А вот заметив как минимум странную реакцию малышки, о незваном госте я напрочь позабыла. Крохопета вся скукожилась, лапки расползлись, брюшко безвольно осело на пол, а поджатый хвостик очень уж бойко задрожал. Про выпученные глазки вообще молчу, в этом она своего оппонента явно превзошла.
Стою, перевожу взгляд с одного на другую и ничегошеньки не понимаю. Малышка сейчас мою вторую ипостась в детстве напоминает жутко, того гляди от избытка чувств лужицу сделает. Обхожу Сергея, беру мелко трясущуюся кроху в руки.
-- Что тебя напугало, маленькая? – шепчу в прижатое к головке ушко, а та носиком пытается мне под мышку зарыться, а сама при этом одним глазиком на моего бывшего косится.
-- Странный выбор питомца, -- удивлённо произносит успевший избавиться от удивления гость. – У тебя же кот был. И как они? Подружились?
Пожимаю неопределённо плечами. Не говорить же, что кот отныне в замке моего божественного папаньки обитает. Но видимо Сергея ответ не особо-то и интересовал, вопрос был из разряда америкосовского: "Как дела?" Он по-хозяйски занырнул в принесённые сумки и принялся раскладывать покупки по местам: что-то в холодильник, что-то на стол. Тарелки и бокалы словно сами по себе появились.
И тут… сглотнув набежавшую слюну, я поняла, что сейчас начнутся проблемы… ибо желудок судорожно сжался. Уткнувшаяся носом в подмышку кроха если и хотела есть, то этого никак не показывала. Наплевав на всё, присаживаюсь к столу. Тут же передо мной очутилась тарелочка, вилочки, бокалы… Какие вилочки? Хватаюсь так и не вымытыми после похода в магаз руками за ещё горячую тушку куры гриль, отрываю ножку и вгрызаюсь в обжигающее, сочное мясо.
Может Сергей и удивился такому поведению своей пассии, но то ли вида не подал, то ли мне не до него было. В общем, насытившись, вытираю жир с пальцев салфетками, и тут же встречаюсь с уже не напуганным, а каким-то грустным взглядом сидящей на моих коленях малышки.
Вот и чем её кормить? В интернете бы погуглить, да где его взять, тот интернет? Взрослые-то, по-моему, едят всё, что и люди, а малышки? Пристыженная, начинаю накладывать на ещё одну тарелку всего по чуть-чуть. Спускаю малявку на пол, и та тут же принимается с аппетитом чавкать. У меня аж камень с души упал.
Не успела вернуться в прежнее положение, а перед моим носом, в воздухе, появился бокал с шампанским, не по волшебству, конечно же, а в протянутой руке Сергея. Недолго думая, принимаю. А что? Последние месяцы выдались непростые. А когда я в последний раз пила? У-у-у-у… и вспомнить то сложно!
Как-то незаметно один бокал сменился другим, вот уже и бутылка из-под шампанского опустела. Откуда-то понеслись звуки приятной, навевающей романтические мысли музыки. И так напрягаться не хотелось. Так хорошо было. Я. Бокал с вином. Уносящая в грёзы мелодия. Свет откуда-то появившихся свечей. И какой-то приятный аромат…
Сергей что-то рассказывает и, вопреки обыкновению, я не жмусь в его присутствии, мне легко, спокойно и весело! Да и малышка, наевшись, у ножки стола прикорнула.
-- А пошли купаться! – неожиданно предлагает Сергей.
-- Т-ты пра бассе-ен ил-ли озеро? – неожиданно заплетающимся языком вопрошаю.
-- Бассейн ближе, -- озорно смеётся он, и вмиг очутившись возле меня, перекидывает мою не слишком трезвую тушку себе на плечо.
Возмутиться я не успела. Ибо от такого кульбита мой организм слегка взбунтовался: и без того видимый под непривычным углом мир закружился, к горлу подступил неприятный комок… едва сдержалась, чтобы не оконфузиться. Но потом ничего… всё в норму пришло, и жизнь снова стала прекрасна.
Солнышко, тепло, меня несут чьи-то сильные руки… дух захватывает от кратковременного ощущения полёта, и вот фейерверк брызг, сверкая в солнечных лучах, разлетается вокруг, а тело погружается в приятно-тёплую воду. Вот только что-то мешает… начинаю пытаться стянуть с мокрого тела прилипшие шмотки, и те же руки приходят на помощь: раздаётся треск рвущейся ткани, и вот она, свобода. Подплываю к бортику… в руке тут же, словно по волшебству, оказывается так и не допитый мною ранее бокал.
