Валенте улетел в Италию на несколько дней, чтобы получить разрешение на брак, и терзал ее по телефону распоряжениями, как будто она была его служащей, а не невестой. Почти все ее имущество, в том числе и из мастерской, было упаковано и отправлено в Венецию. Мать хотела после свадьбы устроить пышную вечеринку, но Валенте настоял, что жених и невеста во второй половине дня сразу отправятся в Италию. Коко, должным образом привитая, а перед путешествием получившая микрочип, еще утром улетела в итальянский дом Валенте.
"Хейлс транспорт" все еще оставалась на плаву. Более того, был введен в действие новый склад – хороший знак грядущего расширения. В эти же две недели в результате длительных дебатов родителей с архитекторами были согласованы все переделки в Винтервуде. Джо и Изабель, внесшие значительный вклад в проект их новой квартиры, с радостью согласились переждать ремонт в отеле Валенте за его счет. Он также распорядился вернуть прежних садовника и домоправительницу, чтобы те следили за владениями, пока сами Хейлсы отсутствуют. И наконец, в качестве заключительного аккорда в новой пьесе для их семьи станет операция на сердце, которую проведут отцу в частной клинике.
Кэролайн подписала брачный контракт. В нем были оговорены все детали. Вплоть до отказа от содержания в случае ее неверности и сумм, которые она может тратить на поездки и путешествия. Если у них появится ребенок, то она обязуется жить в Италии, даже если их брак разрушится. Любой ее грех, какой бы она ни совершила, повлияет на содержание бракоразводного документа и на ее собственное содержание. Сумма его поражала, и Кэролайн без разговоров все подписала. Если Валенте выполнит все обещания… Больше ей от него ничего не нужно.
Но сейчас, по пути в церковь, Кэролайн замирала от ужаса. Это была та же церковь, в которой она так и не появилась пять лет назад… Валенте категорически отказался выбрать другой храм.
На ступеньках была постелена красная дорожка – очевидно, постарался кто-то из штата Валенте. И таких "дополнений" было множество. Великолепные цветы украшали чуть не каждый дюйм довольно скромной церкви.
Едва Кэролайн ступила под своды старого здания, откуда ни возьмись появилась толпа фотографов. Она увидела Валенте у алтаря, и все ее волнение разом пропало. В элегантном сером костюме он выглядел великолепно. Темные глаза с золотыми искорками не отрываясь смотрели на нее. Ему явно понравилось ее платье, и Кэролайн почувствовала облегчение.
Служба была короткой. Валенте, крепко держа Кэролайн за руку, надел ей на палец кольцо. Когда же их провозгласили мужем и женой и Валенте повернулся, чтобы ее поцеловать, она вдруг осознала, что с этой минуты ее тело больше не будет неприкосновенным, и испугалась.
Валенте еле слышно прошептал:
– Да ты, прелесть моя, совсем холодная. Озябла, наверное.
Но "замерзла" она, только когда его губы жадно прижались к ее губам, и страх, что им еще сегодня предстоит лететь только вдвоем, напал на нее с удвоенной силой.
– Ты выглядишь изумительно. Кто выбирал платье?
– Я, – с тихой гордостью призналась она. – Мама слишком любит оборки.
Валенте наклонил голову еще ниже и хрипло прошептал:
– А я так больше люблю шелк.
Бледное лицо Кэролайн стало пунцово-красным при воспоминании об определенно интимном подарке, который он ей преподнес накануне. Комплект шелкового кружевного дамского белья цвета слоновой кости. Она такого никогда не носила. Прозрачный и тонкий, как паутинка, бюстгальтер. Шелковые панталончики с поясом, тоже кружевные, чулочки. Одним словом, полный набор необходимых невесте вещичек. Ее чуть не затошнило от страха, когда она подумала о том, что придется все это надеть под свадебное платье. Кроме того, никакой другой подарок не объяснил бы ей откровеннее, чего от нее ждет жених.
Валенте нужна женщина его фантазий. Он желал, чтобы она была полуобнаженной и в его постели вела себя смело и раскованно. Он размечтался о такой Кэролайн, какой она никогда не сможет стать. Уверенная в себе женщина могла бы позволить себе такое белье ради возбуждения своего мужчины. Но Кэролайн пугало мужское возбуждение. Кроме того, она отвратительно сложена: ведь у нее совсем небольшая грудь и узкие бедра. И никакого намека на женственность, которая так нравится мужчинам.
– Ты выглядишь, как Снежная королева. Улыбнись, – потребовал Валенте, когда они спускались по ступенькам церкви.
Телохранители Валенте сдерживали за ограждением толпу фотографов, и оттуда неслись вопросы на незнакомом языке.
Кэролайн прошептала:
– Чем мы так заинтересовали этих репортеров? Они что, иностранцы?
