- Не знаю, - ответил Иван, выступая вперед и преграждая дорогу девушке, глаза которой стали еще больше от испуга. - Здравствуйте, - поприветствовал он незнакомку как можно более ласково.
- Здравствуйте, - пискнула девушка, обеими руками вцепившись в сумочку, которую держала перед собой.
- Понимаете, тут такое дело… - неуверенно продолжил Иван, - не могли бы мы с вами поговорить?
- О чем? - испуганно спросила девушка, озираясь по сторонам в поисках защиты. Ее пухлые губки начали кривиться и подрагивать, как будто она собиралась заплакать.
- Вы только не пугайтесь, бога ради, - поспешил успокоить Андрей, видя состояние девушки. - Мы не преступники, мы просто люди, которые попали в трудное положение. - Ясности это не внесло никакой. Девушка еще больше запаниковала. На помощь вовремя подоспела Алина. Они с Виктором увидели, как Андрей и Иван заговорили с девушкой, и поспешили к ним.
- Меня зовут Алина, - бодро представилась она, - а вас?
- Пана, то есть Прасковья… то есть… ой… - Она совсем растерялась. Алина улыбкой пыталась подбодрить, но ситуация Пану явно пугала. Она покраснела, чем вызвала улыбку на лице Ивана. Алина сурово посмотрела на него, как он беззастенчиво рассматривает новую знакомую, а потом и сама увлеклась сменой эмоций на симпатичном лице. Оно, казалось, жило само по себе, выдавало малейший перепад в настроении.
- Давайте, отойдем в сторонку и просто поговорим. Хорошо? - предложила Алина.
- Хорошо, - не совсем уверено, но уже более спокойно ответила девушка.
- Пана, можно я так буду вас называть? - Получив согласие хозяйки имени в виде молчаливого кивка, Алина продолжила: - Нам нужна ваша помощь. Очень нужна. Но еще важнее, чтобы вы поняли это сами. А для этого, вы должны выслушать нашу историю.
История Обоймы, рассказанная Алиной
Нас было семеро. Все разного возраста, характера, но одно у нас было общее - мы дружили. Дружили так, как говорится "не разлей вода". Друг за друга стояли горой. Таких больших компаний в детдоме, где мы росли, больше не было. Другие называли нас бандой, но мы были обоймой, где семь патронов сидят плотно друг к другу, и только так она считается полной.
Однажды, так случилось, что четверо из нас отравились несвежим супом. Сами, конечно, виноваты - решили полакомиться остатками еды вечером. Но сути это не меняет. Тем четверым, а именно Андрею, вот этому, который стоит рядом с тобой в рыжей куртке, Ивану, вот этому хиппи, и еще двоим, которых сейчас нет с нами, было очень плохо. Их определили в лазарет. Троим из нас удалось избежать неприятности, не потому, что были умнее, а просто потому, что не любили суп.
Мы собирались в лазарете. На время он стал нашим местом, где мы проводили почти все свободное время. Незабываемые были деньки. Даже домашнее задание, которое получали в школе, мы выполняли там. И играли, и шалили, и никакие запреты не могли помешать нам этого делать. Директриса пыталась приструнить нас, запрещала все время проводить с больными. Действовала угрозами, уговорами, приводя различные доводы… Все было бесполезно, не могли мы друг без друга. Одним словом - обойма.
Самыми интересными были вечера. Детдомовская кастелянша рассказывала всякие истории из своей жизни. Это было так здорово: сидеть в полутемной палате, забравшись с ногами на кровать, и слушать дребезжащий старческий голос под аккомпанемент завывающего ветра в ночной таинственности.
