- Мы будем жить с ним в Окленде. И, как тебе известно, отцы не сидят все время дома. Мистер Макартур, например, ходит на работу каждый день.
- Но на уик-энды он всегда бывает дома, - возразил Ник.
- А у Патрика другая работа, ему приходится часто ездить в разные места, поэтому его периодически не бывает дома.
- Все равно он должен был мне сказать, - упрямо повторил Ник.
Он ходил смурной весь день, но на следующее утро проснулся в обычном веселом настроении и по дороге в школу болтал о купании и нырянии с трамплина.
Понедельник прошел для Кейт как в тумане. Она понимала, что счастлива, но у нее не было ощущения легкости и уверенности, которые обычно сопровождают настоящее счастье. Казалось, все складывалось как нельзя лучше, но на сердце у нее кошки скребли, а все из-за того, что она не сказала Патрику о Шоне.
Он позвонил ей из Австралии в тот же вечер.
- У тебя все в порядке? - спросила Кейт, глядя на сына, который нетерпеливо подпрыгивал рядом.
- Почему ты спрашиваешь?
- У тебя усталый голос.
- Да-а, приходится разгребать тут завалы после Шона, - нехотя признался Патрик.
- Я думала, ты не встречаешься с ним, - растерялась Кейт, ощутив подкатывающую тошноту.
- Его и нет здесь. Я бы не стал этим заниматься, но тетя Барбара попросила меня привести дела в порядок. Я даже не знал, что они поддерживают связь, но, по крайней мере, у тети Барбары хватило здравого смысла не пустить снова Шона в фонд. А еще я занялся этим потому, что он направо и налево использует мое имя. Ник дома? - спросил Патрик, резко изменив тему разговора.
- Дома. Дать ему трубку?
- Конечно.
Передав сыну трубку, Кейт налила себе стакан воды. Тошнота отступила, но от страха, который омрачал ее счастье, она избавиться не смогла.
Поговорив с Патриком несколько минут, Ник произнес:
- Ладно, сейчас передам. - Мальчик протянул трубку матери. - Папа хочет сказать тебе что-то.
- Кейт, - услышала она голос Патрика, я должен уже идти. Постараюсь позвонить тебе завтра примерно в это же время, чтобы заодно поговорить и с Ником. В среду мы уже увидимся. - Он замолчал, и Кейт услышала на том конце провода какие-то голоса. - Береги себя, - быстро сказал Патрик, перед тем как повесить трубку.
- Ты тоже береги себя, - ответила она, злясь на людей, которые помешали им попрощаться по-человечески.
Через несколько минут ее пульс пришел в норму, и Кейт успокоилась. Шон не сможет навредить мне или Нику, сказала себе она. Но, когда Патрик вернется, хочет он или нет, я скажу ему, кто отец Ника.
Второй звонок Патрика был еще более коротким и сумбурным, и у Кейт снова заскребли кошки на сердце.
Она долго не могла заснуть: мешали непрошеные мысли, постоянно крутившиеся в голове. Кейт включила лампу и стала читать. Но буквы расплывались перед глазами, пришлось отложить книгу. Она оглядела свою небольшую спаленку. Обои уже давно выцвели, занавески, которые она сшила сама, поистрепались. Но у нее не было денег ни на ремонт, ни на новые драпировки.
Когда Патрик находился рядом, Кейт была уверена, что они смогут преодолеть все, что уготовила им судьба. Сейчас же, глядя на жалкую подержанную мебель, дешевое постельное белье - свидетельства бедности - в ее душу закралось сомнение.
Сумею ли я быть достойной женой Патрику? Как любовница я подхожу ему - последние ночи, ночи любви, убедительно доказали это. Но как жена? Это совсем другое. Я ни разу в жизни не присутствовала ни на одном приеме, не говоря уже о том, чтобы быть на нем хозяйкой. Я слишком далека от тех людей, среди которых вращается Патрик. Вполне возможно, что они даже не понравятся мне.
Кроме того мать Патрика будет, разумеется, против меня. И, наконец, Шон и то, как Патрик отнесется к тому, что его кузен отец Ника.
В эту ночь Кейт так и не сомкнула глаз.
