Не говоря ни слова, Елейла устремилась за демоном. Уже скоро до ушей донеслись звуки музыки и чем ближе они подходили к центральной зале, что достигала пятисот метров в диаметре и была во Дворце самой большой, тем громче звучала адская мелодия хаоса, перебиваемая голосами и смехом демонов.
Когда дева вышла, на нее устремили взоры все присутствующие здесь, коих насчитывалось огромное множество. Безусловно, здесь присутствовали демоны лишь высшего и среднего порядка, помимо мужчин на празднестве присутствовали и женщины – демоницы искусительницы, все они обладали небывалой красотой, держались прямо и гордо, тела их облачали весьма откровенные, но при этом роскошные наряды. Мужчины тоже не уступали, многие демоны выглядели как истинные щеголи, однако присутствовали и те, чьи лица и тела были изуродованы до неузнаваемости, такими их сотворил сатана, дабы наводить на детей божиих страх и ужас.
Демоницы провожали Елейлу надменными и ненавистными взглядами, а мужчины похотливо посмеивались и постоянно перешептывались между собой, но падшая и не думала тушеваться, в глубине души она презирала их и желала каждому мучительной смерти. Ваалберит вел деву сквозь толпу, когда же они оказались на другом конце залы, демоны расступились и взору Елейлы предстал сам Люцифер, он сидел в вырезанном из мрамора кресле, что стояло на невысоком постаменте, рядом с ним стояло кресло меньшего размера.
Стоило деве подойти к постаменту, как Люцифер поднялся, и хотел было проводить ее ко второму креслу, однако Елейла обошла положенное место и встала рядом с Владыкой, как и подобает стоять воинам. Абигор все это время находился чуть позади хозяина, его искренне удивило поведение падшей, однако не меньше был удивлен сам сатана.
- На этом пиру, - произнес недовольно Люцифер, - ты желанная гостья, а не воин. Окажи честь, сядь.
- Я ваш воин, таковой вы сделали меня, таковой я и останусь, - очередной раз она проявила гордость.
- Что ж, твоя воля, - сквозь зубы процедил сатана, после чего поднялся, заставив тем самым всех смолкнуть, и громко провозгласил. – Да начнется пир! Вы мои дети, мои демоны и демоницы – заслужили праздника! Возрадуйтесь же! Пусть этой ночью вина текут рекой, пусть ваша похоть не знает границ, пусть грешники еще раз пожалеют о тех деяниях, которые творили на земле!
Тут же послышался гул и улюлюканье, следом зазвучала громкая музыка, демоны, как и велел сатана, возрадовались адскому пиру.
Елейла смотрела на все происходящее подобно демонам стражникам – без эмоций, однако внутри испытывала отвращение. К Люциферу тем временем то и дело подходили ваахи, советники и прочие благородные мужи, Владыка терпеливо выслушивал их, что-то отвечал, но было видно, насколько он рассержен. Вскоре и вовсе подозвал к себе Абигора, потребовав оградить себя от назойливости визитеров. Пока говорил, без конца поглядывал на Елейлу, когда же закончил, встал и подошел к ней:
- Ты выставила меня в дурном свете, - прошептал ей на ухо. – Неужели в тебе нет и капли уважения?
Вдруг взгляд девы вспыхнул, она резко повернулась к нему:
- Чего ты хочешь, Люцифер? Мне не нужны все эти адские балы, не нужны дары, я никогда не смогу ни оценить, ни принять твоих стараний. Так, скажи мне, чего ты добиваешься? Очередной раз подвергнуть мою душу пыткам, ибо смотреть на это, - окинула она взором беснующуюся толпу, – для меня пытка.
Сейчас на лице сатаны поселилась радость, будто он, наконец, получил то, чего так долго хотел.
- Желаешь покинуть веселье?
- Да, - уже без прежнего задора ответила дева.
- Хорошо. Считай, что тебя здесь и не было.
В следующее мгновение они оба оказались в его покоях. Елейла прекрасно понимала, зачем она здесь. Ведь этот пир был неким обрядом, прелюдией.