Все истории, рассказанные старушкой, были веселыми и реалистичными, кроме одной… - страшной по сути своей и последствия которой преследуют нас по сей день. Она началась с любви, а закончилась колдовством, коварством и разлукой. Не в то время и в том месте оказались парень с девушкой. Пришли сговориться о свадьбе, а попали на похороны злой ведьмы. Прокляла тогда девушку ведьмина дочь, а парень только потому избежал той же участи, что захотела внучка ведьмы, которая уже вошла в пору замужества, его для себя, в мужья, значит. Не хочу пересказывать всю историю. Скажу только, что заинтриговало нас в ней таинственное исчезновение молодой девушки. Никто не знает, как это произошло. Догадок было великое множество, искали ее долго, но все тщетно.
Можете представить себе заинтригованных детей? Мы едва могли дождаться, когда выпишут наших больных из лазарета, чтобы отправиться на кладбище и найти ту самую могилу, возле которой пропала девушка. Лучше бы мы туда вовсе не ходили…
Очень примерно мы знали, где находится старая часть кладбища. Уже несколько столетий туда никто не ходил, она заросла лесом.
Собственно, я почти все и рассказала. Никто толком ничего и не понял, что там произошло. В какой-то момент, пока мы все были заняты поисками прохода в заброшенную часть кладбища, трое из нас таинственным образом исчезли, испарились. Каждый помнит, что видел их, а уже в следующий момент их просто не стало. Я до сих пор не могу поверить, что произошло это на самом деле. Это были семилетняя Танюшка, цыганенок Мишка десяти лет и Кирилл, которому тогда было четырнадцать. Одно могу добавить, но сразу предупреждаю, что это лично мое мнение, некоторые с ним могут не согласиться: думаю тот факт, что пропали именно они, является случайным. На их месте мог оказаться любой из нас. Просто они были рядом друг с дружкой, когда вдруг исчезли.
В заключение хочу сказать, что нас долго допрашивали, когда об исчезновении стало известно всем. Но что мы могли рассказать? Ничего. Случилось это ровно пятнадцать лет назад. Практически сразу после этого нас расселили по разным приютам. Короче, жизнь наша круто изменилась.
В тот день, когда из детдома уезжал Андрей, Иван, в самый последний момент, назначил встречу всем нам ровно через пятнадцать лет. Этот день наступил. Сегодня мы собрались возле кладбищенской часовни, чтобы попытаться еще раз разыскать наших друзей. Почему именно Иван, спросите вы? У него есть дар предвидения, и это не шутка. О самом даре мы вам расскажем позже. В тот момент его осенило, когда и что должно произойти. Собственно говоря, как и сегодня… Ивана тоже осенило, что без вас мы не справимся.
Алина замолчала, вглядываясь в серьезное лицо Паны.
- А как звали ту кастеляншу? - через какое-то время спросила та.
- Звали ее баба Марфа, - ответил Иван, не совсем понимая, что может значить для Паны имя незнакомой старушки.
- Тогда, вам, наверное, на самом деле, нужна именно я, - кивнув своим мыслям, произнесла она.
Четверо друзей уставились на нее во все глаза, не совсем понимая, к чему она клонит. Пана побледнела от такого пристального внимания и от серьезности момента в целом.
- Дело в том, что я прихожусь правнучкой той самой бабе Марфе, - прерывающимся от волнения голосом пояснила она. - Когда вы только начали свой рассказ, я уже догадалась, что это она. Очень давно, когда я была еще совсем малышкой, баба Марфа строго настрого запретила мне даже приближаться к тому городу, где жила и работала сама. Она ничего не объясняла, просто запретила и все. Потом, со временем, мысль, что нельзя, стала для меня настолько привычной, что я уже и не думала об этом. Нельзя и нельзя. А после смерти бабы Марфы, я и вовсе забыла, что есть такой город, куда мне нельзя приезжать. Забыла… до сегодняшнего дня…
- Удивительное дело! - Иван обращался ни к кому и ко всем сразу. Он смотрел в пространство своими голубыми глазами, будто видел там что-то. - Она нам рассказала историю, а тебе запретила даже появляться там… Все пятнадцать лет меня мучает один вопрос: зачем она тогда завела речь именно об этом? И разгадка, скорее всего, таится в тебе. - Он перевел взгляд на Пану.
