Глава 8
Джон подъехал к дому, где сейчас обитала Жасмин, в тот момент, когда Шерри спускалась по внешней лестнице с веранды второго этажа. Жасмин шла следом.
Мать Жасмин позвонила ему и сообщила, что дочь вспомнила татуировку на руке насильника. Джон обрадовался – это могло не только помочь в поимке и аресте насильника, но и в суде при вынесении обвинительного приговора.
Если она вспомнила это, то, быть может, в ее памяти всплывет что-то еще. Джон очень на это надеялся, потому что два дня повторного тщательного осмотра нового места преступления и его окрестностей так ничего и не дали.
А еще он не мог выбросить из головы Шерри Митчел. И дело не ее профессиональном мнении и способностях художника. Он хотел снова увидеть ее. Удостовериться, что ей стало лучше после того жуткого приступа холода в больнице.
Но он знал, что при встрече с ней профессиональный интерес перевесит личный. От ее физического состояния зависит, сможет она опросить остальных потерпевших или нет.
Как бы то ни было, он не мог прекратить думать о ней. О ее шикарных длинных ногах, роскошных светлых волосах, завораживающих голубых глазах.
И все же он отчаянно нуждался в ее помощи, но, если Джон продолжит давить на нее – а за ним такое водилось, – может получить еще одну жертву насилия. Он даже попросил своего шефа в "Омеге" подыскать другого художника-криминалиста.
Джон ошибся на ее счет. Она не была эгоисткой – она защищалась. Поэтому он был поражен, увидев ее здесь.
– Дамы, – издалека поздоровался он, чтобы не напугать Жасмин, и заметил, как Шерри напряглась.
– Привет, агент Хаттон, – сказала Жасмин.
Синяки с ее лица еще не сошли, но опухоль спала, и выглядела она намного лучше, чем два дня тому назад.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он ее.
Молодая женщина пожала плечами:
– Боюсь выходить из дома одна. Боюсь темноты.
Боюсь вернуться к себе домой. Одним словом, не очень, как видите.
Шерри взяла ее за руку.
– Бояться всех этих вещей вполне нормально. Вы можете никогда не избавиться от этих страхов, и это тоже нормально.
– Да, но ни один из них не идет ни в какое сравнение с тем, когда кто-то звонит в дверь. Бедный курьер, должно быть, решил, что в этом доме живут сумасшедшие. Раздался звонок, и я чуть с катушек не съехала, мама и кузина зарыдали. А он всего лишь доставил туфли, которые кузина заказала несколько дней тому назад.
Джон и Шерри переглянулись. Они оба знали, что насильник позвонил, Жасмин открыла дверь, и он ворвался в дом.
Джон хотел утешить Жасмин, но знал, что не сможет. А вот Шерри могла, и она обняла женщину.
– Знаете что? – сказала она, гладя Жасмин по спине. – Пусть кузина отключит дверной звонок. И у себя дома тоже его отключите, когда вернетесь туда. Если, конечно, вы решите вернуться. Если же переедете в другое место, то и там отключите звонок. Просто отключайте эти чертовы звонки везде, где вы живете или отдыхаете. И это будет нормально.
– Но это трусость какая-то, – пропищала Жасмин.
– Нет, – в один голос возразили Шерри и Джон.
– Никакая это не трусость, – продолжил Джон.
– Вам не надо ни перед кем извиняться за то, какой способ выживания выберете, – добавила Шерри. – Залечивайте свои раны столько и так, как сочтете нужным.
– Вы встали с кровати, вышли на улицу, стоите тут и разговариваете с нами. Это гораздо больше, чем смогли бы другие в вашей ситуации, – заметил Джон.
– Спасибо вам, ребята. Думаю, мне надо зайти в дом и немного отдохнуть. Описание татуировки отняло гораздо больше сил, чем я предполагала. – Жасмин повернулась к Шерри. – Вы покажете картинку агенту Хаттону?
– Конечно.
Жасмин перевела взгляд на Джона:
– Справитесь без меня? Я больше не хочу смотреть на нее сегодня.
