Шокер шёл не один, а с девушкой, настолько юной и прекрасной, что у меня даже сердце отчего-то защемило. Вот прямо взревновалось мне как-то. Хотя, что я удивляюсь? С кем и быть такому парню, как не с красавицей. В модном платье-колокольчике, высокая, тонкая, с темно-русыми волнистыми прядями почти до пояса и с лучистыми глазами какого-то неземного серебристого оттенка, она смотрела на Шокера с любовью и восхищением. Они оба ели мороженое, разноцветные радужные шарики в рожках, и чему-то смеялись. Шокер - суровый, собранный, вечно поглощённый невесёлыми мыслями Шокер - заразительно смеялся! А когда не смеялся - улыбался во все свои тридцать два прекрасных зуба. И обнимал свою юную красавицу за плечи. И чмокнул её в лоб, измазав мороженым, и заботливо вытирал ей лицо носовым платком… И они опять смеялись.
Шли они не куда-нибудь, а вообще прямиком на меня. Мне оставалось лишь одно - дать дёру немедленно, неважно куда и в какую сторону.
И тут Шокер меня заметил. И, конечно же, мгновенно узнал. Ещё бы, меня-то не узнать, мои знаменитые полтора метра с кепкой, и плюс к тому вечный джинс с ног до головы посреди этого праздника гатрийской жизни. В общем, мы с Шокером, как два верблюда в пустыне, просто не могли друг друга не заметить. Он резко затормозил, не сводя с меня глаз, торопливо проглотил мороженое, которое было во рту, и вдруг улыбнулся. Не так уж широко и заразительно, как только что в беседе со своей спутницей, но тепло и, я бы даже предположила, радостно. Не переставая обнимать красавицу, он решительно пошёл ко мне.
- Здравствуй! - проговорил он по-русски, приблизившись. Его девушка с любопытством посмотрела на меня.
- Привет, Шокер! - я пожалела, что на мне и вправду нет какой-нибудь кепки. Самое время было бы залихватски её то ли на затылок сдвинуть, то ли наоборот, надвинуть на глаза.
- Не ожидал, - улыбнулся он. - Вот здесь уж точно не ожидал…
- Да я так, заблудилась немного, - пробурчала я, прикидывая, как его слова расценить. Мне здесь не место, так что ли? Ну он прав, в общем-то, только что я и сама об этом думала.
Красавица лизнула мороженое и покосилась на Шокера:
- Это твоя… новая знакомая? - спросила девушка по-гатрийски.
- Нет, Валюша, это моя… очень старая знакомая, - поправил её Шокер, тоже перейдя на гатри.
- Ну я бы не сказала, что такая уж старая, - фыркнула девушка.
- О, мы с ней познакомились очень давно, ещё тогда, когда она была моложе тебя.
Мне немедленно захотелось отыскать затерявшуюся клюку и удалиться, шаркая подошвами. Отрекомендовать меня, почти как ископаемое - это был очень свежий, очень нестандартный ход.
Шокер сдержанно кашлянул и улыбнулся мне. А потом, не переставая есть меня глазами, обратился к спутнице:
- Познакомься, Валюша, это самая отважная и решительная женщина изнанки и поверхности - проводник Апрель.
- Ух ты!.. - вырвалось у девушки. Она торопливо облизала вымазанные в мороженом губы и выдохнула: - Папа столько про вас рассказывал!
Я хлопала глазами, как последняя идиотка, а этот чёртов папа стоял рядом и смеялся, прикрыв рот ладонью.
- Я, к сожалению, не могу похвастаться тем же, - выдавила я, наконец. - Ваш папа ничего мне про вас не рассказал.
- А не удивляйтесь, - бойко сказала девушка, махнув рукой. - Это очень даже в его духе… Па, я тут вспомнила. Мы с девочками на аттракционы собирались. Я пойду, ладно?
- Иди, - кивнул Шокер даже не глядя на девочку, которая сделала мне большие многозначительные глаза и подмигнула. - В девять чтобы дома была!
Она махнула мне рожком мороженого и удалилась в ту же сторону, откуда они пришли.
- Ну, ты…
- … мудёр! Я знаю! - он снова беззвучно засмеялся.
