- Вы обсуждали с Элайджей наш матч?
- Но ведь последняя игра должна была состояться с завязанными глазами, причем в постели, - печально произнес Вильерс. - Если бы вы только знали, как больно терять надежду!
- Но ведь я сдалась! Вы победили! Разве это не столь же прекрасно, как лежать с завязанными глазами?
- К собственному великому изумлению, не могу согласиться с утверждением, - с серьезным видом возразил гость.
- Что ж, в таком случае порадую вас блестящей партией. - Джемма поставила на место последнюю пешку. - Уступаю право играть белыми фигурами - под цвет камзола.
- Мой камзол цвета жирных сливок, - слегка вздрогнув от отвращения, поправил герцог. - Он не может быть белым. Ненавижу белый шелк, а белый атлас и вообще видеть не могу. Сразу вспоминаются ангелы, святые и прочие зловещие существа.
- Не вижу в ангелах ничего плохого, - пожала плечами Джемма. - Покрытые перышками крылья очень даже симпатичны. Вот, правда, нимб больше похож на неудачную шляпку.
- В таком случае повод моего сегодняшнего визита должен вам понравиться. - Вильерс сделал ход пешкой. - Хочу заслужить собственный нимб.
- Какой кошмар! - прошептала Джемма. Некоторое время игра продолжалась в полном молчании. Герцог выдвинул ладью, а соперница поставила слона, угрожая пешке.
- Возникла трудноразрешимая проблема, - Вильерс стремительно бросил в бой коня.
Герцогиня вопросительно вскинула брови.
- Неужели и вы, великий и могучий Вильерс, впали в самое плебейское из всех человеческих состояний?
Гость вздохнул.
- Задачка ужасно скучная и утомительная, в ином случае уже давно бы с ней разобрался.
- Все неприятности невеселы. Правда, мне всегда казалось, что не обремененный ответственностью неженатый мужчина меньше всех подвержен мирской суете.
- В том-то и дело, что, не имея жены, я умудрился обзавестись кое-какими обязательствами. Сам того не заметив, впал в респектабельность.
- Впали? - насмешливо фыркнула Джемма. - Знаете ли, учитывая количество внебрачных детей, вам следует хвастаться как раз ее отсутствием.
- Фу, как вульгарно! - обиделся герцог. - Недостойно ваших изящных уст.
Джемма улыбнулась:
- О, вульгарность вносит в беседу свежую струю. Насколько я поняла, проблема заключается в детях. Хотя, рожденные вне брака и отосланные с глаз долой, какие трудности они могут создавать?
- До недавнего времени и мне так казалось. - Герцог задумчиво повертел в пальцах только что, сбитую пешку.
- Но?
- Если помните, в прошлом году, после неудачной дуэли, я долго и тяжело болел. И вот тогда, по малодушию, дал обещание относительно детей.
- Предсмертное обещание! Хуже и быть ничего не может.
- Ну вот, а теперь вульгарность усугубилась недоброжелательностью, - шутливо осудил герцог.
- Согласна, - кивнула Джемма. - Так кому же вы успели наобещать лишнего? Что-то не припомню сплетен о присутствии возле одра священников.
- Мисс Шарлотте Татлок.
Не успев сдержаться, Джемма насмешливо сморщилась.
- О, эту особу трудно назвать пуританкой.
- Той самой, которая потратила на обожание вашего супруга немало времени и сил, - добавил герцог. - Видите ли, в горячечном бреду я умудрился сделать ей предложение.
- Рада, что она его не приняла, - удовлетворенно заключила Джемма.
- А кто сказал, что не приняла?
- Во время бала в честь Двенадцатой ночи я случайно зашла в собственную гостиную и обнаружила означенную особу в страстных объятиях вашего наследника. Леди не настолько интересна, чтобы целоваться с ним, а выйти замуж за вас.
- В таком случае, почему вы так испугались, что её погоня за Бомоном завершится успехом?
- Ничуть не испугалась. Никогда не позволила бы себе столь буржуазного чувства, как ревность.