– Итальянцы. Я очень популярен у себя на родине. Естественно, их интересует моя невеста.
Прием состоялся в отеле, в котором жил Валенте. Его сдержанность исчезла, как только они туда попали. Рассудок говорил Кэролайн, что он вполне естественно смотрит на нее теперь как на свою жену, когда он обнимал ее, притягивал к себе и накрывал ее руку своей. Или когда вел в танце и так крепко прижимал к себе, что она едва могла дышать. Став заложницей медленной мелодии, она довольно быстро почувствовала, как откликается на их близость он.
– Весь день нас будут окружать люди, а я жду не дождусь, когда мы останемся наедине.
От грубоватого шепота ее сердце пустилось вскачь.
Когда официант попытался опять наполнить бокал Кэролайн шампанским, Валенте накрыл его рукой.
– Я хочу, чтобы моя невеста бодрствовала, – поддразнил он. Она попробовала рассмеяться, но попытка не вполне удалась.
– У меня нет проблем с алкоголем! – сердито зашептала она.
– Зато есть проблемы с питанием, – остро подловил Валенте.
– Просто, когда я нервничаю, у меня пропадает аппетит. Вот и все.
– А с чего тебе так нервничать?
– Ну, для начала твой список гостей. В нем несколько очень важных персон, – отметила Кэролайн, отчаявшись как-то оправдать свою нервозность.
"Важные персоны" варьировались от итальянских политических деятелей и бизнесменов мирового уровня до группы удивительно чванливых кузин и кузенов, которые вели себя как аристократы, вынужденные общаться с представителями низших слоев. Когда Кэролайн поинтересовалась, кто они такие и откуда взялись, Валенте лишь пожал плечами и, по сути дела, так ничего не объяснил.
– Никому не позволяй заставлять тебя испытывать неловкость, tesora mia, сокровище мое. Сегодня твой день. Ты здесь самая важная персона, – вместо объяснений, ответил Валенте.
Но, меняя перед дорогой свадебное платье на синее с бисерным пиджачком, Кэролайн все равно чувствовала себя обманщицей, и комментарии матери, сопровождавшие процесс переодевания, ее настроение явно не улучшили.
– Сама подумай, – убеждала Изабель Хейлс, – пять лет назад ты бросила Валенте. Это заставило его делать карьеру и добывать состояние, чтобы вернуть тебя!
Кэролайн поморщилась:
– Все совсем не так. Я не просто не явилась в церковь. Я его очень обидела.
– Ну, это не твоя вина…
Ей хотелось крикнуть, что пять лет назад Валенте ее любил. А сейчас она может ждать от него только долгожданного сексуального опыта. А это, согласитесь, совсем другое дело.
Вскоре после того, как личный самолет Валенте взлетел, он пристально вгляделся в лицо Кэролайн:
– Что с тобой происходит?
Застигнутая врасплох, Кэролайн моргнула:
– Что ты имеешь в виду?
– Такое впечатление, что кто-то выпил из тебя всю кровь. – Нахмурясь, он отстегнул ремень и встал. – С тех пор как сегодня утром мы вышли из церкви, ты превратилась в говорящую куклу, которая может еще и ходить.
Кэролайн испуганно съежилась в шикарном кожаном кресле.
– Это были сумасшедшие две недели…
– Ну, вот здорово! Сегодня – день нашей свадьбы! Ты же сама хотела… чтобы был брак и прочие… оборки, – с оттенком досады возразил он.
Она убедила его! Ей удалось! Она настояла на браке, когда Валенте этого не хотел. И все же он устроил свадебный пир и вел себя как настоящий жених. "Говорящая кукла, которая может еще и ходить". Она понимала, что это хоть и жестокий, но удачный ярлык для нее. Но как объяснить новому мужу, что она боится первой брачной ночи? Потому так странно себя и ведет! На какое-то мгновение она подумывала сказать ему правду, но тут вошла одна из стюардесс, и Кэролайн передумала. Только пробормотала извиняющимся тоном:
– Я просто устала. – И это была не такая уж ложь, ведь несколько последних ночей она почти не спала.
Это вполне правдоподобное объяснение разгладило лоб Валенте. Глядя на нее сверху вниз, он улыбнулся, отстегнул ее ремень и без всяких усилий поднял жену на руки.
– Попробуй поспать во время полета.
Он отнес ее в спальный отсек и помог ей снять пиджачок. Его хлопоты лишали Кэролайн присутствия духа, поэтому, сбросив только туфли, она легла прямо в платье.
Валенте удивленно спросил:
– Может, лучше раздеться?
– Прекрасно и так, – ответила она и вздохнула полной грудью, когда он закрыл за собой дверь.
