"Не он забрал, -- подумала я, и заметив короткий рывок Кхёрна, поняла: Хана уроду". Но нет. Сдержался. А может рука не поднялась убить собственного сына? Нет, жалко Сергея не было, но… я была в шоке. Это семейство открыто воевало за меня между собой. Интересно, Артон в этом тоже участвовал? Или он втихую от остальных?
-- Какого демона, Лекс! Тебе было сказано: держись от неё подальше! – прорычал сверкающий глазищами бог.
-- Папуля, ты и дед… лишили меня тех, кого я любил… -- он взглянул на распростёртое на полу тело, на пустующую лежанку, где ещё недавно находилась та, что не я, -- …дважды лишили. Я вас -- пока лишь однажды, -- сказал и сжался, ожидая удара, но поняв, что ничего не произошло, добавил: -- Не фиг было на мою девушку западать!
Ох… какая самоуверенность! И вот он, образец высоких отношений в семье! Жесть.
-- Катерина, -- окидывая взором помещение, словно о чём-то вспомнив, промолвил Кхёрн. -- Если ты здесь… Клянусь, что не отпущу его, но прошу: дай поговорить с сыном наедине.
Уходить я не спешила. Меня же не видно. А любопытство такая вещь…
-- Ох, ох!!! Неужто она сама с тобой связалась?! И ты пошёл ради этой шалавы…
Кулак Кхёрна оборвал его речь. Послышался какой-то хруст, треск. С ужасом наблюдаю за отстраняющимся мужчиной. Хм… а Сергей-то… тьфу ты, Лексай, покрепче, чем стоило думать. Нет, с губы и носа тонкие струйки крови текут, но треск не его костей был, это его головой стену слегка проломило.
-- …пхотив фобфтвенного фына, -- вновь подняв взгляд на своего отца, прошепелявил явно потерявший часть зубов… козёл!
-- Только из-за трижды проклятого родства ты ещё жив! – рыкнул бог и сотворил какое-то заклятие.
Уже приоткрывавший рот для ответа Лексай так и застыл, молча глядя в одну точку. Кхёрн, постоял немного, глядя на сына. Вздохнул. И перекинув его тело через плечо, вошёл в мгновенно взметнувшееся пламя портала. Естественно, я скользнула за ним.
Что скрывать? Да, я несмотря ни на что боялась предательства. Кхёрн, ну и, собственно, я, очутились в каком-то подземелье. Вскоре откуда-то из глубин неосвещённого коридора послышался звук отдающихся эхом шагов. Сама не знаю почему, но я быстро скрылась за ближайшей дверью. Шаги затихли.
-- Долго ты, -- произнёс подошедший. – Судя по узорам на его морде, ты уже пообщался с сыночком?
Голос явно принадлежал отцу, и я уже хотела высунуться, но любопытство победило.
-- Угу, -- коротко буркнул Кхёрн. – Катя где-то там осталась.
Вновь послышались шаги, и они, как и голоса, удалялись. Крадусь следом. Всё так же прислушиваясь сквозь стену.
-- Не пропадёт, -- как-то слишком легко отмахнулся отец, хотя в чём-то он прав: что со мной станется, если меня даже не видит никто? – Ну так и что же наш соловей-разбойник насвистел? – тем временем интересуется он.
-- Да ничего. Мстить надумал за то, что отвергли и его, и меня, и…
-- Всё ваше кобелиное семейство, -- завершил за него мой отец. – Вот ты знаешь, ещё там, на Земле, я всё волновался, что Кате уже двадцать, а личная жизнь не клеится никак. Но надеялся, что на не особо-то набожных русских мужиков её кровь влияния не окажет. Иначе это уже сродни проклятию. А вы нашли её и там. Но! То, что вас переплюнул какой-то маркиз… удивлён.
-- Что-то мне подсказывает, что мой отец об этом знает куда больше нас. В конце концов, он был последним, кто боролся за неё.
-- К-хм… да, пожалуй, ты прав. Меня удивило: почему он так легко отказался? С одной стороны, самопожертвование -- выбор любимой и всё такое. Но это же бред! Что-то не то с этим Элифаном. Понять бы что?
-- А что тут понимать! – вспылил Кхёрн. – Сам подумай, многие ли маги в состоянии перемещаться порталами? А теперь вспомни, какого цвета их огонь? А у этого крылатого котяры?
