Но хорошо было далеко не все. За ней охотился киллер, она по уши влюбилась в отца Лили, который даже не знал, что у него есть дочь.
Она поняла, что уедет из Лост-Бей с разбитым сердцем… если только этот киллер не достигнет успеха, вовсе лишив ее возможности уехать и просто жить на белом свете.
Глава 8
К концу недели события приняли странный оборот. Дэниел сидел за своим столом и смотрел на закрытую дверь ее кабинета. Они с Оливией каждый день вместе работали, он провожал ее, но она держалась отстраненно. Между ними возникла натянутость.
А все изменил тот поцелуй. Слишком горячий и сладкий, чтобы после него им не захотелось большего. Очевидно, он стал ошибкой, отдалившей их друг от друга. Оба сожалели о произошедшем и мучились возникшей ситуацией.
Дело не в том, что она не ответила на его поцелуй. Как раз наоборот, ответила. И ответила со страстным желанием. Но с тех пор они об этом не говорили. Ни на следующий день, ни после.
Всю неделю они беседовали с разными людьми, проверяли их алиби, спросили Джимми Тамбора о найденном ноже. Однако он ничем им помочь не смог. Такими ножами не только резали хлеб, они лежали в серебряном блюде, из которого их мог взять любой желающий.
Расследование зашло в тупик. Дэниел изучал лежащий перед ним на столе список подозреваемых. Вверху его был Эрик Баптисте, который дружил с Шелли перед ее гибелью. Вторым значился Мак Синклер. Встретиться с братом посреди ночи у плавней Шелли точно бы не испугалась.
Последним в списке был Нейл Сэмпсон, его подозревали в наименьшей степени. Но с учетом его близких отношений с Саванной Синклер и жалоб Шелли на сложную жизненную ситуацию этого задаваку тоже взяли на карандаш. Бо в число подозреваемых не попал, но совсем из поля зрения его не выпускали. Просто и Оливии и Дэниелу чутье подсказывало, что он невиновен.
Дэниела охватило разочарование. Убийца Шелли вполне мог и не значиться в их списке. Осложняло расследование убийства Шелли и то, что подбросившего собачку и напавшего на Оливию человека вычислить не удалось.
Дэниел увидел, что в дверь к Оливии постучалась ее помощник Эмма Карпентер. Она вошла и закрыла за собой дверь. Последние шесть дней по утрам Оливия вызывала для собеседования одного своего помощника за другим.
Дэниел не ведал, как долго Оливия задержится в Лост-Бей. Знал только, что после завершения внутреннего расследования и разоблачения запятнавших себя полицейских в городе будут проведены выборы нового шерифа. А она вернется домой в Натчез.
Последнюю неделю она в первую очередь занималась этим внутренним расследованием, а не делом Синклер. Казалось, ей вдруг захотелось поскорее оставить Лост-Бей… и его тоже.
Не надо было ее целовать. Но ему чертовски этого хотелось, и он не удержался. Не смог преодолеть жгучее желание снова почувствовать вкус ее губ.
Дэниел перевел взгляд на свой стол, поняв, как будет по ней скучать. Привык видеть ее лицо каждое утро и почти каждый вечер провожать домой.
К нему подсел Джош.
– Знаешь, я все время думаю… – начал он.
– Роман пишешь?
– Ха-ха. На самом деле думаю о подозреваемых по делу Синклер и пропавшем обручальном кольце.
– Ну и что решил? – Дэниел вопросительно посмотрел на друга.
– Просто размышляю, кто мог снять с ее руки кольцо. У Нейла Сэмпсона никаких причин для этого не было. Мак у нас справедливо стоит первым в списке. Ненавидел Бо и злился из-за того, что тот дружит с его сестрой. Эрик тоже мог это сделать. Допустим, он влюбился в Шелли, попробовал рассорить ее с Бо, она не поддалась, а он ее убил и забрал кольцо.
– Шериф Брэдфорд и я придерживаемся того же мнения. Кольцо кто-то взял по личным мотивам. Возможно, Шелли тем вечером поссорилась с Бо и вернула ему кольцо.
