– Пейс был частным пилотом, и я иногда его нанимал. Но наше сотрудничество прекратилось.
– Когда он летал для вас в последний раз?
– Недели две назад. Или раньше.
– После этого вы с ним общались?
– Нет. Я нанимал его, но друзьями мы не были.
Да уж, гусь свинье не товарищ, подумалось Грахаму.
– Где вы были с вечера воскресенья и весь понедельник?
Прентис набычился:
– А почему вы меня об этом спрашиваете?
– Отвечайте на вопрос, пожалуйста. – Грахам старался говорить предельно вежливо.
– Я был здесь. Это подтвердит любой, кто у меня работает.
– А эти люди знают, где находится ваш дрон? – спросила Кармен.
Прентис и бровью не повел.
– Что за дрон?
Кармен пожала плечами:
– Говорят, вы купили дрон. Его иногда используют для охраны. Вы можете наблюдать за большой территорией, как ваше ранчо, с помощью всего одного оператора и прикрепленной к дрону видеокамеры.
– Весьма интересно. Можно будет над этим подумать. – Он повернулся к Грахаму: – Вы уже отняли у меня достаточно времени. Лучше вам уехать.
Грахам подумал, что новые вопросы вызовут еще одну волну раздражения. Пора откланиваться.
– Мы с вами еще свяжемся, – сказал он, и они пошли к выходу.
– У меня такое ощущение, что я сунула палку в муравейник, – заметила Кармен, когда они отъехали от дома. – Мы разозлили его и ничего полезного не узнали.
– Как сказать. – Грахам взглянул в зеркало заднего вида – охранники ехали за ними, провожая до ворот.
– Что ты имеешь в виду?
– Ему захотелось узнать, почему я расспрашиваю о его работнике, перевозившем контрабанду. Но я не употреблял слово "контрабанда". Я говорил, что его человека задержали с запрещенными товарами. Он наверняка что-то недоговаривает.
– Может, об этом дроне.
– Или о ракете "Хелфаер". Или о чем-то более серьезном. Так или иначе, я хочу это узнать.
– Если вы не возражаете, мэм, я могу сообщить капитану о вашем визите, чтобы он вам перезвонил. – Молодой человек с коротко подстриженными светлыми волосами и нашивкой "Сержант Карпентер" топтался рядом с ней, пока она осматривалась в штабе рейнджеров. Он напомнил ей австралийского пастуха, стремящегося удалить ее оттуда, где ей быть не следует. То есть из их штаба.
– Я вполне могу подождать Грахама здесь. – Она села на один из раскладных стульев у такого же простенького раскладного стола и закинула ногу на ногу. При этом край ее серой юбки в обтяжку слегка поднялся, обнажив бедро. На ней была также кружевная блузка с глубоким вырезом и красные туфли на четырехдюймовых шпильках. Даже придя по серьезному делу, она хотела произвести на Грахама впечатление. А сержант Карпентер занервничал еще сильнее.
– Возможно, он вернется не скоро.
– Я не спешу. – Она улыбнулась, как уверенная в себе журналистка, готовая ждать сколько угодно. Хотя на самом деле сидела как на иголках. Ей не терпелось поговорить с Грахамом. Рассказ Сьюзен Пейс переворачивал все с ног на голову. Грахам не видел связи между гибелью Бобби и исчезновением Лорен, однако теперь Эмма считала эти события звеньями одной цепи. И кажется, нашлась зацепка, которая еще поможет спасти эту женщину.
– Что ж, хорошо, если вам будет так угодно, – согласился Карпентер без особой уверенности в голосе.
Следующие двадцать минут она изучала эсэмэски в своем телефоне, а сержант Карпентер подпирал стенку и хмуро на нее поглядывал. Позвонить Грахаму? Сказать, что она его ждет? А вдруг он рассердится? Нет, лучше не рисковать. Надо подождать его здесь, и тогда он обязательно ее выслушает.
Скрежет гравия под колесами подъехавшей машины заставил ее выпрямиться на стуле.
