Никаких особых причин доверять ему у нее не было. Одна ночь с ним ничего не значила, но шестое чувство ей подсказывало, что он человек порядочный и никогда закон не преступит.
– Конечно, вы вполне можете на меня положиться, – ответил он. Твердый взгляд не оставлял сомнений в его искренности.
– Тогда давайте как-нибудь посидим в кафе и поговорим о других полицейских.
Он нахмурился:
– Не стоит делать этого в кафе, где много любопытных глаз и ушей. Не хочу, чтобы меня считали доносчиком.
– Правда, я об этом и не подумала.
– Почему бы нам не поехать сейчас ко мне домой? Там мы могли бы спокойно побеседовать.
После секундной паузы Оливия согласилась:
– О’кей.
Только сев в машину, она засомневалась в правильности своего решения. Впрочем, интуиция подсказывала, что Дэниелу можно доверять.
Однако в приватной домашней обстановке он мог завести речь о той ночи пять лет назад – ночи, которую она все эти годы безуспешно старалась выкинуть из памяти.
Глава 3
Согласие Оливии немного удивило Дэниела. Однако она покорно ехала за ним и поставила свою машину в его просторном гараже. Незачем было кому-то видеть, что она припарковалась рядом с его домом. Одно дело – если они общаются на глазах людей в официальной обстановке, и совсем другое – их встреча в свободное время.
Вдруг по городу поползут слухи? Этого Оливии хотелось меньше всего. Так что "дразнить гусей" без нужды не стоило.
Когда она вышла из машины, Дэниел нажал кнопку на пульте и ворота гаража закрылись.
– Пусть я смахиваю на параноика, – заметил он, – только, думаю, о нашем общении в нерабочие часы лучше никому не знать.
– Вполне согласна.
Он открыл дверь на кухню и мысленно похвалил самого себя. Всегда был чистюлей и поддерживал в доме порядок. Нигде у него не болтались сохнущие трусы, а бутылки из-под пива не выстроились в линию, словно морпехи перед марш-броском. Он жестом пригласил Оливию к кухонному столу из мореного дуба, а сам занялся приготовлением кофе.
– Симпатичный домик, – заметила она. – И немаленький для мужчины, который не собирается жениться и заводить семью.
– Благодарю, но он несколько больше, чем я того хотел. Дом продавали за долги, и я соблазнился заманчивой ценой. Сделаю косметический ремонт, и тогда все будет в порядке. – Кофе забулькал, он щелкнул выключателем и повернулся к Оливии: – Повода для беспокойства нет, я купил дом без всяких злоупотреблений.
– Мне ничего подобного и в голову не приходило. Знаю, что вы с Джошем Гриффином приложили немало сил для разоблачения Трея Уокера и Джима Бернса.
– В первую очередь это заслуга Джоша. После нападения на Саванну Джош осмотрел подземный туннель в поисках улик. И нашел выход из него в гараж Уокера, полный метамфетамина.
– Значит, на Джоша можно положиться.
– Верю ему как самому себе. Мы не только хорошо ладим, как два помощника шерифа, но и по-настоящему дружим. – Он ощутил вдруг желание шагнуть к ней и погладить по голове.
Вместо этого он подошел к столу и налил две чашки кофе.
– Сливки? Сахар? Или и то и другое?
– Просто черный кофе. А как насчет Эммы Карпентер? Она хороший помощник шерифа?
Разговор шел в нужном ей русле. В первую очередь она хотела узнать об их сослуживцах. Он поставил перед ней чашку с кофе и сам сел за стол.
– Эмма – трудяга. Работает вдумчиво, ни одну мелочь не пропустит. На нее можно рассчитывать.
Оливия обхватила ладонями чашку с кофе.
– Я всего лишь хочу получить представление о полицейских, которые у нас служат. В их личных делах одни общие фразы и традиционные поощрения. Такие благодарности люди получают везде.
– Почти все у нас составляют отличную команду.
– "Почти все…" – словно эхо, повторила она и вопросительно подняла бровь.
Дэниел вздохнул:
– Не хотел бы думать, что кто-то еще из наших участвовал в перевозке наркотиков.
