Наклонившись вперед, я схватила его за запястье до того, как он успел стащить мой бекон.
- Я могу тебе поверить, но это не означает, что ты можешь воровать мой бекон.
Его полные губы растянулись в усмешке. Наши взгляды встретились, и в моем животе запорхали бабочки. Я могу с легкостью увидеть, как можно безропотно утонуть в глубинах его прекрасных глаз или попасться на его обаяние, которое, как мне кажется, было его второй натурой. Его усмешка превратилась в улыбку, обнажающую его ямочки, а глубокое чувство в моем животе превратилось в нечто насыщенное, безумное.
Отпустив его руку, я подцепила бекон и положила себе в рот. М-да, я та еще сердцеедка.
Рен откинулся обратно на сиденье. Его взгляд мерцал, когда он смотрел на меня.
- Как только ты доешь, мне бы хотелось тебе кое-что показать. Думаю, тебе необходимо это увидеть.
Мои мысли начали витать в совсем неправильном направлении. По необъяснимым причинам я думала о том, как бы увидеть побольше его тела.
Но я должна увидеть не это. Далеко не это.
Я положила еще один кусочек бекона в рот.
***
Был почти час ночи и вечеринки в городе только начинались. Люди были повсюду не смотря на то, что мы были даже не в центре города, а около его делового района. Мое терпение все сильнее истощалась, пока я спотыкалась о различные вещи, брошенные на тротуар.
То, что мне предстояло увидеть, находилось в складском районе. Идя рядом с Реном, я не могла не заметить, что он приковывает к себе внимание.
Женщины всех возрастов провожали его взглядом. Впрочем, как и большинство мужчин. У него было ангельское лицо, но его ехидная усмешка все перечеркивала. Я уже начинала ненавидеть эту улыбочку, потому... ну, по многим причинам.
Здания были массивными, построенными в стиле модернизм, но в тоже время в них остались черты классицизма. Бары и клубы отличались от тех, что находились в Квартале. Казались, жители совсем не против этой сумасшедшей атмосферы города, что протянулась дальше Бурбон-стрит.
- Итак... что ты хочешь мне показать? - спросила я, начиная немного уставать. - Движение такое же ужасное, как и днем.
Рен усмехнулся.
- Ты должна увидеть Денвер.
Я открыла рот, чтобы ответить, как вдруг Рен схватил меня за руку и потянул за собой. Я стала упираться ногами в землю, но его сила была впечатляющей. В одно мгновенье я шла рядом с ним, а уже в следующее мы были возле кирпичной стены напротив отеля. Моя спина прижалась к его торсу, а сам Рен обнял меня за талию так же, как и в моей спальне.
Каждая клеточка моего тела горела от его прикосновений. В его теле не было и намека на мягкость, а пах он свежестью, словно леса в Вирджинии.
- Если ты меня не отпустишь, клянусь Богом, я...
- Оу, ты такая грозная, - опустив голову так, что его щека почти соприкоснулась с моей, он указал одной рукой на дорогу. - Взгляни на ту машину.
Мое сердцебиение участилось, когда я увидела на что он показывает. Черный автомобиль с тонированными стеклами замедлился и остановился напротив тротуара. Спустя секунду из-под навеса вышел швейцар, направившись к пассажирскому сидению.
- Лучше бы из этой машины вышел Тео Джеймс или Дженсен Эклc, - пробормотала я.
Рен усмехнулся.
- Чувствую, ты будешь огорчена.
- Посмотрим, - за все то время, что я прожила в Новом Орлеане, мне не довелось увидеть ни одной звезды. Такое впечатление, будто я пользуюсь дезодорантом, который за километр отпугивает знаменитостей. - Господи, и почему ты постоянно распускаешь свои руки?
- Может, мне просто нравится чувствовать тебя напротив себя.
- Брр, - я закатила глаза даже несмотря на то, что одной частички меня - совсем крохотной частички - тоже нравилось ощущать его.
Швейцар открыл пассажирскую дверь, и оттуда вышел высокий мужчина, одетый в дорогой костюм, который явно стоял больше, чем моя ежемесячная арендная плата. У него были светло-русые волосы, а черты его лица были бы идеальными, не будь он настолько бледным, а его голубые глаза такими холодными.
Мой пульс участился.
У него была оливковая кожа и высокие острые скулы. Вокруг него как-будто наэлектризовался воздух, когда он застегнул пиджак.
- Он... - я не могла заставить себя произнести это вслух.