- Здесь тебе больше нравится? Или моя компания для тебя тоже нестерпимая мука?
Но вместо ответа, падшая подошла к нему вплотную, заглянула в черные глаза, а после аккуратно, будто крадучись, поцеловала.
- Я знаю, чего ты хочешь, - прошептала она, склонившись к его шее. – И раз того желает Владыка, я не смею отказать.
- Мне нужно, чтобы того хотела и ты.
- Я хочу.
Тогда Люцифер запустил руки ей в волосы, слегка потянул за них, отклонив голову назад:
- Не лги мне… ты не хочешь, ты ненавидишь меня.
- Так помоги мне захотеть.
Сейчас ее лицо поглотил полумрак, лишь черные глаза продолжали сиять.
И сатана боле ничего не сказал, он взялся пальцами за края ткани у шеи падшей и медленно разорвал, материя подобно траурнице[8] единожды вспорхнула и плавно слетела вниз.
Елейла в свою очередь сняла с него рубашку, впервые она лицезрела обнаженный торс Владыки Ада. Красивое рельефное тело пленило ее, греховность мыслей боле не смущала, а желание близости сковало разум подобно огненному обручу.
Люцифер видел ее взгляд, слышал ее дыхание, ощущал ее трепет, отчего его желание только росло.
- Этой ночью ты станешь моей навсегда, - серьезным голосом сказал он. – Ни одно существо боле не посмеет к тебе приблизиться, такова моя воля.
- Я знаю, что такое преданность.
Неожиданно падшая ощутила под ногами воду, вскоре вокруг них все преобразилось. Исчезла мебель, комната обратилась пустой залой с колоннами, полы которой были покрыты гладким мрамором бурого цвета, однако поверхность застилала вода, доходившая до щиколотки девы. Здесь всюду царил полумрак, потолки как всегда утопали во тьме.
Сзади к падшей подошел Люцифер, он аккуратно убрал ее волосы с правого плеча, затем поцеловал его, скоро Елейла заметила, что руки сатаны приобрели багровый оттенок.
- Таков я есть, - прошептал он.
- Могу я смотреть на тебя?
- Если настолько сильно желание, - говорил он и продолжал целовать ее спину, шею.
Елейла аккуратно высвободилась из объятий и повернулась к нему лицом. Люцифер был таким, каким его описывали святые, но они умолчали о его истинной красоте. Ни красная кожа, ни желтые глаза, ни рога не смогли испортить того, чем сатана был награжден при рождении. Все в нем говорило о величии, о воле и силе характера, о превосходстве.
Сейчас Елейла опустилась на колени, погрузившись ногами и бедрами в горячую воду, за ней следом опустился и он.
- Я хочу познать тебя полностью, хочу ощущать твое внутреннее тепло, - говорил он.
Сатана медленно положил ее на спину, затем коснулся колен и аккуратно развел их в стороны. Елейла в этот момент вскинула руки вверх, отчего в разные стороны полетели брызги. Люцифер тотчас поймал ее руки, заключив кисти в свои ладони. Тогда дева опустила их у себя за головой, потянув за собой и его. Сатана оказался над ней, он уперся локтями в пол, а его бедра оказались как раз между ног падшей.
- Ты не такая уж и набожная, - усмехнулся Люцифер, глядя ей в глаза.
- А ты не такой уж и Владыка…
Ее слова заставили сатану улыбнуться еще шире.
Он склонился к ней, его губы касались лица, шеи, ключиц, отчего Елейла издала легкий стон, ее тело слегка выгнулось, подавшись навстречу сатане. Горячая вода буквально удерживала падшую, не позволяя делать резких движений, что доставляло Люциферу искреннее наслаждение. Он продолжал целовать ее тело, прикасаясь к коже то губами, то кончиком языка. Желание нарастало в обоих, когда же сатана опустился ниже пупка, Елейла вздрогнула и схватила его за руку:
- Я хочу тебя, - произнесла с придыханием. – Но мне нужно, чтобы ты был рядом, чтобы крепко держал меня.
