- Рядом. Только, мои вещи в детдоме. Я приехала вчера, и Зинаида Сидоровна разрешила мне переночевать у нее. - Андрей вздрогнул при упоминании этого имени. Алина виновато на него посмотрела. - Послушай, я знаю, что ты очень на нее обижен, - медленно проговорила она, - но, может, пора примириться с прошлым? Она ведь не со зла так поступила, а потому, что не видела другого выхода на тот момент. Тем более что ее начальство требовало виновного в происшествии. Вот и выбрала тебя. Кроме того, Зинаида Сидоровна была очень привязана к Мише. Слышал бы ты, как она о нем вспоминает, с каким теплом в голосе. Поверь мне, она не злодейка.
- Она выкинула меня, как ненужный хлам. - Первый раз Андрей заговорил с кем-то о тех событиях. Давалось это с трудом.
- Послушай… - Алина сглотнула комок, - ведь, и нам тоже пришлось нелегко. Немного позже от Зинаиды Сидоровны потребовали, чтобы нас всех расселили по разным детдомам, изолировали друг от друга. Так что, после твоего ухода, мы оставались там недолго. Меня отправили в Москву, Виктора - в Питер, а Ивана - в другой подмосковный приют. Думаешь, легко было? Пора зарыть в землю топор войны. Просто, посмотри ей в глаза, и ты сам все поймешь.
Ничего этого Андрей не знал, да и не интересовался, что там происходило после его изгнания. Сейчас он впервые задумался, а каково пришлось им?
- Я не знал… - с примесью стыда в голосе пробормотал Андрей.
- Не знал, или не хотел знать? - Алина без злости смотрела на него. Во взгляде читалось понимание и желание все исправить.
- Ты кем работаешь? - спросил у девушки Андрей.
- Учителем, однако, - рассмеялась она, - русский язык и литература.
- Теперь понятно, почему у тебя так ловко получается уговаривать. А почему не бухгалтером? Из детдома ведь ведут две дороги: в училище или в бухгалтерию.
- А я с ними боролась, - ответила Алина, - Когда они подготовили мне документы для поступления в училище после восьмого класса, я пригрозила, что буду писать в вышестоящие инстанции. И победила. Они разрешили мне закончить десять классов и поступать в пединститут.
- Ты всегда была настойчивой. Ладно, пошли. Наверное, пора забыть детские обиды.
Андрей засомневался, а правильно ли он вел себя все эти годы? И при чем тут его друзья? Они-то в чем виноваты? Он почувствовал, как в душу заползают угрызения совести, что так долго считал директора детдома настоящей злодейкой. Как ни странно, немного полегчало. Он уже не считал ошибкой свой приезд в Россию.
Когда друзья подходили к детдому, Андрей разглядел вдалеке небольшой белый домик. Баня! Образы, навеянные воспоминаниями, отвлекли его от действительности.
Пятница - банный день. В четыре часа моются девочки, а в пять - время мальчиков. До бани идти метров двести. В любую погоду, зима ли, лето, нужно идти. Тесный предбанник, где оставляешь вещи, потом небольшая комнатка с кранами в стенах и длинным рядом деревянных скользких лавок. Набираешь воду в тазик, ставишь на лавку и начинаешь мыться. Куча одинаково голых мальчишек, разного возраста, сосредоточенно намыливают себя мочалками, трут друг дружке спины, окатывают водой из тазиков…
Андрей даже сейчас помнил то ощущение, когда проводишь пальцем по чистой коже и слышишь характерный скрип. И запах простого дешевого мыла - запах чистоты.