Руки Рена напряглись под моей грудью, и я почувствовала, как его пальцы вжались в мои ребра. Несмотря на все мое желание, я не смогла унять свою дрожь.
- Он - Древний, - проговорил он прямо мне на ухо. - Выглядит как большая шишка, тоже мне бизнесмен, хах.
Чувак выглядел так, будто сошел со страниц GQ.
Он шагнул вперед, осматривая ледяным взглядом улицу. Его взгляд не задержался на нас, но остановился на женщине с мужчиной, и судья по тому, что его рука покоилась на ее талии, я подумала, что он ее парень или муж. У меня перехватило дыхание, когда на улице повеяло легким ветерком... слишком приятным для естественного аромата. Он пах как остров: фруктами, опасностью и чувственностью. Ветерок был теплым, дразнящим. Я никогда не ощущала ничего подобного. Я начала извиваться, но остановилась, когда поняла, насколько близко стою к Рену.
Ветер, слегка приподняв белокурые волосы женщины, развеял их. Она напряглась, и у меня остановилось дыхание, когда она посмотрела поверх своего плеча.
Я шагнула в сторону, когда взгляд женщины остановился на Древнем, но Рен быстро притянул меня обратно.
- Не смей, - пробормотал он.
Каждая частичка моего тела была против этого. Мне хотелось вмешаться, когда женщина, словно завороженная, отошла от своего парня и направилась к Древнему. Я почувствовала отвращение, когда Фейри улыбнулся.
Я схватила Рена за предплечья.
- Мы должны что-то сделать.
Женщина уже почти была возле Древнего, когда Рен, передвинувшись, встал передо мной, не давая смотреть на происходящее. Я начала отходить, но он приподнял мой подбородок, и наши взгляды встретились.
- Я знаю, как тяжело стоять и смотреть на происходящее, но сейчас мы ничего не можем сделать. Ты думаешь, он не сможет побороть тебя посреди улицы у всех на глазах? Он сможет.
- Но…
- Он заставит всех думать, что тебя нужно убить. Айви, я видел, как это происходит. Я потерял многих, кого считал друзьями потому, что они думали, будто смогут напасть на Древнего, как на простого Фейри. Я не могу не указать на тот факт, что они действительно опасны, и это не оскорбление, просто ты еще не готова сражаться с ними.
Закрыв глаза, я проглотила чувства гнева и разочарования, пока они не поглотили меня. Рен прав. Я знала это, но из-за этого не становилось легче. И когда я была уверена, что не взорвусь, словно бомба замедленного действия, я спросила:
- Откуда ты знал, что он будет здесь?
Он убрал руки с моего подбородка.
- Я в городе около недели, и прежде чем на твоем лице появится это "я-сейчас-прикончу-Рена" выражение, я бы хотел добавить, что все согласовал с Дэвидом прежде чем подвергать свою задницу - клевую задницу хочу заметить -, опасности. Я патрулировал каждую ночь пока не наткнулся на этого ублюдка.
- В таком случае тебе не нужен сопровождающий, чтобы изучить город, - указала я, даже не пытаясь скрыть обвинительные нотки в голосе.
- Дэвид не знает об этом и не должен знать. Чем больше он знает, тем хуже для меня. Он не должен знать, настоящую причину того, почему я здесь, Айви.
Встретившись с его ожесточенным взглядом, я выпрямилась.
- Почему? Почему это такой большой секрет?
На скулах Рена заиграли желваки.
- Почему Орден остается тайной?
Ответ прост - большинство не поверит нам. Люди верят лишь в то, что видят собственным глазами, а у нас все по-другому. Мы знали, что Фейри существуют. Мы знали, что были времена, когда Древние царствовали в нашем мире. Если бы многие члены Ордена вышли из тени, все бы поверили.
- В любом случае, - продолжил Рен, - я кое-что нарыл на этого ублюдка. Он зарегистрировался в этом отеле под именем Марлон Ст. Кайрс. Живет в полу-люксе, пока его дом строится.
Я нахмурилась.
- Погоди. Это же имя какого-то известного разработчика в городе.
Рен кивнул.
- Именно.
- Святое дерьмо, - прошептала я.