– Конечно, справимся, все отлично. Об этом можете не беспокоиться.
– Да, просто идите и отдохните, Жасмин, – согласилась с ним Шерри. – Если вспомните что-то, я с удовольствием навещу вас еще раз.
Жасмин кивнула и пошла наверх по внешней лестнице, где ее ждали мама и кузина.
Джон повернулся к Шерри:
– Я понимаю, тебе было нелегко прийти сюда, и очень тебе признателен.
– Я сделала это не ради вас, агент, а ради этой храброй женщины.
– В любом случае спасибо.
– Все прошло не так плохо, как я думала, – вздохнула Шерри.
– Жасмин вспомнила что-нибудь полезное?
– Ну, он темнокожий. Это она помнит.
– Как афроамериканец?
– Нет, но кожа у него не светлая. Может, мексиканец или выходец из Латинской Америки. – Шерри достала альбом, который держала подмышкой. – В основном она запомнила его руки. На нем были латексные или резиновые перчатки.
– Ничего удивительного, учитывая тот факт, что следов на месте преступления он не оставляет.
Шерри открыла альбом на нужной страничке. На ней она изобразила руку, вытянутую под необычным углом. Пальцы и ладонь до самого запястья были закрыты перчаткой, а чуть выше из-под манжеты белой офисной рубашки выглядывала наколка в виде черепа с двумя мишенями в глазницах.
– Интересная татушка, – пробормотал Джон. – Попрошу полицейский департамент Корпус-Кристи проверить, не является ли она отличительным знаком какой-нибудь местной группировки. Это первое, что нужно сделать.
Шерри согласилась с ним.
– Что-нибудь еще про рубашку она вспомнила?
– Нет, это была обычная манжета, как на простой рубашке, которую мужчины надевают в офис или что-то в этом роде.
Джон снова взглянул на картинку.
– Рука повернута под каким-то странным углом.
– Да, именно так описала ее Жасмин. Я пару раз перепроверила, чтобы убедиться. Думаю, он неудачно вывернул руку, когда бросал жертву на пол. Но мы только выиграли от этого, потому что в ином случае она бы тату не увидела.
– Это хорошо. То есть настолько хорошо, насколько это может быть в данной ситуации. – Он заметил, что Шерри кусает губу, изучая рисунок. Через несколько секунд ему удалось отвлечься от ее губ. Почти. – Что-то не так?
Она пожала плечами:
– Просто это не лучшее из моих творений. Я вижу, где…
Он подождал продолжения, но оно так и не последовало.
– Где что?
– Где меня начало трясти от холода. Линии получились неровными, нечеткими.
– По мне, так все просто отлично.
Шерри вновь принялась терзать губу.
– Приступ был сильный?
Прежде чем Джон успел сообразить, что делает, он протянул руку и провел большим пальцем по ее губе, пока она не искусала ее до крови. Их глаза встретились на одно очень жаркое мгновение, но Шерри поспешно отвела взгляд, и он отступил.
– Прости. Продолжай, пожалуйста. Я просто не хотел, чтобы ты повредила губу.
К его удивлению, ее щеки залились нежным румянцем.
– Меня трясло от холода, только когда мне передавался ужас Жасмин.
– Это понятно.
– Я пыталась сосредоточиться на Жасмин, что было и хорошо и плохо. Я старалась сосредоточиться на том, что сама я в полном порядке. Я постаралась набраться мужества, внимательно выслушать потерпевшую и при этом не выкинуть какой-нибудь фокус.
Джон улыбнулся, услышав ее "набраться мужества".
– И ты справилась.
– Только потому, что она практически ничего не вспомнила, а на улице за тридцать градусов. Не знаю, чем бы все кончилось в ином случае.
– Я уверен, у тебя бы все равно все получилось.
Шерри немного расслабилась и даже улыбнулась ему.
Ее красота внезапно поразила его в самое сердце, и ему пришли в голову очень неуместные мысли. Но ее улыбка разогнала их. Он понял, что сейчас она такая, какой была до того, как у нее начались панические атаки, – живая, улыбающаяся, легкая.
