Он сдвинул брови:
– Я не выгляжу счастливым?
– Счастливым не по-холостяцки, – пояснила она. – Им, наверное, надоело видеть вас с разными женщинами.
– Хорошо, что моя жизнь принадлежит мне, а не им, – ответил он, уставившись в потолок. – Я доволен своей нынешней жизнью, а вы?
– Я довольна своей работой и постоянно занята.
– И свободна после разрыва.
– Абсолютно свободна.
– Но, полагаю, однажды вы захотите это изменить. Выйти замуж, завести детей. Уверен, из вас получится отличная мать.
У Тринити защемило сердце, и она, отвернувшись, уставилась на огонь в камине. Почувствовав на себе пристальный взгляд Зака, она посмотрела на него и нахмурилась:
– Я люблю детей.
– Это очевидно.
– Дело в том, что у меня нет родных, на которых я могла бы опереться. У меня есть хорошие друзья, но нет никого, кто мог бы позаботиться о моем ребенке, если бы со мной что-то случилось. Я ничего не имею против приемных семей. Более того, я была бы рада, если бы меня саму удочерила хорошая семья. – Она вздохнула. – Но наша жизнь – это постоянный выбор, и я решила не иметь собственных детей.
Зак растянулся на одеяле, скопировав ее позу. Между его бровей залегла складка.
– То есть вы не хотите создавать полноценную семью? – спросил он. – Я думал, вы бросили своего бойфренда, потому что он не любил детей.
– Так и есть. Он их на дух не переносил. Вы не хотите иметь детей, но вы любите своих племянников и племянниц, не так ли? Вам нравится малышка, которую мы нашли в такси?
– Она много плачет и причиняет мне неудобства, но разве она может не нравиться?
– Пусть я не планирую иметь собственных детей, но я не могла связать свою жизнь с человеком, который считает детей чем-то бесполезным.
Его губы дернулись.
– Полагаю, он не любил и собак.
– И кошек.
Зак мягко улыбнулся:
– Вы правильно сделали, что бросили его. А как насчет вашей профессиональной жизни? – неожиданно спросил он. – К чему вы стремитесь?
– Я хочу в один прекрасный день стать главным редактором крупного глянцевого журнала. В моей сфере деятельности это вершина успеха. Еще я собираюсь держаться подальше от мужчин, которые рассказывают дурацкие истории.
– Сегодня вам никуда от меня не деться.
– Во всяком случае, мои страдания не будут напрасными.
Дразнящая ухмылка исчезла с его лица, во взгляде появился опасный блеск, от которого по ее телу пробежала дрожь желания. Его широкая грудь вздымалась и опускалась, на шее билась жилка пульса. Его губы приоткрылись, глаза потемнели. Затем он протянул руку и коснулся кончиками пальцев ее щеки. Внизу ее живота возникла приятная тянущая боль.
Когда он убрал назад волосы, упавшие ей на лицо, и его ладонь легла ей на щеку, у нее перехватило дыхание. Ее веки внезапно потяжелели, глаза закрылись, и она потянулась к нему всем телом. В темноте рядом с этим удивительным мужчиной, которого она едва знала, все ее чувства обострились. Все казалось нереальным и… неминуемым. Ей вдруг стало безразлично, кем был этот человек. Перед его чарами было невозможно устоять.
– Ваши волосы… – хрипло произнес Зак. – Они растрепались.
– О, – выдохнула она, – затем добавила. – Я думала, вы хотите меня поцеловать.
Жилка пульса у него на шее забилась чаще.
– На самом деле я мечтал об этом весь вечер.
Придвинувшись к ней, он легонько коснулся губами ее губ:
– Проблема состоит в том, что если я тебя сей час поцелую, то не смогу остановиться.
По ее телу пробежала дрожь, зов плоти снова взял верх над голосом разума.
"Кто будет требовать, чтобы ты остановился?" – подумала она, но вслух произнесла:
– А как же малышка?
Он снова коснулся ее губ:
– Ты права. Мы должны думать о нашей ответственности.