Фейри всегда выдавали себя за известную личность, но никогда не занимали государственных должностей. Фейри стареют намного медленней обычных людей. Для нас они словно бессмертные. На вид Марлону за тридцать, но на самом деле ему не менее пару сотен лет, если не больше. Они могут внушить людям все что угодно, но сейчас, когда появился Интернет, где можно выложить все, что угодно, а у каждого был телефон с камерой, для Фейри все усложнилось. Одним словом, технологии уже не были такими, как двадцать лет назад. Кто-то может наткнуться на фотографии и обнаружить, что они не стареют. Для Фейри опасно находиться у людей на виду.
Рен склонил голову, и прежде чем я поняла, что он делает, он прикоснулся губами к моей щеке.
Отскочив назад, я уставилась на него.
- Какого черта?
Грешная улыбка засияла на его губах.
- Ты выглядела так, словно нуждалась в поцелуе в щечку.
Моя щека горела в том месте, к которому он прикоснулся губами.
- Я выглядела так, словно нуждалась в поцелуе в щечку?
- Да. Все мы нуждаемся в поцелуе в щечку. К тому же, ты чертовски милая, когда смущаешься.
Я хотела дотронуться до своей щеки, но вовремя остановилась. Не хочу выглядеть как последняя идиотка.
- Ты странный.
- Думаю, тебе нравятся мои странности.
Я переступила с ноги на ногу.
- Я не так хорошо тебя знаю, чтобы ты мне нравился.
- Ну не правда. Ты знаешь, что я люблю сахар со вкусом кофе, ворую бекон, - он понизил голос, словно раскрывал мне свой самый большой секрет, - а еще ты знаешь, что я целую в щечки тех, кто в этом нуждается.
- Я...
Что, черт возьми, я могу ответить на это?
Рен отошел в сторону, и мой взгляд устремился к парню, с которым была женщина. Послышалась брань, когда он начал толкать швейцара, пытаясь попасть внутрь.
Дьявольская улыбка появилась на лице Рена, когда он перевел взгляд с ссоры на вход в отель. Его руки сжались в кулаки, а челюсть напряглась. Пока я изучала его, я снова подумала о Марли. Если кто и знал, где находятся Врата, то только она.
Глава 7
Мы с Реном договорились встретиться после пятничного собрания. Я решила пока не говорить ему о том, что у меня на примете есть один человечек, который возможно располагает информацией о Вратах. Как-то мне не очень хотелось попусту разбрасываться своими догадками, да и он особо не возражал. Зато Рен настоял на том, чтобы проводить меня прямо до дома, хоть это и глупо, особенно, если учесть, что я, согласно моему графику, все время патрулировала улицы ночью, а вот он до вчерашнего дня оставался в стороне от этого.
И знаете, если отбросить тот факт, что он следил за мной до самого дома прошлым вечером, - после чего солгал, что порылся в моих документах, якобы для того, чтобы узнать мой номер, - то, не исключено, я бы могла расценить его заботу обо мне как нечто приятное. Но едва ли такое возможно. Как бы то ни было, а всю эту фигню с лазаньем по стенам с дальнейшим проникновением в мою спальню вряд ли можно назвать приятной.
Вернувшись домой около трех часов утра, я обнаружила Динь, мирно спящего на диванной подушке. Его боевой раскрас практически стерся с лица, но был отчетливо виден на теперь уже испачканной ткани. Я просто не представляю, как все это отстирать. Можно ли вообще отстирать подушку? Ух, Динь, с тебя теперь причитается.
Он, должно быть, вымотался до такой степени, что даже когда я взяла его на руки и отнесла в спальню, все еще спал как убитый. Я уложила его на маленькую подушку-собачку, которая находилась на его просто гигантских размеров кровати.
В комнату Динь я старалась не заходить и сейчас, медленно пятясь назад, я осознала, насколько правильным было мое решение. Прямо напротив его кровати расположились подвесные книжные полочки, на которых разместилась целая армия кукол-троллей.
- Оооох, - пробормотала я, когда не меньше трех сотен черных стеклянных глаз уставились на меня, будто оценивая. - Жутковато у него тут.
Прикрыв за собой дверь, я открыла холодильник и достала пакетик сока Capri Sun, после чего пошла проверить французские балконные двери. Распахнув нежно голубые шторы, я убедилась, что двери закрыты. Скорее всего, Рен запер их - я сомневаюсь, что Динь смог бы додуматься до такого.
Выпив свой сок, я, наконец-то, забралась в теплую и уютную постельку и моментально заснула. К счастью, на этот раз меня никто не разбудил и, слава Богу, никто не лежал рядом со мной в кровати. Ближе к десяти я неохотно надела кроссовки для бега и, мысленно подбадривая себя, заставила ни под каким предлогом не заходить на кухню, дабы не напиться сладкого чая или еще чего-нибудь кофеиносодержащего. Это будет моим вознаграждением за то, что я вернулась домой живой. Конечно же, если я вернусь таковой.