-- А у тебя, кстати, после того как силу отняли оранжевое было, -- припомнил отец.
-- Да уж… тут батя поусердствовал. Голубое у меня до возвышения было, го-лу-бое! Понимаешь, к чему клоню?
Шаги как-то вмиг затихли.
-- Это что ж выходит, он сын кого-то из наших? – едва различимо пробормотал отец.
-- Хм… догадлив же ты, однако, -- ответил младший бог.
-- И?..
И… опора из-под ног исчезла. Чёрный до непроглядности мир ощутимо завертелся. Лечу куда-то. Никакая жизнь, как описывают многие, перед глазами не промелькнула. Или не успела? Но вот вопрос возник: больно будет? Нет. То есть больно не было. Только обидно. Летела-то недалеко. Так как замок отца выстроен на горном плато, то подземные этажи, соответственно, в скальных породах выдолблены. И вот повезло мне нарваться на какой-то природный колодец.
Сижу во тьме. Где-то в отдалении, отдаваясь эхом, раздаётся: "Кап. Кап. Кап…" Вот и как выбираться? И так обидно! Я же самое интересное в разговоре отца с Кхёрном так и не услышала. Но долго дуться на несправедливости судьбы не стала. Перенеслась к отцу. И! Мне-таки повезло очутиться за его спиной!
-- …факт, -- доносится обрывок фразы, сказанной Кхёрном.
-- Это да. В любом случае, надо бы поинтересоваться, -- ответил отец и умолк.
Блин! И вот как всегда, самое интересное я пропустила. Обидно.
-- Кать, -- как ни в чём не бывало, даже не оборачиваясь позвал отец. – Ты решила посмотреть на допрос ведьмы?
-- Эм… -- растерялась я.
-- Что значит -- эм? Не думаю, что тебе это понравится. Слетала бы пока в академию, подругу успокоила. А то эта эльфа скоро умом двинется.
-- Угу, -- поняв, что меня всё равно выпроводят соглашаюсь.
Ну, в какой-то степени он прав. Пытки это не для слабонервных. Тем более, измываться будут над моим собственным телом. Покалечить, думаю, не покалечат, но приятного будет мало. Пожалуй, стоит последовать совету. Вспыхивает синим пламенем портал, и я тут же зажимаю уши от неимоверно громкого вопля:
-- Ка-а-атька-а-а!!!
Вот только обнять меня у Алсеи не вышло. Собственно, как и у очутившейся рядом Гардариельки, попытка ткнуться пятачком в ногу. Первое явно было плюсом: объятиями не задушили. Второе опечалило. Но зато в глазах эльфы тут же блеснули слёзы.
-- Ох… ты… ты… ничего у нас не получится? – и только с виду, как показывает практика, хрупкие плечики эльфы поникли.
-- Всё хорошо, -- отвечаю. – На днях всё со мной будет хорошо. А потом и с вами, -- вздыхаю.
Если быть честной, я устала. Не физически, за неимением того самого тела, а морально. Сын в безопасности, но неведомо где. Муж там же и с ним же, мается в безызвестности. Отец пытает засевшую в моём теле ведьму. Единственная подруга причитает так, что хочется уши заткнуть. Дверь в спальню открывается… на пороге леди Элеонора появляется, и… смотрит прямо мне в глаза!
-- Вы меня видите? – не особо рассчитывая на ответ интересуюсь, а та кивает. – Но… как? – памятуя о том, что даже младшие боги оставались слепы, удивлённо спрашиваю.
-- А не должна? – встряхнув своими огненными локонами, воззрилась на меня леди. – Ты-то как?
Тут же всплывают слова Алсеи: "Леди Элеонора с подругами тебе та-а-ак кости перемывают…"
-- Нормально, -- уклончиво отвечаю. -- А вы тут как… -- чуть не ляпнула: "Каким ветром".
-- Двое богов ко мне приходили! – округлив глаза для пущей значимости, извещает леди и приближается ко мне, я отступаю с мыслью: "Нашла чем удивить. Богами. И странно, почему Элифан сам не попросил?" А леди продолжает наступать: -- Сказали, вы вместе с ребёнком пропали. Одолжили семейный талисман для вашего поиска.
-- И не вернули? – попыталась угадать я.
-- Вернули. Но сам факт вашего исчезновения, подозрений насчёт лорда Элифана прибавило. Для нас репутация коллег очень важна, знаете ли.
