- Нет, мама, я не строю планов на семейную жизнь. Я напишу тебе небольшое письмо или заеду повидаться через несколько недель.
- Недель?
- Да, и, может быть, привезу торт или вишневый пирог, и мы попьем чаю. Увидимся. И передай от меня самые теплые пожелания Хелен и Рите. Скажи, что я им тоже напишу.
Она ушла, не дав матери опомниться. Синьора знала, что она уже звонит кому-то из своих дочерей. Ничего более драматичного не случалось с ними за эти годы.
Ей не было грустно. Все эти чувства остались в прошлом. Главная задача сейчас - сохранить душевное спокойствие, внутреннюю силу и найти способ зарабатывать на жизнь. Она ни в коем случае не должна зависеть от семьи Салливан, несмотря на то что к ней очень хорошо там относятся. Она не должна становиться бременем для Бренды и Патрика и не может полностью надеяться на бутики, так как нет никаких гарантий, что они продадут изделия, которые она предлагает.
Ей надо попытаться устроиться куда-нибудь преподавать. Не важно, что у нее нет диплома, главное, она может преподавать итальянский для начинающих. Ведь когда-то она учила его для себя? А что, если поговорить с тем человеком, о котором рассказывал Тони О’Брайен. Он сказал, что мистер Дьюн просто бредит Италией… Возможно, он знает каких-то людей, которые ведут уроки итальянского. Даже если там мало платят, не важно, она была бы так рада снова разговаривать на этом красивом языке. Да-да, его имя мистер Эйдан Дьюн. Она ничего не потеряет, если просто спросит, а если он любит Италию, значит, он уже с ней заодно.
Она села в автобус, ехавший в школу. Как же сильно отличаются здешние места от ее Vista del Monte, где уже повсюду распустились летние цветы.
Школьный двор был залит асфальтом, под навесом беспорядочно разбросаны велосипеды, везде мусор, а само здание нуждается в ремонте. Почему у них такая неухоженная территория?
Синьора знала, что таким организациям обычно выделяется мало денег. Неудивительно, что учащиеся, как, например, Джерри Салливан, не испытывали гордости за свою школу.
- Он в учительской, - ответили ей дети, когда она спросила, как найти мистера Дьюна.
Синьора постучалась в дверь, и мужской голос пригласил ее войти. У него были редкие волосы и беспокойные глаза. Он был в рубашке, его пиджак висел на спинке стула. Было время ленча, учителя, видимо, вышли, и мистер Дьюн смотрелся так, будто охраняет форт. Почему-то он представлялся ей пожилым, но он оказался одного с ней возраста или даже моложе.
- Я пришла поговорить с вами по поводу итальянского языка, мистер Дьюн.
- Вы знаете, я думал, что однажды кто-то постучится в дверь и скажет мне именно это, - ответил он.
Они улыбнулись друг другу, и стало понятно, что они найдут общий язык. Они сидели в большой захламленной учительской, окна которой выходили на горы, и разговаривали, как будто знали друг друга всю жизнь. Эйдан Дьюн объяснил, что проводить вечерние уроки итальянского было его давней мечтой. Но сколько бы он ни разговаривал с представителями фонда, они постоянно отвечали, что не могут оплатить квалифицированного педагога. Новый председатель фонда обещал выделить небольшую сумму, но еще нужно было найти место и подготовить классы. Эйдан Дьюн сказал, что потерял всякую надежду, но сейчас его планы, возможно, осуществятся.
Синьора рассказала о своей долгой жизни на Сицилии, что она могла бы обучать не только языку, но и рассказывать об итальянской культуре. Они могли бы проводить уроки, посвященные художникам, скульпторам, а потом перейти к итальянской музыке, опере. А еще столько интересного можно рассказать о винах и еде, о растущих там фруктах и овощах. В действительности, так много всего, о чем можно поговорить.
Ее глаза светились, и она выглядела моложе высокого человека, вставшего, чтобы проводить ее. В коридоре послышался шум голосов, означающий, что время ленча подходит к концу. Скоро придут другие учителя, и им придется заканчивать их потрясающую беседу.