Быть частью Ордена означает всегда держать себя в форме, поэтому я привыкла бегать как минимум по три мили четыре раза в неделю. Только благодаря различным видам боевых искусств и бесчисленным регулярным тренировкам я не вешу как слон, хотя признаться честно, поесть я люблю, и довольно много. Я действительно ем все, что вообще можно съесть.
Мне просто необходима пробежка, так как с самой среды я не занималась никакими серьезными физическими нагрузками. А если я буду в плохой форме, то просто напросто не смогу сражаться с Фейри.
Слава Богу, на улице все еще было прохладно. Пробежав по лестнице и спустившись во внутренний двор, я очень надеялась, что это означает скорое приближение холодов. Вставив свои наушники-капельки, я включила музыкальное приложение на телефоне, после чего открыла калитку. Расправив завязки на нейлоновых шортах, я тронулась с места и трусцой направилась к больнице "Кайндред".
Как всегда, во время пробежки я витала где-то в облаках, и не удивительно, что на этот раз все мои мысли были заняты Реном. Не могу поверить, что он поцеловал меня в щечку. Может, он случайно? Если честно, я не удивлюсь, если это правда. Рен, без сомнения, тот еще любитель пофлиртовать. Собственно, как и многие другие мужчины Ордена. Возможно, это объясняется тем, что наша работа опасна, и они просто старались прожить сегодняшний день на всю катушку. К слову, это относилось и к женской половине. Хотя мне и нравится думать, что мы менее приметны в таких делах.
Рен умопомрачительно красив. Именно поэтому мне хотелось совершить глупые и сумасшедшие поступки, о которых я бы позже пожалела. Но это не означает, что я доверяю ему на все сто процентов. Он незнакомец, так же как и другие члены Ордена. В каком-то смысле, все мы как неизведанная книга. По приезду в Новый Орлеан, мне пришлось доверить свою жизнь людям, с которыми я едва успела познакомиться. Если мне потребуется подмога, я уверенна, один из них ответит на мой звонок, а им в свою очередь необходима уверенность в том же. Мы должны знать друг друга и не опасаться предательства. Быть частью Ордена - значит быть сплоченным механизмом с самого момента посвящения.
Но все равно новичкам не так легко довериться. Рен был искренен со мной, когда рассказывал об Элите и Избранных. Он поделился информацией, и вроде бы я должна больше ему доверять, но все это, наоборот, еще больше насторожило меня. Почему он так легко доверил мне столь древнюю и секретную тайну? И, опять-таки, он прекрасно знал, что Дэвид не воспримет всерьез мои доводы, да еще и в добавок, половина членов Ордена думает, что у меня крыша поехала, и прямо сейчас я мчусь в сумасшедшем вагончике в страну безумия. Если Рен преследует какую-то тайную цель, то я все равно не узнаю ее. Что он выиграет, раскрыв правду об Элите или же наоборот солгав обо всем? Слишком многое оставалось под завесой тайн, и меня это беспокоило.
Мне необходимо с кем-то поговорить обо всем. Но вот с кем? Дэвид явно не в курсе происходящего. Я всегда могу поделиться этим с Вал, что я в конце концов и сделаю, но мне необходимо разузнать побольше, прежде чем я открою рот. Удачно пробежав мимо Фочер-Стрит без вмешательств скорой помощи, я вспомнила о маме Брайтон - Марли. Если кто и знал, где находятся Врата и есть ли они в Новом Орлеане - то только она.
Но хотела ли я познакомить с ней Рена?
Этот вопрос не давал мне покоя весь день. Для меня это рискованно, но я не собираюсь подвергать риску кого-то другого. Прежде чем познакомить Рена с Марли, я должна научиться доверять ему.
Я просто не знала, смогу ли это сделать.
Завтра я планировала навестить дом Брайтонов. По опыту прошлых лет я знала, что Марли, как правило, в послеполуденное время находится в саду, а воскресенья для нее были самыми хорошими деньками. В обществе Рена я не нуждалась, он бы стал задавать вопросы, которые, по сути, должна задать я, а не он. Собственно, все, что мне оставалось сделать - это пережить эту ночь.
Которая, как мне подсказывала интуиция, будет очень долгой и раздражающей.