- О, только не отпирайтесь понапрасну! - воскликнул Вильерс. - Вы смотрели на бедного Элайджу, как крыса на кусок сыра. Вот уж действительно - собака на сене. "Мне он не нужен, но все равно никому не отдам".
- Давайте лучше вернемся к вашим проблемам. - Джемма атаковала белую ладью.
- Дело в том, что сегодня утром я получил письмо, в котором сообщалось, что мой наследник самым безответственным и бессовестным образом женился на мисс Татлок по специальному разрешению.
-Ах, до чего же романтично! - закатила глаза Джемма.
- В вашем восторженном возгласе не слышно ни капли сочувствия, зато сквозит откровенная насмешка. Известно ли вам, что уже вторая моя невеста выходит замуж по специальному разрешению?
- Сначала жена моего брата, а теперь вот и мисс Татлок туда же. И мне предстоит решить эту проблему? Найти вам невесту, которая до конца останется на месте, а не сбежит с первым встречным?
- Не стоит столь откровенно смаковать горькую участь брошенного жениха. - Вильерс выдвинул очередную пешку. - Тем более что жена как исторический факт меня абсолютно не интересует. Речь об ином.
Джемма затаила дыхание. Герцог смотрел на нее не отрываясь, забыв о фигуре, которую держал в руке. Серьезность намерений не оставляла сомнений. Внезапно веселый, насмешливый приятель исчез; черные глаза пылали. Она поспешила прервать грозовое молчание:
- Так в чем же в таком случае проблема?
Вильерс молчал, давая понять, что видит уловку насквозь. Джемма ничего не смогла с собой подделать: искра лукавства и неоспоримый огонь желания в пристальном взгляде заставили ее смущенно улыбнуться. Но в улыбке не сквозило даже намека на предательство собственного мужа, даже тени обмана.
- Проблема в детях, - наконец заговорил Вильерс. Я обещал Шарлотте, что найду ей замечательного мужа. Она не проявила доверия к моим способностям и настояла, что если подобное произойдет и она станет женой, то я стану отцом.
- И она только что стала женой! - Джемма не смогла сдержать восторга. - Вас поймали, Вильерс, поймали на редкость хитро и ловко!
- Почему бы вам, не называть меня по имени - Леопольд? Тешу себя надеждой, что мы знакомы достаточно близко.
Воздух в комнате снова накалился. Пришлось поспешно вернуться к главной теме:
- Вопрос лишь в том, какие составные части входят в понятие "стать отцом"?
- Мисс Татлок что-то говорила насчет необходимости выучить имена детей.
- Вы поддерживаете их материально, не так ли? - уточнила Джемма, хотя заранее знала ответ. Не испытывая ни малейшего чувства вины, Вильерс никогда не отказывался от финансовой ответственности.
Герцог коротко кивнул.
- Думаю, вам надо понять смысл самого слова "отец".
- Честно говоря, параметры значения чрезвычайно расплывчаты.
- Мне не довелось знать вашего отца. Но мой собственный научил нас с братом играть в шахматы.
- О, это мне по силам. - Лицо герцога немного посветлело.
Джемма взглянула на него сквозь ресницы.
- А еще научил отбиваться от назойливых кавалеров и предупредил, что, если я хоть раз сдамся, убьет.
- О ужас, - лениво произнес Вильерс и забрал одного из черных коней. - К чему такая жестокость?
Джемма с трудом скрыла раздражение. Отец не зря ненавидел наглецов - таких, как сидящий напротив.
- Мы учились у него незаметно, потому что всегда оставались рядом. Отцовство предполагает пространственную близость.
Вильерс даже бровью не повел.
- Дети настолько…
- О каком конкретно количестве мы говорим? - перебила Джемма и, не получив ответа, уточнила: - Вы ведь знаете, сколько их, не так ли?
- Разумеется. Однако имеются некоторые сложности.
Джемма забрала слона.
- Итак?
- Шесть, - лаконично сообщил герцог.
