Сначала Анна Модер стала свидетельницей перестрелки, потом ее машину превратили в груду металлолома, и, наконец, Анна спасла раненного незнакомца. А тот оказался самым настоящим оборотнем. То ли еще будет. Оборотни ее не сильно смущают – Анна привыкла оказывать медицинскую помощь членам стаи за пределами Гранди. Но длительные поездки в Анкоридж с бродягой Калебом Грэхемом, который не живет в стае постоянно, – это уже рискованно. С одной стороны, Анне очень хочется треснуть его газетой по носу, с другой – ну как удержаться, чтобы не облапить каждый дюйм манящего тела?
Молли Харпер
"How to Run with a Naked Werewolf"
Перевод осуществлен на сайте
Куратор:
Королева
Над переводом работали:
1-4 главы - delita
5-8 главы - Elly
9-10 главы - delita
11-12 главы - lisitza
13-16 главы - GeeJay
Бета-ридинг – gloomy glory
Редакторы - Королева
Принять участие в работе Лиги переводчиков
Аннотация
Сначала Анна Модер стала свидетельницей перестрелки, потом ее машину превратили в груду металлолома, и, наконец, Анна спасла раненного незнакомца. А тот оказался самым настоящим оборотнем. То ли еще будет. Оборотни ее не сильно смущают – Анна привыкла оказывать медицинскую помощь членам стаи за пределами Гранди. Но длительные поездки в Анкоридж с бродягой Калебом Грэхемом, который не живет в стае постоянно, – это уже рискованно. С одной стороны, Анне очень хочется треснуть его газетой по носу, с другой – ну как удержаться, чтобы не облапить каждый дюйм манящего тела?
Благодарности:
Для Аманды Ронкони:
Спасибо, что подарила свой голос моим персонажам.
Особо благодарю читателей, которые своими отзывами вдохновили меня продолжить серию "Обнаженный оборотень". Этим же читателям спасибо за то, что не сошли с ума от моего отказа признаться, о ком именно из Гранди, штат Аляска, я пишу. Это был сюрприз.
Он бы не удался без ангельского терпения моего агента Стефани Эванс. Благодарю фантастического редактора Эбби Зидл за публикацию этой работы, несмотря на явное отсутствие опоссумов. (Оборотни на Аляске? – Да запросто, но вот опоссумы – несколько вычурная правдоподобность).
Спасибо Яйа и дедушке за огромную поддержку и веру в меня. Моему мужу Дэвиду за вдохновение на создание образов крутых и шикарных оборотней. И моим детям, которые краснеют перед приятелями, когда курьеры доставляют книги с веселенькими обложками, а мамуля нагло именует это безобразие "деловой перепиской". Кстати, уверена, что вы тоже кое-что с этого поимели.
Благодарю Гидрометцентр за то, что, когда я сажусь за работу над "Обнаженным оборотнем", за окном начинает бушевать метель, которая еще долго не дает выйти на улицу ни мне, ни кому-либо из моих домашних. Могли бы и лучше постараться. Только без обид!
Глава 1
Спит усталый "пинто"
Я собиралась настучать Горди Фугейту по голове банкой консервированной ветчины, если он не пошевелится и не выберет наконец крупу.
Я не против поработать в магазинчике "У Эмерсона", но моя смена длилась уже шестнадцать часов. Спина ныла, жесткая лямка холщового зеленого передника натирала шею, а перед этим один из близнецов Глиссонов уронил пятилитровую банку майонеза мне на ногу и отбил большой палец. Я не выматывалась так со времен ординатуры и ночных дежурств в отделении скорой помощи. Единственный плюс работы на Эмерсона заключался в том, что хозяин при трудоустройстве не потребовал удостоверения личности с фотографией. Это играло мне на руку – документов у меня не было. Ну и крови тут, как правило, поменьше.
Если, конечно, я не отхожу Горди банкой с ветчиной – тогда в пятом проходе точно потребуется уборка.
В моем распоряжении оставалось еще несколько недель, прежде чем мне придется продолжить путь к Анкориджу. Это оказалось легче легкого. Теперь, существуя в так называемой "серой зоне" – на полулегальном положении, – я узнала, сколько времени можно продержаться, пока окружающие не начнут подозревать тебя черте в чем, если ты отказываешься отвечать на личные вопросы. Конечно, я научилась кое-чему еще. Например, как оказать первую помощь бюстгальтеру или наложить повязку ботинкам при помощи скотча. А сейчас я пыталась познать дзен, чтобы удержаться и не навалять по башке мясными консервами любителю зерновых хлопьев.
Оглянувшись, я посмотрела на Горди, который все никак не мог определиться с овсянкой.