Это "нас" меня напрягло. Да и вообще, о каких подозрениях речь? Взглянула на эльфу, та глаза отвела и неопределённо плечиками повела. Та-а-ак… ну и что за тайны Мадридского двора у нас тут? Алсея не в курсе или говорить при не в меру глазастой гостье не желает?
-- Сначала объявление о помолвке с леди Морганой, -- нажала на больную мозоль Элеонора. – Потом она исчезает. Потом оказывается, что вы поженились, и снова его пассия исчезает…
Пренебрежительное слово "пассия" опять резануло слух, а леди всё ближе. И вдруг настырная гостья, посрамив своим броском даже кобр, кинулась ко мне и… схватив воздух, весьма неэлегантно и громко растянулась на полу. Пока она, кряхтя и пыхтя водружала свою тушку на ноги, мы с Алсеей успели попереглядываться, но, увы, информативности в этом нехитром действе было маловато. Принявшая, наконец-то, вертикальное положение гостья как-то боязливо покосилась на меня. Достала из-за пазухи тот самый звездатый амулет и… исчезла.
-- М-да… попадос Элифану, -- ухмыльнулась эльфа.
-- Ничего, вот завтра ночью тело верну, и кое-кто язычок поприкусит, -- от одной только мысли, что удастся насолить местным сплетницам на душе посветлело.
Но в следующий миг спальню огласило душераздирающее: "Уи-и-и-и-и!!!" И мы с Алсеей и Гардариель уставились на вновь соизволившую заявиться леди Элеонору, в руках у неё продолжала визжать довольно чумазая и истощённая свинка. В которой без подсказок можно было узнать Моргану.
Как я сумела сдержать рвущийся наружу досадливый стон, сама не пойму. Однако мина на моём лице была самая что ни на есть невинная и непонимающая. Станиславский бы явно с криком "ВЕРЮ" аплодировал бы стоя! Вот и я взираю на гостью. Та, на меня. Я на неё. Она… в общем, играем в гляделки.
-- Это Моргана, -- сообщает она очевидное, и я делаю удивлённые, даже не круглые… а такие слегка квадратные глаза для пущей достоверности. – А вот где твоё тело? Амулет перенёс меня к духу.
Как ей объяснить, что не надо лезть в чужие дела? Представила сценку: "Уважаемая леди Элеонора, дело в том, что мой отец верховный бог, а все оставшиеся в живых младшие боги, являются моими бывшими, и, в общем, их сын и внук, мною некогда брошенный, осерчал и вот так отомстил. Так что Элифчик ни в чём не виноват. Тело моё сейчас папашка в своих подземелье пытает. А завтра я предстану перед вами в нормальной, вполне себе телесной, оболочке!"
-- М-м-м… -- вместо всей этой тирады выдавила я, и уставилась на вызывающую искреннюю жалость свинку в руках Элеоноры, а та на меня взглянула и… по нежно кремовому платью незваной гостьи, окончательно согрев мою душу, расплылось красноречивое пятно.
-- О бог мой! – выронив живую ещё пока ношу из рук, воскликнула леди и воззрилась на испорченный элемент гардероба.
-- Вы её оставьте, -- улыбнулась я. – Мы о ней позаботимся.
-- Да? – удивилась леди и с надеждой взглянула на нас с Алсеей.
-- Да, -- молвила в этот раз эльфа.
-- Мы разберёмся, -- пообещала и я в свою очередь, подумывая о том, что не мешало бы кой-кому память подчистить, пока не поздно. – И если хотите, можете воспользоваться моею уборной и выбрать что-нибудь в гардеробе. Мне пока это без надобности, а вам не придётся идти вот в таком вот, -- окидываю взглядом её платье, словно оно полностью испорчено, -- виде, через половину общежития.
Элеонора повелась! Опрометью кинулась в гардеробную, оттуда в ванную. А я, стоило закрыться двери, рванула к Артону. Вот не знаю, почему именно к нему. Казалось, что несмотря ни на что, ему можно доверять.
-- Чёрт! – взвыла я, услышав охи и вздохи, и осознав, что котяра меня не увидит и не услышит. Общение с огненной леди заставило забыть как о том, что я невидимка, так и о том, что Артон редкостный кобель.
