После этого разговора с Илури я несколько дней не могла найти себе места. Это ведь так страшно… Да, Эрилив долгоживущий, лиреллы живут тысячу лет. Но потом?! Но Илури права, лучше прожить рядом с любимым долгие счастливые годы, чем, боясь потери, прожить пустую одинокую жизнь. А сын? Мужчины обычно хотят сыновей, а я не смогу родить мальчика. Хотя у моего папы ведь только дочка, и ничего. И дедушка вполне обошелся только дочерью, моей мамой. Правда, на Земле иная ситуация. У нас нет родовых имен, родовых поместий и титулов, которые наследуют сыновья.
Моя учеба продолжалась, захватив меня с головой. И в какой-то из дней я совершенно потеряла счет времени. Начиналось утро, переходящее в уроки в виде игры, прогулки и осмотр окрестностей. Это было невероятно интересно - учиться всем этим фейским штучкам. Так ново и увлекательно. Без надрыва и опасений, что не получится, что испорчу что-то или надо мной будут смеяться или ругать. Я уже могла многое. Не просто менять, совершая метаморфозы - это мне удавалось моментально и легко, - но и создавать что-то самой. А менять действительно оказалось легче легкого. Но так как я все же не творец и не художник по натуре, то смирилась с тем, что просто изменяла какую-то простенькую вещь на то, что мне хотелось бы. Лоскуток ткани превращался в удивительной красоты платье, увиденное на картинке. Кусок глины - в прекрасную вазу, идентичную той, что стоит на полке в доме одной из фей. Комок земли - в кофейную пару тончайшего фарфора.
Жаль, что нет у меня таланта. А то бы я столько красивых вещей придумала и воплотила. Но что уж… Выше головы не прыгнешь. Остается только по-хорошему завидовать и восхищаться способностями и талантами одаренных мастеров. А я так… Просто могла делать копии с их творений.
А ощущение времени действительно совершенно потерялось. Сколько я уже здесь? Неделю? Две? Месяц? А сколько времени прошло на Земле? Точнее, в моем доме под небом четырех миров? И я ужасно по всем соскучилась. Особенно по одному светловолосому типу, по его сильным рукам и ласковому взгляду зеленых глаз. Я вздохнула. Да, пора возвращаться. Не могу больше… Здесь удивительно и прекрасно, но как хотелось бы, чтобы Рил был рядом. Лучше я снова буду сюда переноситься на короткий срок и продолжать тренировки.
Да и истосковались мы по нормальной пище. Вся эта волшебная еда замечательна, но не могла я видеть уже эти сотворенные супы и пирожки. Вроде и вкус, и вид - все как в настоящих блюдах. Но не было чувства полного удовлетворения, так как я психологически воспринимала их ненастоящими. Хотелось твердой и ароматной копченой колбасы, черного хлеба, соленых огурцов и квашеной капусты с отварной картошечкой, а еще - Любавиного морса из клюквы. Я сглотнула слюну. Все, точно, пора домой.
- Филь, слушай! - Я повернула голову к фамильяру. - А ты не считал дни? Сколько мы уже тут живем?
Мы втроем отдыхали на лужайке у озера. Марс пытался поймать зубами малюсеньких рыбешек на мелководье, я лежала, глядя на вечерние облака, а Филя валялся рядом на спине, раскинув лапы во все стороны и подставив толстое пузо уходящему солнышку.
- Вроде меся-уц, - лениво протянул он. - Домо-уй хочешь?
- Хочу, - не стала я лукавить. - Я так соскучилась по Рилу…
- А уж он-то наверняка как соскучился! - Филя дернул хвостом.
- Илури сказала, что здесь время течет иначе. По идее на Земле прошло недели две. Как думаешь?
- Ха. За две недели наш красавчик, наверное, уже все локти себе изгрыз, тебя ожидаючи.
- Давай завтра? Мы вроде все уже осмотрели. И Озеро Надежд, и Водопад Забвения, и Мост Желаний.
- Да толку-то что осмотрели? Трусиха, ты так и не решилась искупаться в водоемах и взойти на этот мост! - Кот скосил на меня желтый глаз.