На следующий день она работала до половины пятого, поэтому после школы Ник пошел к Макартурам. Заезжая на стоянку у дома, Кейт подумала, что если - нет, поправила она себя, когда - она переедет к Патрику в Окленд, ей будет очень не хватать Нгаиры. Правда, от Окленда до Вангарея всего два часа езды на машине, значит, она сможет часто навещать своих старых друзей. Обхватив пакеты с продуктами обеими руками, Кейт вылезла из машины и направилась к боковой двери дома.
Войдя в свое жилище, она оставила дверь открытой, чтобы впустить в дом свежий воздух, и начала раскладывать покупки по полкам. День выдался прохладным и облачным, где-то в горах шел дождь, а птицы словно с ума посходили в разгар своего брачного периода.
Кейт так и не поняла, что заставило ее почувствовать: она в доме не одна. Возможно, что-то изменилось в самой атмосфере или сработал инстинкт, предупредивший ее об опасности. Но, как бы там ни было, осознала она это слишком поздно. Когда Кейт направилась к двери, чтобы закрыть ее, Шон Кьюсак уже проник в ее жилище.
Холодок страха ознобом пробежал по ее телу, вызвав приток адреналина в крови, и в следующую минуту молодая женщина была охвачена острой ненавистью. Она выдвинула ящик стола и достала оттуда большой кухонный нож.
- Если ты сделаешь хотя бы один шаг, я ударю тебя, - угрожающе процедила она сквозь зубы.
- О, смелая девочка, - с издевательской усмешечкой протянул Шон, ощупывая ее своими сальными бледно-голубыми глазками. - Но ты не бойся, я не трону тебя.
- Убирайся отсюда!
Кейт мысленно благодарила Бога, что Ника нет дома.
- Так-то ты встречаешь члена своей семьи? - наигранно удивился Шон, нахально осклабившись. - Боже, как же я смеялся, когда узнал, что мой братец-аристократ снова встречается с тобой! Ты должна быть осторожной, когда разговариваешь по телефону, - всегда существует опасность, что тебя могут подслушать, - с деланной заботой заметил он, лениво цедя слова. - Я, естественно, вскочил в самолет и помчался домой, горя желанием выяснить, что все-таки происходит. Моя бедная глупая мама сообщила мне, что Патрик зачастил в Вангарей. Я просмотрел местную телефонную книгу, и - 5а! - твоя фамилия значится там черным по белому. Мой дорогой кузен в курсе, что твой парень может быть моим сыном?
Кейт стояла с окаменелым лицом, держа нож перед собой. Но Шон, очевидно, уловил что-то в выражении ее глаз, поскольку тихо присвистнул, и его красивое упитанное лицо сморщилось от смеха.
- Вижу, он - мой. А Патрику ты сказала, что он - его. Я совершил глупость, расставшись с тобой, красотка. Ты ловко умеешь обтяпывать свои делишки.
- Вон отсюда! - ледяным тоном потребовала Кейт.
- Ни в коем случае, дорогая! - весело отозвался Шон. - Значит, он не знает, что ты переспала со мной.
- Радуйся, что он не знает, что ты изнасиловал меня, - уточнила Кейт, на мгновение стерев наглую ухмылку с его физиономии.
- Ты хотела этого, - злобно прошипел Шон. - И тебе очень даже понравилось. А сопротивлялась ты лишь для отвода глаз. Ты надеялась выскочить замуж за Патрика, зная, что у меня нет денег.
Кейт скривилась от отвращения и твердо повторила, глядя на Шона в упор:
- Ты изнасиловал меня.
Она содрогалась от одной только мысли о том, что этот омерзительный тип снова может до нее дотронуться.
- Попробуй убедить в этом моего кузена, а я посмотрю, что выйдет. Он всегда завидовал мне, потому что я красивее его. К тому же, - игриво добавил Шон, - ты уже не была девственницей.
Подонок уже не мог причинить Кейт боль, она даже не испытывала страха перед ним. Единственное, что он получил, напав на нее тогда, это ее помертвевшее, инертное тело. И злобствует Шон, потому что хочет унизить Патрика, чего ему пока сделать не удавалось.