Следующий рейс был к единственному видящему меня человеку. Хотя вдаваться в подробности, доселе неизвестные ему, совершенно не хотелось. Как ни странно, отец объяснений и не потребовал. Выслушал, что от него требуется, и перенёсся в мою спальню, откуда, игнорируя возмущённый крик леди, ввалился в ванную. Спустя минуту вышел и известил:
-- Сейчас дружно ретируйтесь. Последние сутки она забыла. Только на глаза не попадитесь прямо сейчас. Пока заклятие свежо -- слететь может. И что это за свинарник ты тут развела? – его взгляд скользил с Гардариель на Моргану.
-- Эту, -- ткнула я пальчиком в худую, -- можешь дома вместо кошки оставить. А эту… -- указала на Гардариельку. -- Ты же самый сильный маг. Можешь расколдовать?
-- Попытаюсь, если нужно. Давайте уже сюда ваш свинарник, и уходим.
Обнадёженная его словами Алсея, поблескивая слезами в глазах, лишь ручкой помахала на прощание и растворилась в воздухе раньше нас.
Моргану тут же отправили на кухню. Нет, в качестве жаркого её костлявая тушка никого не прельстила, но помыть и покормить её не мешало бы. А кухарка в замке отца была сама не своя до этого дела: чистюля непомерная с явными признаками мании перекармливания всех попадающих в её поле зрения.
Отец тем временем шаманил над трогательно повизгивающей изредка Гардариелькой. В итоге не прошло и получаса, как рыдающая от счастья эльфочка была препровождена отцом обратно в академию. А я... я… хоть и была искренне рада за всех, но решила остаться в замке отца, в надежде на покой и уединение.
И вот сижу в хрустальной спальне, любуюсь тем как преломляются лучи восходящего солнца в хрустальных гранях этого архитектурного шедевра. А на душе грустно. Не тяжело, не больно, а именно грустно от того, что не могу понять -- жалеть себя или не стоит?
С одной стороны, не окажись я в этом сказочном мире, сидела бы сейчас на скучных парах, отец прозябал бы в фирме, мама убивала бы время просмотром сериалов. А так... так у меня появились Кайрон, Элифан, Алсея, Каргулечка... Папа, вернув прежнее могущество, жизнерадостнее стал. Мама здесь расцвела, хоть и нет тут телевизора с сериалами, но она определённо счастлива… была.
Вот почему всё это обретается через боль, страдания, предательства и ненависть окружающих? Ведь могло всё быть иначе?
Попала бы в академию, училась бы, возможно полюбила бы Элифана, а он меня. И чтобы не было Кхёрнов, Лексаев, Морган, ну и Артонов тоже. Хотя... из обрывков фраз ясно: первой меня заметил Лексай, за ним, скорее всего неспроста, в моём доме поселился Кхёрн, а без него я не очутилась бы здесь. Первое посещение Карпега в компании Эльранда – не в счёт, это было сродни сну, и никак иначе я бы это не восприняла...
И если бы всего этого не произошло, я просто сдохла бы в той больнице! Это здесь отец почти всесилен, а там. Там он беспомощно сидел и наблюдал, как в моём теле угасает жизнь…
Всё, Катерина, прекращай себя жалеть! Жизнь течёт так, как должно быть, и ничего не изменить. Нет, конечно можно вернуться в прошлое, но... как показывает практика, вычеркнуть из случившегося ничего нельзя.
Вырвав меня из пучины самокопания, взревел фиолетовым пламенем портал, и в комнату ступил отец. Я уже была готова завалить его вопросами о допросе ведьмы, о… но он, предупредительно приподняв руку, призвал к молчанию. Устало вздохнул и произнёс:
-- Чуть не сказал: "Отдохнула бы", но тебе оно ни к чему. А вот мне... Прости, доча, мне надо поспать, -- и прежде, чем я успела что-то сказать, скрылся в очередном портале.
-- М-да, вот и поговорили, -- вздыхаю.
-- Так что ты там говорила про то, что он будет мой? -- заставив вздрогнуть, раздался рядом голос Эльмы.
-- Ну надо же! Кто соизволил заговорить! -- не без доли ехидства произношу.
Ну а что? Да, я злопамятная! И обидчивая! А она... она... как была рыжей стерлядью, так ей и осталась!
-- Тебе ли не знать, что я не могла, -- проигнорировала поддевку ведьма.