Казалось, она тоже поняла это без слов.
- Я слишком много времени отняла у вас, вам нужно работать. Но как вы думаете, мы могли бы снова поговорить?
- Уроки заканчиваются в четыре часа. Сейчас я говорю так, как обычно говорят школьники, - сказал Эйдан.
Она улыбнулась ему:
- Должно быть, так прекрасно работать в школе, вы всегда остаетесь молодым.
- Я хотел бы, чтобы так было, - сказал Эйдан.
- Когда я преподавала английский на Сицилии, я смотрела на их лица, и мне казалось, что они не понимают чего-то, но со временем они узнавали все больше и больше нового. Это приносило такое удовлетворение.
Сейчас этот человек, снова надевший пиджак и отправлявшийся в класс, открыто восхищался ею. А Синьона не могла вспомнить, когда чувствовала такой подъем. В Аннунциата ее уважали, но как-то по-своему. И конечно же Марио любил ее. В этом не было сомнений, он любил ее всем сердцем, но никогда не восхищался ею. Он приходил к ней в темноте, прижимался к ней, рассказывал о своих горестях, но в его глазах не было восхищения.
Синьоре было приятно, что она понравилась этому мужчине.
- Могу я подождать вас около школы? - спросила она. - Мы бы могли подробнее все обсудить.
- Я бы не хотел задерживать вас, - начал он.
- У меня все равно нет никаких дел.
- Может быть, вы лучше посидите у нас в библиотеке? - спросил он.
- С большим удовольствием.
Он повел ее по длинному коридору, толпы детей проносились мимо, не обращая на них внимания. Не считая, конечно, Джерри Салливана.
- Иисус, Синьора… - воскликнул он в изумлении.
- Привет, Джерри, - произнесла она радостно, и ей показалось, что она всегда работала в этой школе.
Она сидела в библиотеке, просматривая книги в отделе итальянской литературы. В основном это были старые издания, скорее всего, купленные Эйданом Дьюном на свои деньги. Он оказался таким добрым человеком, энтузиастом, возможно, он мог бы помочь ей. А она поможет ему. Впервые с тех пор, как она вернулась в Ирландию, Синьора почувствовала себя спокойно. Она потянулась и зевнула, подставив лицо под яркие лучи летнего солнца, светившего в окно.
Несмотря на то что она собиралась преподавать итальянский и была настроена решительно, почему-то сейчас она не вспоминала об Италии. Она думала о Дублине, о том, где они найдут учеников для своего будущего класса: она и мистер Дьюн, она и Эйдан. Синьора одернула себя, собравшись с мыслями. Сейчас нужно быть серьезной, а не витать в облаках.
Спустя два часа Эйдан Дьюн стоял на пороге библиотеки. Он улыбался, и его лицо светилось.
- У меня нет машины, - сказал он. - А вы на чем приехали?
- Я просто купила билет на автобус, - сказала Синьора.
Билл
"Жизнь была бы намного легче, - подумал Билл Берк, - если бы я смог влюбиться в Гранью Дьюн. Она из нормальной семьи, ее отец - учитель в школе Маунтинвью, а мать работает в ресторане "У Квентина". Она хороша собой и с ней можно поболтать".
Они частенько разговаривали о банке и обсуждали, насколько эгоистичны и жадны бывают люди. Гранья всегда интересовалась, как дела у его сестры, и часто передавала с ним книги для нее. Возможно, Гранья могла бы полюбить его, если бы только сложились обстоятельства.
Так легко было говорить о любви с хорошим другом, который тебя понимает. Билл все понимал, когда Гранья рассказывала ему об этом взрослом мужчине, которого она, как ни старалась, никак не могла выкинуть из головы. Он же в отцы ей годился, много курил и кашлял, и вообще, может, он помрет через пару лет, ведя такой образ жизни. Но она не встречала никого, кто бы так привлекал ее.
