- Сок! - вскричал Натан и потянулся к стоявшим на стенде бутылочкам. Выхватив одну, он свалил на пол две соседние, и они разбились вдребезги.
- Не смей, Натан!
Гаррисон отнял у племянника бутылку, но мальчик поднял истошный крик. Бедному дядюшке пришлось раскупорить ее и отдать малышу.
Ну и грязь они развели! Как, интересно, полагается поступать в подобных случаях? Спросить не у кого. Помявшись, Гаррисон двинулся дальше.
- Уберите в девятом проходе, - услышал он объявление из настенного динамика.
Натан, испуганный прозвучавшим прямо над его ухом грозным приказанием, выронил бутылку из рук, и ее содержимое расплескалось по полу.
- Молодец, парень! Точное попадание в единственное еще сухое место! - похвалил Гаррисон.
Натан завыл.
Мэтью хныкал, не переставая.
Гаррисон был не прочь присоединиться к ним.
- Гаррисон? - услышал он вдруг.
Какой ужас! Только знакомых сейчас не хватало! Он обернулся.
К нему, толкая перед собой магазинную тележку, спешила Кэрри. На этот раз она была в черных джинсах и футболке. Косметики - совсем чуть-чуть, но голубой маникюр бросался в глаза.
Гаррисону она показалась ангелом, ниспосланным, чтобы помочь ему.
- Что вы здесь делаете? - спросила Кэрри.
- У меня кончилось детское питание.
- Бедный Гарри! - Повернувшись к Натану, она вытащила его из тележки, не обращая внимания на то, что ребенок весь перепачкан соком. - В чем дело, Натан?
Мальчик пролепетал нечто нечленораздельное, но Кэрри, по-видимому, его поняла, сделала несколько шагов по злополучному девятому проходу и сняла с полки бутылочку сока.
Гаррисон катал взад и вперед коляску с Мэтью, но младенец не успокаивался. Тем временем Натан у секции детской посуды потянулся к чашечке, наподобие той, что была у них дома. Кэрри послушно сняла ее, усадила Натана обратно в тележку и налила в чашку сок. Довольный Натан, наконец, затих.
- Спасибо! - только и смог вымолвить Гаррисон.
Кэрри склонилась к Мэтью и начала что-то тихо ворковать малышу на ухо. Как ни странно, он успокоился. Кэрри погладила его несколько раз по головке - и глаза мальчика смежились.
Как ей удается так ловко управляться с детьми? Гаррисону очень хотелось задать этот вопрос, но он боялся разбудить Мэтью. А потому, лишь молча наблюдал.
Слов нет, Кэрри никак не тянет на образцового члена кооператива "Белый дуб", но человек она добрый и отзывчивый. Видит Бог, в четверг Гаррисон употребит все свое красноречие, чтобы заставить членов правления взглянуть на Кэрри другими глазами.
Появился подросток, которому выпала неприятная обязанность - убрать проход номер девять. Гаррисон и Кэрри перешли в десятый проход, где автор Ротвелловских принципов погрузил в тележку две увесистые коробки с детским питанием.
- Еще что-нибудь нужно? - спросила Кэрри.
- Может, и нужно, да я не знаю, что именно. - Гаррисон украдкой заглянул в ее тележку: салат, йогурты, какие-то полуфабрикаты. Примерно так - только без йогурта - выглядел бы и его холостяцкий набор… - Вы всегда делаете покупки по ночам?
- В это время я возвращаюсь с работы.
- И у вас есть с собой список всего необходимого? - не смог не спросить Гаррисон.
- Списка - увы! - нет, - поморщилась Кэрри. - О нем я, как всегда, забыла. - Она рассмеялась. - К тому же я всегда теряю список по дороге. Вы займите очередь в кассу, а я схожу за пакетом кукурузных хлопьев. Натану они очень нравятся.
Стоило ей отойти, как Мэтью снова захныкал.
Работала всего одна касса, и перед Гаррисоном оказалось два человека. Ночь на дворе, а здесь - очередь. Через несколько секунд подоспела Кэрри.
- Орет на весь магазин, - пожаловался Гаррисон.
