Миссис Тревельян тихонько хихикнула.
- Да, перемена интересная, - согласилась она.
Ее чистый лоб чуть поблескивал от пота, и почему-то от этого она казалась еще привлекательнее.
- Миссис Тревельян, вы необыкновенная женщина, - сказал Делберт.
- А вы, сэр, не такой, каким я ожидала увидеть представителя преступного мира. Давно вы с мистером Уинтерсом?
- С первых дней, когда он оказался на улицах. Он был совсем мальчишкой, ему едва исполнилось шестнадцать, и он вырос в респектабельном доме. Он ничего не знал о мире, в который попал, но он быстро учился. Словно он был рожден для того, чтобы создать Консорциум.
- Консорциум. - Миссис Тревельян сняла со стены сотейник. - Звучит как название солидной инвестиционной компании, а не банды.
- Босс так и говорил.
Глава 17
Аделаида положила закладку на том месте, где остановилась, и закрыла дневник в кожаном переплете.
- Не в обиду вам будь сказано, сэр, но ваш предок был весьма своеобразной личностью.
- По общему мнению, я пошел в него, - сказал Гриф-фин. - Вы видели портрет в библиотеке. Когда я на него смотрю, у меня такое чувство, будто я вижу собственное отражение.
Гриффин думал о том, как приятно сидеть здесь в саду с Аделаидой. Он словно заглянул на миг в свою жизнь, какой она могла бы быть, если бы в прошлом его жизнь сложилась по-другому, если бы он не был тем, кто он есть и что он есть, если бы он мог разрешить себе жениться и создать семью.
- Вы и вправду поразительно похожи на Николаса Уинтерса, но как человек вы совсем другой, - сказала Аделаида.
В ее голосе прозвучала такая твердая уверенность, что Гриффин удивленно вскинул брови.
- Почему вы так говорите? - спросил он. - Сходство очевидно: и физическое, и психическое.
- Не забывайте, что эта Лампа находилась у меня больше десяти лет, - сказала Аделаида. - И поверьте, я хорошо знаю каждый оттенок тяжелых энергетических отпечатков, которые она хранит. Вы определенно потомок Николаса Уинтерса, но вы другой человек.
Гриффин не стал спорить на эту тему, чувствуя, что это все равно бесполезно. Он спросил:
- А что еще рассказали вам энергетические отпечатки на Лампе?
- Помимо всего прочего, я узнала, что между Уинтерсом и считывателем сносвета, Элинор Флеминг, существовала очень сильная связь. - После некоторого колебания она добавила: - Их связывала страсть.
- Я же вам говорил, они были любовниками. Она родила ему сына. Николас ее предал. Она захотела отомстить. Эта история стара как мир. Единственное, что отличает ее от тысяч других таких же историй, - это то, что вместо того, чтобы попытаться убить Николаса, Элинор использовала энергию Лампы и полностью уничтожила его талант.
- Это была жестокая месть, и Элинор заплатила за нее своей жизнью, - сказала Аделаида. - Хотя энергия, выплеснувшаяся из Лампы, и лишила Николаса паранормальных способностей, она при этом убила Элинор.
- Да.
- С ее стороны было глупо ему доверять, - сказала Аделаида. - Николас Уинтерс предал бы любую женщину. Его настоящей любовницей была одержимость властью. Получить как можно больше силы - только это одно его интересовало, пока под конец жизни не появилась еще одна навязчивая идея.
- Отомстить всему роду Сильвестра Джонса?
- Да. - Она постучала пальцем по обложке дневника. - Здесь все записано. Николас как нельзя более ясно выразил свое стремление уничтожить все, что надеялся создать Джонс, даже если на осуществление этого намерения потребуются поколения и поколения.
- Да, грандиозные планы строил мой предок, ничего не скажешь.
- Отправляясь в последний раз на поединок с Сильвестром Джонсом, он знал, что не переживет это столкновение, - продолжала Аделаида. - Судя по тому, что он написал, мне кажется, он даже хотел, чтобы Джонс его убил. Это было своего рода самоубийство.