Закрыв глаза, с наслаждением делаю глоток. Чьи-то руки по-хозяйски вылавливают моё тело. И так хорошо в этих объятьях, так спокойно… чей-то голос что-то говорит… смеюсь. Искренне, от души. Над чем, не понимаю, но мне ве-е-есе-е-ело-о-о… моих губ кто-то касается. Перед мысленным взором появляются бесконечно любимые голубые глаза. Внутри всё ликует: "Он простил меня, он понял!" Отвечаю на поцелуй… и отталкиваю обладателя слюнявого рта.
Открываю глаза и понимаю: "Какое счастье, что не произнесла имя Элифана…" По отношения к Сергею это было бы жестоко. И вроде бы понимаю, что с бывшим уже мужем ничего нас больше не связывает, что вряд ли тот когда-нибудь поймёт и простит, но не могу я вот так, сразу, кинуться в объятия к другому. Наверное, время это излечит, но пока что рана слишком свежа. И к тому же отвращения в принципе нет, но и эмоций никаких, а значит -- зачем всё это?
Неосознанно стараясь замять неловкость перед отвергнутым мужчиной, начинаю, весело смеясь и размахивая руками, что-то рассказывать заплетающимся языком. И в какой-то момент… даже алкоголь почти весь из крови вмиг выветрился… да нет… мне почудилось! Стараясь действовать максимально незаметно, фокусирую протрезвевший взгляд на Сергее.
То, что я сижу у него на коленях и вполне отчётливо ощущаю реакцию его тела на мою близость -- это понятно. Но… Мать вашу… жутко покрасневшие уши и смущённо забегавшие глаза, наводят на о-очень странные мысли! Не-е-ет… это уже определённо маразм! Продолжая непринуждённо смеяться, типа пытаюсь потрепать его по волосам и, промазывая, легонько так… касаюсь его же носа! И… там, внизу, чувствую подозрительные конвульсивные толчки, а Сергей откровенно закатывает глаза и стонет.
Остатки хмеля как рукой сняло, вмиг оказываюсь вне досягаемости своего бывшего. Брезгливо окидываю взглядом его… ну то, что ниже… по тёмным плавкам расползается, проступая наружу, вполне узнаваемое светлое пятно. Понимая, что начинаю сходить с ума, с головой ныряю в бассейн. Выныриваю, смотрю… в след уходящему в дом Сергею.
-- Обиделся, -- бормочу.
Оно и не мудрено. Столько времени динамила, вроде дала надежду и опять оттолкнула. Нет у меня совести. Но… хоть я уже и не замужем, хоть уже и лишена такого недостатка, как невинность, однако желания утешить горемыку почему-то совсем не появилось. В конце концов, он своё так или иначе получил, это белым по синему на его плавках было написано.
А вот с моей расшалившейся фантазией определённо надо что-то делать, иначе я в каждом встречном буду видеть или оборотня или фею…
Забыв о том, что на мне лишь нижнее бельё и осталось, плетусь следом за Серёгой, захожу за угол дома, вроде он только что сюда свернул, и уже нет его. Потёрла глаза, потрясла головой даже – никого! Словно в воздухе растворился. А может… нет! Всё. С выпивкой, видимо не то, чтобы завязывать, но и начинать не стоит при таких-то глюках.
Вхожу внутрь, и тут же в ногу тыкается, привлекая к себе внимание, маленький нежно-розовый пятачок. Поднимаю тут же расслабившуюся и начинающую умильно посапывать крохотусю.
-- Представляешь, малышка, у меня галлюцинации. Сначала привиделось, что у Серёги нос прям-таки по феячьи чувствительный, а потом по пьяни счёт времени потеряла и решила, что он порталом ушёл. Показалось, что больно быстро он испарился… -- распинаюсь я, а малышка неожиданно начинается рваться из рук.
Оказавшись на полу, кроха подбегает к обувной полочке у входных дверей и тычется носиком в щель между ней и стеной. Забавно так повизгивая от избытка переполняющих её чувств. Ножка с крохотным копытцем пытается просочиться в узенькую щёлочку. С улыбкой наблюдаю за её потугами и вдруг понимаю: она что-то там заметила и хочет достать.