Эмма вскочила и была на полпути к двери, когда вошел Грахам. При виде его у нее сразу перехватило дыхание. Разве можно забыть такого? Модного, уверенного в себе… сексуального… Все приготовленные слова тут же вылетели у нее из головы, а осталось лишь воспоминание о его поцелуе накануне.
– Эмма! Что ты здесь делаешь? С тобой все в порядке? – Он в два широких шага преодолел разделявшее их расстояние и схватил ее за плечи. – Что-то еще случилось? Тебе снова угрожают?
От его заботы у нее слегка задрожали колени, но она взяла себя в руки и покачала головой:
– Никаких угроз. Со мной все хорошо. – Она осторожно отодвинулась от него. – Но я узнала кое-что важное. Кое-что о Бобби.
– Пойдем ко мне в кабинет. – Он увлек ее в комнатку сбоку и закрыл дверь. Усадил на раскладной стул и сам сел рядом. – В чем дело? Вспомнила что-то о Пейсе?
– Я сегодня разговаривала с его бывшей женой. Сьюзен.
Между его бровей образовалась глубокая складка в форме буквы Y.
– Мы уже задали ей несколько вопросов.
– Не сомневаюсь в вашем профессионализме. Однако иногда другая женщина – причем не из органов правопорядка – может узнать то, что вам не под силу. Бобби упомянул женщину – знаменитость, – с которой часто виделся. И заверил, что скоро сможет оплатить все счета за лечение своего сына. По-моему, он говорил о Лорен Старлинг. Похоже, это она наняла Бобби для полета.
Его губы сжались в тонкую линию, словно он силился не сказать то, что вертится у него на языке.
– Нам Сьюзен Пейс ничего такого не говорила. А сказала, что не имеет понятия, на кого он работал и чем вообще занимался.
– И это тоже правда. – Эмма подвинулась на край стула и наклонилась к нему: – Просто она не считала эту знакомую Бобби заслуживающей внимания. А когда я стала настаивать, вспомнила о ней. Кроме того, Сьюзен сказала, что Бобби своими женщинами не хвастался. Так что это не было любовным свиданием – а встречей с клиенткой. Должно быть, с Лорен. Все это неспроста и нуждается в проверке.
– Мы не нашли ничего, что указывало бы на связь между Бобби Пейсом и Лорен Старлинг. Никто из опрошенных нами людей не видел их рядом. На месте авиакатастрофы ничто о ней не говорит. Пойми, расследования ведутся на основании подозрений, которые вытекают из фактов.
– И ты не собираешься копать в этом направлении?
– Да нечего там копать, – отрезал он.
Она едва не поперхнулась от желания высказать ему все, что думает о нем и его пренебрежительном отношении к ее находкам, и наконец заметила:
– Если бы ты соизволил уделить хоть капельку своего драгоценного внимания возможной вовлеченности Лорен в это дело, ты бы наверняка нашел нужные доказательства.
Он тяжко вздохнул, словно отец, замученный несмышленым ребенком, а ей захотелось выцарапать ему глаза.
– Эмма… – начал он.
– Я не нуждаюсь в высокомерных поучениях, к которым ты изготовился. Мне и так все ясно. Не буду тебя больше беспокоить.
Как все отвратительно! Да, она испытывает к нему физическое влечение. Но это не помешает ей уйти.
Глава 7
Грахам смотрел вслед Эмме и злился на самого себя. Какой же он все-таки осел! Тупой, упрямый, дальше своего носа не видящий!
О косяк двери постучал Ланс:
– Как дела?
– Все о’кей, – буркнул Грахам.
– Мисс Вейд не выглядела очень счастливой. Похоже, ее характер под стать прическе. – Ланс опустился на стул, который Эмма только что освободила. – Чего она хотела?
– Чтобы я выяснил, не были ли как-то связаны Бобби Пейс и Лорен Старлинг. А они и рядом не стояли, это навязчивая идея Эммы – притянуть к делу Лорен Старлинг.
– По ее мнению, эти двое были знакомы? Проверить?
Грахам начал открывать и закрывать ящики стола. Будь он курящим – самое время было бы достать сигарету, но от этой дурной привычки он освободился пятью годами раньше.