- Ну, что ты ржёшь?! - возмутилась я. - Чувствую себя… не знаю даже кем! Да я уверена была, что это твоя девушка!
- А это и есть моя девушка. Самая дорогая в моей жизни девушка, - проговорил Шокер, оглядываясь и провожая взглядом дочку. - Её зовут Валея, ей скоро шестнадцать.
- Красавица, просто изумительная. Женихи, должно быть, одолевают?
- Есть такое дело, - Шокер задумчиво почесал нос. - Отстреливаемся по мере сил, но, боюсь, патронов скоро не хватит.
- Она проводник?
- Даже не курьер, к счастью, - сказал Шокер с таким облегчением, что я не стала спрашивать, почему к счастью.
- Мне интересно, что такого ты успел ей про меня "столько" рассказать?
Шокер сделал круглые глаза:
- Ну, уж не больше, чем полагается знать ребёнку.
Говорить Шокеру о том, что ребёнок, похоже, понял про нас намного больше, чем ему полагается, я не стала. Не хотелось портить счастливому отцу настроение.
- У тебя мороженое растаяло. Из рожка течёт. На ботинки.
Шокер тихо выругался, побежал выбрасывать рожок, а вернувшись, сообщил:
- А вкусное, кстати, мороженое. Хочешь?
- Нет, я не люблю мороженое.
- А что любишь?
- Кофе. С коньяком.
Он хлопнул ресницами и смущённо кашлянул:
- Ну, тут мы этого точно не отыщем. Семейный же парк…
- Ладно, не напрягайся. Шучу.
- Но, если ты и правда не прочь немного выпить, то… - Шокер задумался. - Во времена моей бурной юности тут было одно местечко, совсем рядом. Пойдём?
Не дожидаясь моего ответа, он взял меня за локоть, развернулся и повёл меня прочь от шумной набережной, по извилистым тенистым дорожкам к ближайшему выходу из парка. Здесь народу было совсем мало.
- Удивительно, как я на тебя набрёл…
- Это точно. Удивительно, а главное, вовремя. Завтра ты на меня уже бы не набрёл. Я теперь свободный человек, и завтра утром я возвращаюсь на изнанку.
- Поздравляю! - улыбнулся он. - Я помню, ты очень хотела свободы. Но, кажется, не очень-то верила, что этот день наступит.
- Честно говоря, да. А ты почему здесь? Отпуск?
Улыбка сошла с его лица.
- Нет, - коротко ответил он и замолчал.
- Что случилось, Шокер?
- Меня отозвали с изнанки. До особого распоряжения.
- Что, командор спустил всех собак?
- Да нет, его не особо спрашивали, я так понял. Наша группа под расследованием, опять. На этот раз у департамента безопасности. Нас сюда всех вызвали, не только меня.
- Из-за Тайлера?
Он кивнул и развёл руками:
- Этого следовало ожидать. Терракотовые взбесились не на шутку.
Мы вышли из парка, и Шокер свернул в ближайший переулочек.
Заведение, куда он меня привёл, было типичным гатрийским застенчивым кабаком. Застенчивым, потому что визитов в такие заведения принято было стесняться. Поэтому во внутреннем дворике стояли не столы, а целые беседки, заросшие цветущим плющом. Внутри каждой беседки располагались маленький круглый столик и две полукруглые скамейки. Никто толком не видел тех, кто сидел в соседней беседке, не видел, что там те соседи пьют и сколько. Хотя какой смысл в этой застенчивой предосторожности, мне было не понятно. Всё равно напиться по-настоящему в ресторанах поверхности было очень проблематично. Алкоголь подавали очень слабенький, который не может нанести вреда здоровью. Хочешь надраться до бесчувствия - это дома, за задёрнутыми занавесками. Или уж если непременно хочется ещё и разгуляться да себя показать - то это на изнанку.
Мы с Шокером сели в беседке друг напротив друга. Официант принёс винную карту.
- Выберешь сама? - Шокер попытался дать карту мне.
Я отмахнулась:
- Давай ты, мне сегодня даже думать лень.
Шокер что-то заказал, а когда официант ушёл, стал просто смотреть на меня.
Под его взглядом было как-то неуютно. Тяжёлый у него был сегодня взгляд. Тоскливый.
