догадывается, что меня наняли Роквеллы, что я шпионка, а не учительница, откуда ему знать", - убеждала себя Молли.
Ее еще никогда не приглашали на подобные чаепития. Девчонки в школе болтали о таких женских посиделках, но чужие разговоры не заменят своего опыта. А весь ее опыт непринужденного общения сводился к сладостным минутам свободы, когда она свертывала вместе с монастырским садовником, самокрутки и дымила в темных кутках.
Кэйси Холл хихикала, густо покрасневшая Хильда Свенсен хмурилась, Сельма Стоунлей много и громко болтала, Милдред Франклин изредка отпускала реплики, а Анна Макдональд… Ее Молли приняла сразу. Она оказалась права, когда говорила о благотворном влиянии еды и мятного чая, - Молли пришла в себя и теперь была готова к своей роли - приятной, вежливой и хорошо воспитанной учительницы.
- Мы же забыли о журналах мод! - напомнил Кэйси, когда женщины встали из-за стола.
- Давайте оставим их на завтра, - попросила Молли. - Они лежат на самом дне моего сундука. У меня нет сил, сейчас разбирать вещи, но я могу рассказать вам, что носят сейчас модницы в Сан-Франциско.
Уинслоу спешился, прошел по деревянному настилу и вошел в дверь дома с вывеской "Лесозаготовительная компания". Дверь за ним с шумом захлопнулась.
Он переживал сейчас смешанное чувство подозрительности, замешательства и гнева. "Черт тебя побери, Сэмпсон! Как ты мог учудить такое? Все, что я хотел, - найти обыкновенную школьную учительницу". Может, это только плод его воображения - "Афродита", распивающая чаи в компании Кэйси Холл?
Он опустил свое мощное тело на грубый деревянный стул. У него все вылетело из головы с тех пор, как в его объятиях оказалась беспомощная молодая женщина, не способная держаться на ногах. Разрази ее гром!
Симпатичная мордашка, соблазнительная фигурка, подтянутая попка, изящный бюст и все такое прочее… Она могла бы сойти за простую учительницу, но вот что смущало - слишком уж новым выглядел ее наряд, и уж больно здорово на ней сидело это простенькое платьице. Афродита, богиня любви с подмостков театра "Мажестик", и Моллин Кеннеди, простая сельская учительница, - одно и то же лицо?! Конечно, актрису в театре он видел лишь мельком, один раз и издалека.
А Моллин Кеннеди он держал еще недавно в своих объятиях…
"Так, с этим надо кончать…" - раз Моллин Кеннеди была принята им на работу, значит, он должен ее испытать. Это предстояло пройти каждому, кто попадал в Саммит. И он снова ощутил то волнение, которое возникло в нем, когда он держал ее тело и она прижалась к нему. Воображение его разыгралось. Он представил себе, как в класс входит учительница в наряде богини любви. Совсем еще девчонка! Трепещущая грудь вздымается под тонким шелком… "Все, хватит дурить!"
Он придвинул к себе лежавшую на столе толстую потрепанную книгу счетов, перелистал ее, сверяя цифры, но сконцентрироваться так и не смог, захлопнул ее и отложил в сторону.
С тех пор, как он вернулся из Сан-Франциско, каждую ночь Уинслоу видел один сон - богиня любви вырывалась из всполохов огня. Нужно привести свои мысли в порядок. Что хорошего было в этих его видениях? Что он мог чувствовать по отношению к женщине, с которой встретился впервые.
Вынув из кармана ключ, он отпер замок сейфа. Глупое пристрастие к золотым монетам… Завтра день зарплаты. Он имел привычку расплачиваться этими золотыми монетами, а не просто бумажками. Уинслоу стал пересчитывать деньги.