– Нечего тут проверять. Мы уже опросили всех, кто знал Пейса, и никто не упоминал никакой женщины – ни знаменитой, ни обычной.
– Так можно побеседовать с ними еще раз. Порой люди кое-что вспоминают, когда их спрашивают снова.
– Брось. Пустая трата времени. Меня больше заботят отношения Пейса с Ричардом Прентисом. Ничего здесь не нарыл?
– Получил копии полетных листов Бобби из местного аэропорта. Он часто летал с Прентисом, примерно раз в неделю на протяжении четырех месяцев. Но потом сделал паузу. Неизвестно, летал ли Прентис в это время с кем-то еще, но мог воспользоваться услугами соседнего аэропорта.
Грахам потер переносицу и скривился.
– Голова болит? – спросил Ланс.
– Весь сегодняшний день – сплошная головная боль. – Капитан встал из-за стола. – То есть весь день – впустую. Скоро шесть вечера, а я ни на один вопрос ответа не нашел.
Домой Грахам ехал в мрачном настроении. Едва открыв дверь, он вдохнул запах косметики Эммы. Может, ему даже почудилось – потому что в доме недавно хорошо потрудилась уборщица. И должно было пахнуть лимонным спреем, которым эта женщина обычно опрыскивала цветы. Но вместо него Грахам почувствовал легкий аромат роз.
Он прошел на кухню и достал из холодильника пиво. А когда начал открывать жестяную банку, заметил на полу миску, в которую клал корм для Джейни. Может, ему самому следовало завести кошку. Чтобы не возвращаться в пустой дом.
Надо было переключиться на спортивную волну и пойти пробежаться. Наверняка в голове прояснится. Но на пути в спальню он остановился у гостевой комнаты и живо представил Эмму перед зеркалом…
Он со стоном отвернулся.
Пробежав пять миль, вспотевший и усталый, он подумал, что душ и хороший сон приведут его в норму. Но ему не спалось. В темноте он вспоминал их разговоры и клял себя за резкость и упрямство. Будь он мягче, рассудительнее – все могло пойти по-другому.
Утром, подкрепившись крепким кофе с рогаликом, он выехал из дому. Небольшой аэропорт Монтроза, куда он направился, обслуживал и регулярные, и частные рейсы. Даже в этот ранний час в небольшом здании среди ангаров слышались голоса. Грахам нашел в нем трех пилотов, которые коротали время за кофе, изучали карты и метеосводки. Увидев его униформу, они приумолкли.
– Кто-нибудь из вас знал Бобби Пейса? – спросил он.
Они обменялись взглядами. Молодой человек с солнцезащитными очками, сдвинутыми на макушку головы, в клетчатой красно-синей рубашке, из-под которой виднелась белая футболка, сказал:
– Многие из нас знали Бобби. То, что с ним произошло, просто чудовищно.
– Я ищу того, кто его застрелил. Но я уперся в стену. Похоже, никому не известно, для кого он выполнял свой последний полет.
– Ничем не могу вам помочь, – сказал молодой человек. – В последний раз видел Бобби с неделю назад. В тот день он никуда не летал, просто болтался здесь в надежде, что кому-то понадобятся его услуги.
– Он всегда был охоч до работы, – добавил другой пилот. – Мы знали, что у него больной ребенок, и старались ему помочь.
– А часто людям бывает нужен пилот?
– То и дело, – сказал мужчина в годах. – Туристы, или просто кто-то куда-то спешит. Если у человека есть деньги и тут не попахивает криминалом, я с ним лечу.
– А бывает, что они хотят чего-то противозаконного?
– Хм. Я с такими не связываюсь.
– А Бобби? Он мог на такое пойти?
Пилоты снова обменялись взглядами.
– Бобби дошел до края, – сказал молодой человек. – За хорошие деньги он мог на кое-что и согласиться. К примеру, мог заполнить полетный лист, а сам сделать крюк и высадить пассажира в другом месте, если тот от кого-то скрывается. Ну еще какие-то такие мелочи.
– Мы не нашли полетного плана, который он заполнял в свой последний день, – сказал Грахам.