- Шесть? У вас шесть внебрачных детей?
Он посмотрел на тонкие пальцы, все еще сжимавшие фигуру.
- Учитывая количество женщин, с которыми мне довелось встретиться на жизненном пути, число вовсе не кажется необъяснимым.
- Необъяснимым? В таком случае кто же из нас вульгарен?
Вильерс прищурился:
- Всего лишь непреднамеренный каламбур, уверяю вас.
- Я-то думала, их двое, не больше.
- Шесть.
- Следует вести себя осторожнее, - упрекнула Джемма.
- Да.
- И вы никогда не задумывались о жизни этих созданий? Или об их матерях, вынужденных воспитывать малышей вне семейных уз?
- Нет.
Джемме предстояло сделать следующий ход, однако сосредоточиться не удавалось. К горлу подступила дурнота. Ей нравился Вильерс. Леопольд. Очень нравился. Было время, когда…
- Я герцог, - пожал он плечами. Голос звучал спокойно, непроницаемо, темно. - С какой стати мне заботиться о подобных мелочах?
- Хорошо хоть, что платите за свои грехи.
- Я мог бы содержать детский приют, и в этом случае все аплодировали бы моей добродетели.
- Представить не могла, что вы наплодите столько сирот. - Замечание прозвучало резче, чем хотелось бы. - Предосудительно так мало думать о женщине, с которой…
- Спите, - подсказал он. - Ошибаетесь, о некоторых думаю очень много… о тех, с кем сплю и с кем надеюсь переспать.
Джемма сочла реплику вынужденной и ограничилась лишь презрительным взглядом.
- В чем разница между двумя детьми и шестью? - поинтересовался герцог.
- Один внебрачный ребенок - ошибка. Двое - следствие неосторожности. Трое - а тем более шестеро! - настоящее безобразие. Распущенность!
В глубине темных глаз мелькнуло искреннее чувство, и гнев почему-то сразу улетучился.
- Вы все понимаете, не так ли?
- Не стоит недооценивать умственные способности герцога.
- Неужели считаете, что осчастливили любовниц уже одним своим титулом?
В глазах мелькнула улыбка.
- Нет. Всего лишь хотел сказать, что воспитан таким образом, что всех, кто ниже, считаю недостойными. Полученные в наследство деньги, власть и титул дают возможность поступать, как душе угодно.
- Не вижу в этом ничего почетного, - саркастически заметила Джемма. - Считайте, что вам повезло. Могло бы быть не шесть, а четырнадцать. Кто они?
- Дети?
- Нет, матери. Знаю, что одна девочка родилась у благородной дамы, леди Кэролайн Киллигру. А жениться на ней вы отказались.
- Кстати говоря, это не моя дочь.
- Хотите сказать, что она не входит в счастливую шестерку?
- Входит, но всего лишь потому, что состоит на моем содержании. Я же предупредил, что не все так однозначно.
- Какие сомнения? Разумеется, ребенок ваш. Леди Кэролайн сама в этом призналась. А ее отец рассказал моему дяде Эдмунду, что вы не отрицали сам факт прелюбодеяния, однако жениться отказались. Все горячо сочувствовали и… - Она заглянула в серьезные глаза Вильерса и осеклась. - О Господи! Так кто же настоящий отец?
Герцог пожал плечами:
- Понятия не имею. На самом деле я здесь вообще ни при чем, между нами ничего не было. Просто особа пребывала в крайнем отчаянии, и я решил, что, как истинный джентльмен, обязан сыграть роль в сочиненном бедняжкой сценарии.
- Наверное, она надеялась, что вас заставят жениться.
- Не думаю. Если бы она стремилась получить мужа, то обвинила бы кого-нибудь рангом пониже - того, кто клюнул бы на предложенное отцом богатое приданое.
- Значит, вас спас герцогский титул, - кивнула Джемма. - И все же вы героически приняли ответственность.