Сильный порыв ветра распахнул окно, растрепал ему волосы, принес в комнату медовый аромат горных цветов. Столбик золотых монет рассыпался, и монеты покатились по полу. Он опустился на колени, чтобы собрать их и в этот момент услышал шаги, приближающиеся к двери. Он быстро поднялся, запер сейф и приоткрыл верхний ящик стола так, чтобы быстро схватить оттуда пистолет, если начнут стрелять. В этих местах первый выстрел заменял силу закона. Конечно, времена Золотой лихорадки канули в Лету, наступили новые времена, но любители легкой наживы никогда не переводились. Сейф кассы был хорошей приманкой, и поэтому пистолет всегда лежал наготове. Готов был к отпору и Уинслоу Форчун.
В дверь постучали.
- Входите! - голос Уинслоу был громким и резким.
- Мистер Форчун, вы заняты? - В дверь просунулась голова Марка Дэнбери, помощника босса.
- Не очень. Заходи, садись. Какие проблемы?
Дэнбери в контору зря не шлялся, если не возникали вопросы, которые он сам не мог разрешить. Видно, что-то опять случилось с паровым котлом. Дэнбери был очень консервативен, он не признавал новых инженерных изобретений, экономивших время и рабочую силу, и не понимал ничего в котлах и вообще боялся всякой техники.
- Котел накрылся медным тазом!
- Черт бы вас побрал! - было не ясно, кого он крыл, своего помощника или машину.
Паровой котел использовался для спуска готовых к сплаву бревен вниз по реке. Машина была старая и уже никуда не годилась, но она помогала сэкономить множество рабочих рук, хоть и была постоянной головной болью Уинслоу. Возможно, виноват в этом был именно Марк Дэнбери.
- Ну, что случилось с ним на этот раз?
- Не могу понять, шеф. Он пыхтит и весь трясется. Рабочие опасаются, что он может взорваться, - Марк потер лоб. - Конечно, они всегда перестраховываются, но эти чертовы машины приносят одни неприятности.
Уинслоу расхохотался. И через сто лет, такие, как Марк Дэнбери, будут тянуть поезд с помощью лошадей. В отношении техники он абсолютный кретин, зато был отличным помощником в других делах, связанных с лесозаготовкой.
- Проверьте, хорошо ли смазаны поршни, Марк, я зайду к вам попозже, когда закончу свои дела. Плохо, если котел придется остановить.
- Конечно, плохо, босс. Ладно, что-нибудь придумаем…
Когда дверь за Марком закрылась, Уинслоу запер ее, прикрыл и проверил все окна. Ему больше не нужны визитеры, пока он не пересчитает деньги. Он снова отпер кассу и стал выстраивать столбики монет. Двадцати долларов не хватало. Он оглядел пол комнаты и обнаружил одну из распавшихся монет, застрявшую между досками.
Дело сделано, пора было идти домой и что-нибудь перекусить. Анна Макдональд отлично готовит и хорошо знает его слабость к сладкому.
Убирая в стол книгу счетов и чернильницу с ручкой, Уинслоу увидел свернутую в трубочку афишу. Он бросил ее в стол, когда вернулся из Сан-Франциско и забыл о ней. Ему хотелось развернуть и посмотреть на изображение актрисы, задевшей его за живое, но он остановил себя - не к чему, тридцатилетнему мужику, уподобляться мальчишке, возбуждающемуся от картинок голых баб. Он подумал, что хорошо бы предъявить эту афишу мисс Кеннеди и послушать ее разъяснения. Он дал себе слово больше не вспоминать полуобнаженную девицу из "Мажестика".
Встав из-за стола, Уинслоу направился к двери. Вставив ключ в замок, он… развернул свиток, захваченный с собой. Афродита, в сандалиях с перевязью на щиколотках, легкая прозрачная накидка… На него смотрела очаровательная, манящая своими формами, такая страстная Богиня любви на мраморном постаменте. Дыхание участилось, он почувствовал, как кровь запульсировала в его членах. Он представил, как срывает тогу, едва прикрывавшую богатства божественного тела. Из пересохшего горла вырвался мучительный стон. Ослабевшие руки с трудом удерживали легкий лист бумаги, готовый свернуться и скрыть манящий призрак.