И вот они чистые и распаренные мчатся обратно. Даже зимой умудрялись бегать с непокрытой мокрой головой. Натянешь пальто на голое тело, на босые ноги обуешь теплые бурки. На голову, в лучшем случае, накинешь полотенце. И бежишь, только ветер в ушах свистит, да под мышкой чувствуешь вещи, которые крепко прижимаешь к себе, чтобы не растерять. Мишка с покрытыми инеем черными кудрями и распекающая его Алинка, за то что бегает по морозу без шапки. А он только смеется, тряся головой, и мелкие кристаллики разлетаются в разные стороны…
Андрей посмотрел на Алину, которая молча шла рядом. А ведь ей тоже пришлось тяжело. Уже тогда он замечал, что любит она Мишку, по-детски самозабвенно, но любит. Сколько слез пролила после его исчезновения? Никто не знает. Скрытная очень. Наверное, только подушка стала свидетелем ее горя. Почему именно сейчас подобная мысль пришла в голову? Как он раньше мог думать, что другие не испытывают ничего подобного? Какой слепой мальчишеский эгоизм!
- Послушай, - обратился Андрей к Алине, - а баба Марфа жива?
- Что ты?! Умерла через два года после той истории. Прямо в часовенке ее и нашли. Лежала в обнимку с иконкой. Знаешь, говорят, с улыбкой на губах умерла. Видать, счастлива была в момент смерти.
- А ты, значит, часто сюда приезжала?
- Сначала очень часто. Первые два года - каждую пятницу. Ездила на одном и том же автобусе. Водитель уже знал меня и денег не брал за проезд. Зинаида Сидоровна разрешала оставаться ночевать здесь. Мы тогда с ней много разговаривали, обо всем. Не знала я ее раньше, какая она была. У нее ведь нет семьи. Ее семья - это детдом. Им и живет. А строгая такая потому, что людей хочет вырастить из своих воспитанников. Конечно, иногда мне кажется, что чересчур строга, но это ее методика. Значит, по-другому не умеет.
- А у тебя есть семья? - аккуратно поинтересовался Андрей.
- Нет, - легко ответила Алина, - была замужем, но недолго. Через год после свадьбы поняла, что совершила ошибку, что разные мы слишком. Да даже и не в этом дело. А сердце мое, понимаешь, не захотело оно впустить его, держало на расстоянии. - Она посмотрела на Андрея, словно извиняясь. - Чужим он был, и семья его тоже. Чего ради было мучить друг друга? Вот и развелись, прожив год вместе. Хорошо, хоть, детей завести не успели, - с грустной улыбкой закончила она. - А ты?
- Я тоже один, - честно ответил Андрей. - Были женщины, конечно, и не одна. Но это все было… как-то просто так, несерьезно. Не встретил я ту, чтобы прожить с ней всю жизнь.
Он замолчал, задумался. Перед мысленным взором всплыл образ рыжеволосой и голубоглазой девчушки. Как прочно он засел в сердце, заставляя его кровоточить. Так долго… Только вот, она осталась семилетней девочкой, в то время как Андрей взрослел. Иногда, он пытался представить, какой бы она была сейчас? Но выходило все время как-то по-дурацки. У тела взрослой женщины всегда почему-то голова ребенка со смеющимися или испуганными глазами. Порой, ему снились рыжеволосые женщины, но он знал точно, что ни одна из них не может быть Таней. Его Таней…
- Чего вы там застряли? - услышали они недовольный голос Виктора. - О чем замечтались?
Андрей с Алиной даже не заметили, как сильно отстали от Ивана и Виктора. Те уже стояли возле двери и ждали их приближения, чтобы вместе войти внутрь.
Детдом их встретил запахом детства - готовящейся еды. Пахло так сильно из-за того, что кухня и столовая находились на первом этаже. Сейчас, как раз наступило время обеда. Андрей почувствовал, как желудок жалобно пискнул, вспоминая скудный завтрак в вокзальном кафе. Проходя мимо столовой, он заметил, что народу здесь стало гораздо больше. Человек пятьдесят детишек разного возраста сидели за столами, непрерывно стуча ложками по тарелкам, поглощая суп. А рядом уже стояли порции второго, ожидая своей очереди. И, конечно же, компот, как вечный атрибут любой столовой. Иногда его заменяли соком, но это был праздник.
Зинаида Сидоровна расплакалась, когда увидела их на пороге кабинета.
