* * *
‘Бирюза и мёд твоих глаз, Великая Мать, тепло и сила твоих ладоней, да пребудут со мной! Дай мне возможность исцелить невинное дитя! Мои вера в любовь и справедливость угасают вместе с её жизнью, но я верую в тебя! Я не знаю, откуда взялась эта тьма, павшая на мою родину, но мне тяжело, Великая Мать, так тяжело! Сможет ли Асси забыть тот ужас, что испытала в Фаэрверне и здесь? Сможет ли жить дальше? Не поломана ли теперь её душа? Я прошу тебя дать мне Силу исцелить этого ребёнка, а сама боюсь того, что увижу в её глазах, когда она их откроет. Но, Сашаисса, этот ‘Воин Света’, сам того не зная, дал мне крючок, за который я цепляюсь. Имя ему - надежда! Каков бы ни был приговор, там, наверху, царствует вечное небо - твои голубые ладони, Великая Мать! Он прав, враг мой, - Асси должна увидеть его! Бирюза и мёд твоих глаз, тепло и сила твоих ладоней, да пребудут со мной!’
Я молилась, а душа моя плакала. Плакала, а душа молилась. Асси казалась мне тем огоньком, что - единственный живой! - остался от пылающей сути Фаэрверна. Да, я боялась за её рассудок, но сильнее боялась того, что эта искра угаснет. И мир погрузится во тьму.
Знакомое тепло наполнило, заставив позабыть обо всём. В кончиках пальцев стало щекотно - Сила истекала из меня, вливаясь в испуганное сознание и замученное тельце девочки. Спустя некоторое время она вздохнула со всхлипом и задышала глубоко, порывисто, а не так поверхностно-страшно, как ранее. Спустя ещё немного её накрыл целительный сон. Пока я больше ничего не могла сделать!
Я открыла глаза, с удивлением ощутив, что щёки мои мокры от слёз. Давно не плакала во время молитвы, да и зачем плакать там, где следует радоваться целительной силе Великой Матери? А вот поди ж ты, как скрутили сердце сомнения, заставив вывернуть душу, словно карман!
- Викер, возьми её на руки, - приказал отец, - я бы сам понёс, но мне лучше идти впереди! Думаю, самое время уматывать!
Паладин бережно поднял её. Нежно прижал к груди. Я смотрела на него во все глаза - он должен был ненавидеть и проклинать маленькую отступницу, а я видела радость в его лице оттого, что смерть ей более не грозила!
- Уходим, - сказал отец, встряхивая меня за плечо, - Тами, приди в себя!
Мы покинули Тризан без особых приключений. Идя по канализационным тоннелям слышали доносящиеся из открытых люков топот множества ног и крики. Ребята Стама Могильщика знатно почистили сокровищницу Первосвященника, навели, что называется, шороху.
К рассвету мы были дома.
Дома… Подумала, и сама удивилась. Это здание, в котором отец устроил логово, было для меня чужим, но слово, его обозначающее, уже обрело смысл. Мой дом был в Фаэрверне, после того, как монастыря не стало, разум пытался искать замену.
Я приготовила для Асси тёплую ванную и вымыла её. На тельце не было следов пыток - ублюдок Файлинн просто держал её в темноте, не давая пить и почти не давая есть. Как она выдержала эти дни? Ладно без света и еды. Человек может выжить без них какое-то время. Но без воды?
Завернув девочку в полотенце, я понесла её в выделенную мне комнату, намереваясь положить спать рядом с собой. Правда, после канализации мне тоже не мешало бы вымыться! И вдруг увидела, что Асси внимательно и серьёзно смотрит на меня. В голубых глазах не было страха. Она рассматривала меня с таким выражением, словно разгадывала величайшую загадку бытия.
- Ты мертва, сестра Тами? От тебя пахнет мертвечиной! Значит, я тоже умерла? - спросила она.
Я как раз зашла в свою комнату и аккуратно уложив ее на кровать, стащила полотенце с худенького тельца. Одела его в чистую рубашку отца, в которой Асси просто утонула, накрыла одеялом, поправила спутавшиеся влажные волосы, чтобы не касались лица.
- Посмотри вокруг, сестричка, - улыбнулась, стараясь сдержать слёзы, - это обычная комната. Самая обычная. В таких люди живут, разговаривают друг с другом, ложатся спать, кушают… Мои пальцы тёплые, вот я касаюсь твоей щеки… И запах, который ты чувствуешь, тоже говорит о том, что я живая. Просто очень грязная!