"Вашу мать!.." Из дебрей желания, в которые он забрался, нелегко найти выход сыну приходского священника. Он снова представил себе молодую учительницу в этой прозрачной тоге…
Уинслоу скомкал афишу и бросил ее с остервенением на пол.
"Это ты во всем виноват, Сэмпсон Левин", - Уинслоу схватил обеими руками воображаемую шею адвоката и стал душить его. "Посылаю к вам женщину, которую вы искали", - написал Сэмпсон в своей записке, но мог ли вообразить Уинслоу, что это будет она? К черту ее! К черту Сэмпсона!
Он нагнулся и поднял смятую афишу, разгладил ее на столе и снова свернул в трубочку.
"Слушай, богиня! Если ты думаешь, что сможешь надуть меня, то глубоко ошибаешься! Если тебе не подпалило задницу в Сан-Франциско, подожди, пока я сделаю это сам. Ты лжешь, а я ненавижу лгунов, и я докажу тебе это"!
Он вышел из дома, вскочил на лошадь и помчался во весь опор к подножию холма, где ждал его Марк Дэнбери и пыхтящий котел.
Глава 5
Итак, вот он какой, этот Саммит…
Молли приводила в порядок свои впечатления. Пять напыщенных дам устроили ей экзамен. Хозяин компании, нанявший ее на работу, - странный и невоспитанный увалень. Начало - так себе.
Кэйси оставила ее одну и была занята на кухне приготовлением ростбифа и ирландского рагу из картофеля. Молли подошла к окну и принялась разглядывать окрестности. Всего несколько недавно построенных домиков. Аллея фруктовых деревьев, заросли орешника. Небольшая возвышенность закрывала перспективу. Конечно, у нее еще будет масса времени оглядеться. Целые месяцы! Она все осмотрит, если здесь есть, что смотреть.
В комнате было жарко - камин пылал славно. Она приоткрыла дверь и впустила в комнату поток свежего воздуха. Сладковатый пряный запах цветов и трав заполнил комнату. Тени становились длиннее. Заходящее солнце золотило верхушки деревьев и высвечивало края облаков. Скоро вернется Себастьян. Из кухни доносились манящие ароматы.
Хотя Молли и выпила с дамами чай, съела несколько сандвичей, но чувствовала, что уже проголодалась. Во всем виноват горный воздух. Была и другая причина - нервы. Она вспомнила надежные руки Уинслоу Форчуна, его прикосновения… его пренебрежительное отношение, его ироничные глаза. Неужели он считает ее врагом?..
Запахи из кухни становились невыносимыми. Молли прикрыла дверь на улицу и отправилась спросить Кэйси, - не нужна ли ей помощь, хотя она не могла похвастаться своим опытом искусной кулинарки. Что ж, еще одно испытание, на этот раз, по крайней мере, приятное.
Уинслоу вместе с механиком Бакли Бруксом копались в котле, пытаясь выяснить причину неполадки. Уинслоу подозревал, что главная причина, кроется не в самом механизме, а в людях. Он постоянно сталкивался с проявлениями вандализма и саботажа. В любой момент могла случиться новая неприятность. Виновных же найти не удавалось. Впрочем, Уинслоу хорошо знал, кто истинные виновники всех его неурядиц.
Все, что случилось худого, было направлено именно против него, и он часто впадал в бешенство. Вот и сейчас ему хотелось все бросить и поскорее вернуться домой.
Он видел, что мальчишки Макдональдов наловили с утра рыбы, и сейчас, наверное, она, поджаренная, уже покрылась золотистой корочкой. Обильная домашняя пища была одним из наиболее приятных моментов жизни в Саммите. Уинслоу оплачивал кулинарное искусство своей хозяйки, поэтому она заказывала разнообразные припасы, доставляемые из Плейсвилла. Домашняя атмосфера успокаивала Уинслоу Форчуна.