Она сделала движение закрыть альбом, но не успела – Джон заметил свой портрет. Вот это да! Она проделала большую работу с тех пор, как он видел этот рисунок в последний раз. Он и тогда счел его хорошим, но сейчас это был просто шедевр!
– Невероятно! – Он понятия не имел, что карандашный рисунок может быть настолько реалистичным.
Она попыталась забрать у него альбом, но Джон сделал шаг в сторону, не отрывая взгляда от листа.
– Ты два дня его дорисовывала?
– Нет, агент Хаттон. Хотите верьте, хотите нет, но мне есть чем заняться. Я потратила на него полчаса сегодня днем.
Отлично, снова "агент Хаттон". Джон не мог оторваться от рисунка.
– Ты сделала это за полчаса? По памяти?
– Отдайте мне альбом!
Она была смущена. Ее щеки вновь мило зарозовели. Джону нравилось это куда больше, чем белое, словно присыпанное мукой, лицо. У Шерри был такой вид, будто она собиралась ударить его, и Хаттону пришлось-таки подчиниться.
– У вас настоящий талант.
– Благодарю. Но боюсь, сейчас он утрачен или временно пропал. У меня получилось нарисовать это, потому что я не думала ни о чем плохом. Все гораздо сложнее, когда выслушиваешь рассказ о кошмарах, случившихся с человеком, причем из первых уст.
– Но это хоть какое-то начало, не так ли? Ты же действительно что-то нарисовала.
– Похоже на то, – пожала плечами Шерри.
– Я не хочу на тебя давить, но, если можешь, прошу тебя, помоги нам в расследовании. Просто свежим взглядом посмотри на то, что сумел выудить из них Фрэнк Шпенглер, хотя там, конечно, почти ничего нет. Но только если ты действительно готова.
Глава 9
Готова ли она?
Шерри и сама не знала. Она целый час проговорила с Жасмин, но на пределе своих возможностей. Она нарисовала портрет Джона, но при этом специально старалась не думать ни о чем плохом.
Одно она знала точно – в присутствии Джона Хаттона она не мерзла, и не важно, чем это вызвано, злостью или симпатией. Ей вдруг захотелось прильнуть к его плечу.
– Просто расслабься и сделай это.
– Что?
Шерри была потрясена: неужели она думала вслух?
Джон с насмешкой посмотрел на нее:
– Помогай в разных расследованиях. Ну, понемногу. Это может пойти тебе на пользу.
Ах, вот оно что. Он имел в виду дела . Да. Правильно.
– М-м-м, ага, возможно. Но сейчас мне пора идти.
И не идти, а бежать, пока она не натворила каких-нибудь глупостей. Например, не поведала ему, что он чертовски привлекателен и что рядом с ним она не чувствует холода.
– О’кей, где твоя машина? – Он наклонился и взял ее пляжную сумку. – Я донесу.
– Я пришла сюда пешком.
– Что? – не поверил своим ушам Джон.
– Я пришла пешком от дома Каролины. Это примерно на полпути между домом Жасмин и моим.
– И ты собираешься вот так взять и пойти домой пешком ? – Его голос стал еще более глубоким, если это было возможно. На виске у него начала биться жилка.
– А что такого? Тут всего чуть больше мили, если идти вдоль пляжа.
– Ты сошла с ума? По Корпус-Кристи разгуливает насильник, а ты считаешь нормальным идти пешком домой одна?
Шерри вспомнила охватившее ее на пляже неприятное чувство. Будто за ней кто-то подглядывает.
– Но ведь он нападает в домах, а не на пляже, где любой может его увидеть.
– Я черта с два разрешу тебе совершить подобную глупость, особенно если учесть, что уже начинает смеркаться. – Он еще не кричал, но уже был близок к этому.
Хуже всего было то, что Шерри не могла с ним не согласиться.