- Но я… я ничего не знала об этом, - пролепетала она, борясь со слезами обиды и страха. - Я даже не была там никогда… Баба Марфа навещала меня всего пару раз, еще в раннем детстве. Я ее боялась очень, считала страшной, как злая колдунья. А когда подросла, и она умерла, постепенно страх начал превращаться в жалость. Ведь кроме меня у нее никого не было родных в целом мире. Когда-то, давным-давно у нее была дочка, моя бабушка, но она умерла вскоре после рождения моей матери. Тогда баба Марфа забрала маму на воспитание к себе. А когда мама вышла замуж за папу, они сразу же переехали в Москву. С тех самых пор они вообще не общались, до тех пор… до тех пор… - Из глаз Паны полились слезы. Алина укоризненно посмотрела на Ивана. Он с досадой закатил глаза, мол, я-то тут причем?
- Успокойся. - Алина обняла Пану за плечи. - Не говори больше ничего, если не хочешь. Ты неправильно поняла Ивана. Тебя никто ни в чем не обвиняет, просто в такие моменты, когда на Ивана снисходит озарение, выглядит он, мягко говоря, не совсем обычно. Со временем, когда лучше его узнаешь, ты привыкнешь. Вот возьми и успокойся, - она протянула девушке чистый носовой платок, который та поспешно прижала к глазам, пытаясь унять всхлипы.
- Не хочется прерывать эту мокрую идиллию, - с заметным раздражением в голосе произнес Виктор. - Но, может, мы все-таки двинемся уже дальше. Время приближается к десяти, и последняя электричка вот-вот уйдет. Иначе, всем придется до утра куковать в Москве, на вокзале.
- Не ерничай, Витек. Все успеем, - миролюбиво произнес Иван, приняв свой обычный по-детски добродушный вид. - Сейчас определимся…
- Пана, ты поможешь нам? - обратилась Алина к девушке.
- Честно говоря, не знаю, чем смогу быть вам полезна, но постараюсь сделать все зависящее от меня, - кивнула та.
- Тогда, давай так. Сейчас мы обменяемся телефонами. Ты где работаешь?
- В библиотеке.
- Сможешь взять отпуск?
- Отпуск я уже отгуляла, но, думаю, договорюсь за свой счет.
- Тогда, если можешь, уладь завтра это дело и приезжай к нам, в санаторий "Чародейка". - Алина написала на листочке блокнота адрес и номер своего мобильного телефона, вырвала его и протянула девушке.
- А дальше? Что мы будем делать дальше? - растеряно спросила Пана.
- Сами пока не знаем, - улыбнувшись, ответил ей Андрей. - Все зависит от нашего пророка. - Он посмотрел на Ивана, - Или еще от чего-нибудь. Решать будем там и сообща.
Глава 5. Отряд укомплектован
Андрею было отчаянно стыдно. Опять это всеобщее оголение! Сколько можно терпеть! Разгуливать в таком виде нет ни сил, ни желания. Он скрылся в тени деревьев присел на корточки, чтобы спрятать стыдобу. С этого места отлично видно всех остальных, голышом разгуливающих по площадке без всякого стеснения. Кроме того, в тени гораздо легче дышать - горячий летний воздух не проникал в легкие, мгновенно высушивая нутро.
Впрочем, одно место на теле было надежно прикрыто: на макушке красовалась круглая панама в цветочек, точь-в-точь такая же, как и на головах всех остальных. Андрей зло сорвал ее и смял в руках. Мало того, что голый, так еще и в женской шляпе! "Я тут самый старший, а обращаются со мной, как с малышней! - возмущенно думал он. - Мне уже семь лет, и в этом возрасте стыдно разгуливать голым. Подумаешь, жарко! Я могу и потерпеть. А что там плетет Зинаида Сидоровна, что нам необходим витамин Д. Глупости! Какие еще витамины? Витамины - это когда вкусно, а не стыдно".