Асси очень осторожно ощупала мои пальцы. А затем вдруг подложила мою ладонь себе под щёку и закрыла глаза.
- Это хорошо, что ты живая, сестра Тами, - сказала она, - значит и я не умерла!
- Не умерла! - успокоила я, сглатывая ком в горле. - И не умрёшь, именем Великой Матери клянусь!
Я дождалась, когда её дыхание выровняется и встала, снимая куртку. Надо вымыться. Смыть с себя запах мертвечины… Глупость какая! Те, что похоронены в Тризане, не сохранили даже собственного запаха! Прах не пахнет, Асси говорила о другом. Об ощущении, исходящем из этого места. Что-то там было не так, в Тризане!
Выкинув эти мысли из головы, я отправилась в купальню. Мыться, спать, а завтра на свежую голову думать, как и куда вывезти Асси!
Рванула на себя дверь, выпуская наружу клубы пара. Уходя, не вылила воду из большого корыта, в котором мыла девочку, вот и запотел воздух!
Вошла и… остановилась, будто налетела на стену. В корыте, спиной ко мне, стоял Викер ар Нирн, держа в поднятых руках ведро с водой, лил неспешный поток себе на макушку. Вода приглаживала его кудри, заставляя их липнуть к широким плечам, текла между лопатками, в ложбинку на пояснице, оглаживала ласковыми ладонями его крепкий поджарый зад и мускулистые ноги.
Моя челюсть в буквальном смысле отвисла и влажный воздух слишком глубоко проник в горло. Я закашлялась. Паладин резко обернулся, явив мне себя во всей красе. Во взгляде его заметался ужас. Он с грохотом уронил ведро, попытался выпрыгнуть из корыта и… поскользнувшись, со всего размаха уронил себя на пол.
Последовавшие за этим слова, сорвавшиеся с благостного языка Воина Света цитировать я бы не рискнула.
- Эй, - спросила я, когда он выговорился, - ты живой?
- Уберись отсюда, ведьма! - прошипел он, пытаясь подняться. Нога неловко подогнулась, и он снова упал.
Я шагнула к нему.
- Что с ногой? Дай посмотрю?
- Дай полотенце! - прорычал он. - И не смотри на меня!
- Надо же, какие мы стыдливые, - фыркнула я, стягивая со скамьи полотенце и кидая ему. - Думаешь, я бы обнаружила для себя что-то новое, неизведанное?
Он ничего не сказал, обматывая чресла полотенцем, но люди с таким взглядом обычно решаются на убийство!
Ногу он растянул в голеностопном суставе. Прежде чем положить на него ладони, я взглянула на красного как помидор Воина Света и спросила уже серьёзным тоном:
- Ты позволишь тебя вылечить?
- Почему ты спрашиваешь? - буркнул он, не глядя не меня.
- Не хочу оскорбить твою веру, - ответила я.
Он поднял на меня изумлённый взгляд. Помолчав, сказал:
- Вы, дочери Великой Матери, все чокнутые! Фанатички!
Я улыбнулась и покачала головой:
- Нет, паладин, нет! В истинной любви нет места фанатизму!
* * *
- Не хочу оскорбить твою веру! - произнесла эта сумасшедшая.
Она заставила его проникнуть в Тризан, навести кипиш в покоях Первосвященника, спасти от казни приговоренную им к смерти девчонку-отступницу и теперь утверждает, что не хочет оскорбить его веру?!..
- Вы, дочери Великой Матери, все чокнутые! Фанатички… - фыркнул он.
Повреждённый сустав болел невыносимо. Какой стыд, вывалиться из корыта под ноги ведьмы, в глазах которой нет никаких чувств, кроме ехидства. ‘А ты хотел бы видеть в них совсем другие чувства? - поинтересовался внутренний голос. - Неужели?’
Викер закашлялся и прослушал то, что она сказала. Поднял на неё красные глаза:
- А?
- Б! - неожиданно рассердилась рыжая. - Почему у вас, у мужчин, едва речь заходит о любви, начинаются проблемы со слухом?
- Что? - он с изумлением смотрел на неё, будто не узнавал.
- Похоже, и со зрением тоже! - фыркнула она, и наложила ладони на его ногу.