Мне и самой интересно стало. Отсаживаю малютку в сторонку, чтобы не мешалась под ногами. Сидит, с любопытством наблюдая за моими действиями. Не без труда отодвигаю тумбу и вижу конвертик наподобие тех, что были единственным средством связи во времена Советского Союза, но только совсем новенький. Снаружи ни строчки. Не исключаю, что это от старых арендаторов нам наследство перепало. Но любопытно же!
Открываю. Всего пять ровненьких строчек, исписанных мелким, с обратным наклоном, вполне узнаваемым почерком Сергея.
"Кать, что происходит? Мобила отключена, на городской никто не отвечает. Писал в скайп, соцсети, на почту – молчишь. Здесь нашёл случайно. Не подумай, что слежу. Неожиданно объявился мой отец. Я ему зачем-то нужен. В конце июля уезжаем в Англию. Не уверен, что вернусь до начала учебного года. Хотел поговорить, но не застал. Позвони. Жду! Сергей".
-- Интересно, когда это было написано? – бурчу себе под нос, а в ответ раздаётся тихое:
-- Уи-и-и…
Смотрю, а кроха пяточком в дверь тычется, видать до ветру захотела. Открываю и послушно топаю следом, готовая в случае чего защитить и от людей, и от собак, ну… и от кошек и ворон, пожалуй, тоже. А та, забавно семеня ножками, порой останавливается, умильно задирает мордочку вытягивая вверх короткую шейку, словно сверяясь с маршрутом, правильно ли идёт к цели.
Обходит дом, бассейн, а с другой стороны, возле живой изгороди, имеется песочница. К ней и направляется. Видимо, когда из портала вышли, она её приметить успела. "Да простит меня администрация базы за то, что превратим это место в сортир", -- мысленно усмехаюсь.
Не угадала. Перебравшись через бордюрчик, начинает носиком не то чтобы рыть – разглаживать песочек. Хм… тут речь явно не о естественных потребностях. Выходит, девушка была образованная и писать умела. Снедаемая любопытством, кидаюсь ей на помощь, вскоре едва ли не вся здоровенная песочница превращается в импровизированную доску для письма.
А кроха стоит в серединке и в растерянности смотрит по сторонам. Видать, переоценила я её умственные способности. Наверное, всё же у свинок перед справлением нужды обряд такой, наподобие того, как у кошек необходимость поскрестись. Для приличия даже отворачиваюсь, чтобы не смущать. Кидая короткие взгляды через плечо, мало ли что дурёхе в голову взбредёт? Убежит ещё, а я потом буду виноватой себя чувствовать, если не дай бог с ней что-то случится.
И вдруг, кинув очередной взгляд, я застыла. На песочке кривенько, но вполне отчётливо над взрыхлённой копытцами полосой выделяется одно единственное слово:
-- Лексай? – сморгнув, читаю вслух, свинуля, почти втыкаясь пяточком в песочек, активно кивает. – Тебя так зовут? – вылупляет глазёшки и мотает головой. – Ясно. Не тебя. А что такое это лексай? Место какое-то?
В глазах крохи едва ли не истерика из-за невозможности объясниться, и башочка из стороны в сторону так болтается, что того и гляди отвалится. Устав демонстрировать несогласие и не дождавшись идей от меня, разворачивается носопыркой к гладкому песочку и пяточком выводит: "имя".
-- Чьё? – спрашиваю.
И вот вроде понимаю уже, что наш диалог надо как-то иначе строить, но пока не клеится. А хрюшенька выводит буквы: "С Е Р Г…" и в растерянности смотрит на песок, будто тот сам допишет явно забытое слово.
-- Сергей? – подсказываю, и та, радостно задрав головку и даже как-то по кошачьи-щенячьи выпятив грудку начинает кивать, мол: ага, он! Хм… что бы это значило… – То есть ты его знаешь? – интересуюсь, хотя понимаю: бред это, не могла она раньше побывать в этом мире. Или нет? А та знай себе кивает, соглашаясь. – Ты не впервые на Земле? – в её глазах непонимание, и до меня доходит, что ответа однозначного на такой вопрос нету. – Хм… ты раньше была на Земле? -- явно "нет" отвечает. – Но думаешь, что знакома с ним? – опять кивает.