- Ничего героического, - сухо возразил Вильерс. - Я же отказался жениться. Всего лишь воздержался от констатации того факта, что едва знаком с леди Кэролайн. Она же, в свою очередь, отлично играла роль: на всех балах упорно прожигала меня трагическим взглядом, пока отец не увез шалунью в Канаду. А через несколько месяцев ребенка прислали в Англию, сопроводив компрометирующим письмом в мой адрес. Выхода не было; оставалось одно: признать чужого младенца.
- И вы даже не знаете, где сейчас мать?
- А с какой стати меня это должно интересовать?
- Оригинальная позиция.
- Вот так ребенок и попал в мой выводок.
- А кто же остальные жертвы невоздержанности? Продажные женщины?
Герцог нетерпеливо отмахнулся.
- Ваш ход, Джемма. Я твердо намерен выиграть. Кстати, шлюх среди них нет. Во-первых, я себя чрезвычайно уважаю, а во-вторых, в подобных связях велик риск подцепить дурную болезнь…
- Подробности излишни, - остановила герцогиня. - Если желаете, можете называть этих особ куртизанкам…
- Их положение в обществе не имеет значения, - подчеркнуто перебил собеседник.
Как Джемма и надеялась, герцог слишком увлекся разговором и не заметил, что оставшийся невредимым белый слон угрожал черному ферзю.
- Позвольте не согласиться. Что ни говори, а они воспитывают ваших детей. Трудно представить, что кто-то из этих особ учит малюток играть в шахматы. Зато девочки наверняка получают другие полезные знания.
- В действительности лишь один из отпрысков остается на попечении матери, - честно признался герцог.
- А что с остальными?
- Мой стряпчий обеспечивает им достойное воспитание.
- А вы не вникаете?
- Зачем? Считаете, что…
- Если бы у меня был ребенок, я бы знала, где он находится и чем занимается!
- Итак, в списке отцовских обязанностей уже два пункта, - вздохнул герцог. Он выглядел поразительно невозмутимым. Прежний Вильерс, которого, судя по всему, уже не существовало, давно бы поспешил прочь. - Во-первых, выяснить, где находятся дети, а во-вторых, обучить всех до одного древней мудрой игре.
- Полагаю, необходимо самому заняться воспитанием. Пару недель назад мы уже обсуждали этот вопрос. Правда, я думала, что речь идет всего лишь о двух малютках. - Джемма передвинула пешку и попыталась сосчитать, сколько ходов осталось до атаки на ферзя.
Герцог поднял голову.
- Тогда вы шутили. Надеюсь, что шутите и сейчас.
- Ничуть! Держитесь за пешку, потому что намерены сделать ход?
Он снова взглянул на доску, слегка нахмурился и переставил фигуру на соседнюю клетку.
- Дети должны жить с родителями. Это основной посыл правильного воспитания.
- Не говорите глупостей. У меня нет жены.
- А разве граф Балстон не воспитал дюжину внебрачных отпрысков?
- Граф Балстон был женат.
- И двое из детей по праву принадлежали ей. Дело за малым: найти вам супругу… правильную супругу.
- Такую, которая не станет возражать против плодов моей невоздержанности, потому что сама грешна?
- Урок пошел бы вам на пользу, - поучительно заметила Джемма и, заметив на лице гостя унылое выражение, рассмеялась.
- Считаете, что необходимо жить со всеми своими детьми?
- Ну, как сказать… нет. - Она передвинула слона. - Шах и мат.
Соперник в отчаянии смотрел на ловко подстроенную западню.
- О ужас! Вы отвлекли меня разговором!
- Но как же чудесно вы выглядели, когда представили детей в собственном доме! Просто прелесть!
Вильерс оторвал взгляд от доски.
- Думаю, мог бы взять одного ребенка.
- Что?
- Мог бы взять к себе одного. Как по-вашему, достаточно?
- Достаточно для чего? - Джемма смотрела на собеседника так, словно увидела впервые. - Я всего лишь старалась выиграть партию. И выиграла. Может быть, хотите найти неверный ход, который обусловил поражение?