Ар Нирн напрягся. Он помнил, как однажды его лечила старая целительница, монахиня Великой Матери. Он тогда сломал ключицу - перелезал через высокую ограду отцовского дома и упал неудачно. Старушка казалась полубезумной, читала то ли стихи, то ли молитвы, говорила ему, какой он смелый, что не плачет, хихикала сама с собой. Измученный болью и страхом Викер сидел мышонком, следя за ней огромными глазами. Ожидал, что она сделает с ним что-то страшное. А целительница вдруг посерьезнела и погладила его по вихрам. От ее ладони исходило странное тепло - проникавшее прямо в сердце и дарящее надежду. Оно успокоило мальчика, и он уснул. А когда проснулся - ключица уже срослась, а старуха покинула их дом.
От ладоней Тамарис тоже тянуло теплом. Будто от костра в холодный день. Костра, который пытался загасить ветер.
- Ты не веришь мне, - на миг отняв ладони, сказала она, - оттого мне трудно тебя лечить! Ты мог бы не думать о том, что я убью тебя, выпью твою кровь и выну твою душу?
- Да я!.. - вскинулся Викер.
- Я здесь только для того, чтобы помочь, - тихо произнесла она, вновь опуская руки.
Тепло заструилось сквозь его кожу, на миг стало больнее, а затем боль стихла, превратилась в жар, в зуд, и вскоре сошла совсем.
- Ну вот! - Тами оглядела его ногу с таким видом, будто не исцеляла её, а пришивала и работой своей осталась довольна. - Вставай. Помочь?
- Сам! - рявкнул паладин.
Поднялся, ощущая, что и бок, и плечо ноют от ушибов. Ну уж с этим он как-нибудь проживет. Похватав свою одежду, обернулся на пороге. Вытолкнул из себя:
- Спасибо!
Она широко улыбнулась и задумчиво потянула шнуровку на куртке.
Викера как ветром сдуло. Шлепая босыми ногами по холодному полу в свою комнату, он пару раз останавливался, чтобы взглянуть на себя в зеркало или створку шкафа, покрытую пылью, но все же дающую возможность разглядеть свое отражение - он ли это? Да, Воину Света следовало быть воздержанным в связях, но ар Нирн от женщин никогда не бегал. Коли была нужда - пользовал, как нужную вещь, и быстро забывал. В таких, кратковременных связях, не было грязи, лишь необходимость. Брат его шёл другим путём - крутил многочисленные романы с дамами из дворца, купеческими дочками, не гнушался простушками. Викер не раз читал ему нотации на эту тему, но тот отмахивался. ‘Когда я найду свою единственную женщину, брат, я остановлюсь. Но как, о Единый, я её найду, если выбора не будет?’
Остановившись на пороге своей комнаты, Викер в сердцах швырнул кипу одежды на пол. Вспомнилось увиденное в дворцовой беседке. Астор, неужели ты нашел свою единственную? И ей оказалась шлюха, которой досталась корона не по уму и делам на благо родины, а по наследству?
Ар Нирн, как был в полотенце, улёгся на кровать, закинув руки за голову. Мышцы уже начали тихонько ныть - паладину следовало ежедневно поддерживать физическую форму утомительными тренировками, а он вместо этого занимается демоны знают чем!
Викер резко сел. О чём он думает? Прошлая жизнь кончилась, он больше не Воин Света, посеребрённые латы более никогда не коснутся его тела! Он - мертвец. И как дальше жить мертвецу? Какие цели у мертвецов, как они встречают рассветы, с кем уходят в закаты? ‘Разобраться с братом и покинуть Вирховен навсегда, начать все заново где-то, на другом берегу!’ - мысленно ответил сам себе и скривился. Ар Нирн не был фанатично преданным своей стране… Во всяком случае, он так думал. Но необходимость покинуть ее ударила в сердце… Неожиданно и сильно. Он не хотел оставлять родину! ‘Значит, скрываться как дикий зверь! Сменить лицо при помощи магии, сделаться наёмником… Мечом и воинским искусством можно неплохо заработать!’ Подумал, и самому тошно стало. А как же высокие идеалы добра, которым он следовал всю жизнь?
В доме было тихо. Сквозь толстые двери не доносились звуки из купальни, где в клубах пара мылась сейчас беда с ореховыми глазами, случившаяся с ним во время выполнения задания. Беда? А может быть…
Ар Нирн спал, мечась по кровати. Сквозь страшные сны, сквозь сомнения и печали смотрели ему в душу глаза Тамарис Камиди.