Час от часу нелегче. Может и не привиделось мне там, возле бассейна, что у него нос чрезмерно чувствительный? Может дело не в элементарном длительном воздержании и долгожданной близости чрезмерно желанной девушки, а именно в особенностях феячьего восприятия?
-- Он фей??? – так, для проформы спрашиваю, а свинка-то вновь кивает!
Тут уж и я рядом с ней попой в песочек плюхаюсь. В такой позе, знаете ли, иную информацию переварить намного проще.
-- А тебя-то как зовут? – догадываюсь спросить.
Выводит пяточком: "Гарда".
-- Странное имя, -- бормочу, а крохопета вздыхает, смешно семенит ножками, перемещаясь в сторону, и дописывает к уже имеющимся буквам: "…риель" -- Гардариель… имя какое-то… эльфийское что ли? -- и свинотушка, едва не привстав на задние лапки, усиленно кивает.
И тут вдруг вспоминается Алсея. Какая же всё-таки я эгоистка. Увязла в пучине своих обид на окружающую несправедливость, и о подруге напрочь забыла. А ведь обещала и ей, и Эльме, и… да многим… попытаться вернуть их физический облик. И вот теперь, помимо всего прочего у меня уже две эльфы, которым надо как-то помочь, а вместо этого я вынашиваю планы про обустройство на Земле… да и общение с бывшим как-то не в меру зацепило. Лучше бы подумала, как доказать Элифану, что я хотела как лучше, и попала под действие чар…
Кидаться сломя голову на Карпег, вопреки обыкновению, я не стала. Спокойно собрала в доме деньги, документы, часть наиболее скоропортящихся продуктов. Закрыла изнутри коттедж и, прихватив малышку, наконец-то, перенеслась в свою гостиную в гимназии, и вполне ожидаемо оказываюсь в объятиях… бог мой… ревущего в три ручья духа!
-- Ну и что опять стряслось? – слегка отстраняясь, чтобы Алсея в избытке чувств не придушила прижавшуюся к моей груди крохопету. А кроха, бросив один единственный взор на призрачную эльфу, выдаёт пронзительно "Уи-и-и-и!!!" и закатив глазки, брякается в обморок. – Вот чёрт, -- только и хватает сил выдохнуть.
Глава 5Искусство шантажа
Отскочившая от неожиданного звука Алсея вопросительно взирает на малышку.
-- Познакомься, это Гардариель, -- вздыхаю я. – И тащи эту вонючку… ну… ту… которой в чувства приводят, -- добавляю и замечаю, что призрачная эльфа подозрительно бледнеет и, кажется, вот-вот последует примеру свинотки. – Да чтоб вас!..
Стоит отдать Алсее должное: взяла себя в руки! Откачали малышку довольно быстро. И та тут же начала льнуть к почти материальным ручкам духа. А эльфа в свою очередь выпалила кучу новостей:
-- Наше учреждение уже не гимназия, а академия. Учебную программу продлили на полтора года, -- тараторила так, словно боялась, что её прервут. -- Леди Элеонора теперь заместитель ректора, деканы двух основных факультетов леди Моргана и лорд Элифан объявили о помолвке. Тебя после бойни на западе едва не отчислили. Леди Элеонора ждёт ребёночка, -- делая вид, что не замечает моего шока, продолжала эльфа. – Прости… -- неожиданно прервалась она. – Я решила, что ты должна знать. И лучше уж…
Но я уже не слушала. В голове раз за разом звучала произнесённая скороговоркой фраза: "…леди Моргана и лорд Элифан объявили о помолвке". Хотелось закричать: "Это невозможно! Он не мог так поступить со мной!" Вспомнились слова магистра: "Между нами давно ничего нет. Всё в прошлом, милая…" И тут же оживлённый памятью прозвучал холодный голос: "В этом доме тебе больше не рады. И верни кольцо…"
А нянчащая малышку Алсея изо всех сил пыталась растормошить меня, не дать погрузиться в пучину уныния и печали, и всё тараторила, тараторила, тараторила. Через каждые десять слов повторяя: "Ты пропала, я волновалась!" И тут во мне вновь проснулась совесть.