Главной причиной, почему она не могла с ним встречаться, было то, что он обманул ее и стал директором школы, занял место ее отца. Отец бы не пережил, если бы узнал, что его дочь встречалась с Тони О’Брайеном и даже спала с ним. Однако…
Она пыталась встречаться с другими мужчинами, но из этого ничего не вышло. Она не переставала думать о нем, и это было так несправедливо. Почему сердце отказывается подчиняться разуму и продолжает любить того, кто совершенно тебе не подходит?
Билл соглашался с ней. Он тоже был жертвой подобных отношений. Он любил Лиззи Даффи, девушку с самым ужасным характером на свете. Лиззи была красавицей, но с ней практически невозможно договориться. Она тоже любила Билла. Или говорила, что любит, или только так думала. Она говорила, что никогда ни с кем не встречалась так серьезно. По сравнению с другими друзьями Лиззи, он был не совсем глупым, проявлял интерес к путешествиям и имел веселый нрав. Вот такие странные были у них с Лиззи отношения.
Встречаясь за чашкой кофе, Билл и Гранья разговаривали о том, что, если бы все люди идеально подходили друг другу, все было бы слишком легко и просто.
Лиззи никогда не спрашивала у Билла о его сестре Олив. Конечно, они встречались, когда она приходила к ним в гости. Олив была девушкой с замедленным развитием. Ей было двадцать пять лет, а вела она себя так, как будто ей было восемь. Она с восторгом рассказывала истории, прочитанные в книгах, и очень впечатлялась тем, что видела по телевизору. А еще она вела себя так, как будто ничего в мире не существует кроме ее семьи. "Моя мама печет самые вкусные торты на свете", - говорила она. И мама, которая максимум, что могла сделать, так это украсить покупной торт, гордо улыбалась. "Без моего папы в его огромном супермаркете не обойтись", - говорила Олив, и ее папа, который работал в колбасном отделе, мило улыбался. "Мой брат Билл - менеджер в банке".
- Надеюсь, когда-нибудь наступит такой день, - отвечал Билл.
- Ты можешь преуспеть в банковском деле, - часто повторяла она Биллу. - Я вот только могу выйти замуж за успешного мужчину, но возраст поджимает, а у тебя полно времени впереди.
В этом вопросе Лиззи была с ней абсолютно согласна, только она считала, что Биллу необходимо жениться в ближайшие два года. Лиззи всегда говорила это шутливым тоном, Билл знал, что она никогда не выйдет замуж за неудачника.
Лиззи отказали в кредите, потому что она не выплатила первый, ее кредитная карта была заблокирована, и Билл видел письма, приходившие на ее имя: "Вы должны погасить задолженность по кредиту до пяти часов завтрашнего дня, в противном случае…"
- О, ради всего святого, Билл, у тех, кто работает в банке, нет ни души, ни сердца. Им лишь бы заработать деньги. Они враги.
- Для меня они не враги, наоборот, это мои работодатели.
Ему приходилось иногда останавливать ее.
- Лиззи, хватит, - говорил он, когда она заказывала вторую бутылку вина, потому что знал, что ей нечем будет заплатить, и ему придется сделать это. А такие затраты не входили в его планы. Он хотел помогать родителям. Но с Лиззи невозможно было экономить. Биллу хотелось купить новый пиджак, но то одно мешало, то другое. Лиззи постоянно говорила, что хочет поехать в отпуск, но отложить деньги никак не получалось.
Билл надеялся, что это лето выдастся теплым, и тогда Лиззи будет ходить загорать и отстанет от него. А если, наоборот, все ее подруги начнут говорить о том, как здорово было бы поехать в Грецию и как дешево можно прожить в Турции целый месяц… Билл не мог взять деньги в кредит в банке, в котором работал. Таково было правило. Но, конечно, всегда возможно взять их где-то еще. Возможно, но очень нежелательно.
В тот вечер в банке состоялось совещание. Билл и Гранья сидели рядом. Управляющий рассказывал о перспективах банка, о потребности в молодых образованных специалистах, знающих языки и имеющих навыки в других областях. За границей зарплата у банковских служащих конечно же была выше.