– Кажется, в конце опущено слово "но".
Он грустно усмехнулся:
– Да, есть пара человек, которым я не вполне доверяю.
Она подалась вперед, и он уловил тот самый по-весеннему свежий аромат сирени, который однажды едва не свел его с ума. Этот запах пленял его на рефлекторном уровне и пробуждал совсем не нужные теперь воспоминания о той жаркой ночи.
– Кому нельзя доверять?
Он видел движения ее губ и словно опять млел от ее горячих поцелуев. Дэниел встряхнулся и сосредоточился на их деловом разговоре:
– Не хочется мне выглядеть доносчиком. Тем не менее шерифу лучше быть в курсе, от кого можно ждать подвоха.
Она глотнула кофе, а ее темные глаза над ободком чашки посуровели.
– Хотелось бы узнать имена, – попросила она и поставила чашку на стол.
– Рэй Макклюр. Дружил с Уокером, хотя сейчас клянется, что ни слухом ни духом ни о чем не знал и ни о каких наркотиках не ведал. И он уверенно обвинял Бо в убийстве Шелли.
– Я Рэя уже приметила. Ленивый и норовит пофамильярничать. А он не мог иметь какое-то отношение к убийству Шелли?
– Вряд ли. Обвинял Бо, просто чтобы угодить Уокеру и не проводить настоящего расследования.
– Кто еще?
Дэниел стал вспоминать всех, с кем работал.
Рэнди Фаулер тоже не вызывал особого доверия. Он недавно отвез свою мать в элитный дом для престарелых в Джексоне. Несколько месяцев жаловался на высокие цены, а потом вдруг перестал.
– Он тоже был близок к Уокеру?
Дэниел покачал головой:
– Не сказал бы, но они с женой поддерживали тесные отношения с Джимом Бернсом.
– Кто-то еще?
– Пожалуй, больше никого назвать не могу. Со многими я работал по несколько лет и знаю их с детства. Рэй Макклюр – местный. Был ленивым и угрюмым мальчишкой. Таким и остался. А Рэнди Фаулер не из нашего города, приехал из Тупело лет шесть назад. Держится особняком. – Он глотнул кофе и впился в нее взглядом. – Мы когда-нибудь поговорим о той ночи в Новом Орлеане?
Она замерла, а на ее щеках появился легкий румянец.
– Надеюсь, что нет.
– А по-моему, надо поговорить. Когда мы остаемся вдвоем, между нами словно голодный крокодил лежит.
Она еще раз отхлебнула кофе и осторожно поставила чашку на стол:
– Та ночь в Новом Орлеане была совсем не в моем духе. Тогда я только что потеряла своего друга. Он улаживал обычную домашнюю ссору, а закончилось дело стрельбой. Вообще не хотела ехать на ту конференцию. Зашла в бар посидеть где-нибудь в уголке и утопить горе в вине.
– Но тут появился я.
Она улыбнулась. Впервые после приезда в Лост-Бей ее лицо перестало быть непроницаемо серьезным. И от ее обаяния, от ее улыбки у него захватило дух.
– Да, появился ты, такой любезный и интересный собеседник. Вдруг оказалось, что разговор с тобой лучше выпивки. – Румянец на ее щеках стал гуще. – Этой безумной, немыслимой ночи вообще не должно было быть.
– А почему ты сказала, что тебя зовут Лили?
– Так иногда звала меня мама в детстве. Ее имя Роуз, и она говорила папе, что у нас в семье два цветка – роза и лилия. Но в полиции Оливию воспринимали лучше, тем более что это мое настоящее имя. Зато свою дочь я назвала Лили.
– Должен признать, что все эти годы часто вспоминал о тебе. Думал, что ты ушла со службы и нашла свою любовь.
Она бросила на него изумленный взгляд, и тотчас же ее лицо вновь стало непроницаемым.
– Всего через месяц после той конференции я вышла замуж и скоро забеременела. Фил был отличным мужем и отцом.
– Расскажи мне о нем, – попросил Дэниел. Ему хотелось узнать, какой мужчина завоевал ее сердце.
Она села поудобнее. От ее умиротворенного вида Дэниела почему-то кольнула ревность.