- Да и вообще, ты ему не нужна, - продолжал глумиться Шон. - Он собирается жениться на тебе, поскольку думает, что мальчишка - его сын. Но, как только вы поженитесь, он станет игнорировать тебя, как игнорировал Лауру.
- Уходи! - презрительно бросила Кейт. - Тебя никто здесь не боится. Ты просто ничтожество.
Лицо Шона стало пунцово-красным, он с воинственным видом уставился на Кейт, но довольно быстро пришел в себя, и выражение его лица сразу оживилось. Кейт с изумлением обнаружила, что он посмеивается.
- Забавно, о-оч-чень забавно, - с издевкой проговорил Шон. - Мой братец сноб и не захочет воспитывать чужого ублюдка, тем более если он мой. А открыть Патрику глаза велит мне братский долг. Какая жалость! Посмотрим, что останется от его высокомерия.
- Скажи ему, если у тебя хватит на это смелости, - холодно усмехнулась Кейт. - Он и без тебя знает, что это не его сын.
- Не беспокойся, хватит. Конечно, если я назову ему имя отца, тебе не удастся женить его на себе. - Шон хитро посмотрел на молодую женщину. - Но мне бы так хотелось увидеть его в роли отца моего ребенка, что, я, пожалуй, пока не открою ему эту страшную тайну. - Он сделал паузу, чтобы подчеркнуть значение последующих слов. - Если, разумеется, ты по достоинству оценишь мое молчание.
- Ты хочешь сию минуту получить с меня деньги?
- Я еще не сошел с ума, гордячка чертова! - разозлился Шон. - Но если ты наложишь свои загребущие лапки на моего богатого кузена и его кругленький счет в банке, то сможешь заплатить мне за молчание, черт возьми!
- У меня нет денег.
Шон расхохотался, откинув голову назад.
- Я сам могу получить с Патрика столько денег, сколько мне надо, учитывая, что у него не в меру развито чувство семейной гордости. Но ты же знаешь, лапочка, что с мужчиной можно расплатиться не только деньгами. Я с удовольствием вспоминаю тот короткий эпизод, но мои ощущения будут острее, если я займусь с тобой любовью, когда ты будешь женой моего кузена. А твое нежелание удовлетворить мои сексуальные нужды придаст дополнительную пикантность этому мероприятию. Короче, - резко спросил он, - на какие жертвы ты готова пойти ради своего сына?
Кейт мгновенно ощетинилась.
- Я бы с тобой даже не… - Она вскрикнула, не договорив.
В дверях стоял Патрик, его лицо было перекошено от бешенства. Шон резко обернулся и, увидев кузена, сразу сник.
- Не надо! - крикнула Кейт, бросившись к Патрику. Нож со стуком упал на пол.
Но тот уже с яростью набросился на Шона и нанес ему удар кулаком в лицо, потом еще один, словно не замечая Кейт, которая вцепилась в его руку, повторяя:
- Не надо, Патрик! Нет! Нет! Нет!
Шон отлетел на пол и затих, из его рассеченной губы сочилась кровь.
Отколошматив кузена, Патрик успокоился, глаза у него снова стали непроницаемыми.
- Он не стоит этого, Патрик, - всхлипнула Кейт, у которой нервы были натянуты до предела. - Дрянь, ничтожество.
Патрик взял ее за плечи и осторожно отодвинул в сторону.
- Вставай, - приказал он Шону. Тот поднялся с пола и прислонился спиной к стене. Его глаза бегали от Патрика к Кейт и обратно.
- Убирайся отсюда и на пушечный выстрел не приближайся к Кейт или к мальчику. Если когда-нибудь увижу тебя здесь, я упеку тебя за решетку за вмешательство в чужую личную жизнь.
Шон поплелся прочь. Очутившись на недосягаемом расстоянии, он крикнул в открытую дверь:
- Я надеюсь, Патрик, тебе доставит удовольствие воспитывать моего сына!
Кейт ахнула и зажмурилась.
- Почему ты не сказала мне? - спросил Патрик с убийственным спокойствием.
- Вначале просто не смогла. Я знала, что ты презирал Шона, и от этого чувствовала себя еще хуже. Мне было легче воображать, будто на меня напал какой-то незнакомый человек. - Голос Кейт звучал отстраненно. - Я понимаю, что говорю ерунду, но так мне казалось тогда.