- Страшно, Филь, - тут же созналась я. - А если бы я забыла Рила после Водопада Забвения?
- А Озеро Надежд? Ты разве не хочешь узнать, какие из твоих надежд сбудутся? Я бы искупался, если бы мне разрешили.
- Нет, не хочу. Знаешь, кошак, на Земле есть поговорка: "Надежда умирает последней". Я не хочу, чтобы мои надежды умерли, так как я увидела бы, что они не сбудутся или, наоборот, точно сбудутся. Тогда не к чему стремиться. А я хочу попытаться сама, своими силами, своими руками. Это ведь моя жизнь, и другой не будет. Что за радость, если все предопределено?
- Зануда ты, Викуся. - Филимон потянулся. - А Мост Желаний тебе чем не угодил? Ну, загадала бы желание, а он помог бы его исполнить.
- Филя! Ну как же ты не понимаешь? - Я ткнула пальцем в толстый пушистый бочок. - Что за радость от желания, которое за тебя исполнит какой-то мост, пусть и волшебный?
- Ну, не зна-а-ую. Загадала бы, например - раз! - и полностью научилась всем волшебным способностям.
- С ума сошел? И пропустить всю учебу? Это же так интересно - самой чему-то научиться.
- Какая-то ты неправильная фея! - постановил мой фамильяр. - Надо брать то, что можно взять просто так.
- А я в душе человек, Филечка. И не люблю бесплатный сыр - все знают, где он обычно лежит. И не считаю, что даже уксус, полученный на халяву, сладок.
- Зануда и вредина. Вот до сих пор сомневаюсь, что ты фея. Ведьма! Как есть ведьма ты, дорогая хозяйка.
- Но-но, кошмарик. Я бы попросила. А то превращу тебя в морскую свинку.
- Не посмеешь. - Филимон фыркнул. - Как же ты без меня?
- Это точно! - Я весело рассмеялась, представив на минуту толстую болтливую морскую свинку. - Ладно. Завтра я попрошу отвести меня к Радужному мосту, потом быстро сотворю волшебную палочку и сразу домой.
- Давай, я - за! Марс, - Филимон повернул голову к озеру, - ты как насчет того, чтобы завтра вернуться домой?
- Гр-р-р, буль-буль. - Песик опустил мордочку в воду, клацнул зубами и пулей метнулся к нам.
- Ай! - Филя вскочил и стряхнул что-то с живота. - Ну, ты совсем, что ли? Мокро же!
- Гр-рав! - Марс носом подтолкнул к коту крохотную рыбешку, упавшую на траву.
- А, это типа ты меня подкармливаешь? - Фамильяр лапой потрогал дергающуюся рыбку. - Эх, сейчас бы Любавиной курочки. Жаре-у-уной, с корочкой… - Он облизнулся. - И котле-у-ток.
- Да-а… - Я тоже невольно сглотнула. - Жюльен бы еще. Вот вроде же все правильно делаю, и даже вкусно уже. А скажи, Филь, все равно не то, да?
- Да. Любава у нас тоже волшебница - так готовит, что язык проглотить можно и усики оближешь. - Фамильяр закатил глаза.
Мы переглянулись и взгрустнули, вспоминая свои любимые блюда. Даже щенок облизнулся, и его глаза чуть затуманились.
- Да, завтра на мост и домой! - постановила я. - Так что идемте спать, утром пораньше встанем.
ГЛАВА 23
С утра я, быстро упаковав свои вещи обратно в сумку, была готова к последнему походу в этом месяце. Разумеется, мы осмотрели не все достопримечательности мира фей. Но важнее было научиться управлять своими силами. А экскурсии могут подождать, тем более теперь я смогу бывать тут так часто, как захочу.
- Улиалла, а это долго? - взглянула я на Фею Солнечного Света. Именно она должна была сегодня отвести меня на Радужный мост.
- Не знаю, - улыбнулась она. - У всех по-разному. Все зависит от того, как много ты забыла и насколько сильны твои способности.
- Хм. Не очень понятно. - Я покачала головой, глядя под ноги.
Мы шли по дорожке, посыпанной желтым песком и стелющейся через поле с маками. Как Элли по дорожке, выложенной желтым кирпичом, через такое же маковое поле.