Вопреки своим словам он снова ее поцеловал. На этот раз так нежно, что ее покинули остатки здравого смысла.
– Может, прижмемся друг к другу? – предложил он. – Чтобы не замерзнуть, разумеется.
Его шершавый из-за щетины подбородок коснулся ее щеки, затем он начал покрывать легкими поцелуями ее ухо.
– Думаю, ты прав, – произнесла она хриплым голосом. – Так нам будет теплее.
Его большая теплая ладонь легла ей на талию, и в следующую секунду он крепко ее поцеловал. Его язык проник вглубь ее рта, и она забыла обо всем на свете, кроме наслаждения. Его поцелуй был жарким, страстным и долгим. Тринити сама не заметила, как ее ладони скользили по его широкой спине, пальцы ее ноги поглаживали его лодыжку. Когда она осознала, что прижимается к низу его живота, у нее захватило дух.
В камине полено с треском упало на угли. Этот звук заставил Тринити вздрогнуть. Она повернула голову и прервала поцелуй. Зак посмотрел на нее с недоумением. Его глаза были черными, как угли, дыхание – учащенным.
Из его горла вырвался стон. Какое-то время он смотрел на ее губы. Тринити неподвижно лежала, испытывая неловкость и мысленно ругая себя за то, что увлеклась. Неужели она действительно хотела заняться любовью с мужчиной, которого должна презирать? Тем более в присутствии маленького ребенка?
Зак тяжело сглотнул и отвернулся. Вопреки здравому смыслу Тринити расстроилась. Она его разочаровала. Зато он наконец узнает, что такое быть отвергнутым.
Затем его сильная рука проскользнула ей под плечи, и в считаные секунды она оказалась наполовину поверх его. Он был возбужден. Она чувствовала себя уязвимой, но по-прежнему хотела его. Ее никогда еще так не влекло ни к одному мужчине, но она напомнила себе, что она здесь не ради секса. Она намерена покинуть этот дом целой и невредимой. Сожаление длится дольше, чем удовольствие.
Она собиралась сказать "нет", но время шло, а Зак даже не попытался снова ее поцеловать. Он просто лежал на спине, прижимая ее к себе.
– Мы сейчас похожи на людей, которые прижимаются друг к другу, чтобы согреться? – неожиданно спросил он.
– Отпусти меня, и я скажу.
Немного помедлив, он убрал руку, и Тринити легла рядом с ним. Приподнявшись на локте, он посмотрел на нее:
– Наверное, нам следует поспать.
– Отличная идея.
Зак кивнул, и, когда он снова привлек ее к себе, она не стала сопротивляться. Он ясно дал ей понять, что не собирается заниматься с ней любовью. Что плохого случится, если они погреют друг друга холодной зимней ночью?
Прижавшись щекой к его груди, она вздохнула и закрыла глаза. Прежде чем она погрузилась в сон, до нее дошло, что она так и не позвонила в Нью-Йорк.
Глава 4
Следующим утром Зак проснулся раньше, чем его гостьи. За окном по-прежнему валил снег, и все было словно укутано белым одеялом. Дороги стали непроходимы, и представители службы опеки сегодня не приедут. Это означает, что он застрял в этом доме с чужим ребенком и Тринити Мэттьюз, которая, несмотря на все свои сомнения, проспала рядом с ним всю ночь.
Осторожно отодвинувшись от ее теплого тела, он посмотрел на нее. Он спала на боку, сложив ладони под щекой. Густые каштановые волосы покрывали ее плечо подобно палантину. На щеках алел здоровый румянец, розовые губы были соблазнительно приоткрыты. Ему хотелось привлечь ее к себе, поцеловать их снова, продолжить то, что они начали ночью…
Боясь, что может не удержаться и поддаться искушению, Зак выбрался из-под одеяла и поднялся с пола. Потянувшись, он огляделся по сторонам. Огонь в камине погас. Лампочка над баром не горела. Это означало, что электричество все еще было выключено и стационарный телефон не работал. Жаль, что он так и не заменил генератор, который вышел из строя в прошлом году.