- На что ты рассчитывала? Что я никогда не узнаю об этом?
Кейт всмотрелась в лицо Патрика, но не нашла в нем поддержки.
- Да. Ты сказал, что не видишься с Шоном, и я подумала, что Нику ничего не грозит, - устало проговорила она, понимая, что ее слова звучат неубедительно. - Когда ты предложил мне выйти за тебя замуж, я собралась рассказать тебе, кто отец Ника. Но я не знала, как ты воспримешь эту новость, и в результате струсила. Потом я снова пыталась сказать тебе правду, а ты ответил, что ничего не хочешь слышать об этом, и я обрадовалась. Прости, Патрик.
Он посмотрел на костяшки своих пальцев, испачканных кровью Шона. Кейт открыла кран и подала Патрику бумажное полотенце. Тщательно вымыв руки, он не менее тщательно вытер свои длинные пальцы.
- Шон прав? - спросила Кейт, нарушив молчание. - Ты тоже считаешь, что я лгала тебе о Нике?
- Вначале - да, - спокойно ответил Патрик. - В тот день, когда мы встретились с тобой в Австралии у аттракционов, я позвонил в Новую Зеландию и попросил приятеля проверить запись о рождении мальчика. В графе "отец" ты поставила прочерк, но сына назвала Николас Патрик. И он так напоминал мне меня самого в детстве, а также моего отца: та же фанатичная увлеченность чем-то, даже то, как он вскидывал голову. Конечно, я подумал, что Ник мой.
Мысли у Кейт вдруг начали мешаться, она едва могла дышать. Ее надежды снова разбились в прах. Она сделала глупость, что сразу не сказала Патрику о Шоне, но и он, оказывается, вел себя нечестно. Ухаживал за ней, чтобы получить Ника, которого считал своим сыном.
- Я назвала его Патриком, потому что хотела дать ему хотя бы небольшую частицу тебя, - прошептала Кейт дрожащим голосом. - Это все, что у меня было и что я могла сделать для него.
- Когда ты сказала мне об изнасиловании, ты вела себя довольно спокойно, будто тебя этот факт не сильно расстроил, - сказал Патрик тем же жестким бесцветным тоном.
Кейт побледнела.
- Если не считать психотерапевта, ты был первым человеком, которому я рассказала об этом. И выдавить эти слова из себя я могла, лишь отрезав все эмоции.
Патрик грубо выругался и погрузился в молчание. Когда он заговорил снова, голос его был немного грустным и отчасти раздраженным.
- Я никогда не знаю, о чем ты думаешь или что ты чувствуешь.
- Зачем мне было сочинять историю об изнасиловании? - взорвалась Кейт, возмущенная его недоверием.
- Чтобы наказать меня за то, что я женился на Лауре. - Вдруг Патрик стукнул кулаком по деревянной скамье. - Я должен был знать, должен был понять, что с тобой случилось что-то серьезное, когда ты сказала, что больше не любишь меня! Но я был занят своими проблемами…
Глаза у него, к ужасу Кейт, стали влажными.
- Нет! Ты не мог этого знать! - с жаром воскликнула она. - Я нарочно вела себя так, чтобы ты ни о чем не догадался. На тебя самого оказывали давление. Твоей вины здесь нет.
- Я буду винить себя до самой смерти, - с ожесточением возразил Патрик.
- Когда ты понял, что я сказала тебе правду? Ну, что Ник не твой сын?
- Я понял, что тебя изнасиловали, когда мы ехали на ужин в Островную бухту. Ты очень просто сказала, что не могла тогда выйти за меня замуж, потому что носила ребенка от другого мужчины. Я только не знал, что насильником был мой кузен, поэтому по-прежнему считал Ника своим сыном. - Патрик говорил без всякой интонации. - В нашем семейном альбоме есть фотография Черного Пэта в пятилетнем возрасте - они с Ником как два брата-близнеца. Я подумал, что каким-то чудом Ник родился от меня.
Боль внезапно пронзила сердце Кейт, слезы обожгли веки.