- Мы пришли, Виктория. - Фея внезапно остановилась, отчего я едва не налетела на нее.
- И где?.. - начала я говорить и тут увидела.
Дорожка плавно переходила в радугу. Вот обычная такая радуга, какую я сотни раз видела на небе. Только сейчас эта радуга не была далеко, над горизонтом, а начиналась прямо от наших ног и, словно мост, дугой уходила вверх, в небо.
- Это же радуга, - скептически посмотрела я на это явление.
- Разумеется. - Фея кивнула. - А ты чего ждала?
- Ну, не знаю. - От ее вопроса я растерялась. - Я думала, что будет обычный мост, деревянный или каменный. Просто называется Радужным.
Ничего не ответив, Улиалла рассмеялась и, отойдя в сторону, создала диван. А сев на него, поманила рукой Филю и Марса.
- Виктория, оставляй здесь свою сумку и иди. Мы будем ждать тебя здесь.
- А что я должна делать на мосту? - Поставив сумку на траву, я с сомнением оглядела дрожащее марево моста. - И вообще, как-то я не уверена, что смогу пройти по нему. Он же из света…
- Ничего. Просто пройди и познай себя.
- Викуся, не дрейфь, - бодро окликнул меня Филя, развалившись на диване. - Дерзай, а мы подождем.
- Ну да, не дрейфь… - Я осторожно потрогала ногой начало моста. - Я же провалюсь сквозь него. А лететь… - Задрав голову вверх, я оглядела высшую точку, которую было видно отсюда. - А лететь до земли я буду долго.
- Вика, вспоминай: видеть цель, верить в себя, не замечать препятствий!
- Филь, ты смотришь слишком много фильмов. - Я усмехнулась. - Ладно! Пошла! - И, зажмурившись, я сделал первые два шага.
Поверхность моста немного пружинила, но ноги никуда не проваливались, и, сделав по инерции еще два шага, я рискнула открыть глаза. Широкое разноцветное полотно под ногами уходило вверх, и мне не оставалось ничего иного, кроме как идти, чтобы "познать себя".
Первые пять минут, пока я шла в горку, ничего не происходило. И я, расслабившись, отдалась этому удивительному приключению. Черт! Не каждый может похвастаться, что ногами ходил по радуге. Эти кроссовки, что на мне сейчас, потом можно ставить в стеклянную витрину и вешать табличку: "В них ходила по радуге фея Вика". Я хихикнула от этой мысли и тут же споткнулась, потому что картинка вокруг меня резко изменилась.
Над детской кроваткой склонились несколько взрослых людей. Мои мама с папой, только совсем молодые, бабушки и дедушки с обеих сторон, и в изголовье - прабабушка Лиза. Такой я ее не помнила, только видела на фотографиях.
- И как же мы назовем ее? - спросил деда Костя, отец папы.
- Вика! Виктория! - донесся голос прабабушки. - Ей многое предстоит с таким-то даром, так пусть имя ей помогает. Она будет сильной и смелой девочкой, наша Виктория.
- Вика? - спросила моя молодая мама. - Сереж, ты не против? - Она глянула на моего такого же молодого папу.
- Нет. - Папа улыбнулся младенцу, лежащему в кроватке. - Пусть будет Виктория Сергеевна Лисовская.
Картинка исчезла, и я прошла еще несколько шагов по Радужному мосту, улыбаясь увиденному только что отрывку из своего младенчества.
И вновь неожиданное марево перед глазами.
Сероглазая девочка лет четырех с распущенными каштановыми волосами прыгает и хлопает в ладошки. А за ее спиной - два розовых крылышка, расшитые бисером и пайетками.
- Я - фея! Я - фея! - приговаривает девочка, улыбаясь во весь рот.
И снова я улыбнулась своей детской игре и таким любимым крылышкам феи, сделанным прабабушкой Лизой.
Картинка вновь исчезла, и я прошла следующие несколько шагов.
Снова марево и новое изображение.
Передо мной была та Вика, какой я была в пять лет. Я помню это темно-зеленое трикотажное платье в белых комариках с юбкой солнце-клеш. Смешная худая девчонка с длинными волосами, собранными в хвост на затылке, челка, закрывающая лоб - в то время я носила ровно подстриженную челку до бровей, - и горящие любопытством глаза.