- Я вас еще из окна заметила и ужасно волновалась, пока ждала. Даже не могла от волнения выйти навстречу, - сказала женщина, рассматривая влажными глазами друзей. Андрей обратил внимание, что она почти не изменилась. Все такая же строгая и подтянутая, только седины в волосах прибавилось. - А ты, значит, приехал? - посмотрела на Андрея. - Я, ведь, помню, что крикнул тебе Иван. Честно говоря, думала, что никто из вас и не вспомнит. А вы… вы просто молодцы! - Она опять откровенно плакала, не стесняясь слез.
Андрей смотрел на стареющую женщину и чувствовал, как что-то оттаивает в душе. Медленно, неуверенно, но лед дает трещину. Осознание, что ни одному ему было плохо, все глубже запускает корни. Сможет ли он забыть обиды, простить ей все, на что так долго злился?
Зинаида Сидоровна засуетилась, приглашая их в комнату, смежную с кабинетом. Усадила за стол, чтобы накормить обедом. Она не желала слышать никаких возражений, и сама сбегала на кухню. Андрей с удовольствием хлебал кислые щи, точь-в-точь такие, как в детстве. А картофельное пюре с котлетой - самое вкусное из всего того, что он пробовал в последнее время.
- Какие же вы все взрослые, - проговорила Зинаида Сидоровна, когда первый голод был утолен.
- Вот именно! - подхватил Виктор, хитро поглядывая на посуду в серванте. - А вы нам компот предлагаете.
- А и правда! Что это я? - всплеснула руками Зинаида Сидоровна. Она резво подбежала к серванту и достала пять рюмок, а из бара начатую бутылку армянского коньяка. - Можно же немного выпить за встречу. - Она налила всем по маленькой рюмочке. - Рада, что увидела вас всех еще раз. Вы все выросли. И, в то же время, в вас без труда можно узнать тех самых детей. Как вы себя называли? Кажется, обоймой? - она улыбнулась, заметив удивленные взгляды на себе. - Думаете, никто не знал об этом? Я-то знала, и не только я. А почему обойма?
- Потому что, в обойме семь патронов. Есть пистолет такой - Кольт. Каждый из нас был одним из семи, - тихо ответил за всех Иван.
- Понятно. А сейчас, значит, осталось только четыре? - После секундного молчания она продолжила: - Прошло уже столько времени… Я понимаю, как вам тяжело вспоминать те дни. Но все-таки, хотела бы спросить. Что заставило вас тогда искать старое кладбище? Откуда вы про него узнали?
- Так вы не знаете? - удивилась Алина. - Мы узнали про него от бабы Марфы.
- Баба Марфа? - всплеснула руками Зинаида Сидоровна. - Как же так? А мне ничего и не говорила! Царство ей небесное! Почему скрыла-то?..
- Она нам рассказала историю об исчезновении людей на кладбище, - продолжила Алина. - Из рассказа-то мы все и узнали. Ну, а потом…
- Вот злодейка, прости меня господи! - нахмурилась Зинаида Сидоровна. - Разве ж можно такое детям рассказывать? А почему не призналась потом? Ведь не раз говорила с ней, спрашивала?..
- Может быть, боялась? - предположил Андрей.
- Боялась чего? - не поняла директриса. - Ведь, не она же заставила вас идти туда. И зачем она только рассказала вам ту историю? - В голосе Зинаиды Сидоровны было столько сожаления и горя.
- Сейчас, как и тогда, мне показалось, что сделала она это не просто так, - подал голос Иван, вид которого опять стал таинственным, как в те моменты, когда на него снисходило озарение.
- Ты опять что-то почувствовал? - спросил Виктор, скептически нахмурившись.
- Да, теперь я знаю, что следует делать дальше. Я понял, какой детали не хватало в паззле.
- Ты бредишь, Ваня? Какие еще детали, какого паззла? - нахмурился Виктор. - Хочешь сказать, что мы не остановимся в "Чародейке"? - заранее расстроился он.