– Фил владел небольшим, но популярным рестораном. У него была добрая душа, и он любил меня всем сердцем. Даже когда родилась Лили, он не возражал против моей службы. А благодаря моей маме мы все хорошо ладили, я служила в полиции, а он занимался своим бизнесом. Но затем у него случился инфаркт и он умер.
– А ты надеешься выйти замуж еще раз?
– Не исключаю такой возможности. У меня был великолепный муж, и я знаю, какой хорошей может быть семейная жизнь. Но у меня замечательная мама, она помогает мне растить Лили. Я увлечена работой и не буду особо переживать, если останусь одна.
– Сколько лет твоей дочери?
– Только что исполнилось четыре года.
– Я по-прежнему к тебе неравнодушен. – Слова слетели с его губ прежде, чем он успел их обдумать.
Она отвела взгляд и посмотрела в окно. На город опускались сумерки.
– Я приехала сюда ненадолго, и я твоя начальница. Любые неофициальные отношения между нами чреваты неприятностями. – Она взглянула на часы и взяла сумку. – Мне пора домой. Обещала маме с дочкой скоро вернуться.
Оливия встала и посмотрела на дверь в гараж. Дэниелу подумалось, что она просто тяготится общением с ним, а не спешит домой. Он тоже встал, чтобы проводить ее к выходу.
– Если для тебя это важно, никто о той ночи не знает. Никому о ней не говорил и говорить не собираюсь. – Он открыл дверь, нажал кнопку брелка, и рулонные ворота гаража напротив ее машины поднялись.
– Благодарю за деликатность. Я сюда приехала по делам службы, и больше ни за чем. – Она спустилась по лестнице в гараж и села в машину.
Когда она уехала, Дэниел вернулся на кухню допить кофе. Хоть коротко, но они это обсудили, заключил он.
Однако она не произнесла ни одного слова, которое охладило бы разгоравшееся в нем все последние дни желание.
Больше того, объяснила, почему они не могут и не должны снова быть вместе, однако ключевая фраза, которая поставила бы крест на его мечтах с ней сблизиться, так с ее уст и не слетела.
Она не сказала, что он ей не нравится. А раз так – он вправе был питать робкую надежду, что она снова окажется в его постели.
Оливия почти до утра не сомкнула глаз. Когда она вернулась домой, Роуз и Лили уже спали. Она поцеловала любимую дочурку, а затем положила себе на тарелку мясной шницель, который ее мама приготовила на ужин.
В половине одиннадцатого она лежала на своем матраце, однако ей не спалось. Снова и снова она прокручивала в голове разговор с Дэниелом.
Говорить с ним о той их близости в Новом Орлеане она не собиралась. Даже думать о ней не хотела. Хотя не раз и не два вспоминала о единственной безумной ночи с ним, пока была замужем.
Фил любил ее, и он ей нравился. Но она его не любила. Рядом с ним она чувствовала себя комфортно и старалась ни в чем его не разочаровать. Но ей иногда снилась та сказочная ночь с Дэниелом.
Она проснулась рано утром от череды мягких поцелуев. В доме пахло жареным беконом.
– Мамуля, а вечером ты меня не поцеловала! Значит, поцелуй тысячу тысяч раз утром, – проворковала Лили. Настоящий ангелочек – в своей розовой ночной рубашечке и с ореолом чуть взъерошенных после ночи темных волос.
– Думаю, у меня это получится, – ответила Оливия. Она притянула Лили к себе и начала тоже целовать ее личико и шейку.
Хихиканье Лили прозвучало для Оливии сладкой музыкой.
– О’кей, целовальщицы мои дорогие… завтрак будет готов через пятнадцать минут, – сказала Роуз. – Лили, ты не поможешь мне накрыть на стол? А мама пока соберется на работу.
Оливия быстренько приняла душ, надела черные брюки и белую блузку, а затем присоединилась к матери и дочери. Роуз приготовила бекон и оладьи.
Завтрак втроем всегда приносил им радость. Роуз была для Оливии заботливой матерью, а для Лили стала любимой бабулей и присматривала за ней, когда Оливия с Филом уходили из дому.