Андрей дождался, когда на площадке не осталось ни одного воспитателя, и прошмыгнул в свою комнату, чтобы натянуть первые, попавшиеся под руку, трусы. Вот так-то лучше! Все надежно прикрыто. Он крадучись начал пробираться обратно. Сидеть в комнате дальше становилось невозможно. От духоты, царящей там, тело моментально покрывалось потом. Когда коридор и лестница благополучно остались позади, возле самой входной двери он неожиданно столкнулся с входящей в помещение директрисой…
Андрей резко проснулся, как от толчка. Несмотря на прохладу в номере, он был весь мокрый, как будто наяву побывал в жарком лете. Эти сны про детдом! В последнее время они снились каждый день. С чем это связано? Ведь он на протяжении многих лет не видел их. Да еще какие яркие, отчетливые, больше похожие на реальность.
Он тихонько выбрался из постели, подошел к холодильнику и достал бутылку минеральной воды. Нужно промочить горло, чтобы окончательно прогнать удушливый сон.
- Чего не спится? - Андрей вздрогнул. Голос Ивана неестественно громко прозвучал в тишине комнаты.
- Да, сон приснился дурацкий. А ты чего не спишь?
- Не могу, мысли всякие мешают, - ответил Иван. - Я вот думаю, что мы будем делать, если Пана, или как ее там Прасковья, не приедет? Ну, возьмет, и испугается в последний момент.
- Не должна, - не очень уверенно ответил Андрей. - Хотя, в принципе, может. А ты на сто процентов уверен, что без нее у нас ничего не получится?
- На тысячу! Это даже не уверенность, а знание. Она нам нужна.
- Тогда, будем искать способ уговорить ее. Хотя, думаю, приедет. Не такой она человек, чтобы пообещать и не выполнить.
Андрей с Иваном разделили двухместный полулюкс. Номер чистый и довольно просторный, с двумя санузлами, спальней и гостиной с балконом, с которого открывался великолепный вид на осенний лес. Виктор выбрал одноместный люкс со всеми нужными и ненужными удобствами. Заручившись разрешением Андрея, не стесняться и ни в чем себе не отказывать, он сразу же начал пользоваться этим. Обговорил с администратором комплекс оздоровительных процедур, которые будет получать в санатории. "Дабы с пользой для здоровья провести время", - комментировал он.
Алина поселилась в таком же номере, как и Андрей с Иваном, рассчитывая, что на следующий день к ней присоединится Пана.
- А тебе часто снится наш детдом? - спросил у друга Андрей, когда опять забрался в кровать.
- Нет, не очень. Мне обычно снится другое место, куда меня перевели после того случая. - В голосе Ивана проскользнули суровые нотки.
- Что, несладко тебе пришлось там? - догадался Андрей.
- Там все было по-другому, - туманно ответил Иван, - совсем по-другому. Несмотря на то, что пробыл я там всего два года, он сильно врезался мне в память.
- А после?.. - решил сменить неприятную для друга тему Андрей. - После что ты делал?
- Когда закончил девять классов, пошел в каблуху на плотника. - Иван усмехнулся. - Эта профессия показалась мне наиболее творческой. Отучился там, как положено. А потом… Потом работал, встречался с девушками… Да, ничего особенного и не делал. Так иногда задумаюсь, чего я достиг к двадцати семи годам, и становится страшно. Потому что не достиг ничего. Какие-то сплошные скитания и жалкие трепыхания вместо нормальной человеческой жизни, - грустно закончил он.
- Зря ты так, - серьезно произнес Андрей. - Ты - особенный, и жизнь твоя не похожа на другие. У тебя есть дар, который направляет.
- Или управляет, - усмехнулся Иван. - Иногда мне кажется, что он мне дан специально, чтобы мешать жить, как наказание за что-то, какие-нибудь грехи прошлого.