– Знаю, что Бо здесь на плохом счету, но сам он ни на какие неприятности нарываться не станет. Вспышек гнева у него никогда не было. Не верю, что он мог убить Шелли. Как бы она его ни обидела.
– Но пока он останется под подозрением. Мы топчемся на месте или ходим по кругу, – ответил слегка раздраженно Дэниел. – Наверное, стоит пустить слушок, что собираемся кое-кого арестовать.
– Думаешь, преступник занервничает и себя выдаст? Это может сработать, – согласился Джош.
– Поговорю об этом с шерифом Брэдфорд.
Без десяти пять Дэниел постучался в кабинет Оливии. Она кивнула, он вошел и закрыл за собой дверь.
– Скоро пора домой, но сначала хочу поделиться с тобой кое-какими соображениями.
– В чем дело? – с интересом спросила она.
Сначала он рассказал, как заставить убийцу себя выдать:
– Намекнем паре человек, что нашли важные улики и собираемся кое-кого арестовать. Слух об этом быстро разнесется по округе. Через несколько часов о новости узнает весь город.
– Может получиться… – промолвила она задумчиво. – А что, если нам завтра пообедать у Джимми? У него там настоящая фабрика слухов.
– Хорошая идея, – согласился он. – А теперь давай поговорим о том поцелуе.
Ее карие глаза расширились, и она начала укладывать папки на столе:
– Не о чем здесь говорить
– Позволь не согласиться. После него возникла неловкость. Ты отдалилась и вообще стала другой.
Она оставила свои папки, сцепила пальцы, положила руки на стол и посмотрела на него:
– Ты прав. Возникла неловкость. И я стараюсь держаться от тебя на расстоянии.
– В таком случае весьма сожалею о своем порыве.
– Не в этом дело… то есть не в одном тебе. Я ответила на твой поцелуй. – Ее щеки зарумянились. – Просто вспомнилось, как мы были вместе в Новом Орлеане. А нам обоим известно, что это не повторится.
Именно повторения того вечера ему хотелось, но он не смел оказывать на нее давление.
– Оливия, обещаю больше тебя не целовать, если только ты сама не подашь мне какой-то знак. Этот барьер между нами мне изрядно надоел. Хочу, чтобы ты доверяла мне во всех смыслах.
Она чуть улыбнулась:
– Договорились.
Дэниел проводил ее на своей машине до дому. И через пятнадцать минут они уже стояли у ее крыльца. Дверь открылась.
– О, Помощник! – радостно воскликнула Лили. Она выскочила на крыльцо, схватила Дэниела за руку и потянула в дом.
Оливия пробежалась пальцами по пульту сигнализации, а Дэниел смотрел сверху вниз на девчушку с такой теплой, такой доверяющей ему ладошкой.
– А я думала, когда ты к нам еще приедешь, – затараторила Лили. – Можешь поужинать с нами. Правда, бабуля?
Роуз тепло ему улыбнулась:
– У нас всегда найдется еще одна тарелка.
– О нет, никак не получится, – запротестовал Дэниел, хотя от аромата помидоров и чеснока у него заурчало в желудке.
– Получится, получится, бабуля зовет и мамуля хочет, чтобы ты остался, – объявила Лили. – Правда, мамуля?
Дэниел беспомощно посмотрел на Оливию. Она пожала плечами, отстегнула кобуру с револьвером, положила ее на стойку у стены и села на свой матрац.
– Раз уж ты здесь, можешь и поужинать. – Она посмотрела на дочь. – А меня ты не обнимешь, Лили? Или я для тебя ноль без палочки, раз помощник Карсон здесь?
– Не-е, не без палочки. Не сердись. – Лили отпустила руку Дэниела и бросилась к Оливии, со смехом ее обняла и крепко к ней прижалась. – Ты не ноль и не без палочки. А я очень тебя люблю!
У Дэниела замерло сердце, когда мама с дочкой в унисон рассмеялись. А его рука запомнила тепло ее ладошки, словно прикосновение маленькой волшебницы.
Он кашлянул и повернулся к Роуз:
– Могу что-то сделать?
Как незваному гостю ему следовало хоть чуть-чуть помочь хозяевам.