Подойдя к кухонной стойке, Зак взял с нее свой мобильный телефон и обнаружил, что сотовая связь по-прежнему не работает. Тринити забыла вчера позвонить в Нью-Йорк, и в ближайшее время ей это вряд ли удастся.
Узнав, что Тринити выросла в приемной семье, он понял, почему она решила остаться, пока малышка не будет передана в надежные руки. Миссис Дейл куда-то уехала, и он не смог бы сам позаботиться о малышке. В том, что касается ухода за детьми, он полный профан. Он холостяк и не собирается в ближайшее время ничего менять в своей жизни. Его родные постоянно над ним смеются, говорят, что он изменит свое мнение, когда встретит подходящую женщину, но он в этом не уверен. Он наслаждается и дорожит своей свободой.
В том, что он единственный из братьев не женат, есть определенные преимущества. Его братья, безусловно, хорошие бизнесмены, но на первом месте для них всегда были их семьи. Будучи свободным, Зак всегда остается начеку и может нейтрализовать любую потенциальную угрозу для компании.
У каждого своя миссия. Очевидно, его предназначение состоит в том, чтобы по примеру своего отца руководить "Харрисон хотелз". Но люди, читающие желтую прессу, видят в нем главным образом легкомысленного плейбоя.
Его бросило в дрожь, и он снова посмотрел на камин. Он мог бы снова разжечь огонь, но боялся, что шум может разбудить малышку, которая за всю ночь ни разу не пикнула. Зак перевел взгляд на девочку, которая была похожа на куклу. Он никогда еще не видел такого ангельского личика. Тринити говорила, что расставание будет нелегким.
Внутри у него что-то сжалось, и он поспешно заверил себя, что причина тому голод.
Не успел он поставить на плиту чайник, как зазвенел его мобильный телефон. Связь наконец возобновилась, что не могло не радовать. Схватив телефон, он быстро прошел в свой кабинет.
– Тебя там не замело?
Услышав в трубке знакомый голос, Зак расслабился. Это была не мисс Кэссиди, а его младший брат Томас, с которым его связывали наиболее близкие отношения.
– Я как раз собирался себя откапывать, – пошутил Зак.
– Может, мне прилететь помочь?
Зак посмотрел в окно на необычный для апреля пейзаж.
– На самом деле все не так уж и плохо.
– Оказаться вдали от цивилизации, застрять в глуши, где негде даже выпить приличного кофе. Что может быть хуже?
– Даже не упоминай о кофе. Я еще не завтракал.
– В таком случае буду краток. Отец хочет знать, как прошла твоя вчерашняя встреча с Джеймсом Деркинсом. Дело сделано?
– Мне нужно еще время.
– Оно у тебя есть. Отец правильно поступил, отправив на переговоры именно тебя. Когда речь идет о бизнесе, ты способен убедить кого угодно в чем угодно.
Зак действительно был хорошим переговорщиком. Секрет успеха кроется в том, чтобы сохранять трезвый ум. Эмоциям на деловых переговорах места нет. И все же…
Зак вспомнил, какой подавленный вид был вчера у Джеймса Деркинса. Тот явно не хотел расставаться с тем, что должен был унаследовать его погибший сын. По какой-то причине перед его внутренним взором возник образ Тринити, держащей на руках ребенка.
– Джеймс Деркинс очень привязан к этому месту, – сказал Зак.
– С каких это пор ты стал принимать во внимание чувства своих жертв?
– Ни с каких. Я просто сказал.
– С тобой все в порядке, Зак? – спросил Томас после небольшой паузы. – Ты говоришь как-то странно.
– У меня все хорошо.
Из гостиной донеслось тихое хныканье ребенка, и он, открыв дверь, выглянул в коридор.
– Зак, с тобой в доме кто-то есть?
– Да.
– Женщина?
– Две.
Ему показалось, что его брат уронил телефон. Прежде чем Томас успел задать ему вопрос, он продолжил:
– Это долгая история.
– У меня есть несколько минут.