В Роуз чудесным образом соединялись здравый смысл и простодушие. Ее отличало хорошее чувство юмора и горячая любовь к дочери и внучке. Окружающий мир виделся ей добрым и счастливым, а Оливия никогда не рассказывала матери о злодеях, с которыми имела дело на службе. Чтобы не тревожить Роуз, она также всегда преуменьшала опасности на своей службе.
– Мама, спасибо за вкуснятинку. Пальчики оближешь, – сказала Оливия.
– Оладьи всегда вкусные, если с сиропом, – пискнула Лили и слизнула сладкую каплю с нижней губы.
– Поздно сегодня вернешься? – спросила Роуз.
– Возвращайся раньше. Поцелуешь меня перед сном, – добавила Лили.
– Прошлой ночью я тебя целовала, пока ты спала. Ты знаешь, как у нас заведено. Если я не успеваю поцеловать тебя перед сном, то бабуля поцелует дважды, – парировала Оливия.
– Вчера вечером, по-моему, поцеловала ее трижды, – заметила Роуз.
Через несколько минут Оливия вышла из дому и поехала в полицейский участок. Она надеялась, что о той давней встрече в Новом Орлеане они с Дэниелом больше вспоминать не будут. Потому что ей предстояло вместе с ним опросить ключевых свидетелей по делу Шелли Синклер.
Неужели он думал о ней все эти годы? Удивительно. Значит, она не стала для него лишь мимолетным увлечением, как сама решила. Ведь такие сексуальные парни меняют женщин как перчатки.
Однако не важно, что ее к нему и его к ней все еще тянуло. Это ни к чему не приведет.
Она перестала быть наивной и податливой, как раньше. И вообще о себе как о женщине в последнее время почти не вспоминала. Она была матерью плюс состояла на службе в полиции. И то и другое значило для нее больше, чем быть просто женщиной.
В девять часов они с Дэниелом вышли из полицейского участка и поехали на ее машине к Клэр Силвер. Она жила вместе со своим новым мужем, Бо, в небольшом домике на окраине города, у плавней.
– Бо поселился у Клэр после того, как его родной дом сжег преследовавший ее спортивный тренер. Они поженились две недели назад.
– Я прочитала досье на донимавшего Клэр Роджера Кантора.
К удовольствию Оливии, они с Дэниелом общались без всякой натянутости. Разговора накануне вечером словно не было. Именно этого ей и хотелось. От недомолвок последних дней не осталось и следа.
Дэниел показал Оливии дорогу к свежеотремонтированному домику, очень похожему на тот, в котором жила она сама.
– Они – мои соседи, – заметила она, остановив машину. – Мы живем вон там, всего метров сто отсюда.
Дэниел нажал на кнопку звонка у калитки, чтобы дать знать об их приезде. Бо открыл дверь прежде, чем они успели к ней подойти.
– Дэниел! – поприветствовал он старого знакомого и протянул руку Оливии: – Рад познакомиться, шериф Брэдфорд.
У Бо Макбрайда были длинные темные, слегка взъерошенные волосы, черты лица правильные и симпатичные, а его ясные голубые глаза словно говорили, что кривить душой он не умеет.
– Входите, пожалуйста. – Он жестом пригласил их в небольшую гостиную.
Невысокая блондинка с завитыми волосами встала им навстречу.
Когда все познакомились, хозяева и гости прошли на кухню и сели за стол. Клэр предложила что-нибудь выпить, но Оливия с Дэниелом отказались.
– Рад, что полиция снова занялась делом об убийстве Шелли, – сказал Бо.
– Быстро у вас здесь все узнают новости, – сухо заметила Оливия.
– Город маленький, слухи разносятся мгновенно, – ответил Бо и нахмурился. – После ее гибели мне несколько недель проходу не давали. Шериф Уокер говорил, что я виноват и разгуливаю на свободе только потому, что против меня еще не нашли улик. Моя жизнь здесь превратилась в ад.
Клэр положила ладонь на руку Бо:
– Он никого не смог бы убить, тем более Шелли, которую любил всем сердцем.