Кэрри подняла Мэтью и, нахмурившись, прижала губы к его лобику.
- Да ведь он горячий!
- Да? А дома был вполне нормальный.
Кэрри передала мальчика Гаррисону. Мэтью и в самом деле казался горячим.
- Кэрри, что с ним?
- Не знаю. - Она потрогала лоб задремавшего Натана. - Мэтью намного горячее.
- У него температура? - спросил Гаррисон.
Кэрри кивнула и закусила губу.
Гаррисон не имел ни малейшего представления, что делать с температурящим ребенком.
- Да не может у него быть температуры! Во всяком случае, пока я за ним смотрю!
Гаррисон совершенно растерялся.
- Ну, еще бы! Вы, современные молодые люди, ничего не понимаете в детях, - раздался насмешливый голос за спиной Гаррисона. - Сейчас на все требуется лицензия. На все, кроме права стать родителями. Сдается мне, настала пора ввести лицензирование и на воспитание детей.
Гаррисон узнал женщину, которая ругала его за поздний визит в магазин.
- Дайте-ка, я взгляну на него!
Женщина протянула руки.
Повелительный тон не допускал возражений. Гаррисон передал ей ребенка.
- У него режутся зубы, - пояснил Гаррисон.
Пусть знает, он тоже кое-что смыслит в этом деле!
- Тогда все понятно, - откликнулась полная дама, стоящая впереди. - У моих тоже всегда поднималась температура, когда зубки резались.
- Это совсем не обязательно, - заявила кассирша, и между женщинами завязался спор.
- Да подлейте ему в молоко чуточку виски - будет спать как убитый, - вмешался подсобный рабочий из бакалейной секции.
- Прекрасная идея! - воскликнул Гаррисон.
- Не станете же вы давать младенцу спиртное! - всерьез испугалась Кэрри.
- Ему нет, а себе - обязательно.
Между тем спор достиг своего апогея. Одни утверждали, что прорезание зубов всегда сопровождается температурой, другие с этим не соглашались. А Гаррисон молчал. Он чувствовал себя не в своей тарелке и хотел только одного: бежать отсюда.
У него болела голова, и он прекрасно понимал, почему. Появление Натана и Мэтью пустило всю жизнь Гаррисона под откос. Ни отдыха тебе, ни сна, даже поесть спокойно и то не удается. Он чувствовал себя ужасно. И, быть может, температура не у Мэтью, а у него, у Гаррисона.
Женщина передала ребенка обратно Кэрри и задрала малышу рубашечку - посмотреть, нет ли на животике сыпи.
- Да, да, сейчас эпидемия ветрянки! - заявила кассирша.
Ветрянка! Этого еще не хватало! Завтра же за любые деньги нанять вертолет и вернуть Стефани.
- Сыпи нет, - объявила женщина. - Скорее всего, самая обычная простуда.
Или воспаление легких. А то и что-нибудь похуже. Гаррисон уложил ревущего Мэтью в коляску, расплатился за покупки, в том числе и за две разбитые бутылки сока. Ему показалось или ребенок, в самом деле, стал горячее? А у Натана… У Натана тоже щеки подозрительно раскраснелись.
- Гаррисон!
Кэрри потянула его за рукав.
- Что?
- Вид у вас такой, словно вы готовы просить экстренной помощи.
- На то есть все основания.
Кэрри улыбнулась и шутливо погладила его по плечу.
- Поезжайте домой. Я - следом за вами.
Гаррисон хотел было отказаться от дальнейшей помощи, но желание видеть Кэрри рядом взяло верх. Он благодарно промолчал.
После изнурительной дороги - Мэтью плакал, не переставая - и сложной операции по затаскиванию в квартиру детей и детского питания Гаррисон почувствовал себя глубоко несчастным.
Он разговаривал с Джоном по телефону, когда Кэрри позвонила в дверь. Увидев, что он занят, она спокойно прошла в комнату, заглянула к Натану, а затем взяла Мэтью на руки и стала ходить с ним по комнате.
Одно только присутствие Кэрри ослабило напряжение, в котором пребывал Гаррисон. Он вернулся к разговору.
- Тебе кто-нибудь помогает? - спросил Джон.