Улыбаясь, Зак вышел в коридор:
– Прости, дружище, но мне пора. Вернувшись в гостиную, Зак обнаружил, что Тринити еще спит, а малышка спокойно лежит с открытыми глазами, словно ждет, когда ею займутся. Когда он склонился над ней, она уставилась на него своими большими голубыми глазами. Она не улыбнулась в ответ, но и не заплакала. Однако она слегка хмурила брови, словно ей было некомфортно. Он просунул под нее руку и понял, что она мокрая. Он бросил взгляд через плечо на Тринити. Та все еще спала.
– Что же мне с тобой делать? – пробормотал он, глядя на девочку, которая шевелила своими крошечными пальчиками.
Зак почесал в затылке, отошел в сторону, затем вернулся. Он искренне сочувствовал малышке, но одна лишь мысль о том, чтобы самому поменять ей подгузник, приводила его в ужас. Он запустил пальцы в волосы и застонал. Не нарочно, разумеется.
Малышка продолжила пристально на него смотреть. Тринити пошевелилась, вздохнула и вытянула вверх руки. Затем она села, обвела взглядом помещение и, откинув со лба волосы, встретилась взглядом с Заком:
– Значит, все это не сон.
– Нет, это реальность. Она мокрая.
Выбравшись из-под одеяла, Тринити подошла к малышке. Словно поняв, что рядом есть кто-то, кто может ею заняться, девочка наморщила свой крошечный носик и издала звук, похожий на писк.
Тринити нежно погладила ее по щеке:
– Бедняжка. Ты, наверное, проголодалась.
– Есть более срочное дело.
– Нужно поменять ей подгузник?
– Да.
– Не хочешь попробовать?
– Я бы солгал, если бы ответил "да".
– Значит, не хочешь?
– Я из тех людей, которые признают свои недостатки.
– Признавать свои недостатки означает пытаться их устранить.
– В таком случае я неправильно выразился.
Улыбаясь, Тринити покачала головой и взяла ребенка из кресла.
Пижама висела на ее стройном теле. Она была такой широкой, что под ней не угадывались изгибы фигуры. Длинные брючины волочились по полу, верх был застегнут на все пуговицы, но даже в этой одежде она выглядела сексуально.
– Я собираюсь ее искупать. Не хочешь помочь? – спросила она.
– После того как приготовлю для нее смесь.
Кивнув, она пошла в ванную. Мгновение спустя оттуда донеслись радостные визги.
Через несколько минут Зак приготовил смесь и из любопытства заглянул в ванную. Тринити достала малышку из ванны и положила на полотенце, расстеленное на столике у раковины. Спереди ее пижама была мокрой, несколько прядей волос тоже, но она либо этого не замечала, либо ей было все равно.
Интересно, что обычно приносит ей радость? Чем она занимается в свободное время? Кто ее друзья? Где она живет в Нью-Йорке?
Но больше всего Зака интересовало, что их ждет сегодня вечером. Вчера он был образцом сдержанности, но надолго его вряд ли хватит.
Заметив его, Тринити улыбнулась:
– Ты вовремя. Не хочешь посыпать на нее тальком?
– На малышку?
– Ну не на меня же.
Он протянул ей баночку с присыпкой:
– В прошлый раз ты сама отлично справилась.
Тринити вытрясла на ладонь немного белого порошка, натерла им малышку, после чего взяла кофточку. Она была крошечной, впрочем, как и ручки у ребенка. Наблюдая за тем, как Тринити ловко одевает девочку, Зак пришел в восхищение. Когда он в первый и единственный раз пытался одеть своего старшего племянника, он боялся что-нибудь ему сломать.
– Ты уверена, что никогда раньше этого не делала?
– Одна из моих подруг два года назад стала матерью, – ответила Тринити, потянувшись за чистым подгузником. – Я помогала ей время от времени.
– Тебя никогда не беспокоило, что ты могла уронить ребенка или нечаянно его поцарапать?
– Приходится быть осторожной.