- Глупости говоришь. Если бы не твой дар, то и нас бы тут сегодня не было. Не знаю, чем все это закончится, но я рад, что мы встретились. И все это благодаря тебе.
- Да уж, - промолвил Иван. - А знаешь, странно, что ни у одного из нас не сложилась личная жизнь, - через какое-то время, когда Андрей решил, что он уснул, произнес Иван. - Это тоже какой-то знак, я думаю.
Андрей еще долго задавал вопросы. Его как будто прорвало. Он хотел знать все, каждый момент жизни Ивана. Стремился заполнить все те пустующие ячейки души, что предназначались для каждого из друзей, которые он закрыл на ключ и оставил пылиться на многие годы. А сейчас ему хотелось навести там порядок, прибраться, отремонтировать, расставить воспоминания красиво и гармонично. Он чувствовал, как каждая его клеточка наполняется жизнью, как он опять становится прежним - самым старшим, несущим ответственность за близких ему людей, за членов своей семьи.
Иван добросовестно отвечал на все вопросы, чутко улавливая настроение Андрея. Но постепенно им одолела зевота. Паузы между вопросами и ответами становились все длиннее, пока очередной вопрос Андрея не повис в воздухе, а с кровати Ивана не донеслось ровное дыхание.
Андрей усмехнулся, представив себе спящего Ивана в его любимой позе: на животе, раскинув руки в стороны, закинув голову назад и слегка приоткрыв рот, от чего его лицо приобретало немного туповатое выражение. В детстве у него был очень крепкий сон. Ребята любили подшучивать, связывая углы простыней узлами и прошивая боковины нитками. Затем они заводили будильник и подносили к уху спящего Ивана. От пронзительного звонка мальчик просыпался и, вскочив резко на кровати, тут же валился обратно, неуклюже барахтаясь в простынях, пытаясь выбраться из тесного плена, не понимая ничего спросонья и громко ругаясь, что получалось у него особенно смешно, так как природа наградила его интеллигентностью, не вязавшейся с руганью. Сейчас Андрей стыдился тогдашних поступков, но в детстве и отрочестве все воспринималось по-другому, сама жизнь была окрашена гораздо ярче.
Удивительная вещь воспоминания! Они всплывают в сознании человека, заставляя переживать события прошлого так же ярко, как это было наяву, пробуждая от сна в состоянии эмоционального подъема. Они продолжают удерживать хозяина в течение недлительного бодрствования, завладевая всеми мыслями, погружая в минувшее. Они же навевают сон, который постепенно сменяет бодрствование. Человек не замечает, как засыпает, находясь во власти все тех же воспоминаний.
Холодная и снежная зима сменила удушливое лето. Подвижные игры в часы досуга, отведенные на прогулку, не дают замерзнуть, разгоняют кровь во всем теле, окрашивая щеки в ярко-красный цвет.
- Сорок девять, пятьдесят. Я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват. - Андрей открывает глаза, отнимая голову от согнутой в локте правой руки, прислоненной к стене здания, и поворачивается лицом ко двору. Бросив быстрый взгляд по сторонам, он не замечает никого из друзей. Все надежно спрятались. Зная их изобретательность, можно предположить, что найти будет не так просто.
С покатого, крытого шифером, козырька над крыльцом падает облачко снега, рассыпаясь в воздухе на мельчайшие кристаллики и плавно оседая на землю. Андрей успевает заметить, как поспешно исчезает нога в черной бурке, которая было свесилась со скользкого покрытия.
- Мишка, слезай! - кричит он. - Кроме тебя больше никто не способен на такое.
С веселым воплем с козырька скатывается серо-коричнево-черный лохматый комок и плюхается прямо в рыхлый сугроб, поднимая вокруг себя настоящую снежную бурю.
- Шею сломать хочешь, дурень? - набрасывается на парня Андрей, а тот лишь заливисто хохочет в ответ.