Роуз показала на шкафчик:
– Возьмите еще одну тарелку и поставьте на стол. Надеюсь, вы любите спагетти, потому что они у нас сегодня в меню.
– С соусом домашнего приготовления?
– А разве могло быть иначе? – усмехнулась она.
– Великолепно. – Дэниел достал еще одну тарелку и положил рядом с ней серебряные вилку и нож.
Оливия в сопровождении Лили пошла в спальню Роуз, наверное переодеться во что-нибудь домашнее.
Дэниел наполнил водой со льдом стаканы. Они с Роуз оказались горячими поклонниками итальянской кухни. Она показала, какие шапочки вяжет и дарит онкологическим больным, и поведала, как сильно любит дочь и внучку.
Между тем Оливия и Лили вернулись в гостиную. Оливия облачилась в розовые брюки капри и белую футболку с розовым рисунком на груди.
Лили крутилась вокруг Дэниела и наконец снова коснулась его ладошкой.
– Пойдем посмотрим новую куклу, которую мне подарила бабуля. – Она потянула его за руку, чтобы он нагнулся, а затем прошептала ему в ухо: – Кукла писает в трусики, когда я даю ей попить из бутылочки.
– Ужин вот-вот будет на столе, – объявила Роуз, когда Лили потащила Дэниела в спальню.
Следующие пять минут Лили очаровывала и забавляла Дэниела. Показала ему писающую куклу и свое новое платьице, а потом рассказала, чем занималась после его недавнего к ним визита.
В голове не укладывалось, что рядом с ее миром порхающих фей и эльфов могут орудовать убийцы и продажные копы. И Дэниел с большой неохотой покинул этот мир чистоты и непосредственности, когда их позвала Роуз.
Ужин получился на славу. Их ждали зеленый салат, толстые ломти чесночного хлеба и большие тарелки спагетти.
Вкуснее соуса Дэниел еще не пробовал. Пытался выведать рецепт у Роуз, но она только лукаво улыбалась, ссылаясь на фамильный секрет.
Начудачила Лили. Стала показывать Дэниелу, как можно есть спагетти причмокивая, и в итоге вся перемазалась красным соусом. Оливия решила подыграть шалунье и начала громко причмокивать в такт с ней.
Роуз сверлила их грозным взглядом и бормотала что-то насчет плохих манер, а Дэниел посмеивался над клоунским дуэтом матери и дочери.
Таким и следовало быть семейному ужину. С теплыми приветствиями у входной двери, а затем вкусной едой, смехом и взаимными подшучиваниями. Когда все делается в согласии и к общему удовольствию.
В детстве у Дэниела все происходило по-другому. Его мать или отец частенько в раздражении выскакивали из-за стола. А в этом доме царила любовь и доброта, которых так не хватало ему в юные годы! Вот и привык он, от греха подальше, держаться от людей особняком.
После ужина Дэниел, как его ни отговаривали, помог убрать со стола. Настала пора прощаться. К его удивлению, ему ужасно не хотелось ехать в свой безмолвствующий дом, в котором не звучали ни смех, ни просто чьи-то голоса.
Он никогда не тяготился уединением, но этим вечером скорое возвращение в царство тишины почему-то его не радовало.
Оливия отключила охранную сигнализацию и вышла с ним на крыльцо.
– Спасибо за ужин, – сказал он.
– Не стоит благодарности. Что касается мамы, она только рада гостям с хорошим аппетитом. Вдобавок Лили нас повеселила. Сейчас объясню ей, что спагетти надо есть без всяких причмокиваний, – грустно промолвила она.
– Успехов в воспитании, – улыбнулся он.
Она улыбнулась в ответ и затем насупилась, а ее глаза, когда она на него взглянула, потемнели.
– Значит, завтра опробуем новую тактику.
Чудный вечер заканчивался, и настала пора вспомнить о нападении на нее и нерасследованном убийстве. Дэниел кивнул:
– Бросим завтра ему наживку. Вдруг клюнет.
На следующий день вскоре после полудня Оливия с Дэниелом вошли в бистро Джимми. Ночью ей не спалось, перед глазами то и дело возникали играющие вместе Дэниел и Лили.