* * *
- Девочку нужно вывозить немедленно! - отец с силой тёр лицо руками, похоже, ему так и не удалось поспать этой ночью. - Не знаю, чем она так ценна для Файлинна, но он приказал перекрыть доступ в город и начать повальные проверки. Улицы кишат паладинами, стражниками и даже личными гвардейцами Его Первосвященства!
Я смотрела на отца, наматывая локон на палец. Где искать помощи? Да, думала вчера об этом, но ничего не пришло в голову кроме одного - увозить Асси следовало туда, где Файлинн её не найдёт!
- Тами, - вдруг спросил паладин, - а в соседних странах есть монастыри Великой Матери?
Я посмотрела на него с изумлением. Ну, конечно! Любой из монастырей примет нас с радостью, ведь новости о происходящем в Вирховене становятся известны и за границей! Но…
- Что? - спросил Викер, а я удивилась - надо же, уже и читать по моему лицу научился.
- Мне надо вернуться в Фаэрверн, - тяжело вздохнув, ответила я. - Меня просила об этом мэтресса Клавдия в последнем письме!
Я лукавила, и оттого, что врала отцу, становилось гадко. Но если бы он знал то, что знаю я, никогда не отпустил бы меня!
- Тами, по всей стране идут аресты и убийства твоих сестёр по вере! Фаэрверн был самым крупным монастырём земли Костерн, но и он не устоял! Тебе надо уезжать вместе с девочкой! - заявил отец, подтверждая мои размышления.
Сердце рвалось на части. Я хотела бы уехать с ней - не потому что боялась охоты Файлинна, а желая быть рядом и видеть, как исчезает из прозрачных глаз Асси пережитой ужас, сменяясь желанием жить и познавать новое! Хотела бы… Но совсем недавно держала в руках письмо, написанное тётей Клавдией, читая: ‘Я не прошу тебя выполнить то, о чем буду просить. Прошу лишь сжечь это письмо, отправив в небытие тайны Фаэрверна…’ Да, она не настаивала, однако я прекрасно понимала, что тайник необходимо уничтожить! Иначе над Асси будет висеть постоянная угроза, а Файлинн всегда будет искать её!
- У меня есть деньги, ата! Посоветуй надёжного человека, и я заплачу, сколько он скажет, лишь бы доставил девочку в целости и сохранности в один из монастырей Великой Матери! А мне придётся вернуться…
Отец смотрел на меня, прищурившись.
- И что же такого написала тебе Клавдия? - поинтересовался он.
Я промолчала, обдумывая, в какой из зарубежных монастырей отправить Асси. Наверное, лучше всего подойдёт не уединённая обитель на отшибе, где все знают друг друга, как облупленных, а крупный монастырь, среди многочисленных послушниц и монахинь которого можно легко укрыть ребёнка! За заливом, неподалёку от Роковиц, столицы соседнего королевства Артанстана, находился один из крупнейших монастырей Великой Матери - Таграэрн, величайший научный и библиотечный центр этой части материка. Когда Первосвященник, будь он проклят, начал свои ‘реформы’ мы радовались, что большинство оригиналов сакральных текстов и священных книг хранятся не в Вирховене, а именно там.
- Асси нужно отправить в Артанстан, ата, в монастырь Таграэрн! Кораблём будет быстрее и безопаснее. Помнится, ты сам предлагал мне покинуть страну подобным путем. Найди мне сопровождающего для девочки!
В дверь постучали.
- Позже! - крикнул отец, но стук повторился.
Створка открылась и внутрь проскользнул один из охранников отца - убийца в черном.
- Они уже в квартале, - коротко сказал он.
- Не думал, что сюда сунутся! - удивился отец, поднимаясь. На мгновение я залюбовалась им - его гибкой, несмотря на тяжеловесную фигуру, грацией опасного человека.
- Ребята дадут им жару, но ненадолго, - пояснил вошедший. - Вам надо уходить!
- Тебе придется поехать с ней! - с нажимом повторил отец. - Я приказываю!
Я смотрела на него, не веря своим глазам. После того, как мы потеряли и вновь обрели доверие друг к другу, он опять говорит со мной в таком тоне? Опять приказывает, будто собачонке? Опять решает за меня?
Неожиданно ощутила на плече руку паладина. Легко отодвинув меня с дороги, он встал перед отцом и сказал негромко:
- Я отвезу девочку. А вы помогите Тами выбраться из города!