- Ты бы хотела работать в другой стране? - спросил Билл.
Гранья выглядела взволнованной.
- Может быть, и не отказалась бы, потому что так бы я отдалилась от Тони и перестала бы думать о нем.
- А он хочет тебя вернуть? - Билл уже слышал эту историю много раз.
- Да, он каждую неделю присылает мне в банк открытки. Посмотри, эту он прислал недавно. Гранья показала открытку, на которой была надпись: "Все еще жду, Тони".
- Он не особо разговорчив, - отметил Билл.
- Не особо, но это не единственный экземпляр, - объяснила Гранья. - На одной было написано "Еще жду", на другой "Еще надеюсь". Знаешь, он даже купил кофеварку, когда я сказала, правда, это не помогло.
- Вас, женщин, не поймешь.
- Почему, просто иногда мужчинам необходима маленькая встряска.
Гранья считала, что Лиззи была безнадежна. Билл думал, что Гранья вернется к своему старикашке, будет варить кофе и готовить ему, потому что было очевидно, что без него ее жизнь уныла.
Это собрание заставило Билла задуматься. Допустим, он отправит свои резюме в зарубежные банки и его пригласят на работу в одну из европейских столиц. Что он выиграет при этом? Он бы получил большую зарплату, у него бы появилась свобода, и ему бы не пришлось проводить вечера дома с Олив и родителями за разговорами, как бы улучшить свою жизнь.
Лиззи могла бы переехать и жить с ним в Париже или в Риме, или в Мадриде, у них была бы маленькая квартирка. Они спали бы вместе каждую ночь, а не как сейчас, когда он приходил к ней, а потом возвращался домой. Это очень устраивало Лиззи, так как она не просыпалась раньше полудня и ей не хотелось, чтобы кто-то будил ее по утрам.
Он начал просматривать объявления о курсах интенсивного обучения языкам. Все они были очень дорогие. О самостоятельном изучении не могло быть и речи, так как у него не было ни усидчивости, ни времени. После рабочего дня в банке он приходил измотанный и весь вечер чувствовал усталость, где уж тут сконцентрироваться на уроках. Да и не мог он постоянно где-то пропадать, уделяя недостаточно внимания Лиззи, ведь так он мог потерять ее, тем более у нее полно друзей и подруг.
Не в первый раз он пожалел, что влюблен в совершенно неподходящую девушку. Но ведь это не зависело от него. Любовь зла. Как обычно, он жаловался своей подруге Гранье, и однажды она сделала ему заманчивое предложение.
- Мой отец набирает группу для изучения итальянского языка у себя в школе, - сказала она. - Занятия начинаются в сентябре.
- Думаешь, мне это подойдет?
- Не знаю. Может пригодиться в будущем. По крайней мере это недорого. - Гранья всегда была честной, и за это она нравилась ему. - Им необходимо набрать не менее тридцати учеников. Мой отец готов работать даже в убыток. За это я не выношу его. Он говорит, что нужно быть человечным.
- Понятно, но поможет ли мне это как-то в банковском деле?
- Сомневаюсь. Они, наверное, будут учить фразы типа "Привет, пока, как дела?". Думаю, если бы ты оказался в Италии, ты бы и так научился.
- Да, - Билл сомневался.
- Но, Билл, ты можешь попробовать. Спорю, она научит тебя этим фразочкам.
- Кто?
- Преподавательница, которую он нанял. Настоящая итальянка, он называет ее Синьорой.
- И когда начинаются занятия?
- Пятого сентября, если они наберут людей.
- А платить нужно сразу за год?
- Только за семестр. И ты поддержишь моего сердобольного отца.
- А увижу я Тони, который пишет все эти страстные письма? - спросил Билл.
- Боже, не упоминай о Тони. Все эти разговоры только между нами. - Голос Граньи звучал взволнованно.