– Знаешь, если бы ты просто сказал: "А давай я подброшу тебя домой? Сейчас не самое безопасное время для прогулок в полном одиночестве", я бы с радостью приняла твое предложение. Но теперь я, пожалуй, лучше рискну, чем сяду с тобой в одну машину.
Джон провел ладонью по лицу.
– Пытаешься включить режим нормального человека, а не идиота? – поддела она его.
Он поморщился, но рассмеялся:
– Веришь или нет, но я знаменит тем, что умею находить к людям подход. Я очень приветливый и милый парень.
– Буду знать. Значит, переливание личности тебе советовать не стоит.
На этот раз он расхохотался от души:
– А ты остроумная нахалка!
– Слышала уже. Но мне давненько этого не говорили.
Как здорово, когда тебя кто-то раздражает, привлекает и согревает. Давно она не испытывала подобных эмоций.
– А давай я подброшу тебя домой? – повторил Джон ее слова. – Сейчас не самое безопасное время для прогулок в полном одиночестве.
Он одарил ее искрящейся улыбкой, и на его щеке появилась безумно милая ямочка.
– Поскольку я не хочу еще больше травмировать семейство Хаус непристойными криками, то принимаю твое предложение.
Как будто она могла устоять перед ямочкой на щеке!
Он поставил ее вещи на заднее сиденье и открыл для нее переднюю дверцу.
– Переливание личности! – хмыкнул он, качая головой. – Это ж надо такое придумать!
– Прости, – сказала Шерри. – Дурная привычка высказывать все, что на уме.
– Поверь, уж лучше я потерплю твое едкое остроумие, чем видеть, как ты мучаешься от этих страшных приступов холода.
Он потянулся к ней, взял ее за руку и по-дружески пожал хрупкие пальчики. Обоих тут же бросило в жар. Их взгляды встретились на краткий миг, но он тут же отвел глаза и сосредоточился на дороге, а она положила руки на колени.
Кожа у нее горела огнем там, где он до нее дотронулся.
– Как странно, – прошептала она.
Он посмотрел на нее, но она так и не разобрала выражение его лица.
– Да, странно.
Они помолчали немного, пока Шерри не сообразила, что они едут в другом направлении.
– Ты не против, если мы заглянем в кафе и съедим по бутерброду? Я не обедал и вот уже два дня мечтаю о сэндвиче с жареной грудинкой.
Шерри улыбнулась. Это она понимала.
– Если меня пустят туда в пляжной одежде.
– Я уверен, что в том месте с этим проблем не будет, – подмигнул он ей. – Они накрывают столы газетами. – Он свернул в сторону центра. – Тебе что-нибудь нужно забрать у Каролины?
– Нет, у меня все с собой. Она сегодня работает в ночную смену, сейчас ее нет дома.
– Ну и ладненько.
– К тому же она очень на тебя зла. – Не успела Шерри договорить, как поняла, что сама расставила себе ловушку, но было уже поздно. Сказанного не воротишь.
– Что? Почему?
– Я не знаю, – попыталась выкрутиться Шерри. – Что-то ты там не то сказал вроде бы.
– Когда? Я не хотел ее ничем обидеть. Она единственная держит меня в курсе дела, остальные сотрудники полиции Корпус-Кристи норовят оставить меня за бортом.
– Ничего особенного. Вообще-то не так уж она и злится. Забудь об этом.
– Нет уж, давай выкладывай! – не терпящим возражения тоном произнес он.
– Просто ты сказал Каролине, что хочешь пригласить меня на ужин.
– Да, я сказал ей это, чтобы узнать твой адрес.
– Ну, Каролина это уже поняла, так что берегись.
– Послушай, дело не в том, что мне не хотелось пойти с тобой куда-нибудь. Просто в тот момент ты мне больше была нужна для дела.
– И ты знал, как добиться своего, и от нее, и от меня. Да ты неплохо справляешься со своей работой!
Джон посмотрел на нее, сжав губы, и они еще десять минут ехали в полной тишине, пока не подкатили в какой-то забегаловке. Он припарковался и вытащил ключи из замка зажигания. В ту же секунду он повернулся и навис над ней.