– А может, он его и не заполнял, – усмехнулся пожилой пилот.
– Не помню, чтобы он в тот день отсюда взлетал, – добавил молодой. – Несколько дней до этого не видел здесь его самолета.
– А где он держал свой самолет?
– У северо-западной рулежки. Мой тоже там стоит.
– А были у него какие-нибудь женщины-клиентки? Или подруги?
– Ни с одной женщиной его не видел, – сказал пожилой пилот.
– У меня сложилось впечатление, что он ни с кем особо не встречался, – добавил молодой. – Думаю, еще не остыл к своей бывшей жене.
– Может, несколько дней назад он с одной женщиной и летал, – припомнил пилот средних лет. – Не знаю только, подруга это была или клиентка. Они сидели в кабине и о чем-то спорили. Вроде его пассажирка говорила на повышенных тонах, но саму ее я не видел. Только слышал голоса, когда шел мимо.
– Когда это было?
Пилот прищурился, словно напрягая память:
– Вроде, в прошлый понедельник.
– Извините, ничем не можем вам помочь, – закончил разговор молодой пилот. – Надеюсь, вы найдете убийцу. Все это просто ужасно.
Они собрались идти по своим делам. Грахам хотел было их остановить, но понял, что ничего больше не узнает. Он еще переговорил с руководителем полетов, секретаршей и механиком. Все жалели Бобби, но не знали, на кого он работал, и никто не видел его ни с какой женщиной.
Выходит, Эмма была права? И Бобби действительно летал с какой-то клиенткой незадолго до гибели? Или этой женщиной была сама Эмма? По ее словам, они с Бобби были просто друзьями. А если их связывало что-то большее? Если она слукавила? Они могли поссориться, а ей не хотелось это признавать. Чтобы не создавать сложностей для себя или чтобы не говорить плохо о человеке, которого уже нет в живых.
Вернувшись в штаб рейнджеров, Грахам решил еще раз побеседовать с Эммой, спросить о ее отношениях с Бобби Пейсом. Разговор наверняка окажется непростым, но он необходим, и Грахам не хотел поручать это дело кому-то из своих друзей.
У двери в кабинет его встретила Кармен. На ее обычно невозмутимое лицо легла тень тревоги.
– Мы все утро пытались до тебя дозвониться.
– Я выключил телефон. – В аэропорту ему хотелось без помех все выяснить, а потом его мысли занимала Эмма, и он забыл включить мобильник. И теперь на его дисплее одно за другим появлялись сообщения. – Что случилось?
– В твоем кабинете на столе лежат кое-какие бумаги, на которые тебе надо взглянуть.
– Похоже, вряд ли они меня обрадуют.
Кипа бумаг и больших конвертов на середине стола не обещала ничего хорошего. Кармен и Рэндал Найтбридж вошли вслед за ним и наблюдали, как Грахам их просматривает.
– Ричард Прентис подал на нас в суд? – прорычал он. Его словно ударили, но, конечно, командиру следовало держать себя в руках, поэтому он бросил бумаги обратно на стол и начал расхаживать по комнате. – Он утверждает, что мы его преследуем, – я правильно понял?
– Именно такой вывод следует из всего этого юридического словоблудия, – подтвердил Рэндал. – Якобы мы неправомерно вторглись на его частную территорию, угрожали ему и его работникам и выдвинули против него ни на чем не основанные обвинения.
– Каждый наш вопрос к нему имел законные основания.
– Он считает, что нас привело к нему его богатство, – сказала Кармен.
Грахам достал из кармана телефон.
– Кому ты собираешься звонить? – спросил Рэндал.
– Не Прентису. Незачем подливать масла в огонь. – Через секунду Грахам соединился с адвокатом из Денвера, который был облечен правом вести дела в федеральных судах. Сказал, что получил копии исковых заявлений. Что не видит причин для жалоб Прентиса, но действовать надо осторожно. Они говорили минут десять, и Грахам не успокоился, но у него хотя бы перестали путаться мысли.
– Ну? – спросил Рэндал.