- Из-за того, что Элинор сделала при помощи Лампы, его состояние стало быстро ухудшаться, он скатывался в безумие. Смерть - единственное, что ему оставалось.
- Или он так думал.
Гриффин посмотрел на Аделаиду.
- Когда вы поработаете для меня с Лампой?
Аделаида неуверенно посмотрела на дневник.
- Очень многое здесь не объяснено.
- Вы это заметили, правда? Я вам говорил, что старый пройдоха был алхимиком, и, как они все, он был помешан на секретности. Я сделал все, что смог, чтобы разгадать шифр, который он использовал в своем дневнике, но вполне возможно, что какой-то важный элемент я упустил. Я не узнаю это наверняка, пока вы не начнете работать с Лампой.
- Как вы думаете, что он имел в виду, когда писал про ключ в замке?
- Думаю, это предостережение. Если что-то пойдет не так, плата будет чертовски велика.
Аделаида открыла дневник и прочитала вслух:
- "Третий талант - самый мощный и самый опасный. Если ключ не будет повернут в замке должным образом, последняя психическая способность окажется смертельной, она принесет сначала безумие, а затем смерть". - Она подняла взгляд от дневника. - Похоже, он был уверен, что те из его потомков, кто унаследует его способности, будут в состоянии справиться с третьим талантом, но только если правильно его откроют.
Гриффин задумчиво смотрел на пруд.
- Не стоит забывать, что когда он это писал, он, вероятнее всего, уже был сумасшедшим.
- Или так гласит легенда.
Аделаида снова закрыла дневник.
- Что касается меня, то для меня самое главное в дневнике - все, что связано с женщиной, способной работать с энергией сна, - сказал он. - "Только такая женщина может остановить или обратить вспять процесс трансформации, когда он начался".
- Ему ведь это не нравилось?
- Вы имеете в виду сознание, что он не может получить доступ к энергии Лампы без женщины, способной ею манипулировать? Да, ему это не нравилось, абсолютно не нравилось.
- Он сам виноват, ведь это он создал прибор.
Гриффин улыбнулся:
- Верно.
- Он наверняка считал, что способен контролировать женщину, которая будет ему помогать.
- Может, Николас и был психическим гением, но о женщинах он мало что знал. - Гриффин посмотрел на Аделаиду. - Ну что, Аделаида, думаете, вы можете управлять силой Горящей Лампы?
- О да! Его охватило радостное предчувствие.
- Вы можете повернуть процесс трансформации вспять? - спросил он.
- По поводу этого у меня нет полной уверенности.
Гриффин тяжело вздохнул.
- Я побаиваюсь это говорить, потому что вы и так уже считаете, что я склонен к мелодраме, но суть в том, что вы - моя единственная надежда.
Умное, чарующее лицо Аделаиды было серьезно.
- Если может существовать ситуация, в которой мелодрама уместна, то это именно тот случай. Вы ведь понимаете, что если я начну работать с Лампой, вполне может случиться, что при этом я вас убью?
- Да.
- И вы действительно хотите пойти на такой риск?
- Альтернативный вариант еще хуже.
- Вы так уверены, что, если трансформация продолжится, вы сойдете с ума?
Гриффин посмотрел на дневник.
- Я могу опираться только на то, что Николас пишет в дневнике, и еще на легенду, которую рассказывал отец. Так что вы понимаете, в каком я положении.
- Да, понимаю.
- И что же?
- Сегодня ночью, - сказала Аделаида. - В ночное время энергия сносвета намного мощнее.
Глава 18
Незадолго до полуночи Аделаида зажала дневник под мышкой, пошла к двери своей спальни и вышла в коридор. В древних каменных стенах дома стояла такая тишина, что это казалось даже неестественным. Миссис Тревельян ушла в свою комнату еще после ужина и сейчас, вероятно, крепко спала. Делберт, Леггетт и Джед тоже были в своих постелях.