Люцифер снова оказался над ней, капли воды бежали по красной коже и капали ей на лицо, грудь, живот. Сатана прижался к стройному телу, начал чувственно целовать ее губы, и в следующую секунду овладел отныне своей Елейлой. Он резко вошел в нее, заставив деву напрячься и стиснуть зубы, однако уже скоро страсть окончательно овладела обоими.
Дева отдалась на волю чувств, доселе ее тело не знало прикосновений или поцелуев, а сердце – не понимало желаний. Но эта ночь стала откровением не только для падшей, Люцифер так же испытал то, чего с ним еще не было, хотя до сего момента считал себя крайне искушенным. Он ощутил какое-то внутреннее влечение, то было не похотью или физическим желанием, а чем-то более тонким и неосязаемым, что всколыхнуло его давно усопшую душу.
Оказавшись вовлеченным в столь рискованную игру, сатана на мгновение потерял контроль, чем тут же воспользовалась дева. Теперь она была сверху. Склонившись над своим хозяином, который смотрел на нее огненными глазами, Елейла коснулась ладонью его лица, провела кончиками пальцев по губам, носу, лбу, дотронулась сначала до одного рога, потом до второго. Все это время во взгляде сатаны чувствовалось напряжение, он будто ждал ее вердикта, но падшая, не сказав ни слова, просто легла головой ему на грудь.
Несмотря на феерию чувств, ни один из них не признался в откровениях, которые посетили их сегодня.
Глава 12
Ну вот, я очередной раз осиротела. Пусть всего лишь на год, тем не менее, это больно. Димон попросил не провожать, я и не провожала, но все же смотрела в окно, как он стоит у входа в компании еще пятерых ребят – таких же будущих солдат и прощается с друзьями, как жмет руку Гелику, как натягивает на плечо увесистую сумку и как все семеро устремляются к воротам.
Гелику повезло, он-то в армию не пойдет. У него еще в семилетнем возрасте нашли какой-то порок развития, то ли в сердце, то ли в почках, в общем, ему обеспечен военный билет по уходу из детдома и полная свобода.
А я! А что я? Рокси еще два года куковать в этой дыре, протирать штаны в школе и работать в магазе Коляна. Кстати, кого теперь найдет мой босс на замену покойному уроду? Мне не жаль Генку, совсем. Таким тварям не место на земле, однозначно.
Да и с мажором еще поговорить надо…
Как только вернулся Гелик и сообщил мне, что Димас благополучно сел в автобус, я решила пойти в землянку. Хотелось прогуляться, подумать, помолчать.
Пока шла, размышляла над тем, как же мне надоел здешний пейзаж, изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год я смотрю на эти поля, смотрю на далекую, слишком далекую кромку леса, до которого не дойти. Если бы не мажор, так бы и продолжала пялиться на местные "красоты". А так хоть в город разок скаталась. Да, я помню город, помню Дом малютки, но эти воспоминания пусты и безжизненны, они не рождают ностальгии, скорее наоборот.
На подходе к землянке до ушей донесся шелест. Блин, что за хмырь нашел буян? Бомж? Хотя, откуда здесь бомжи… Я медленно подошла к краю и аккуратно заглянула внутрь. Никого! Черт, у меня уже слуховые галлюцинации, дожила.
Вдруг за спиной раздался голос:
- Простилась со своим качком?
Я аж подпрыгнула от испуга, а когда повернулась, запустила в мажора своим ранцем:
- Заколебал пугать!
Он поймал ранец и расплылся в довольной улыбке:
- Да ладно, так куда веселей, - но тут улыбка сошла с его лица. – А вообще, как себя чувствуешь после вчерашнего?
- Может, ты удивишься, но здесь у нас домогательства и насилие не такая уж и редкость. Только за прошлый год в казармах старшаки испортили пятнадцать девчонок, кого по пьяни, кого в наказание, а кого просто так.
- Ну, а ты?
- А что я? Меня защищали Димас с Геликом. Так что, гопота местная всегда обходила стороной.
- И что у тебя с этим Димасом?