Лицо его просветлело, когда он подумал об Анне Макдональд. Он любил ее, как старшую сестру, заботливую и внимательную. Она приняла его под свое крылышко, как только он появился в Саммите, и всячески опекала. Она умоляла его открыть школу в Саммите и он поклялся, что сделает все возможное для этого.
Из Сан-Франциско ему присылали учительниц самой высокой квалификации - и все сбежали. Как он скажет Анне и Биллу Макдональдам, что эта новенькая, которая пила сегодня чай в гостиной Кэйси, еще неделю назад демонстрировала оголенный зад на подмостках театра? Как объяснит им это?
Пока он шел к дому, то увидел спешащую туда же Хильду Свенсен. Она была портнихой и еще помогала Анне по хозяйству. Хильда нравилась Уинслоу своим неугомонным нравом, она была неутомима, а ведь ей приходилось одной воспитывать десятилетнего сына, - муж Хильды умер и был гораздо старше ее. Хотя ее нельзя было назвать красавицей, но она могла подцепить любого мужчину, к ней многие подбивали клинья, она же, всем давала от ворот поворот. Уинслоу знал, что Хильда мечтает об одном - как бы заарканить его самого.
Теперь у нее появилось еще одно препятствие - Молли Кеннеди. И это была не игра воображения. Уинслоу хотел ее. Ему было стыдно, противно признаваться себе в этом, но это была правда, он втюрился в эту городскую красотку. В одном он был уверен: что бы он не чувствовал, от нее надо избавиться, и чем скорее, тем лучше. Самое удобное - поговорить с мисс Кеннеди пока Себастьян не вернулся домой. Он сам доставит ее в Плейсвилл и убедится, что она села в поезд. Куда она поедет, на север или юг, ему все равно, в какую сторону она отправится. Неужели она, в самом деле, посчитала, что может быть учительницей? И как же расстроится Кэйси, если лишится постоялицы. Он почувствовал себя виноватым перед столькими людьми.
За последние годы пространство между домами Макдональдов и Кэйси расчистили от зарослей кустарника и камней. Дом, который построил еще отец Анны, когда осваивал эти земли, был единственным в поселке, где была лишняя спальня и, можно было взять постояльца. Предшественница Молли, Агата Пауэл, та самая, что так внезапно исчезла, жила в маленьком доме, соседнем с Франклинами. Теперь там жил Джед Кэнтрел с племянником и племянницей, взятыми им на воспитание.
Заходящее солнце отражалось в окнах дома Кэйси, как отблески пожара. "О, Боже! Там действительно что-то горит! Из открывшегося окна кухни повалил черный дым. Конь, которого Уинслоу вел под уздцы, занервничал и стал бить копытом.
- Пожар! - закричал Уинслоу своим мощным голосом и, набросивши уздечку на столб загородки скотного двора, помчался к дому. Во дворах залаяли собаки, на крик выбежали люди.
Дверь дома, где остановилась Молли, распахнулась и на крыльце появилась Кэйси Холл с подносом и чайным сервизом, расписанным вручную китайскими мастерами. Уинслоу подскочил к ней и выхватил поднос.
- Не разбей! - всхлипнула Кэйси.
Уинслоу подхватил ее, отвел на безопасное расстояние и помог усесться на траву. Даже отсюда чувствовался жар пламени - старый дом уже весь пылал.
- Где учительница?
Кэйси не могла вымолвить ни слова, она жестом указала на дом. Уинслоу кинулся к дому. Афродита! Он так и представлял ее себе - богиня среди всполохов огня.
- О, дьявол! Этот чертов сундук!.. - Уинслоу увидел, как Молли пыталась вытащить свои вещи из горящего дома.
"Везде, где она появляется, все горит!" - вдруг подумал Уинслоу.
Сундук застрял в дверях и, Молли безуспешно пыталась протолкнуть его на крыльцо. Уинслоу бросился к ней.