Аделаида провела в Эбби уже много ночей и знала вечерние ритуалы, принятые в доме. Все они касались защиты. Как волшебники, которые возводят магические обереги против сверхъестественных сил, три охранника каждый вечер методично возводили защитный барьер из самых современных замков и сложной системы сигнализации. На ночь в сад выпускали собак. Они были первой линией обороны, как называл их Джед.
Аделаида спустилась по полутемной лестнице. В парадном холле она свернула в сторону библиотеки. Гриффин ее уже ждал. Он стоял перед камином, положив руку на каминную полку, огонь едва горел. Воздух вокруг него был наполнен энергией. Когда Аделаида вошла, эта энергия сместилась, женщина почти физически ощутила, как завихрения энергии устремляются в ее сторону, окутывают ее и притягивают к нему. Это ощущение ее взволновало. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить внезапное, всепоглощающее желание броситься в его объятия. Она крепче сжала дневник. Аделаида знала, что этой ночью она должна полностью сохранять самообладание - ради них обоих.
Гриффин был одет в темные брюки и белую льняную рубашку. Воротник рубашки был расстегнут, рукава закатаны до локтя. Он не скрыл себя, используя свой талант, но все же его, казалось, окружала тень, он выглядел так, словно ему предстояло вступить в битву, что, в сущности, было до опасного близко к истине, подумала Аделаида.
Однако в комнате ощущались и другие течения - мощные энергетические потоки, наполненные сексуальной энергией. Хотя это казалось невозможным, но у Аделаиды возникло странное ощущение, что длина волны энергии желания вошла в резонанс со зловещей энергией, которая просачивалась из Горящей Лампы. Пораженная этим открытием, она замерла на пороге библиотеки.
Гриффин посмотрел на нее.
- Аделаида, входите.
Он произнес только эти два слова, ничего больше, но от чувственности, прозвучавшей в его голосе, ее охватило возбуждение. Он никогда не пытался скрыть, что его влечет к ней физически, но даже если бы и попытался, она бы все равно поняла. Так же, думала Аделаида, как он наверняка осознает ее влечение к нему. Такие мощные, первозданные силы генерируют огромное количество энергии во всем спектре. Жаркие токи страсти обычно чувствуют даже люди, не наделенные сильными паранормальными способностями. А когда такая энергия резонирует между двумя людьми, наделенными сильной психической чувствительностью, это скрыть невозможно.
Это не означает, однако, что нужно покорно отдаться во власть элементарных, потенциально опасных эмоций, напомнила себе Аделаида. Она расправила плечи, закрыла за собой дверь и решительно прошла на середину комнаты. Тяжелые портьеры на окнах были на ночь задернуты. В библиотеке горела всего одна газовая лампа, и большая часть комнаты была погружена в зыбкий полумрак, который лишь иногда прорезали местами отблески огня в камине.
Артефакт стоял на круглом столике в центре комнаты. Металл золотистого цвета тускло поблескивал в слабом свете. Все кристаллы вдоль обода Лампы были мутными.
Гриффин сказал:
- Я отдал своим людям распоряжение, чтобы нас не прерывали ни при каких обстоятельствах.
Почему-то именно это сообщение взволновало Аделаиду сильнее всего.
- Они знают, что сегодня ночью мы здесь встречаемся?
- Да.
- Вы им рассказали, что мы собираемся делать с Лампой?
- Нет, конечно, нет, - сказал Гриффин. - Я считаю, что тревожить их разговорами о каких-то психических экспериментах ни к чему.
- Боже, тогда что же они подумают, чем мы будем заниматься?
Несмотря на напряжение, ощущавшееся в комнате, Гриффин усмехнулся:
- А как вы думаете, к какому выводу они придут?
Аделаида вспыхнула:
- Ах да, конечно. Как неловко…
- Аделаида, вполне естественно, что они считают нас любовниками. - В голосе Гриффина послышались нетерпеливые нотки. - Они прекрасно знают, что я никогда раньше не приводил в этот дом женщину.