Приподняв ножки девочки, она подсунула под нее подгузник и так же ловко закрепила его на ней. Пока она это делала, малышка сосала манжету рукава кофточки. Когда Тринити отняла его у нее, она заплакала.
– Бутылочка готова? – спросила Тринити, взяв ее на руки.
– Да. Пойдем на кухню.
Она с ребенком на руках проследовала за ним. Он вылил на запястье немного смеси и, убедившись, что она достаточно теплая, протянул ее Тринити, которая уже устроилась в кресле с откидной спинкой. Она дала девочке бутылочку, и та, обхватив губами соску, жадно зачмокала.
– Мне тут кое-что пришло на ум, – сказала Тринити.
– Что? – поинтересовался Зак.
– Может, дадим ей временное имя? Мне надоело все время называть ее малышкой.
– У тебя есть какие-нибудь варианты?
– Какие женские имена тебе нравятся?
– Я никогда об этом не думал.
– Тебе нравятся традиционные имена вроде Эмили, Молли, Беатрис?
– Мне больше по душе современные.
– Тогда Брук, Фэллон, Мира, Саммер. Может, Скай? У нее небесно-голубые глаза.
– Мне нравится имя Бонни. Помнишь песню "Голубоглазая Бонни"? – Его отец иногда ее пел.
Тринити посмотрела на девочку и ослепительно улыбнулась:
– Хорошее имя. Оно ей подходит.
Ему нравилось, как светились ее глаза. Как она закусывала нижнюю губу, когда радовалась. Черт побери, ему даже нравилось, как она его критиковала.
Он слишком много думает. Наверное, все дело в длительном пребывании в четырех стенах.
Зак подошел к камину и помешал кочергой угли.
– Мобильная связь работает? – спросила Тринити.
– Когда вы еще спали, мне звонили.
– Из службы опеки? – В ее голосе слышались беспокойство и надежда.
– Уверен, малышка окажется в надежных руках.
– Я бы хотела узнать, где ее мать и почему она оставила ее в такси.
Зак тоже, но сейчас они ничего не могли с этим поделать. Положив в камин поленья, он сменил тему.
– Мне звонил мой брат Томас.
– Тот, который первым выбежал из комнаты, когда погас свет?
– Да. Томас всегда быстро бегал. В школе он даже занимался легкой атлетикой.
Тринити звонко рассмеялась.
– Он хотел узнать, не замело ли тебя тут? – спросила она.
– И это тоже. Главным образом его интересовало, как прошла моя деловая встреча. Мы собираемся купить отель Деркинса.
– Значит, вот что ты делал там вчера. Заключал сделку.
– Мы ее еще не заключили. – Он разжег огонь. – Владелец отеля настаивает на более высокой цене.
– Это его право.
– Вот только отель уже давно ничего не стоит. Он нуждается в капитальном ремонте. Для начала необходимо поменять водопроводные трубы и обустроить внешний двор.
– Возможно, он не будет его продавать.
– Он его продаст. Ему просто нужно время. Сейчас он думает сердцем, а не головой. Если ты хочешь преуспеть в бизнесе, это недопустимо. Джеймс Деркинс построил этот отель в семидесятых годах. Он хотел передать его своему сыну.
– Что изменилось? – спросила Тринити.
– Его сын недавно трагически погиб.
Она крепче прижала к себе Бонни и вздохнула:
– Бедняга. Разумеется, он думает сердцем. Оставьте его в покое. Что значит для такой крупной компании, как ваша, один жалкий отель?
Похоже, она встала не на его сторону.
– Деркинс связался с нами, а не мы с ним. Через год после страшной аварии, в которой погиб его сын, он готов двигаться дальше. Я просто хочу купить то, что он продает.
– Из-за твоей привязанности к этим местам?
– Частично.
– Разве ты сам не думаешь сердцем?
Зак поднялся:
– Умный довод, но это не одно и то же.
– Ну раз ты так говоришь.
Он грустно улыбнулся:
– Да, мне нравятся эти места, но я затеваю какое-либо предприятие только в том случае, если игра стоит свеч.