Я, точнее она, та Вика из детства, сидела перед большим трюмо, стоящим в комнате у прабабушки Лизы. На чистой от косметики и шкатулочек поверхности трюмо горели две свечи в высоких подсвечниках и стояло блюдечко с ее обручальным кольцом - толстым, из красного золота. После смерти прадедушки бабуся его не носила, а хранила в шкатулке, это я помню.
- Баблиза, - позвала та Вика детским звонким голоском, - а я точно увижу его?
- Точно, Вика. - За моей, точнее, ее спиной появилась прабабушка. Такая, какой я ее помню до сих пор. И у меня нынешней, замершей на мосту, защипало в глазах и носу. - Только поверь - и увидишь.
- Баблиз, а что нужно делать, повтори еще раз? - Девочка Вика подергала себя за мочку уха и смешно нахмурила бровки.
- Смотри в зеркало, но не на себя, а словно вдаль, через зеркальную поверхность. Помнишь, как я тебя учила? - Девочка кивнула. - И мысленно зови.
- А как звать-то? - Маленькая Вика подпрыгнула от нетерпения на пуфике. - Я же не знаю, как его будут звать.
- Вика-а, ну соберись же! Мы с тобой столько тренировались. - Отражение прабабушки улыбнулось. - Вспоминай, как нужно звать?
- Суженый-ряженый, приди ко мне наряженный! - Девчушка рассмеялась и показала своему отражению язык.
Я нынешняя тоже невольно хихикнула. Неужели я была такая смешная в детстве?
- Все верно, милая. Давай, пришло время. Ищи своего суженого, предназначенного судьбой, я буду сидеть вон там, в сторонке. - Отражение прабабушки махнуло в сторону кресла, которое, как я знала, стоит у окна - просто не отражается в зеркале. - Можешь загадывать, каким ты хочешь видеть своего спутника жизни. Кто знает, может, судьба и пойдет навстречу юной фее, которая только пытается чаровать.
- Да-а? - Малышка снова нахмурилась и потерла кончик носа указательным пальцем. - Тогда… Пусть он будет умный, добрый, честный, отважный, сильный и хорошо дерется - вдруг меня придется защищать от Витька из соседнего подъезда, чтобы конфеты не отнимал? А еще красивый. Да. И высокий! И волосы пусть будут светлые, чтобы от меня отличался.
Со стороны кресла, куда ушла прабабушка Лиза, раздался смешок, но девочка Вика была слишком поглощена своим делом и не услышала.
- А еще пусть он любит меня сильно-сильно! Чтобы как в сказке! Одна любовь на всю жизнь! - Девочка хихикнула.
На столике перед зеркалом дрогнуло пламя свечей, и девочка, вмиг посерьезнев, жадно уставилась в зеркало. И я нынешняя тоже стала вглядываться.
Странно, я совсем не помнила этого нашего гадания на суженого-ряженого. Бабуся умерла, кажется, месяца через два или три после этого события, и, вероятно, тот стресс затмил многие вещи. А потом они и вовсе позабылись. Уж не знаю, почему, но в моей памяти не осталось даже легких намеков на это событие. И так удивительно было сейчас, спустя двадцать лет, видеть это и вспоминать. У меня сжалось сердце. Я ведь так любила мою удивительную прабабушку.
Какое-то время в зеркале не отражалось ничего, кроме маленькой Вики и огоньков свечей, а потом по зеркальной поверхности словно рябь прошла и появилась картинка.
На поляне среди леса стояли двое молодых мужчин, даже скорее парней, с распущенными очень светлыми волосами, одетые в длинные плащи. Один из них, невероятно красивый, с огромными, чуть раскосыми глазами, держал под уздцы двух лошадей с притороченными к седлам сумками и луками, а второй стоял спиной и, козырьком приложив руку к глазам, куда-то смотрел.
Тот, что держал лошадей, что-то сказал - звука зеркало не передавало, - и второй парень, повернувшись, ответил, затем развязал плащ, снял его и перебросил через седло. А мы обе - и я нынешняя, и Вика-девочка - застыли, вглядываясь в изображение.