- Почему? - спросила Аделаида, не подумав.
- Потому что этот дом хранит слишком много тайн.
Она кивнула, ей все сразу стало понятно.
- Вы не впускаете в дом никого, кому не можете доверять.
- И это правило очень сильно ограничивает количество гостей в этом доме.
- Без сомнения. - Аделаида помолчала. - Но меня вы привели. А я привела миссис Тревельян.
Уголок губ Гриффина дернулся в мрачной улыбке.
- А потом я узнаю, что под моей крышей побывал член семьи Джонс: миссис Люсинда Бромли Джонс, известная отравительница и одна из основателей нового детективного агентства, созданного в "Аркейне". Видите, что получается, когда нарушаются правила?
- Я думала, мы сошлись во мнении, что агентство "Джонс и Джойс" не представляет для вас угрозы прямо сейчас.
- Это не означает, что я впредь намерен регулярно приглашать владельцев этой фирмы на чашку чая.
- Миссис Джонс не осталась на чай.
Брови Гриффина поползли вверх.
- Уж не хотите ли вы сказать, что предлагали ей чай?
- Мне казалось, что правила хорошего тона требуют этого…
Гриффин покачал головой с выражением покорности судьбе, но от дальнейших комментариев на эту тему воздержался.
- К счастью, мистера и миссис Джонс сейчас здесь нет, - сказал он. - Здесь только вы, я и Лампа. Так что давайте приступим к нашему делу.
"Приступим к нашему делу". Эти слова Гриффина вызвали в памяти Аделаиды другую сцену.
Тринадцать лет назад тоже самое сказал мистер Смит. Она подумала, что это голос ее интуиции предупреждает об опасности. Но с другой стороны, и она, и Гриффин и без того знают, что то, что они собираются предпринять, очень опасно.
Гриффин прошел мимо нее и подошел к закрытой двери. Раздался резкий лязг металла - это он запер дверь на ключ. Казалось, в этом звуке было нечто финальное, словно это был сигнал, что пути назад больше нет. При этой мысли Аделаида поежилась, тоненькие волоски у нее сзади на шее встали дыбом. От страха? От благоговейного трепета? От дурного предчувствия? Что бы это ни было, она не могла отрицать, что это чувство приправлено возбуждением.
После стольких лет она наконец откроет тайны артефакта, который так долго хранила. Ее охватило лихорадочное возбуждение. Она вдруг поняла, что ждала этой минуты и ждала этого мужчину.
Последнюю мысль она отбросила. Сегодня ей нельзя отвлекаться. Она должна всецело сосредоточиться только на деле, которым занимается. На карту поставлены жизнь Гриффина и ее собственная, не говоря уже об их чувствах и рассудке. Все будет зависеть от ее способности управлять своим талантом.
Она положила дневник на ближайший столик.
- Убавьте, пожалуйста, газ в лампе, - попросила она. - Мне легче сосредоточиться на сносвете, когда меня не сильно отвлекают другие источники освещения.
Гриффин сделал, как она просила, и полумрак в комнате стал еще гуще.
- А камин? - спросил он.
- Он мне не помешает.
Гриффин подошел к маленькому столику, на котором стоял артефакт.
- Что теперь? - спросил он.
- Прочитав дневник, я пришла к выводу, что вы были правы насчет физического контакта между нами. Он необходим, чтобы зажечь Лампу и управлять токами энергии внутри ее. - Аделаида протянула руку через стол. - Сэр, возьмите меня за руку.
Его пальцы крепко сомкнулись вокруг ее пальцев. Аделаида с опаской положила другую руку на обод Лампы, чуть выше кристаллов.
- Теперь вы тоже коснитесь второй рукой Лампы, - сказала она.
Гриффин так и сделал.