– Это наш адвокат. Советует пока с Прентисом не пикироваться, а дальше будет видно. – Он опустился на стул и посмотрел на часы. Только одиннадцать. Весь день впереди. – Вернемся к работе. – Надо было вбить в компьютер добытую в аэропорту информацию и подготовить вопросы к Эмме. Снова Эмма – почему он не мог выкинуть ее из головы хоть на полчаса? Как же эта женщина его зацепила! Он потер переносицу, вспоминая, куда положил аспирин.
Кармен и Рэндал по-прежнему стояли рядом и с беспокойством на него поглядывали.
– В чем дело? – спросил он и осмотрелся. – А где остальные? Что происходит?
– Тебе надо еще кое-что посмотреть. Под бумагами из суда.
Он вздохнул. Что бы это ни было – точно не хуже судебного иска. Он отложил в сторону просмотренные бумаги, и его взору предстал утренний номер "Денвер пост".
Он развернул газету, и в глаза ему бросились крупные буквы. Слова заголовка не сразу дошли до его сознания, но затем его взгляд сфокусировался. Он едва верил своим глазам и задыхался от ярости.
"ДО СВЯЗИ МЕЖДУ ИСЧЕЗНОВЕНИЕМ СТАРЛИНГ И УБИЙСТВОМ ПИЛОТА СТРАЖАМ ПОРЯДКА НЕТ ДЕЛА"
Читать подпись под статьей не было необходимости.
Глава 8
Эмма все утро ждала Грахама. Позвонит ли он, чтобы устроить ей выволочку, или сам приедет – она не знала, но не сомневалась в его гневной реакции на статью в утреннем выпуске газеты. Она ничего не выдумывала, ничего не утверждала наверняка, только предполагала. И прежде всего – умоляла таинственную незнакомку объявиться, если это не Лорен Старлинг.
Но она особо себя не сдерживала. На телестудии подчеркнули, что ждут от местных властей тщательного расследования. В Монтрозе любили Лорен Старлинг, и многие желали получить ее автограф.
– Она была – и остается – символом обаяния и красоты, и мы все считаем ее знаменитостью, – сказал сотрудник телестудии.
На случай визита Грахама Эмма приоделась. К серой юбке в обтяжку добавила бордовый пуловер и умопомрачительные красные туфельки. Пусть он ее сейчас ненавидит, но знает, кого потерял.
В одиннадцать утра она забеспокоилась. А что, если Грахам решил махнул на нее рукой? Вознамерился спустить дело на тормозах? Нет, вряд ли. Но вдруг она в нем ошиблась? И воздействовать на него лучше как-то иначе?
Когда в полдвенадцатого в дверь позвонили, она вскочила с колотящимся сердцем. Посмотрела в глазок – какой же он великан! И сердитый-пресердитый! Ей захотелось ретироваться в спальню: мол, дома нет – и взятки гладки. Но такого малодушия она позволить себе не могла. Набрала в грудь воздуха и открыла дверь.
– Долго же ты собирался, – выпалила она, не успел он открыть рот.
Он шагнул вперед, и она волей-неволей посторонилась, чтобы он мог войти.
– Ты нарочно это сделала, – прорычал он, испепеляя ее взглядом.
– Но ты же вчера не захотел меня слушать? Обращался со мной словно с глупенькой девочкой. Как еще я могла заставить тебя задуматься?
– Ты опозорила меня и моих друзей перед всем штатом. Будто мы сидим сложа руки и ничего не делаем. А я провел утро в аэропорту, разговаривал с теми, кто знал Бобби Пейса. Старался отыскать следы этой незнакомки. Мне известно, как делать мою работу.
Она потупилась и зарделась.
– Если кто-то другой тебя не слушает, это не значит, что я совершаю ту же ошибку. – Он еще шагнул вперед, вынуждая ее отступить дальше в дом. Он раскраснелся и тяжело дышал, а руки крепко прижимал к бокам. Вполне мог ужаснуть ее своим видом, хотя не имел намерения ее испугать. От догадки, от предощущения того, что вот-вот произойдет, у нее подкашивались ноги, она держалась из последних сил.
– Извини, – прошептала она. – Вовсе не хотела тебя ранить.