Мне пришлось громко откашляться, чтобы привлечь внимание напарницы – пергидрольной блондинки Белинды. Средних лет, с грушевидной фигурой и прокуренным голосом, которому обзавидовалось бы даже бесноватое дитятко из "Изгоняющего дьявола", Белинда работала помощником менеджера у Эмерсона, магазин которого считался чуть ли не Меккой розницы в крошечном городишке Маккласки – глухой дыре на восточной окраине Аляски. Поскольку у меня еще не закончился испытательный срок, мне не позволяли самой закрывать магазин. Но Белинда просто лучилась добродушием. Иной раз казалось, что она решила пожизненно приковать меня, как и себя, к этому местечку. Подозреваю, ее просто не отпускали на пенсию до тех пор, пока она не найдет себе замену.
– Я знаю Горди уже лет сорок. Он любое решение принимает так, будто это вопрос жизни и смерти. – Она панибратски приобняла меня, когда я хлопнулась на прилавок. Все, что я смогла сделать, – лишь немного сжать ее руку в ответ. – Ты ведь помышляешь запустить в него банкой ветчины?
– Ну, я сначала хотела пригрозить, – вздохнула я.
Белинда услышала мой недовольный голос и рассмеялась, пояснив в ответ на недовольный взгляд:
– Я смеюсь не над тобой, Анна, а за компанию.
Моя улыбка была слабой, но все же искренней:
– Никакой разницы.
– Может, пойдешь домой, дорогая? Ты же отработала за двоих, потому что этот лоботряс Хейли сказался больным; между прочим, уже третий раз за неделю. Я сама тут все закрою. И поешь, ты опять выглядишь бледной и нездоровой.
Я снова вздохнула и улыбнулась. Когда я впервые появилась в магазине, Белинда, только взглянув на мои восковые впалые щеки, тут же сунула мне "подъемные" – коробку жутко калорийных продуктов. Я неделю глотала протеиновые коктейли и плавленый сыр. Каждый килограмм веса, который я набирала, Белинда воспринимала как собственную победу. У меня не хватило духу признаться, что причина моего жалкого вида – не голод, а стресс и недосыпание. Я еще раз сжала ее руку:
– Просто не выспалась. Спасибо, за мной должок.
– Ладно.
Я стянула через голову форменный фартук и засунула его в сумку. По дороге к подсобке услышала, как она воскликнула:
– Черт побери, Горди, это всего лишь овсянка, ты же не убийство планируешь!
Усмехнувшись, я выскользнула из магазина через служебный выход на холодный сентябрьский ветер, от пощечины которого перехватывало дыхание, и поглубже закуталась в любимую толстую теплую куртку. Несколько лет назад, когда я только приехала на Аляску, у меня вещей было раз-два и обчелся. Я так дрожала от холода большую часть дороги, что едва могла вести машину.
Новые соседи здорово помогли мне акклиматизироваться, подсказав, какую куртку и ботинки лучше выбрать за самую приемлемую цену. Я до боли скучала по тем соседям, благодаря которым мне теперь не приходится жаловаться на стужу. Скучала по тем, кто стал для меня семьей, по долине, что приютила меня. Мысль о том, что придется обустраиваться заново и заново, приводила в полное отчаяние.
Роясь в кармане в поисках ключей от моего ржавого бледно-голубого "пинто", я услышала чьи-то слова:
– Передай Джеку, что я верну ему деньги через неделю.
В ответ раздался спокойный низкий голос:
– Расслабься, Марти, я здесь не по твою душу, просто заскочил купить гамбургер.
Я зажмурилась, надеясь отгородиться от размытых сумеречных очертаний людей на служебной стоянке, которую универмаг делил с прачечной и фастфудом. Я отказывалась на это смотреть, не желая становиться свидетелем темных делишек. Мне просто хотелось вернуться домой – в комнату мотеля, – постоять под душем до тех пор, пока не отпустит мучительная усталость от шестнадцатичасовой смены, и я смогу пошевелить отбитым пальцем на ноге. Отвернувшись от говоривших, я лихорадочно пыталась справиться с неподдающимся замком в двери машины.
– Не заливай, – продолжил кто-то загнанным плаксивым голосом, – он прислал тебя, когда я задолжал десятку. Неужели сейчас, когда я должен семнадцать, он поступит по-другому?
– Да говорю же, я не за этим, но если ты и дальше продолжишь размахивать стволом, я могу и передумать.
"Ствол? Он сказал "ствол""? Кто, черт возьми, устраивает перестрелку на стоянке за прачечной?
Я попыталась унять дрожь в руках и повернуть ключ в замочной скважине. Идиотское достижение технологии восьмидесятых прошлого века! Я еще пять минут ковырялась в замке в попытке открыть машину, прежде чем рвануть бегом обратно к служебному выходу магазина.