- Я вам говорила, что могу вызвать в Лампе небольшое свечение, - сказала Аделаида. - Но я уверена, что по-настоящему зажечь Лампу можете только вы.
- Как мне ее зажечь?
- Думаю, вы сделаете это интуитивно. Для начала раскройте полностью свои ощущения и почувствуйте Лампу, настройтесь на длину ее волн.
- А вы что будете делать?
- Как я поняла из дневника, моя задача - удерживать фокус. Если токи не удерживать под строгим контролем, они станут хаотичными и необузданными. Если это случится, вряд ли нам удастся выжить.
- Мне только сейчас пришло в голову, что ни вы, ни я не знаем толком, что мы собираемся делать.
- Мне приходила такая же мысль, - сказала Аделаида.
Знала она и другое: ни у одного из них и в мыслях нет останавливать эксперимент.
Гриффин посмотрел на артефакт. В свете пламени камина черты его лица обозначились резче. Он ничего не говорил, но Аделаида почувствовала, что уровень энергии, пульсирующей в атмосфере, поднялся выше. Однако Гриффин еще не сосредоточился, поэтому избыток энергии, которую он создавал, клубился в пространстве вокруг них безвредными невидимыми волнами. Завораживающая аура мощи Гриффина угрожала еще сильнее возбудить ее и без того взбудораженные ощущения и вызвать настоящую бурю чувственности. Она старалась контролировать свою реакцию, но это было нелегко. И она знала, что Гриффин ведет точно такую же внутреннюю борьбу.
- Это Лампа, - сказала Аделаида ровным голосом, как будто действительно знала, что говорит. - Энергия, которую она испускает даже в незажженном состоянии, по-видимому, довольно странно влияет на наши физические ощущения. Просто не обращайте на это внимания.
Гриффин посмотрел на Аделаиду поверх Лампы. В его глазах горел огонь, и Аделаида на несколько мгновений ослабела, не в силах пошевелиться.
- Не знаю, как вы, но я просто не в состоянии игнорировать эти ощущения, - сказал Гриффин. - Так что, думаю, нам нужно как можно быстрее двигаться вперед.
Завороженная огнем в его взгляде, Аделаида на несколько мгновений затаила дыхание. Но в конце концов ей удалось взять себя в руки. Она сглотнула и сказала:
- Хорошо, попытайтесь установить контакт с энергетическими потоками, которые производит Лампа.
Аделаида немедленно поняла, когда он начал целенаправленно сосредотачиваться. Интуитивно она сделала то же самое, используя свой талант: она старалась найти систему в паранормальном шторме, запертом в Лампе. Уровень энергии в комнате поднялся еще выше. Лампа начала светиться. Поначалу свечение было слабым, но вскоре стало ярче, в нем появились жутковатые оттенки ультрасвета, происходящие из самого темного конца спектра.
- Есть! - сказал Гриффин. В его голосе слышалось торжество. - Да! Теперь я это чувствую.
По нервам Аделаиды прошел электрический разряд. Пораженная, она резко вздохнула. Гриффин крепко сжал ее руку своей рукой. Она знала, что и через него тоже проходят невидимые молнии. Но вспышка энергетического жара длилась не дольше, чем один удар сердца. И затем они вместе попали в центр шторма.
Аделаиде казалось, что она взмывает вверх на энергетических потоках, захлестнувших комнату. Ощущение было пьянящим. Гриффин стоял по другую сторону стола, глаза его горели. Его рука сжимала ее руку словно тисками.
В Лампе взревел паранормальный огонь, он расширялся и вспыхивал красками, зародившимися в самом сердце паранормального мира. И этот огонь, словно пламя горелки алхимика, начал преображать артефакт. Золотистый металл потерял блеск, стал сначала матовым, затем полупрозрачным, а потом и совсем прозрачным. Аделаида смотрела на Лампу, завороженная превращениями.
- Теперь она выглядит так, словно сделана из чистого хрусталя, - прошептала она.
- Камни, - сказал Гриффин. - На камни посмотрите.