- Да. В магазине я встретил Кэрри. Она сейчас носит малыша на руках.
- Ну да?!
В голосе брата слышалось восхищение.
- А вчера она сидела с детьми несколько часов.
- Это Кэрри-то?
- Да. Дети ее любят. Извини, Джон, я должен позвонить детскому врачу, так что счастливо.
Положив трубку, Гаррисон набрал номер детской неотложки, хотя будить врача среди ночи ему очень не хотелось.
Гаррисон и Кэрри по очереди носили больного мальчика взад и вперед, ожидая ответного звонка из поликлиники.
- Как вам кажется, ему стало хуже? - спросил Гаррисон.
- У него, безусловно температура, - ответила Кэрри, присаживаясь на тахту. - Жаль, что он не может сказать, как себя чувствует.
- И я, как назло, ничем не могу ему помочь! Ненавижу бездеятельность!
Кэрри ничего не ответила, но Гаррисон заметил, как нежно она взглянула на него.
- Вы добрый человек, Гаррисон. И будете прекрасным отцом, - сказала, наконец, Кэрри.
А вы - прекрасной матерью.
Эти слова, прозвучавшие в его душе, он не решился произнести вслух. Хотя был уверен - они соответствуют истине. Такое мужчина имеет право сказать только той женщине, которую хочет видеть матерью своих детей. Кэрри - мать…
- На родителях лежит огромная ответственность, - смущенно пробормотал он.
- Кто станет спорить, - откликнулась Кэрри.
- Вы замечательно обходитесь с детьми.
Ну, это-то он мог позволить себе сказать!
- Спасибо. До сих пор мне не часто приходилось иметь с ними дело. А между тем с малышами легче, чем со взрослыми. Им безразлично, кто вы, какое у вас будущее, где вы живете…
Нет, сообщать ей сейчас о повестке дня предстоящего заседания правления совершенно неуместно, подумал Гаррисон.
- Их не интересует, что у вас нет диплома, и вы постоянно меняли работу… Извините, - опомнилась Кэрри. - Не знаю, с чего это на меня вдруг нашло.
- Вы намекаете на недовольство ваших родителей?
- В какой-то мере да, - кивнула она. - Им очень не нравится, что я работаю по ночам.
- А вам?
- Сама работа мне очень интересна, - медленно, как бы раздумывая, произнесла она. Интереснее всего, чем я занималась прежде. А она неразрывно связана с ночным бдением. Слава Богу, я сейчас живу в сравнительно благополучном районе.
Зазвонил телефон. С минуту Гаррисон говорил с дежурным врачом.
- Что он сказал? - спросила Кэрри, едва Гаррисон положил трубку.
- Завтра утром велел привезти Мэтью на осмотр. А пока надо измерить температуру, но у меня нет градусника. Да, кроме градусника нужно купить еще и детский аспирин. - Он умоляюще взглянул на нее. - Не согласитесь ли вы…
- Идите. Я посижу здесь. Гаррисон засунул бумажник в задний карман брюк и взял ключи от машины.
- Кроме того, врач посоветовал сделать холодную ванну.
- Благодарю вас, я предпочитаю теплую.
- Он имел в виду ребенка.
- Знаю, я пошутила.
Поморщившись, Гаррисон отпер дверь.
- Я слишком устал, чтобы понимать шутки.
Когда он вернулся, Кэрри заворачивала Мэтью в свежие пеленки.
- Малютка принял холодную ванну!
Кэрри улыбалась. Ее майка промокла и плотно облегала грудь. Вид у девушки был разгоряченный и очень, очень привлекательный…
Гаррисон заметил темную отметину на лобике Мэтью.
- Синяк?
- Нет, это я его поцеловала.
Она стерла пятнышко помады полотенцем.
- Везет же некоторым, - проворчал Гаррисон.
Кэрри удивленно подняла на него глаза.
- Гаррисон…
- Знаю, - прошептал он. - Но именно сейчас мне хочется сделать вид, что не знаю.
И он мягко поцеловал ее. Как бы в память о страстном поцелуе накануне.
Тем не менее, ему тут же захотелось поцеловать ее еще раз.