Ничего такого я не планировала, но тут прямо за спиной раздался выстрел, визг тормозов и рев двигателя. Я обернулась как раз вовремя, чтобы заметить стремительно приближающийся задний бампер черного блестящего внедорожника. Отступив на три шага, я метнулась в кузов стоящего неподалеку пикапа. Даже не выглядывая, я знала, что означает громкий металлический скрежет – джип смял, раздавил мой "пинто".
– Вы серьезно? – простонала я, глядя, как у меня на глазах крушат мою машину.
Внедорожник попытался оторваться от останков моего уже неоперабельного автомобиля. Пока водитель возился со стартером, в свете фар я заметила на стоянке человека, лежащего на земле в позе эмбриона. Меня это не касалось, я даже не знала того парня. Что же он натворил, если теперь хозяин джипа пытается его раздавить, словно собаку? Вопреки инстинкту, который кричал мне оставаться в кузове и тихонько дождаться, пока человека раскатают по асфальту всмятку, я перемахнула через борт, побежала, заскользив по гравию, и наклонилась к скорчившейся фигуре. И вопреки тому же инстинкту, оставалась на месте, чтобы оценить раны парня, повторяя про себя, что вряд ли тот выживет, если по нему проедется внедорожник.
– Вставай! – заорала я.
Джип меж тем отцепился от груды металлолома, в которую превратился мой "пинто", и теперь стремительно приближался к нам.
Мистер Неудавшаяся Смятка с трудом поднялся на колени. Я подхватила его под мышки и потащила; мышцы плеч натужно заныли от усилия.
– Да подбери ж ты свой торец с бетона! – выдохнула я, уволакивая его с пути джипа. Я нащупала ключи от машины, которые выпали из кармана его куртки. Направляя брелок в разные стороны, я жала кнопку сигнализации, пока не услышала характерный сигнал и заметила машину незнакомца. Как только мне удалось поднять пострадавшего на ноги, мелькнули фары внедорожника. Мы метнулись вперед, рухнув между его грузовиком и хэтчбэком Белинды. Раздался металлический скрежет, хэчбэк дернулся под напором черного джипа, пропахавшего его борт.
Я открыла дверь со стороны пассажирского сидения, проскользнула в салон и затащила мистера Смятку внутрь, затем отдернула скользкую от крови руку. Когда тот со стоном попытался перевалиться в кабину полностью, с ногами, я потянулась и захлопнула дверь с его стороны.
– Глупо, – пробормотала я, вставляя ключ в зажигание, – глупо в стиле "и больше про нее никто никогда не слышал".
Внедорожник в дальнем конце стоянки съехал на газон. Грязь там жидкая и ужасно вонючая из-за утечки из сточного бака. Владелец закусочной предупреждал нас не парковаться в том месте, иначе колеса автомобиля застрянут в невероятной гадости, что и произошло с бешено буксующим джипом. Мой взгляд метался между покореженным "пинто" и парнем во внедорожнике, который казался одержимым бесами от желания прикончить моего пассажира. Кого из них двоих мне следует опасаться больше?
Водитель вышел из джипа, по колено провалившись в зловонную жижу, и направился в нашу сторону. В руке у него блеснул металл. Пистолет. Человек целился прямо в нас. К счастью для меня и моего полуобморочного пассажира, тот подошел слишком близко к разбитому "пинто", и моя проржавевшая бледно-голубая малютка, имея самый взрывной характер среди всего модельного ряда, обиделась на большой подлый внедорожник, который ее протаранил. Печально известная слабость "пинто" – тонкие стенки бензобака. Сейчас из него по всей стоянке растекался бензин, подбираясь к урне у закусочной, куда обычно бросали бычки. Симпатичные служащие ресторанчика отличались завидной ленью, поэтому вокруг урны всегда валялись тлеющие окурки.
Ш-ш-ш…
Бензин воспламенился, отправляя обломки моей машины ввысь, словно сдуревший фейерверк. Над нами расцвел миленький взрывной гриб, господин из внедорожника рухнул на землю.
Здорово. Взрыв привлек всеобщее внимание. Люди обязательно сбегутся посмотреть, что же произошло, а господин из внедорожника не может позволить себе такую роскошь, как свидетели. Благодаря им раненный парень получил бы соответствующую медицинскую помощь, в которой так нуждался… а мне бы пришлось отвечать на вопросы полиции.
Не здорово.
Я даже не поняла, как вдавила в пол педаль газа, колеса зашуршали по гравию и грузовик выехал в сторону дороги.
Когда я вырулила со стоянки и свернула на магистраль, парень привалился к окну. Ближайшая больница располагалась в Бернарде, в семидесяти милях отсюда. Пересекая городскую черту, я пропустила мотель "Счастливое путешествие", где жила последнее время. Конечно, очень хотелось притормозить и забрать одежду и медицинский саквояж, но почти все в закусочной знали, что я остановилась именно там. Водителю джипа стоило задать несколько вопросов людям, которые нынче поджаривали зефир вокруг моей разнесчастной машины, и тогда найти меня – дело десяти минут. В конце концов, он уже мог сесть нам на хвост. Именно поэтому потеря запасных контактных линз и стетоскопа показалась мне не слишком фатальной.