- Остановимся, - успокоил его Иван, с улыбкой заметив, как разгладилось напрягшееся лицо друга, - только не сразу.
- В каком смысле? - уточнила Алина. - Говори уже, не тяни резину.
- Помните, я говорил, что чего-то не хватает, ну, когда мы только встретились и решили остановиться в "Чародейке"? Так вот, теперь я точно знаю, что делать дальше. Нам нужен еще один человек!
- Какой человек? - не понял Андрей.
- Это девушка, - ответил Иван, как бы прислушиваясь к себе, - девушка в красной шапке.
- В красной шапке? И это все? Ты знаешь, сколько вокруг бродят девушек в красных шапках? - сердито воскликнула Алина.
- Нам следует выбрать нужную девушку на станции метро Чертановская.
- Что?! Когда? - Недовольство Алины росло.
- Сегодня, - спокойно ответил Иван, - нужно ехать прямо сейчас. И ни минутой позже. Иначе, мы рискуем ее упустить.
- Да что ты несешь? Как ты себе это представляешь? Мы похищаем девушку в красной шапке, связываем и тащим сюда? - Алина закипала все сильнее.
- Не знаю. Нужно что-то придумать, чтобы заставить ее ехать с нами. Я больше ничего не могу сказать. Это все, что я знаю. Одно заявляю с уверенностью: без нее мы ничего не сможем сделать.
- Тогда, поехали, - поспешно встал Андрей, чувствуя приближение скандала. - Зинаида Сидоровна, можно мы оставим у вас пока вещи? Вечером заберем.
Уже на улице Андрей спросил у Ивана:
- Как мы узнаем девушку?
- Пока не знаю точно, - пожал тот плечами, чем ввел троих друзей в крайнее изумление. - Да вы и сами скоро все узнаете.
- Ну, ты даешь! - усмехнулся Андрей, - Мы должны встретить неизвестно кого, неизвестно как. Каким-то образом мы должны уговорить ее ехать с нами, толком не зная зачем. Если бы на ее месте был я, то принял бы нас за банду сумасшедших, сбежавших из психушки. И уж точно я бы никуда с нами не поехал.
- Слава богу, ты не тот, кого нам предстоит разыскать на станции метро, - философски изрек Иван, забегая в вагон электрички, на которую они чудом успели, подойдя к станции.
Глава 4. Друзья находят Пану
Приближался час-пик в московском метро. Потоки людей, прибывающих с улицы и выходящих из поезда, становились все гуще. Прошел уже целый час, как четверо друзей выискивали подходящую девушку среди суетящейся толпы.
Поначалу Алина принимала в процессе деятельное участие, сводящееся, правда, к указыванию на возможную кандидатуру. Теперь она просто безучастно стояла возле стены, переминаясь с ноги на ногу, чувствуя невероятную усталость.
Виктор тоже перестал проявлять признаки активности, после того как получил сумкой по голове от очередной девушки, к которой подлетел, невзирая на предупреждения Ивана. Положение усугублялось еще и тем, что росту в нем было не больше, чем в Алине. Они оба уже ничего не могли разглядеть в густом потоке людей. Оставалось надеяться только на Андрея и Ивана, которые возвышались над толпой на целую голову.
Время шло, а нужная девушка все не находилась.
- Мне кажется, я сейчас просто упаду, - с мучением в голосе произнесла Алина. - Ноги ломит нещадно и сильно болит спина. Я хоть по роду своей деятельности и провожу много времени на ногах, но сегодня, по-моему, переборщила. - Она виновато улыбнулась друзьям, как бы извиняясь за собственную слабость.
- Я тоже больше не могу, - заныл Виктор, как будто только и ждал команды. - Пойдем, присядем. Там есть скамейки. - Он указал в сторону платформы. Там вдоль столбов действительно стояли лавочки. - Эти верзилы и без нас справятся, - раздраженно зыркнул на Ивана и Андрея.