Оливия достала из сумки небольшой блокнот и ручку.
– Расскажите поподробнее о том времени. Хочу узнать имена всех знакомых Шелли. Может, кто-то хотел ее смерти? Как по-вашему? Помогите нам отыскать зацепку, с помощью которой мы раскроем это дело.
Следующий час Бо рассказывал о своей долгой дружбе с Шелли. Честно признал, что выходить за него замуж она не собиралась, а подумывала уехать из Лост-Бей. Но у Бо, вместе с его матерью, был здесь успешный бизнес, и покидать свой маленький город он не хотел.
Вопросы задавали и Дэниел, и Оливия, и она ни разу не почувствовала неискренности Бо. Он признался, что все еще владеет своим бистро "У Джимми". Хотя после убийства Шелли потерял всех завсегдатаев и предложил своему лучшему другу Джимми Тамбору стать во главе этого заведения и заодно его переименовать.
Бо уехал в Джексон и налаживал жизнь там. В Лост-Бей он иногда приезжал поздно вечером в субботу, чтобы проведать мать. А в его отсутствие за ней присматривал Джимми.
– Два месяца назад я потерял маму, вернулся сюда и познакомился с Клэр. – Он положил ладонь на ее маленькую руку и ласково ей улыбнулся. – Она убедила меня больше не уезжать, а доказать свою невиновность. Но потом ее жизни стала угрожать опасность, и я задался целью обеспечить ее спокойствие.
– Значит, сами вы расследованием убийства Шелли почти не занимались, – заключила Оливия.
– Если вы спросите меня, знаю ли я настоящего убийцу, – ответ будет "нет". Сейчас мне известно не больше, чем в ту ужасную ночь. Знаю только, что сам ни в чем не виноват и не меньше других хочу, чтобы убийцу упрятали за решетку. – Его глаза гневно блеснули.
– Ну, что ты обо всем этом думаешь? – спросил Дэниел Оливию, когда они сели в машину.
– Я всегда стараюсь опираться на факты, но чутье мне подсказывает, что он говорит правду.
– Давай сейчас заедем в закусочную Джорджа? Возьмем там по гамбургеру, а потом уже к нам в полицию, – предложил он. – Здесь недалеко.
Оливия посмотрела на часы. Начало двенадцатого.
– Ладно, – согласилась она. Надо было быстренько перекусить, чтобы к полудню вернуться на службу и подготовить отчет о встрече с Бо и Клэр.
Дэниел показывал дорогу, и вскоре они подъехали к небольшой закусочной с громадной вывеской "У Джорджа".
– Невелика ресторация, – заметила она, выйдя из машины.
– Здесь просто готовят отличные гамбургеры. Люди часто их заказывают и берут домой. У стойки только пять табуретов, все простенько. В меню у Джорджа есть все, от жареных крокодилов до креветок с чесночным соусом, но чаще всего здесь берут его гамбургеры. Ты таких наверняка еще не пробовала.
Посетителей в закусочной не было, зато в нос ударял густой запах жареного мяса и разогретого жира.
– Давай лучше поедим в машине, – предложила Оливия.
В этот момент из кухоньки выплыл толстощекий крепыш. Он широко улыбнулся и шлепнул перед ними два меню.
– Слышал, у нас в городе новый шериф, – пророкотал он, словно квакающая лягушка-бык. – Джордж Кинг. – Он вытер руки о свой грязный белый фартук и протянул ей ладонь.
Оливия пожала ему руку и подумала об антисептике в своей сумке.
– Шериф Брэдфорд, – ответила она.
– Так чем могу помочь? Есть свежее жареное мясо крокодила.
– Не надо крокодила, – возразил Дэниел. – Мы возьмем пару твоих фирменных гамбургеров и две бутылки газировки.
– Хорошо. – И Джордж скрылся в своей кухоньке.
– Он знал Шелли? – спросила Оливия. Дэниел улыбнулся:
– Ее все знали. Почему ты заинтересовалась?
– Джордж крупный мужчина с сильными руками. Мог без труда задушить молодую женщину и затащить тело в воду.
Дэниел широко улыбнулся:
– Полицейский всегда остается полицейским.