- Я готов был убить негодяя и поэтому радовался, что человек, обесчестивший тебя, уже мертв. Я понимал, что после случившегося мне следует обращаться с тобой очень осторожно, чтобы ты смогла преодолеть отвращение к мужчинам. Почему ты ничего не сказала мне во время нашей последней встречи? Неужели думала, я откажусь от тебя из-за того, что насильником оказался Шон?
Чувствуя себя вконец разбитой, Кейт прислонилась спиной к стойке. Ей хотелось, чтобы Патрик поскорее ушел, дав ей возможность наплакаться вдоволь над своими разбитыми мечтами. Но она считала себя обязанной объясниться до конца.
- Я находилась в глубокой депрессии, чувствуя себя оскверненной этим мерзавцем. И я была уверена, что ты никогда не примешь сына Шона. Если бы я сказала тебе о Шоне, ты бы сцепился с ним, а вашей семье только этого не хватало, когда умирал твой отец. Тогда, казалось, все было против нас. Я не переставала любить тебя, конечно, но мне надо было уехать, чтобы забыть случившееся.
- Ты пострадала из-за меня, а Шон после этого несколько месяцев ходил с самодовольной ухмылкой на своей мерзкой роже. А я, глупец, не понимал. Я даже не смог связать его поведение с тем, что ты мне сказала потом. Такую слепоту невозможно простить…
- Тебе нечего прощать, Патрик! - взволнованно перебила его Кейт. - Тебе самому пришлось тогда нелегко. Это грехи Шона, а не твои.
- Ты великодушнее меня, - прошептал он. - Мне хочется его убить.
- Этого-то я и боялась.
- Может, ты поэтому не сказала мне о нем?
- Отчасти.
- Я не убийца, Кейт.
- Я знаю. Почему Шон так ненавидит тебя?
Патрик смотрел куда-то мимо нее невидящим взглядом.
- Шон считает себя обделенным, и не безосновательно. Тетя Барбара, его мать, старше моего отца, поэтому она должна была унаследовать половину акций "Садерленд авиэйшн". Но мой дед, Черный Пэт, как и мой отец, был неисправимым шовинистом. Поэтому вместо причитающейся доли акций тетя Барбара получила трастовый фонд. Эти деньги по настоянию своего мужа она вкладывала в спекулятивные сделки, в результате чего почти все потеряла.
Кейт подумала, что дело не только в наследстве. Шон ненавидел Патрика за то, что тот был настоящим, смелым, умным мужчиной, а сам Шон ничего из себя не представлял.
- Я долго мирился с выходками Шона, - мрачно продолжил Патрик, - но когда он начал шантажировать свою мать, требуя у нее денег из нового трастового фонда, который я создал для нее, мое терпение лопнуло. Ты его больше не увидишь.
- Однако он остается отцом Ника, и с этим ничего нельзя поделать, - упавшим голосом сказала Кейт. - Я думаю, тебе сейчас лучше уйти, Патрик.
- Кейт…
- Пожалуйста, уходи.
- Я не могу оставить тебя сейчас. Не могу бросить тебя…
Собрав остатки сил и всю свою решимость, Кейт сказала:
- Ты не бросаешь меня. Я уже взрослая женщина, и теперь мне предстоит сжиться с мыслью, что ты специально обхаживал меня, надеясь заполучить ребенка, которого считал своим. Я хочу остаться одна.
- Хорошо, - сквозь зубы процедил Патрик. - Мне тоже надо кое-что сделать, но я вернусь. Я остановился в отеле. Если Шон попытается связаться с тобой, позвони мне. - Он сердито посмотрел на Кейт. - Если я тебе понадоблюсь, звони. Я приеду. Тебе надо лишь позвонить, - словно заклинание, повторил он и быстро ушел.
Кейт смогла спокойно обдумать последние события только после того, как Ник угомонился и лег спать. У нее было ощущение, будто болит все тело: болезненно сжималось сердце, горло сдавливало железными тисками, голова раскалывалась.
Если бы не моя сентиментальность, я бы не дала Нику имя своего бывшего возлюбленного. Тогда Патрик сразу бы поверил, что меня действительно изнасиловали, и оставил нас в покое.