Он хлопнул ее по руке:
- Я всего лишь пошутил, конечно же я знаю, что это секрет. Но я хотел бы взглянуть на него, и если увижу его, то скажу тебе свое мнение.
- Надеюсь, он тебе понравится. - Неожиданно Гранья показалась ему такой молодой и уязвимой.
В тот же вечер Билл рассказал родителям, что собирается учить итальянский.
Олив очень удивилась.
- Билл собрался в Италию. Билл собирается работать в итальянском банке, - рассказала она соседям, которые жили рядом.
Они уже привыкли к Олив.
- Как здорово! А ты будешь скучать по нему?
- Когда он устроится там, мы приедем к нему и останемся там с ним, - рассказала Олив по секрету.
Находясь в своей комнате, Билл услышал их разговор, и ему сделалось не по себе. Его мама считала, что это отличная мысль. Это был красивый язык. Ей нравилось слушать речь папы римского, а еще она обожала песню О Sole Mio. Она поинтересовалась, запишется ли Лиззи на курсы вместе с ним.
Билл знал, что Лиззи настолько недисциплинированна и неорганизованна, что вряд ли захочет подолгу просиживать за уроками сначала в классе, а потом дома. Она бы скорее предпочла похихикать с подружками и выпить какой-нибудь супердорогой коктейль.
- Она еще не решила, - уверенно ответил он. Билл знал, что она не нравится родителям. Единственный ее визит к ним домой оказался не очень удачным. Она надела слишком короткую юбку, а вырез на блузке был слишком глубоким, и смеялась она чересчур громко и вульгарно.
Но это была девушка, которую он любил. Именно на ней он собирался жениться через два года, когда ему исполнится двадцать пять. Иногда Билл представлял день своей свадьбы. Его родители будут так взволнованны. Сколько предстоит хлопот и сколько обсуждений наряда Олив. А отец обязательно постарается, чтобы бракосочетание было назначено на удобное время, чтобы ему не отпрашиваться из супермаркета. Он работал в этом магазине уже сто лет, но никогда не осознавал своей значимости и всегда боялся, что со сменой менеджера может потерять работу. Иногда Биллу хотелось встряхнуть его, объяснить, что он значит намного больше, чем другие служащие, и что все прекрасно понимают это. Но отец в свои пятьдесят, не имея квалификации и навыков молодых людей, ни за что бы не поверил ему. Он так и будет бояться и дорожить своим супермаркетом до конца дней.
Родственников Лиззи он представлял плохо. Она рассказывала о своей матери, которая предпочитала жить в Западном Корке, и об отце, живущем в Галвее, потому что там обитали его друзья. Еще у нее была сестра в Штатах и брат, который уже много лет не приезжал домой. Билл с трудом мог представить их всех вместе.
Он рассказал Лиззи о занятиях и предложил пойти с ним за компанию.
- Зачем еще? - Заразительный смех Лиззи тоже заставил его рассмеяться, хотя он сам не знал почему.
- Ну так бы мы могли больше общаться.
- Но почему они не говорят по-английски?
- Некоторые говорят, но представь, как здорово общаться с ними на их языке.
- И нам придется посещать занятия в этой облезлой старой школе в Маунтинвью?
- Говорят, что это очень хорошая школа.
- Может быть, но только посмотри, где она находится.
- Согласен, место не очень, но просто там живут бедные люди, вот и все.
- Бедные! - выкрикнула Лиззи. - Ради бога, мы все бедные, просто они не хотят найти деньги и все там отремонтировать.
Билл удивлялся, как Лиззи могла сравнивать себя с семьями, которые живут на маленькие зарплаты и социальные пособия? Многие вообще не имели работы. Просто она слишком наивна и не любит людей. Он уже давно знал это.
- Ну а я собираюсь, - сказал он. - Автобусная остановка как раз около школы, а занятия будут проходить по вторникам и четвергам.
- Я бы пошла, чтобы поддержать тебя, Билл, но если честно, у меня нет денег. - Она посмотрела на него своими огромными глазами. Было так странно представлять ее сидящей рядом с ним и изучающей язык.