- И давно вы все здесь? - спросила я, чтобы хоть что-то спросить и встряхнуть ауру.
- Две недели уже.
- Странно, почему мы не встретились раньше.
- Я живу дома. А ребята - в городке, и даже не знаю, почему ты с ними не повстречалась.
- Шокер, у меня такое чувство, что я крепко испортила тебе настроение.
- Что за чушь?! - возмутился он.
- Ты был так счастлив с дочкой. А тут я откуда ни возьмись, и ты скис. На тебя смотреть страшно.
Шокер коротко вздохнул.
- Нет. Я очень рад тебя видеть.
- Непохоже. Извини, я не придираюсь. Мне не надо, чтобы ты подпрыгивал от счастья, увидев меня, но уж если мы сейчас вдвоём, почему просто не сказать, что случилось?
Шокер встал, пересел на мою скамейку и подвинулся поближе.
- Ничего особенного не случилось, - вздохнул он. - Неопределённость давит. Это не ты мне, а я тебе сейчас испорчу праздничное настроение… Кстати, как твой брат?
- Понятия не имею. Видимо, он там, дома.
- А Йан?
- Что Йан? Йан здесь.
- Да я знаю. Я имею в виду, как он, не донимает?
- Шокер, ну что тебе за дело?!.. Нет, не донимает. Успокоился.
Официант принёс два огромных высоких бокала с разноцветными коктейлями.
- Что это? - я с опаской покрутила свой бокал. На изнанке такие ядовитые цвета означали бы пол-литра чистой химии.
- Это вкусно, - улыбнулся Шокер. - Не обращай внимания на цвет.
Да, это было вкусно и, на первый взгляд, совсем некрепко, слабенько.
- Чем вы здесь две недели занимаетесь?
- Берём от жизни всё, - усмехнулся он. - Скай и Лали наконец-то навестили родителей, а то они их годами не видят. Елисей просто ходит по улицам и глазеет на красавиц, мечтает жениться на гатрийке…
- Так ведь нельзя же, вроде.
- Тут нельзя, но такой, как Лис, кого хочешь, уболтает и уговорит уйти с ним на изнанку навсегда. Я лично не удивлюсь.
- Слушай, а как Лис у тебя в группе оказался? Он же не курьер. Стандартный организм. Каких-то талантов я за ним не заметила. Только что за друзей горой, а так ничего особенного. Откуда он взялся?
Шокер пожал плечами:
- Они все втроём, прежде чем в моей группе оказаться, несколько месяцев работали с другим командиром. Когда я решил взять себе близнецов, они привели и Лиса, поручились за него. Департамент не возражал, на изнанке местные спецы обходятся сильно дешевле, чем гатрийцы… Конечно, просто наёмников, не курьеров, очень мало, но есть. Такие наёмники появляются только через проверенные личные контакты. Когда уже ясно, что человеку можно открыться, объяснить, что к чему. Вот Лис из таких надёжных парней.
- А ты здесь чем занят?
- Провожу время с семьёй. Сейчас это просто как подарок. Даже в неопределённости бывает что-то хорошее.
- Ты, наверное, очень редко видишь дочку?
- Она без меня выросла, совсем без меня… - он тяжело вздохнул.
- Ну, не переживай, выросла же. Да ещё как…
Шокер грустно кивнул:
- Я для неё что-то вроде семейной легенды. Время от времени оживающий портрет отца. Не только стоит на комоде в рамочке, но ещё иногда ходит, разговаривает, мороженое покупает… Нудит над ухом, жизни учит. А потом опять замолкает и на комод, в рамочку.
- Почему ты не забрал её с собой?
- Куда? - не понял Шокер.
- На изнанку.
- Да ты что? Да ты же видела, что у нас за жизнь. Сейчас в одном месте, а через час надо куда-то бежать, лететь, переезжать с места на место. Как быть с девочкой? С собой брать невозможно, оставить не с кем. Если постоянно бросать её на чужих людей, смысл тогда вообще ребёнка срывать из родного дома?..
- А кто здесь за ней присматривает?
- Раньше мой отец воспитанием занимался, но он сейчас уже старый очень, и с головой у него совсем неважно. Всё давно уже на брата легло. У него с женой детей нет, Валею они оба очень любят. Правда, брат тоже вечно в разъездах, зато его жена обо всём прекрасно заботится, она Валее мать заменила.