Он был бы замечательным отцом, и Оливия снова поймала себя на желании рассказать ему правду о Лили. Тем не менее проснулась она твердо настроенная никогда не раскрывать свою тайну.
После одного вечера и семейного ужина, шуток и теплой атмосферы за столом он еще не стал для Лили отцом, убеждала она себя. И этот секрет он ни при каких обстоятельствах не узнает.
Оливия побеседовала почти со всеми сотрудниками полиции и не нашла прямых доказательств, что хоть один из них замешан в коррупции.
Малколм Апплтон легко объяснил улучшение своего финансового положения. Он показал ей копию чека от продажи недвижимости, перешедшей к нему по наследству. Его богатый отец, Ричард Апплтон, умер от рака и завещал все свое состояние единственному сыну.
Необъяснимым было только быстрое обогащение Рэнди Фаулера. Он пристроил свою нездоровую мать в дорогой пансионат для престарелых, а затем купил новый дом для себя, жены и двоих детей. На вопросы об источниках его благосостояния отвечал туманно и, по сути, ничего конкретного не сказал.
Согласно банковским выпискам, за последние шесть месяцев он стал владельцем трех депозитов на крупные суммы. Якобы эти деньги он получил от фирмы, принадлежащей Джесси Личману и компаньонам. Но кто это такие, Оливии выяснить не удалось, как и то, за что они Рэнди заплатили.
Улыбающийся Джимми Тамбор оторвал ее от размышлений.
– Отдельный кабинет? – спросил он.
– Столика вполне достаточно, – ответил Дэниел.
Они расположились почти в центре зала, слева от бара и гриля. Здесь их все хорошо видели и даже слышали, если они говорили достаточно громко.
Заказали напитки. Оливия все сильнее тревожилась, понимая, что они ходят по лезвию ножа. От припертого к стенке убийцы можно было ждать чего угодно.
Удар по голове ей мог нанести убийца Шелли. Его обеспокоило возобновление расследования, а действовал он поспешно и не очень обдуманно. Но если его загнать в угол, он станет намного более опасным.
– Не надо так нервничать, – мягко заметил Дэниел.
– Неужели заметно?
Он улыбнулся:
– Возможно, только мне. Однако мы с нашим расследованием оказались в патовой ситуации, а теперь сделаем сильный ход.
– Этот ход меня и беспокоит.
– Я отвезу тебя домой, Оливия.
– Знаю, но не хочу, чтобы и ты попал под огонь. – Она глотнула холодной воды. – Будь моя воля, встретилась бы с ним один на один и без раздумья нажала на спусковой крючок.
Лицо Дэниела посуровело.
– Этот негодяй слишком долго держал в страхе весь город. Скоро, после открытия луна-парка, здесь начнется новая жизнь. А до того нам надо раскрыть это убийство.
Оливия откинулась на спинку стула и мрачно на него посмотрела:
– Если кто-то взглянет на нас сейчас, то увидит на наших лицах только разочарование и злость от неудачного хода дел.
– Ты права, – согласился он. – Надо заказать бутылочку шампанского, словно мы действительно что-то празднуем.
Оливия улыбнулась:
– Ты знаешь, я, когда выпью, становлюсь легкомысленной. Может, лучше нам чокнуться стаканами с чаем?
Официантка приняла у них заказ и удалилась. Дэниел нарочито довольно развалился на стуле, а на свое лицо навесил слащавую улыбку.
– Ну что, после моего отъезда вчера поучила Лили, как правильно есть спагетти?
– Надо было. Но она меня опередила. Сказала, что на людях так есть спагетти нельзя. Наверное, мама успела ей кое-что подсказать.
Он улыбнулся:
– А тебе мама ничего не посоветовала? Насколько помню, вы с Лили дурачились на один манер.
– Был такой грех. А Лили сказала, что бабушке не надо меня учить уму-разуму. И сама понимаю, что мы с дочкой обе вели себя не лучшим образом.
– Какая же она умная малышка.
– Ох, даже не знаю. Но рядом с тобой она так и красуется, – поддразнила его Оливия.
– Люблю женщин с хорошим вкусом, – лукаво парировал он.