- Да бросьте вы его и быстрей выходите! - крикнул он на бегу.
Не обращая внимания на Форчуна, Молли со злостью колотила ногой по сундуку. Все ее имущество было в нем, и она не желала предоставить его огню. Наконец, ей удалось упереться в сундук обеими руками и протолкнуть его в дверь. Сундук с грохотом покатился по ступенькам крыльца. Из него посыпались парфюмерия, трусики, панталоны, платья… Вслед ему летела Молли, потерявшая равновесие после решительного рывка. Когда Уинслоу подоспел к ней, Молли уже распласталась на земле. Вместо того, чтобы подать ей руку, он прорычал:
- Идиотка! Вы же могли погибнуть!
- А вас это волнует? - Молли сама встала на ноги. - Я в порядке. - Ее глаза светились яростью.
Неожиданно для самого себя Уинслоу расхохотался. "Боевая девочка!" Он помог ей оттащить сундук подальше от дома и вернулся к Кэйси. Та была в истерике.
- Там вещи моей малютки! - она пыталась освободиться от поддерживающих ее рук Уинслоу и кинуться к дому. Подоспевшая к ним Молли помогала утихомирить беременную женщину, которая царапалась как дикая кошка.
Вокруг собралась уже масса народу, наблюдавшего разрушительное действие пожара. Все знали, как Кэйси не хотела уезжать из дома своей матери и сколько сил она затратила, чтобы сделать это обиталище комфортным и милым. Теперь от всего, чем они владели, остался один чайный сервиз. Все сочувствовали ее горю, жизнь в горах вдалеке от цивилизации для женщин особенно тяжела, но на них все держалось. Если женщина была не в себе, то все к черту рушилось. Себастьян, как мог, успокаивал жену. Анна Макдональд предложила им пойти к ней переночевать, утром Себастьян пообещал отвезти Кэйси в Плейсвилл.
- Куда отнести сундук мисс Кеннеди? - спросил Уинслоу Джед Кэнтрел. Он задумчиво посмотрел на Молли. Проклятье! Не мог же он именно сейчас на глазах у всего поселка разоблачить ее! Она с такой добротой успокаивала Кэйси, что люди смотрели на нее с восхищением.
- Пока оттащите сундук в контору, а о месте ночлега мы подумаем позже, - приказал он Джеду.
- Анна приглашает пойти к ней поесть, отведите к ней мисс Кеннеди, - предложила подошедшая к мужчинам Хильда.
- Спасибо, скоро придем.
- Не беспокойтесь о детях, - сказала Хильда Джеду. - Матти присмотрит за ними.
Бросив на Уинслоу долгий задумчивый взгляд, она удалилась.
- Слава Богу, есть человек, который заботится о моих малышах пока я на работе, - сказал Джед с благодарностью. Его новая жизнь строилась нелегко. Каждый день он шел на риск, но теперь ему нужно было думать о племянниках. Без помощи Хильды он сейчас был бы связан по рукам и ногам.
- Она прекрасная женщина, - согласился Уинслоу. "Хорошо бы, - подумал он, - чтобы их взаимные симпатии переросли в нечто большее".
- Оттащи пока сундук, а я пойду, поговорю с учительницей.
- Скажите Анне, чтобы не ждала к столу, мы с Бакли придем, как только освободимся.
- У нас есть одна проблема… - начал Уинслоу, когда Джед удалился.
Молли выдавила слабую улыбку. Возбуждение стало спадать, и она старалась снова войти в свою роль.
- Слушаю…
Суматоха стихала и люди разбредались по своим домам - поесть и помолиться, что беда обошла их стороной. Вечерний воздух был наполнен гарью. Головешки все еще пылали в наступившей темноте.
Растрепанные волосы Молли спускались на плечи, обрамляя побледневшее лицо. Он подошел к ней и стер со щеки следы копоти. Кожа был теплой и мягкой. Это новое прикосновение к ней было его ошибкой.