Между ними снова пробежал ток страсти. На секунду Гаррисон забыл обо всем на свете.
- Благодарю вас, - прошептал он, отнимая губы.
Кэрри, с пылающими не меньше, чем у Мэтью, щеками, только молча, кивнула.
Вскоре больной малыш благополучно заснул.
- Отдохните, Гаррисон.
- Я не имею права сейчас спать. Надо наблюдать за ним. Вдруг лекарство не поможет?
- Вам необходимо поспать. А мне все равно целую ночь писать очередной отзыв. Что, если я принесу сюда компьютер и поработаю прямо здесь?
Гаррисон хотел отвергнуть ее предложение, но, чтобы сидеть с детьми весь следующий день, ему действительно не помешает прилечь.
- Хорошо, - наконец согласился он.
Уже лежа в постели, он не переставал ощущать присутствие Кэрри в соседней комнате. Как же он к ней относится? Что стоит за их поцелуями? Только ли чувство благодарности он к ней испытывает?
И что он хочет сам?
Гаррисон не мог ответить на этот вопрос. Никогда и ни с кем у него не было таких отношений. Таких близких, таких "домашних" отношений. С Кэрри его объединяют совместные покупки, стирка, больной ребенок - и, тем не менее, ему так хочется ее целовать. Быть с ней. Любить ее…
В конце концов, он уснул под тихое жужжание компьютера. Кэрри все печатала свой отзыв.
Кэрри тупо смотрела на экран монитора. Отзыв не клеился - все мысли сосредоточились на Гаррисоне Ротвелле. В последние дни он не только показался ей в высшей степени человечным, но и поразил необычайной организованностью и целеустремленностью. Однако если первое наполняло сердце Кэрри нежностью и теплотой, то второе скорее пугало.
Господи, как сладко, как нежно он ее сегодня поцеловал! Такие поцелуи достигают самых потаенных струн женского сердца…
Кэрри глубоко вздохнула. Не отдавая себе отчета, она напечатала: "Я не хочу, чтобы у нас с Гаррисоном Ротвеллом что-нибудь было".
Впрочем, не поздно ли она спохватилась?
Глава седьмая
Его разбудил стук в дверь спальни.
- Гаррисон? Сейчас половина девятого.
Половина девятого? Он мигом сел на кровати и протер глаза.
- Как Мэтью?
- Температура упала. Я приготовила кофе. Вам принести?
- Прекрасно. - Чуть поколебавшись, он добавил: - Подождите минутку, я натяну на себя рубашку.
- Я уже видела вас без рубашки. - Кэрри вошла с чашкой в руках. - Надеюсь, я угадала? Вы пьете черный кофе?
- Черный, пойдет. - Так можно и привыкнуть, что за тобой ухаживают!
- Я позвонила детскому врачу. Мэтью могут принять в половине десятого.
- Замечательно. Вы просто чудо.
- Только не опоздайте на прием.
Кэрри подошла к постели, и он протянул руку за чашкой.
Но Кэрри не двигалась.
Гаррисон удивленно поднял брови.
Глаза Кэрри словно остекленели. Рот приоткрылся.
- Кэрри?
Она вздрогнула, словно очнувшись, поставила чашку на столик и выбежала из комнаты.
Чувствуя, как в нем пробуждается мужская гордость, Гаррисон потянулся за чашкой. Ему было ясно - вид его, неодетого, произвел на Кэрри сильное впечатление.
Когда он, приняв душ, вошел в гостиную, Кэрри старательно избегала его взгляда.
- Я собрала Мэтью и приготовила вам пакет с пеленками. И записала, сколько и на что у меня ушло времени, - может, вам пригодится. Отзыв свой закончила и собиралась загрузить в машину детское белье, как только Натан проснется… Ой, что это я разболталась!
Гаррисон невольно улыбнулся.
Она, наконец, взглянула ему в глаза.
- А всему виной, наверное, кофе. Он у меня получился непривычно крепкий.
Кэрри, несомненно, была смущена. Гаррисон чувствовал себя польщенным.
- Кофе замечательный. И как мило с вашей стороны принести его мне в постель.