- А что с твоей женой случилось?
- Врачебная ошибка, - коротко ответил он. - Валее тогда было семь.
- Знаешь, Шокер, я очень рада за тебя, рада, что она у тебя есть. Тебе очень идёт такая прекрасная и такая взрослая дочь.
Он повернул ко мне голову, и мне показалось, что его глаза блеснули. Он судорожно сглотнул комок в горле, снова отвернулся и стал смотреть в бокал.
Я придвинулась к нему вплотную.
Мы сидели, касаясь друг друга, и молчали. За пределами нашей беседки сновали люди, звучала приятная приглушённая музыка. Шокер неторопливо помешивал трубочкой коктейль в бокале, хотя что там уже было помешивать, всё и так превратилось в однородную жидкость, и лёд растаял. Но он мешал и мешал, забывая пить.
Что же у тебя болит, Шокер? Что же так болит, что ты не можешь ни на минуту отвлечься от этой боли?
- Всё будет хорошо, Шокер.
Он кивнул.
- Вот уйду на изнанку, немного подумаю, как обустроиться. А потом ты ко мне в гости придёшь. Я тебя своим фирменным грибным супом накормлю. Я, ты знаешь, готовить умею, ещё в детстве научилась, пока дома жила… Только мне всё это время угощать некого было. Теперь буду тебя в гости звать. Тебе понравится.
Он опять кивнул.
- А если тебе понадобится домой слетать, всегда сможешь мне позвонить, и я тебя проведу, в любой момент, когда захочешь.
Он снова кивнул.
Я не выдержала, обняла его одной рукой, прижалась к его плечу.
- Андрюша, я тебя умоляю, скажи, в чём дело? Что с тобой?
Он провёл рукой по лицу, словно стряхивая паутину, и покачал головой:
- Всё в порядке. Извини, я задумался.
Он принялся опустошать свой бокал короткими частыми глотками.
- Кира, у тебя есть какие-нибудь дела на вечер?
- Нет, какие у меня теперь дела? Рюкзак домой ещё с утра собран.
- Пойдём сейчас со мной к ребятам.
- Куда?
Шокер отставил пустой бокал и посмотрел на меня.
- Ребята мои ждут меня на ужин. Мне надо там быть, я обещал. Пойдём со мной.
Я затрясла головой:
- Ну, ты придумал! Меня не звали, не пойду я! Я не тот гость, которому они обрадуются.
- Кира, пожалуйста!
- Не выдумывай, Шокер! - мне пришлось даже ладони выставить, заслоняясь от его напора. - Я там вообще не нужна! Что за дурацкая идея тащить к друзьям человека, который им неприятен?
Шокер решительно вынул телефон.
- Скай, привет! Да помню я, помню, иду уже, я недалеко. Слушай, я тут Апрель встретил… Я ей так и говорю, а она упёрлась, - Шокер сунул мне телефон. - Поговори!
- Да, Скай, привет.
- Не спорь с Шокером, - строго сказал Скай. - Мы ждём тебя. Обязательно приходи!
Я вернула телефон.
- Вставай, пойдём, - Шокер поднялся из-за стола.
- Нет.
- Почему?
- Не хочу нервировать Лали. Да и Лис не будет в восторге. Я не пойду, Шокер.
Он наклонился ко мне:
- Да нормально ребята к тебе относятся. Я кое-что им объяснил…
- Кто тебя просил?! - разозлилась я. - Чего ради?!
- Кира, послушай меня… - взмолился он. - Лучше бы мы сегодня не встретились. Лучше бы мы больше никогда не встретились, чем вот так… Я сейчас не хочу никуда тебя отпускать. Я хочу быть с тобой каждую минуту, пока ты здесь, пока не испарилась из моих рук… Но и к ребятам я сегодня должен зайти, обязательно. Непременно. Поэтому я тебя очень прошу, пойдём туда вместе.
- Это ты здорово придумал. Чтобы два раза не вставать… - прошипела я.
- Кира, пожалуйста! - отчаянно проговорил он.
Зла я на него была ужасно. Прежде всего потому, что так и не поняла, что с ним такое происходит.