Нет, склерозом я не страдала, но и последнюю нашу встречу помню более чем отчётливо. Обидно было до ужаса! Вот спрашивается: что нового узнала Эльма? То, что я на кой-то ляд Кхёрну нужна. Так это и прежде в секрете никто не держал. А то, что он припёрся руки моей просить, так в том моей вины нет, между прочем.
-- И что в моих словах непонятного? -- вместо рвущейся наружу гневной тирады интересуюсь.
-- Зачем?.. -- шмыгнула в ответ Эльма, и из призрачных глаз буквально брызнули фонтаны слёз. – Зачем ты давала ему надежду? Зачем…
"Мать вашу! За ногу и об стол..." -- мысленно прорычала я. Мне сейчас почему-то и без её соплей не сладко, и ведь ни утешить, ни придушить не удастся, и даже в мышь или свинью не обратить... Жизнь вообще не слишком справедливая штука, и сейчас я в этом в очередной раз убедилась, ибо жертва несчастной любви слезами не ограничилась, она начала плакаться на свою горькую долю.
-- У-у-у-у… -- зажимая свои призрачные уши, простонала я.
Не помогло. Эльма только ещё сильнее разошлась. Нет, я не бессердечная. И – да, мне её даже жалко, в какой-то степени. Но! Сейчас -- бесит!!! Всё бесит! И скулящая рядом ведьма в особенности.
-- Р-р-р-р... А кому сейчас легко? -- сорвалась я и собралась ретироваться, но ведьма в долю мгновения нарисовалась перед глазами:
-- Ты не можешь отказаться от своих слов!
-- Бог мой! Эльма! От каких именно? О твоём теле или о Кхёрне?
Ведьма растерялась. Даже слёзы вмиг испарились. Видимо решила, что это ультиматум, и её перед выбором поставили. Да уж, я бы на её месте тоже озадачилась. Смотрю на поникшие плечики, и где-то внутри даже то ли совесть, то ли жалость просыпается, и неприя-я-ятно так это нечто непрошенное ёрзать по душе начинает.
-- Всё в силе. Довольна? Я устала, -- вздыхаю. -- Оставь меня в покое. Пожалуйста, -- примирительно прошу.
Я глазам не поверила, когда Эльма, кивнув, убралась с глаз долой. Может быть понятливой, если хочет. Наконец-то оставшись в тишине и покое, вновь любуюсь уже взошедшими солнышками. Гнев, затмивший грусть уже ушёл. И так спокойно на душе стало, что словами не описать. Жизнь вновь прекрасной кажется. Ведь всё налаживается.
Ночью отец вернёт моё тело. Элифан, мама и Кайрон, с Артоном вернутся домой. Лексай же наоборот безвозвратно будет сослан на Землю. Ведьму, вселившуюся в моё тело упокоят на веки вечные. Останется осуществить обещанное Алсее и Эльме, и откуда-то пришла абсолютная уверенность в том, что всё получится как надо. Приворот сделаю, пусть ведьма жизни радуется. Эх, как там мои белки монстрозубые поживают?
А потом… потом мы все будем жить долго и счастливо! Прямо как в сказке.
Глава 11Новая жизнь
До наступления сумерек меня так никто и не потревожил. Обдумать я успела не просто многое, а о-о-очень многое! Это ж сколько человек теряет из-за необходимости спать, тратить время на всякие гигиенические процедуры, добычу пропитания и собственно еду. Все эти желания типа поспать, голод и прочее отвлекают. Сегодня я впервые ощутила превосходство духов перед людьми.
Задумчиво предаюсь созерцанию искрящихся в хрустальных гранях звёзд и двух лун – розовой и фиолетовой, третья – красная, действительно на небосводе так и не появлялась. И подлунный мир такой красивый.
Вот только папа что-то не спешит. Может, самой к нему пойти? И вдруг… Хоть и ждала, а всё же вздрогнула, когда рядом взревел полыхающий фиолетовым пламенем портал. Вышедший из него отец задумчиво окинул меня взором.
-- Готова? – напомнив мне о вечной фразе Эльмы, поинтересовался он.
-- Как пионер, -- восклицаю, даже не пытаясь скрыть охватившее меня нетерпение, и прикладываю руку к голове как делали киногерои советских времён.
-- Не той рукой салют изображаешь, -- усмехнулся отец, как будто сам когда-то пионером успел побывать. – Дуй за мною в портал, -- распорядился он, и тут же вспыхнуло вновь фиолетовое пламя.