Тот, что снял плащ, был одет в черные брюки, высокие сапоги, а поверх белой рубашки - черный кожаный колет. На поясе - меч и кинжал. Этот парень был тоже ослепительно красивый, но, в отличие от первого, с более мягкими чертами лица, да и глаза у него другой формы. Большие, с длинными ресницами - это было видно даже через зеркало, - но не раскосые.
- Бабуся, - прошептала девочка, - тут кино показывают про мушкетеров. Или нет, плащи же на них без крестов, значит, про Ивана-царевича. Только который из них мой? Их тут двое. И какие-то эти актеры взрослые совсем. Мой жених же станет совсем старенький, пока я вырасту.
Тот мужчина, что снял плащ, словно услышал ее голос и, резко обернувшись, стал шарить вокруг взглядом. Что-то сказал своему спутнику, на что тот рассмеялся и тряхнул головой. И мы с Викой из детства во все глаза уставились на его уши.
- Эльф! Точно, как в сказке! - прошептала девочка.
Другой парень, не эльф, снова встрепенулся, словно услышал детский голос. А потом поднял взгляд так, что появилось ощущение, словно он смотрит в глаза нам обеим. По крайней мере именно так казалось мне нынешней, и то же самое почувствовала я из детства, потому что вздрогнула и немного подалась назад.
Парень, глядевший из зеркала, открыл рот и что-то произнес, после чего улыбнулся. Его спутник-эльф недоуменно огляделся и что-то спросил, но первый просто отмахнулся.
- Дядя, ты актер, да? Играешь Ивана-царевича, да? - Девочка Вика робко улыбнулась, глядя в глаза собеседнику.
Он же, чуть наклонив голову набок, пытался прислушаться к чему-то, после чего пожал плечами и поднес одну руку к уху, показывая, что не слышит. Я нынешняя улыбнулась этой пантомиме.
- Я, - ткнула пальчиком себя в грудь девочка, - твоя… - Ее палец ткнул в сторону мужчины. - Суженая! Понимаешь? - И малышка сделала движение руками, словно надевая на безымянный палец правой руки кольцо.
Ее зазеркальный собеседник, если это можно было так назвать, удивленно приподнял брови, потом озадаченно оглядел свои пальцы на правой руке. После чего смущенно пожал плечами, разводя в стороны уже обеими руками в таком понятном жесте.
- Фу, какой непонятливый! - Девочка, задумавшись, нахмурилась. - Ты… - Ее пальчик ткнул в парня. - Мой… - Пальчик переместился на нее. - Мой суженый. - И она двумя ручками сложила сердечко из указательных и больших пальцев, показала его мужчине и улыбнулась, не разжимая губ.
Ну да, у меня тогда начали выпадать молочные зубы, и улыбка была та еще. Я тоже улыбнулась, стоя на мосту.
Мужчина-актер рассмеялся, но не насмешливо, а скорее изумленно. Его губы приоткрылись, словно он снова что-то говорил. Потом вопросительно посмотрел, ожидая ответа.
- А я тебя не слышу, дядя. Ой, то есть Иван-царевич. - Вика тоже пожала плечами и развела руками.
Тогда ее собеседник из зеркала приложил правую руку к сердцу и поклонился. А выпрямившись и продолжая улыбаться, он что-то снова сказал, после чего протянул правую руку ладонью вверх, словно предлагая опереться на нее, потом снова прижал ее к сердцу.
- Баблиз, а чего кино без звука? - Девочка повернулась в сторону невидимой прабабушки. - Мне дядя суженый что-то говорит, а я ничего не слышу.
Но в то же мгновение, как только она отвернулась от зеркала, по нему снова прошла рябь, и изображение мужчин исчезло. А зеркальная поверхность отразила лишь сидящую перед ним пятилетнюю девчонку с беззубой улыбкой и смешной челкой да пламя двух свечей.
А еще через секунду все исчезло, и вновь передо мной был только Радужный мост.
- Так вот ты какой, Ив из Лилирейи. Мой суженый, предназначенный судьбой… Действительно, очень красивый! Все как я и хотела… - произнесла я вслух и сделала следующий шаг по мосту.