Герцог пожал плечами:
- Зачем? Вы выиграли. Если позволите, немного посижу и подумаю.
Джемма вскочила.
- Подумаете о том, стоит ли забрать детей? Да я всего лишь хулиганила, Вильерс! Честное слово. После этого за вас не выйдет ни одна приличная женщина. Надо же было наговорить столько чепухи!
Он встал и шагнул навстречу. Герцог был высоким - почти таким же высоким, как Элайджа, оказавшись рядом, Джемма вынуждена была задрать голову.
- Я не хочу жениться на приличной женщине, - медленно произнес он.
Боже милостивый! В его черных глазах появилось странное, прежде неведомое упрямство. Их шутливая дружба продолжалась уже почти год - с тех самых пор, как она вернулась из Франции и предложила шахматный турнир… турнир, который не заканчивался, потому что был обречен на бесконечность… поскольку последняя партия должна была состояться в постели.
- Леопольд, - прошептала Джемма, - вы не должны…
- Должен. Должен смотреть на вещи серьезно, - мрачно перебил герцог. - Вы замужем. Замужем за моим лучшим другом - другом детства. А Элайджа… - Он замолчал, словно решив не произносить тех слов, о которых только что думал, и снова вздохнул. - Элайджа имеет на вас право, а я нет. Единственное, что остается сказать… после встречи с вами идти уже некуда.
Удивительный комплимент проник в душу, в сердце, во все тайные уголки, куда только способно просочиться до боли искреннее признание в любви. Да, где-то в глубине существа все еще жила та юная Джемма, которая до сих пор не простила мужу давней связи с любовницей.
Герцогиня покачала головой. Нет, измена невозможна.
- Мы хотим ребенка, - прошептала она, делая вид, что ничего не знает о болезни супруга.
- А у меня уже есть дети. Думаю, пришло время с ними познакомиться. - Вильерс отступил, и, незаметно для себя, Джемма вытянула руку, словно пытаясь удержать. Слова прозвучали с горькой безысходностью и в то же время с ироничной насмешкой над самим собой.
- Вы еще непременно полюбите, Леопольд. Кому-нибудь удастся завоевать ваше неприступное сердце.
Он молча покачал головой.
- Завтра все собираются в садах Воксхолла. Приезжайте, и я познакомлю вас с самыми прелестными из своих приятельниц.
Герцог поклонился, произнес приличествующие моменту прощания слова и ушел.
Джемма долго сидела перед шахматной доской в глубокой задумчивости. Вильерс изменился, стал совсем другим. Обычно, закончив партию, соперники анализировали ход за ходом, придумывая и разбирая всевозможные комбинации. А сегодня он ушел, проиграв из-за самой примитивной, наивной в своей простоте ошибки. А все потому, что она отвлекла его пустой болтовней.
Но беспокоило иное. Джемма сидела, безвольно глядя на разбросанные в беспорядке фигуры, потому что понимала тайный смысл горячих темных взглядов. Не так-то часто глаза говорят о сокровенном и опасном.
Нет, Леопольд не имеет права испытывать глубокие чувства. Ни к ней, ни к кому-то еще… кроме собственной жены, когда она наконец появится.
Глава 7
К вечеру Элайджа домой не вернулся. В девять Джемма села ужинать в гордом одиночестве; проскучала над тарелкой до десяти и удалилась в библиотеку, где сначала решила шахматную задачу, а потом занялась хозяйственными книгами.
Но на самом деле все это время ее внимание оставалось прикованным к часам. Душа рвалась на части: нетерпеливое желание поскорее увидеть мужа сменилось негодованием и яростным стремлением любым способом заставить его отказаться от ужасных обязанностей члена верхней палаты парламента.
Когда же наконец бледный, опустошенный до полного изнеможения герцог вошел в комнату, она не знала, что сделать в первую очередь: то ли броситься на него, то ли бурно выплеснуть накопившееся раздражение. К счастью, и то, и другое оказалось невозможно: присутствие дворецкого и лакеев обязывало вести себя прилично.