- Хорошо, Шокер. Пойдём, - согласилась я.
Я последний раз приложилась к бокалу с коктейлем и встала.
Да какая, в сущности, разница? Ну, помучаюсь пару часов, но всё равно это будет легче, чем объяснить Шокеру, почему он снова мудёр.
10
Через четверть часа мы с Шокером были уже на территории курьерского общежития. Кроме многоэтажных корпусов, в которых предпочитали селиться такие, как я: одиночки и нелюдимы, у общежития ещё была довольно обширная территория с лесополосой, в которой стояли маленькие типовые домики, куда селились группы. Мы называли эти домики "городком". Ребята Шокера занимали один из домиков на самом краю леса. Здесь уже не было никаких дворов и двухметровых заборов. Всё на виду.
Мы позвонили в нужную дверь, и дальше потрясению моему не было предела.
Нам открыл Лис в модных широких штанах от подмышек. Я сделала над собой усилие и не расхохоталась только потому, что он встретил меня приветливо. Ладно, подумалось мне, попробую и я быть вежливой.
В общем холле, в кухонном уголке суетилась над кастрюлями Лали. И на ней было модное платье-колокольчик. А волосы - я глазам не поверила - были убраны в тугой пучок на затылке. Она носилась от плиты к накрытому в холле столу, сверкала бирюзовыми глазами и грозно командовала Скаем.
Скаю, как и Шокеру, было не до моды. Он был, кажется, всё в тех же джинсах, в которых встретил меня у калитки. Меня потрясло другое: обильные белые ниточки на его тёмно-каштановых висках. Три недели назад их не было.
Потом случилось и вовсе невообразимое. Когда мы все расселись и одновременно заговорили кто о чём, переговариваясь через стол, когда Лали разложила на тарелки то ли плов, то ли кашу из неизвестного мне злака, и мы засуетились, передавая друг другу солонки с приправами, и подглядывали друг у друга, чего и сколько надо посыпать в тарелку, когда были выпиты первые бокалы с белым вином и посыпались первые шутки, я вдруг поняла, что мне среди этих ребят хорошо. И вино тут было ни при чём. Такого вина, чтобы опьянеть, даже мне, недоростку, надо было ещё пить и пить.
Просто оказалось, что я, не зная об этих людях почти ничего, тем не менее чувствую себя с ними, как со старыми знакомыми. Они что-то такое слышали обо мне, я что-то урывками узнала о каждом из них, но мы кое-что вместе уже успели пережить, и мне не всё равно, что с ними будет.
Мы просто ели и болтали. Это была даже не беседа, просто какой-то бесконечный трёп, с воодушевлением и энтузиазмом. В основном обсуждали рецепты тоша - той самой каши с мясом, которой нас кормила Лали, да ещё мой дембель. Я выслушала массу бесполезных и странных советов о том, где мне жить, чем заниматься и за кого выйти замуж. Глупый, местами даже пошлый трёп ни о чём. Но какой-то отчаянно радостный. И при этом во всём этом было что-то тревожное. Я видела, что им всем очень неспокойно, что их, как и Шокера, гложет та же неопределённость.
Когда же с едой было покончено, разговор за столом внезапно развалился.
- Я могу закурить? - уточнил Лис и, получив в ответ прицельные ядовитые прищуры со всех сторон, со вздохом встал. - Ну, тогда я вас оставлю ненадолго.
- На улице тоже нельзя! - крикнула ему вслед Лали и проворчала. - Я его на кодирование от курения посылаю, не идёт.
- Оставь парня в покое, - отмахнулся Шокер. - Не лишай его последнего удовольствия в жизни.
Она пожала плечами и стала убирать тарелки со стола.
- Э, меня тоже не лишай… - Скай вырвал свою тарелку обратно. - … последнего удовольствия. Там ещё осталось что-нибудь?
Лали взяла кастрюлю с плиты и ложкой выскребла всё, что там было, брату в тарелку:
- Ешь, а то всё равно выбрасывать.
- Очень приятно! - обиделся Скай, но подумал и принялся за еду.
Шокер тоже встал и отправился загружать посуду в мойку, и за столом мы остались вдвоём со Скаем.
- Слушай, - обратилась я к нему вполголоса. - А что это с тобой?