Последнее он сказал зря. Девушка зарделась.
- В кухне есть еще, - обронила она, с деланной беззаботностью.
- Спасибо. Пожалуй, налью чашечку.
Неожиданно его охватила радость. Он, несомненно, нравится Кэрри. И если уж Кэрри нравится ему, то такая взаимность приятна. К его удивлению, она оказалась интересной женщиной.
Обычно Гаррисона привлекали женщины с ежедневником, без которого они не могли обойтись. Да, да, он всегда встречался с деловыми дамами, имевшими в жизни определенную цель. Друг от друга их отличала лишь продолжительность этакого "делового романа". Затем их пути с Гаррисоном расходились.
С Кэрри все обстоит иначе. Она, напротив, нуждается в человеке, который указал бы ей, в каком направлении двигаться. Руководил бы ею.
Ведь он уже многих наставил на путь истинный. И в том его дань обществу.
Наливая себе кофе, он украдкой наблюдал, как Кэрри наводит порядок в комнате. Да, вот вернутся Стефани с Джоном, заберут от него детей, и тогда он разберется в своих чувствах к Кэрри.
Гаррисон попил кофе и вернулся в гостиную.
- Пойду, подниму Натана, - сказал он. - Спасибо за все, что вы для меня сделали, Кэрри. Одному мне бы пришлось ох как туго.
- Не будите Натана. - Кэрри нахмурилась. - Я останусь здесь, пока вы съездите на прием.
- Я и так слишком много на вас взвалил. К тому же вам надо поспать.
- Высплюсь после вашего возвращения. Не весь же день уйдет на визит к врачу.
Возможность оставить Натана дома оказалась непреодолимым искушением.
Как, впрочем, и сама Кэрри.
На прием удалось попасть лишь спустя два часа. Сидя перед дверью кабинета, Гаррисон успел пересчитать всех уток на обоях, скормить Мэтью единственную бутылочку с детским питанием, которую им положила Кэрри, и дважды перепеленать ребенка. В нем поднимался праведный гнев.
Так дела не делаются! Они назначены на половину десятого, а впереди еще целая толпа детишек. Что за отношение к пациентам - заставлять их часами сидеть в окружении больных детей, заражающих друг друга?
Гаррисон обиделся до глубины души. Его время имеет не меньшую ценность, чем время врача. Вот уж кто позарез нуждается в Ротвелловских "Советах по организации рабочего времени" - медики! Он пошел жаловаться в регистратуру, но ему ответили, что остальные дети тоже записаны на прием.
- Но почему все на одно время? - возмутился Гаррисон. - У вас что - нет расписания?
С треском захлопнувшееся окошко регистратуры дало понять, что разговор закончен.
Только после полудня дядя и племянник вышли из поликлиники. Бедная Кэрри! Небось валится с ног от усталости.
Из квартиры доносилась знакомая музыка из телефильма "Улица Сезам". Войдя, Гаррисон увидел Натана, сидящего на полу среди разбросанных резиновых игрушек.
- Больсая птица! - произнес мальчуган, ткнув пальчиком в сторону телевизора.
- Да, большая, - согласился Гаррисон, не понимая, что занятного находит его племянник в неуклюжем желтом страусе.
Бросив сумку с пеленками на пол, Гаррисон огляделся. Где же Кэрри? Он заволновался.
- Натан, где Кэрри?
Малыш ткнул пальчиком в сторону тахты:
- Кэви бай-бай.
Войдя с Мэтью на руках в гостиную, Гаррисон увидел спящую мертвым сном Кэрри.
Гаррисона охватили странные чувства, совершенно ему несвойственные. Прежде всего - чувство вины. Она потратила уйму времени, помогая ему. А уж он-то знает цену времени. Натан подбежал к Кэрри и погладил ее по голове.
- Больсая птица пьивет - пьивет.
Молодая женщина очнулась ото сна.
- "Улица Сезам" закончилась? Значит, пора приниматься за ленч. - Она приподнялась и увидела Гаррисона. - Давно вы здесь?
- Несколько минут.
Гаррисон положил спящего Мэтью в манеж.
- Что ж вы меня сразу не разбудили? Что с Мэтью?