– Мистер. – Я потрясла парня за плечо и поморщилась, заметив, как через рубашку проступила кровь. Огнестрельное ранение в живот означает повреждение жизненно важных внутренних органов и кровеносных сосудов, но у пострадавшего не наблюдалось сильного кровотечения. И хотя это не всегда являлось хорошим знаком – возможны осложнения, я могла просто не заметить выходного отверстия, – мой дух воспрял. Я вытащила из сумки форменный фартук и, скомкав, прижала зеленую ткань к ране на животе.
Парень застонал, приоткрыл пронзительные карие глаза и моргнул, глядя на меня так, словно пытался сфокусировать взгляд, но у него ничего не получилось:
– Ты! – промолвил незнакомец, прищурившись. – Я тебя знаю.
Я сглотнула и сосредоточилась на дороге, стараясь отвлечься от паники, которая от его слов прошила мой позвоночник.
– Нет, я бы тебя наверняка запомнила. Ты только держись, хорошо? Собираюсь отвезти тебя в больницу Бернарда. Как думаешь, получится продержаться ради меня?
Тот покачал головой:
– Никаких врачей. – Да, похоже, не подходящее время, чтобы сообщить, что я и есть врач. – Мне не до такой степени плохо. Никаких врачей, – выдавил он, не отводя взора. В ответ я нахмурилась. Его лицо дернулось в бессмысленной ухмылке. – Прелесть.
Он откинулся на подголовник, и я решила, что на этом наше визуальное противостояние завершилось.
Теперь появилась возможность оценить копну черных волос, глаза такого глубокого карего цвета, что казались черными, и скулы, словно высеченные из гранита. Полные красиво очерченные губы, вероятно, выглядели довольно соблазнительно, особенно когда парень не закусывал их от боли, как сейчас.
– Пожалуйста, – простонал он, дотронувшись до моего плеча и бессильно сжав пальцы.
Черт, я никогда не могла отказать парню с полостным кровотечением и хорошими манерами.
– Хорошо. Тогда куда поедем? – Но тот уже отключился. – И больше про нее никто никогда не слышал, – пробормотала я.
Когда мы отмотали несколько километров, рана у моего пострадавшего перестала кровоточить. Это означало, что или образовался тромб, или пациент скончался от болевого шока. Мой оптимизм взлетел до невиданных вершин. Не отрывая глаз от дороги, я нащупала у парня сонную артерию и почувствовала медленный, но устойчивый пульс. Глубоко вдохнув, постаралась сосредоточиться. Бывали ситуации и похуже, не стоит опускать руки. И как я только дошла до жизни такой, ведь так старалась не высовываться, не лезть на рожон, избегать неприятностей! И вот чем все закончилось – еду черте куда на незнакомой машине, которая, вполне возможно, числится в угоне, а на пассажирском сидении у меня потенциальный труп. Окажись у меня мозги на месте, я бы скрылась в закусочной сразу, как только услышала, как ругаются мужики на стоянке. Так ведь нет, угораздило броситься на помощь недобитому незнакомцу, потому что несколько лет жизни среди людей с атрофированным чувством долга меня ничему не научили.
Я заметила дорожный указатель "Шарптон". Так как мой пассажир отказался от больницы, я со спокойной совестью свернула с федеральной магистрали, решив придерживаться наименее загруженных старых дорог. Когда я притормозила, опасаясь пропустить что-нибудь важное между надписью "Шарптон" и "двадцать миль", грузовик резко дернулся, а парень фыркнул и нырнул вперед головой, приложившись лбом о приборную панель.
Здорово. Покойники не фыркают. Это я вам вполне авторитетно как доктор заявляю.
– Эй, здоровяк! – Я потрясла его за плечо. – Мистер!
Тот снова фыркнул, но не очнулся. Смех от облегчения прозвучал сродни плачу. Я снова тихонько затрясла своего… кого? Пассажира? Пациента? Заложника? И что с ним теперь делать? Он не пожелал ехать к врачу. Мне, конечно, нужен автомобиль, но не до такой же степени, чтобы оставить беспомощного парня на обочине и сбежать.
На очередном взгорке мелькнула реклама мотеля "Последний шанс" – довольно зловещее, но вполне уместное название. Я сделала глубокий вдох через нос, заполнив легкие воздухом под завязку, а пока выдыхала, в голове сложился план.
Въехав под выцветшую розовую вывеску, остановилась на парковке мотеля у ветхого приземистого здания. Там стояли две машины, одна расположилась напротив офиса, который, похоже, служил по совместительству жилищем управляющего.