Алина, не сопротивляясь, дала себя увести. Андрей с Иваном только молча переглянулись. Они, конечно, тоже устали, но дело нужно довести до конца, и кроме них больше некому это сделать.
- А ты уверен, что она появится? - обратился к другу Андрей, пытаясь замаскировать недоверие в голосе.
- Ну конечно! Мои предчувствия еще никогда не обманывали, - уверил его Иван. - Жаль только, что они достаточно расплывчатые. Нет четкости, понимаешь. Даже когда я пытаюсь сильнее сконцентрироваться, четче не становится. Как будто я получаю самую минимальную порцию из того, что кто-то или что-то могут предоставить в мое распоряжение.
- А ты пытался развивать этот дар?
- Я всегда это делаю, - кивнул Иван. - И у меня наметился явный прогресс. Теперь, получается вызывать видения, когда захочу. Только вот, желание такое меня редко посещает.
- Что так? - удивился Андрей, различив нотки грусти в голосе друга.
- Да, понимаешь, с этим даром связаны все мои проблемы. Сколько мест работы уже поменял, не представляешь. Стоит только людям узнать, какой я, а выдаю я себя сам, как правило, они начинают сторониться. Даже не знаю, что их пугает больше - возможность узнать свое будущее, или то, что с ними рядом находится человек, который может это сделать.
- А ты не пробовал скрывать свой дар?
- Я только этим и занимаюсь все время, - устало вздохнул Иван. - Не всегда получается. Есть моменты, в которые меня будто что-то заставляет сказать человеку, что я видел. Это происходит против воли. Дальше ты можешь себе представить. Чаще меня принимают за форменного придурка, реже пытаются дать в морду. А финал, как правило, одинаков всегда - я ищу новую работу. - Он иронично усмехнулся. - Вот так я превратился в творческого человека, который находится в вечном поиске.
- Понятно, - протянул Андрей.
Что тут скажешь? Они и сами долгое время относились к Ивану, как к придурку. И желание набить морду не раз возникало. Особенно, когда к нему приезжала какая-то женщина, вроде дальняя родственница, и привозила зефир, которым он угощал весь детдом, а еще пачку панировочных сухарей и детскую молочную смесь "Малютка". Этим он не делился. Это возилось по его личному заказу. Надо было видеть лицо Ивана в тот момент, когда он готовился к главной процедуре в своей жизни. Достав чистый лист бумаги, насыпал туда две одинаковые кучки: одну - смеси, другую - сухарей. Дальше события развивались еще необычнее. Держа листик в руках так аккуратно, как только мог, лез под кровать. Как вы думаете, зачем? А затем, чтобы в пыли и темноте замкнутого пространства слизывать языком две кучки, поочередно, сначала одну, потом другую. И так до тех пор, пока на листе ничего не останется. Когда взъерошенный, весь в пыли, но невероятно счастливый Иван вылезал обратно, остальные спрашивали его, зачем он так делает? Ответом служило молчание, что сильно выводило из себя. Бывало, что и получал Иван за свое упорство.
Сейчас-то Андрей понимал, что был не прав. Но тогда считал, что делает все правильно. Лозунг детдома: отличаешься от всех - быть тебе битым. Старайся выглядеть, как все.
Только когда они повзрослели, Иван смог ответить на этот вопрос. Даже скорее поразмышлять вслух. Оказывается, он и сам не знает точно, зачем залезал под кровать. Просто это напоминало ему дом, которого никогда не было, запах мамы, которую он не знал.
- Вот она… - Тихий голос Ивана вывел Андрея из задумчивости. - Вон, смотри, - он указал рукой на девушку, которая двигалась прямо на них. С пепельного цвета волосами, выглядывавшими из-под красного берета. Огромные серые глаза, под цвет волос, немного испуганно взирали на окружающий мир. Темно-серое приталенное пальто едва доходило до середины колена, открывая взору стройные ноги в красных ботиночках в тон берету.
- Что будем делать? - запаниковал Андрей.