– Знаешь, в чем я действительно хорош? – сказал он. – Я замечаю то, что другие упускают из вида. Решаю несколько задач одновременно. Держу прессу на коротком поводке и не позволяю людям впадать в панику в таких ситуациях, как эта. А знаешь, в чем я не так хорош? – продолжил он. – В том, чтобы найти равновесие между тем фактом, что мне срочно нужна твоя помощь в этом деле, и желанием оградить тебя от него, дать тебе время залечить свои раны. В том, чтобы постоянно взвешивать на чаше весов то, что хорошо для дела, и то, что хорошо для тебя, вместо того чтобы взять и просто заставить тебя сделать то, что я хочу.
Шерри понимала, что надо срочно что-то делать: выйти из машины, пошутить, сказать, чтобы он нашел другого художника-криминалиста. Но все, что она могла, – это просто сидеть и смотреть на него, как кролик на удава.
– Но хуже всего мне удается выбросить тебя из головы. Провалиться мне на месте, если ты не застряла там с самой первой секунды.
Он прижался губами к ее губам, прежде чем она сумела осмыслить его слова. Он целовал и целовал ее, и никак не мог оторваться. Какая тут стужа, она чуть не сгорела дотла!
Она запустила пальцы в его шевелюру, еще крепче прижимая его к себе. Его руки были везде – на ее талии, на бедрах, притягивали ее к нему.
И только резкий звонок телефона заставил их оторваться друг от друга. Джон потянулся рукой к держателю и нащупал аппарат. Посмотрел на экран и выругался.
– Это Зейн Уэльс из полицейского департамента Корпус-Кристи. Нужно ответить.
Шерри кивнула.
– Хаттон.
Он выслушал Зейна и снова выругался. Открыл дверцу и вышел из машины. Шерри открыла дверцу со своей стороны.
– Где? – спросил Джон и внимательно выслушал ответ.
– Сейчас буду. И ради бога, убедись, что Шпенглера туда не допустят. – Он дал отбой и посмотрел на Шерри: – Мне очень жаль. Сегодня из меня честный человек не получится. Нужно ехать.
– Проблемы? – поинтересовалась Шерри, от всей души надеясь, что это не так.
Он кивнул, поджав губы.
– Еще на одну женщину совершено нападение.
Шерри прикрыла глаза. Когда же это кончится?
– Я отвезу тебя домой, а потом поеду в больницу. После недавнего случая я хочу лично убедиться, что потерпевшую никто не обидит.
– Я поеду с тобой. Если ты повезешь меня домой, то попадешь туда минут через тридцать, если не больше.
– Ты уверена?
– Не думаю, что я готова поговорить с очередной жертвой, но тебе нельзя задерживаться. Хотя бы в этом я могу тебе помочь.
Он провел пальцем по ее щеке.
– Спасибо. Я понимаю, что тебе нелегко даже переступать порог этого заведения.
Глава 10
Они подъехали к больнице и тут же бросились внутрь. Зейн ждал их у входа. – У нас есть его ДНК! – выпалил он, вместо приветствия. – Одна из медсестер сказала мне, что потерпевшей удалось поцарапать негодяя и под ее ногтями остались частички его кожи.
Джон обрадовался, но очень удивился.
– Какие у нее травмы? Черепно-лицевые, как у других?
Зейн легкомысленно отмахнулся:
– Нет, просто пара синяков, насколько я понял. На парне была лыжная маска или что-то в этом роде, так что лицо она вряд ли разглядела. К несчастью.
– Маска? Ни одна из потерпевших не упоминала маску, – заметил Джон, шагая по коридору, Шерри с одной стороны, Зейн с другой.
– Ни одна из других потерпевших не успела даже посмотреть на него. Это наш счастливый случай, Хаттон. Прорыв.
Джон промолчал, у него возникло неприятное чувство, не ошибка ли это.
Шерри была молчалива, но на этот раз, по крайней мере, не побелела и не тряслась.
– Справляешься? – тихонько спросил он на ходу.