- А тебе какое дело? Мы типа встречаемся, - пожала я плечами, хотя сама до конца так и не поняла, начали мы встречаться или нет.
- Выходит, любовь?
- Слушай, - меня как-то поднапряг этот односторонний разговор, - тебе-то что? Или тоже решил подкатить?
- Я? – засмеялся мажор. – К тебе? Ну, знаешь ли…
- Чо это? Мордой лица не вышла что ли? Или вам подавай только таких? – и я вытянула губы, изобразив утиный клюв, чем рассмешила мажора еще сильней.
- Сказать честно? – сейчас он снял солнечные очки и посмотрел на меня своим самодовольным взглядом.
- Говори.
- Ты необразованная, - загнул он указательный палец, - невоспитанная, - загнул средний, - и неухоженная девица, - загнул безымянный.
- Да пошел ты, - прошипела в ответ и хотела уже подняться, чтобы уйти.
Однако он встал следом, подошел ко мне и аккуратно усадил обратно:
- Не горячись. Подкатывать, как ты выразилась, я не собирался, какой бы ты распрекрасной ни была. Как уже говорил, моя задача – сопроводить тебя к отцу.
- Ок, - уселась я на матрац. – Тогда расскажи, наконец, кто мой папаша.
- Чтобы понять, кто твой отец, ты должна понять, кто я, для начала.
- И кто ты?
- Демон.
- Ну, допустим. Раз мы разобрались, что ты демон, то мой отец… - и я застыла на последнем слове в ожидании продолжения от него.
- Люцифер.
- Ага, - как-то неуверенно кивнула я. – Супер, чо. То есть мой папаня есть Дьявол, типа там Ад, грешники и все дела.
- Все иронизируешь, - разочарованно вздохнул мажор. – Неужели тебе недостаточно было того, что я показал.
- Ты как бы извини меня, но довольно сложно поверить в это.
- Что же мне сделать, чтобы ты поверила?
Мажор смотрел на меня, как на конченую идиотку.
- Покажись во всей красе, копыта там, рога, хвост.
- Боюсь, я разочарую тебя, принцесса. Нет у меня ни копыт, ни рогов, ни хвоста.
- А что есть? – изобразила я разочарование. – Слушай, ну раз ты решил меня убедить, так убеждай.
- Ладно, черт с тобой.
- Со мной, со мной, вот прям напротив сидит, - захихикала я.
- Не шути, а то передумаю.
Я аж заерзала от нетерпения. Конечно, после всего того, что уже видела, во мне не осталось сомнений в сверхъестественности Абигора, но в нем еще столько оставалось загадок, а я была настолько любопытной от природы…
Мажор тогда выпрямился, его взгляд снова застыл, как было в кладовой магазина. Образ начал мерцать и искажаться, по его коже будто волны побежали. Глаза Абигора полностью почернели, а кожа приобрела холодный серый оттенок.
- Ого, - только и вырвалось у меня.
- Довольна? – спросил он более низким стальным голосом.
- Погоди-погоди, - я поднялась с места, подошла к нему, принялась разглядывать. – Ни фига себе, - бормотала под нос. – А можно тебя потрогать?
- Рискни, - нехотя ответил он.
Я дотронулась ладонью до его руки, затем до щеки:
- Холодный. Ты вообще точно живой?
- Живой-живой.
Когда трогала его, Абигор без конца кривился, по взгляду невозможно было понять, что он испытывает, но по мимике стало ясно – ему, по меньшей мере, противны мои прикосновения.
- Ладно, я закончила.
Не прошло и секунды, как он снова стал обычным мажором с бледной кожей и черными холодными глазами.
- Теперь поверила?
- Ну, выглядел ты убедительно. Только одного понять не могу, как я – дочь самого, - и указала пальцем вниз, - оказалась брошенной и всеми забытой?
- Печальное стечение обстоятельств, - без какого-либо намека на эмоции, заключил мажор из Ада.