Подошла официантка и прервала их обмен шпильками. За едой они то и дело посмеивались, всем своим видом показывая уверенность и довольство собой. Посетители бистро не могли не увидеть, что удача им улыбнулась. И наверняка делали вывод, что расследование движется к концу.
Они наполовину опустошили тарелки, когда к ним подошел Джимми:
– Добрый день, шериф Брэдфорд… Дэниел. Решил подойти и узнать, понравился ли вам обед. Все в порядке?
– Как обычно, обед замечательный и вообще все отлично. – Дэниел наклонился к Джимми. – Дело Шелли сдвинулось с мертвой точки. Не сегодня завтра мы произведем арест.
На мальчишеском лице Джимми отобразилось изумление, и он наклонился к Дэниелу:
– Это Эрик Баптисте?
– Пока ничего вам сказать не можем, – виновато заметила Оливия.
– Это Эрик, я знаю. Всегда был с прибабахом и заводился с полоборота. Кроме Шелли ни с кем никогда не дружил. И он знал о подземном ходе от плавней к дому Синклер. – Джимми выпрямился. – Не беспокойтесь. Буду молчать как рыба.
– Фабрика слухов заработала, – сказал Дэниел после его ухода.
– Лишь бы в итоге раскрылось дело Шелли, – ответила она.
– А как продвигается внутреннее расследование?
– Жду подтверждения двух версий, и тогда многое прояснится.
– И ты уедешь. Я уже по тебе скучаю.
Она отвела взгляд:
– Тебе не следует об этом говорить.
– Знаю, что не следует, но это правда. Получил наслаждение оттого, что узнал тебя лучше и что познакомился с твоей семьей. И работать с тобой было здорово.
Она подняла на него взгляд, стараясь не утонуть в густо-зеленой глубине его глаз, не растаять от навевающей сладкие воспоминания улыбки.
– Я еще не уезжаю, – последовал ее ответ. Оливия перевела взор на половинку сэндвича. Приятно, что Дэниелу нравилось проводить с ней время. Забавно, что ее обжигало его страстное желание снова оказаться с ней в одной постели. И замечательно, что его очаровали милая непоседа Лили и добродушная хлопотунья Роуз.
Но все это не меняло главного – того, что он никогда не войдет в ее жизнь. Он и сам не хотел соединять с ней свою судьбу. Просто хороший знакомый, а она всего лишь задержалась в их городе по делам службы. Повстречались – и разошлись как в море корабли. Именно так было и несколько лет назад.
Ирония судьбы свела их снова, когда Лили изголодалась по отцовскому вниманию, а сама она только начала отходить после утраты окружившего ее заботой мужчины.
Во втором часу они вернулись в участок. Оливия закрылась у себя в кабинете, а Дэниел присоединился к своим товарищам в рабочей комнате.
Сработает ли их уловка? Обнаружит ли себя убийца? Какие сюрпризы их ждут? Все это очень ее беспокоило. Предвидеть действия противника они не могли, но то, что над ней завис дамоклов меч, сомнений не вызывало.
Она уже подвергалась нападению. И надеялась, что в следующий раз преступник их с Дэниелом врасплох не застанет. После рождения Лили и возвращения на службу в полицию Оливия старалась быть осторожной и не совершать опрометчивых поступков. Она должна была жить хотя бы ради Лили. Оливии хотелось делать свое дело хорошо, но не меньше ей хотелось каждый вечер возвращаться домой, к дочери и матери.
Около трех часов к ней в кабинет вошел мэр Фрэнк Кин. Оливия поздоровалась с ним, и он сел на стул напротив нее. На его губах играла улыбка.
– Я слышал, что вы скоро кого-то арестуете в связи с делом Синклер.
Дэниел оказался прав – сарафанная почта в Лост-Бей работала исправно.
– Думаю, скоро, – подтвердила она. Ей не хотелось водить за нос мэра, но она плохо его знала и не могла вполне ему доверять. Выходит, посвящать его в их планы не следовало.
– Не раскроете мне детали?
В отличие от избранного вскоре жителями шерифа Оливия, с учетом ее статуса, не обязана была отвечать на его вопрос.