Да, конечно же, свалившиеся на мою голову новости оптимизма не добавляли. Но в принципе, что изменилось для меня? Элифан ещё тогда чётко дал понять, что больше не желает меня видеть, а значит, он был свободен. Что в действительности было причиной таких перемен в его отношении, никому кроме него самого не ведомо. Он надежд не давал. Это я глупо лелеяла надежду, что однажды, хоть бы и через год, вернусь, и всё тут же возвратится в прежнее русло. Думала, он волнуется, нервничает, с ног сбивается в поисках пропавшей меня. Наивная.
-- Расскажи про крошку Гардариель… откуда она? – вырвался из общего потока информации вопрос Алсеи.
И я рассказала о… нет, обо многом говорить не стала, лишь вкратце поведала о сражении. О желании убраться подальше от всех и вся. О визите в посадки Артизы. О странных следах, оставленных Морганой. О подслушанном монологе. И заметив, с каким вниманием вслушивается в мой рассказ эльфа, я поинтересовалась:
-- Тебе знакомо имя Гардариель?
Та, поглаживая свиноточку, тихо молвит:
-- Кать… мне кажется, это… моя младшая сестрёнка, -- а хрюнечка, приподняв мордашку, начинает усиленно кивать, подтверждая её предположения, и мне показалось или… блин, не знала, что свинки ещё и плакать умеют, но у нашей крохи глаза явно на мокром месте. Приподняв крохотуську к своему призрачному личику, Алсея нежно целует розовый пятачок и, с надеждой смотря на меня, едва ли не молит: -- Ты же ей поможешь?
-- Как?! – буквально взвыла я. -- Только наложивший проклятие…
-- Или более сильный маг, -- прервав меня, напоминает Алсея, только как ей объяснить, что я не считаю себя более сильным, что без веры в себя я ничто!
– Может тебе о чём-то скажет и имя Лексай? – хотя и понимаю, что никуда от поднятого вопроса не денусь, но всё же меняю скользкую тему.
Алсея тут же вскинула на меня изумлённый взгляд.
-- Э-э-э… а ты его откуда знаешь? – удивлённо воззрилась на меня эльфа.
Опуская подробности, киваю на крохотусю.
-- А-а-а… -- понимающе скривила губки Алсея. -- Помнишь, я говорила, что мой брат и Кхёрн друзья? – киваю в ответ, и она выдала совсем уж неожиданное: -- Однажды они решили закрепить дружбу узами родственных связей -- через брак.
-- Брат хотел тебя выдать за Кхёрна??? – вылупилась я на подругу.
-- Не-е-ет! У него уже когда-то была жена. Не по любви. По залёту. Обычно боги так не женятся, но она была из такого рода… в общем, сгнобили бы. Пожалел. Забрал к себе. Да только всё равно недолго она прожила.
-- Бр-р-р… Это всё к чему было? Ну про жену и всё такое…
-- Чтоб ты ничего не подумала! – неожиданно огрызается эльфа. Блин, опять она своё отношение к Кхёрну, видать, пересмотрела. -- Этот оболтус слишком свободолюбив был до встречи с тобой. Он ведь тебя и до сих пор несмотря ни на что любит… -- сообщает, а мне аж стыдно становится. Но она словно не заметила моё смущение и очень больно ужалила: -- Не то, что некоторые!
На несколько минут в комнате повисла гнетущая тишина. Алсея отвела взгляд и кусает губку. Я сверлю взглядом дырку в одеяле. И думаю, думаю, думаю. Одно ясно: Кхёрн здесь был и явно неоднократно. Если уж она сумела простить Альранда после всего, между ними случившегося, то и этого, на мою голову, видимо поняла и жалеет теперь.
– Но речь не о нём тогда шла, а о его сыне, -- наконец-то нарушила молчание эльфа.
-- Сыне?.. – забыв обо всём, опешила я. – Постой-ка, Лексай… – озвучиваю догадку, и подруга кивнув продолжает:
-- И Кхёрн, и брат знали, что в то время, пусть и тайком от родителей я уже встречалась с Альрандом. А вот Гардариель, -- эльфа погладила ластящуюся к ней крохопету, -- наша младшая, наоборот, души в Лексае не чаяла, но считала, что она ему не ровня. Кто она? А он -- сын бога!
Малютка в подтверждение этих слов тихо шмыгнула пятачком и спрятала мордашку под мышку уже довольно долго и явно не без труда поддерживающего максимальную материализацию призрака.
-- И? – напомнила о том, что хочу узнать эту историю до конца.