- Конечно, - стало так обидно от его слов. – Всему виной обстоятельства. Знаешь, - мне вдруг захотелось послать этого черта на три веселые буквы, но сдержалась. – Передай папаше, что во мне ничего примечательного нет. Я невоспитанная, неграмотная и неухоженная. Типичная оборванка, которая уже давно смирилась с положением сироты. В казармах большая часть ребят надеются найти своих предков, они злятся на них, но все равно хотят найти. А мне никогда не хотелось воссоединения с родней, даже о приемной семье давно перестала думать. Так что… Возвращайся-ка ты в Ад, преисподнюю или где вы там обитаете и скажи папику, что дочка ненавидит его и видеть не желает, что справится по жизни без его подачек, телохранителей и прочей никому не интересной фигни.
- А мать? О ней не хочешь узнать?
- Ты видимо плохо расслышал, мне плевать. Они не захотели меня знать, когда я в них особенно нуждалась, а сейчас нужда прошла. И да, ты абсолютно прав в том, что я хреновый претендент на роль дочери Дьявола.
- Ситуация, однако - снова издевательски улыбнулся он, что меня убило в конец.
- Да ты посмотри на себя, - подошла к нему и посмотрела сверху вниз. – Тебе же абсолютно параллельно на меня и на всю эту историю. Думаешь, я такая дура, что ничего не замечаю? Да, знаю немного, школу пропускала часто, но чувствую людей хорошо. Ты внутри пустой, сожри монетку и будет она звенеть в тебе пока не прос…, а ладно, - решила не договаривать, все равно нет смысла. – Уезжай, Абигор, - я сказала эти слова с такой болью, что чуть не заплакала.
- Сколько смотрю на тебя, - произнес он как-то слишком душевно что ли, - все не могу понять, на кого ты больше похожа. А иногда и вовсе думаю, что ни на одного из них.
- Сама на себя я похожа.
- Возможно, я действительно ошибся и нашел не ту, - продолжил язвить.
- Возможно.
Я больше не выдержала. Этот гад каждый раз выводит меня из равновесия. И как только у него это получается? Вроде сидит тихо, минимум слов, минимум телодвижений, но бесит при этом нереально.
- Все! – сказала громко и четко. – Хватит! Мы не слышим друг друга и не понимаем. А если проще, ты меня бесишь.
- Вот сейчас ты похожа на мать.
- Чем это?
- Мы с ней, как бы это правильно выразиться, недолюбливали друг друга.
- Она что, тоже из ваших? Тогда все понятно.
- Нет, она была другой, - затем он поднялся, подошел ко мне. – Нам придется общаться. И ты встретишься с отцом, вернешься домой.
- Куда? Где мой дом? В адское пекло? Ага, спешу и падаю.
- Там не совсем так, как ты себе представляешь, как все люди представляют. И чем раньше мы уйдем, тем лучше. У меня не так много времени на задушевные беседы с тобой. Если не договоримся по-хорошему, я уведу тебя силой.
- Уверен? – да этот псих бросил мне вызов.
- Вполне, – усмехнулся он.
- Ну, посмотрим.
- Нечего смотреть. Даю тебе времени до завтра. Подумай и прими правильное решение. Детдом, улица – это не место для тебя, ты же понимаешь. Ты же хочешь освободиться, уехать, начать новую жизнь?
- Да, хочу. Но хочу сама решать, куда мне ехать и как жить дальше. И, полагаю, ваш Ад немногим отличается от нашего детдома. Одну тюрьму на другую я менять не буду.
- В общем, завтра в восемь вечера на этом же месте. Не придешь сама, я появлюсь в самый неожиданный для тебя момент.
И мажор исчез. Просто растворился в воздухе.
Странно, что-то он заторопился, видимо адский папка накрутил ему хвоста. Но сдаваться без боя я не собираюсь, менять одну дыру на другую – нет уж, спасибо. И пока у меня есть время, надо делать ноги. То, что от мажора меня никто не спасет – я уже поняла, жалко Гела бросать, да и вообще, уходить придется по-английски. Все-таки есть надежда, что демон не поймет моих планов и не сможет помешать, в конце концов, не всевидящий же он. Уйду куда-нибудь подальше, а как все утрясется, если вообще утрясется, найду Димаса с Геликом.