А потом лежала без сна, не понимая, что ей теперь делать…
Глава 7
Пока они не приземлились в Тоскане, Кэролайн думала, что им предстоит жить в самой Венеции. А сейчас они проезжали по лесистой местности с деревнями на склонах холмов, окруженных плотными рядами освещенных солнцем виноградников. Очень красивые пейзажи…
Наконец она сдалась и все-таки полюбопытствовала:
– Куда мы едем?
– На виллу Барбьери, которую мне оставил дед Этторе.
– А когда он умер?
– Три года назад.
– Вы с ним дружили?
– Никаких особо теплых чувств, если ты это имеешь в виду. Но, несмотря на весьма малую толику общей крови, мы с ним очень хорошо понимали друг друга, – довольно прохладно ответил Валенте.
Гравийная дорога привела их к огромному дому с массивным портиком.
– Ну и ну! – пробормотала Кэролайн, широко раскрыв глаза. – Кем же был твой дед?
– Графом плюс дюжина других, более мелких титулов. Его родословная начиналась где-то в Средних веках. Он был человеком большой гордости и великого ума. А признать мое существование решился только после того, как его родня выпила из него остатки крови.
– Увлекательная история.
– Только я не из тех, кому нравится ею делиться. Хватит тебе и того, что твоя мать будет в восторге, когда ты пошлешь ей фотографию дома и упомянешь о моих аристократических корнях.
Кэролайн покраснела, как будто ей залепили пощечину, но возразить было нечего. Всем известно, что Изабель с большим почтением относится к богатству и высокому социальному статусу.
Валенте ввел ее в дом. Они прошли по коридорам мимо больших картин и ниш с мраморными статуями в круглый холл, где их приветствовал толстый старик и длинная шеренга слуг.
– Глава быта, незаменимый Умберто, – с улыбкой представил Валенте выступившего вперед старика.
Кэролайн была так потрясена открывшимися подробностями жизни Валенте в Италии, что, даже если бы Умберто обратился к ней на английском языке, она все равно в ответ не смогла бы и двух слов связать. Когда-то Валенте описывал ей крошечную квартирку в Венеции без особых удобств, зато с постоянными наводнениями и сыростью. А теперь он жил словно член королевской семьи. Лягушка превратилась в принца. Вот только она сомневалась, что у этой сказки может быть счастливый конец. Что для нее, что для него…
Напряжение немного спало, когда из соседней комнаты появилась изящная, пушистая фигурка.
– Коко! – воскликнула Кэролайн. Никогда еще с такой радостью она не встречала свою питомицу.
Сиамская кошка начала тереться о ноги Кэролайн. А потом даже снизошла до того, что позволила взять себя на руки и погладить. Валенте подошел поближе, чтобы рассмотреть маленькое животное. В тот же миг круглые голубые глаза Коко засверкали, шерсть на загривке встала дыбом. Она ощерилась и зашипела, популярно объясняя всяким посторонним, что с ней шутки плохи.
– Не надо, Коко, – укорила Кэролайн и, не подумав, ляпнула: – Она и Мэтью никогда не давалась в руки.
У Валенте затвердели скулы, и Кэролайн похолодела – она допустила ужасную бестактность.
Их уже ждал ужин в гостиной, такой же пышной и огромной, как все в этом доме. Пока вносили и подавали изысканные блюда, Коко сидела у ног Кэролайн и жалобно мяукала, пока ей, наконец, не разрешили вскочить на колени.
– Избалованная кошка, – заметил Валенте.
– Возможно, – согласилась Кэролайн. – Но я к ней очень привязалась.
Коко действительно всегда готова была составить ей компанию и утешить, если хозяйке было плохо.
Опасаясь, что Валенте опять начнет придираться к ее аппетиту, а вернее, к его отсутствию, Кэролайн прилагала настоящие усилия, чтобы съесть разумное количество той еды, что была поставлена перед ней. Хотя ее тревожило, что она уже старается угодить Валенте. Ведь когда-то она так же – и неудачно! – старалась угодить Мэтью. Наступит ли время, когда она сможет думать только о своих удовольствиях?
Когда с ужином было покончено, Валенте что-то сказал Умберто по-итальянски и потащил ее наверх по мраморной лестнице.
– Вот твоя комната, – объявил Валенте и закрыл дверь перед самым кошкиным носом, дав понять, что и его терпению есть предел.
Огромная спальня была обставлена антиквариатом и украшена великолепными цветочными композициями. Он толкнул одну дверь, за которой оказалась ванная комната, потом другую – в гардеробную. Потом открыл третью, последнюю дверь:
– А это моя комната. Я люблю иметь собственное пространство, малышка.
Замершая посреди комнаты Кэролайн не столько успокоилась, сколько почувствовала себя отвергнутой. Ей сразу вспомнилось, что Валенте не хотел жениться на ней. Но она его почти заставила это сделать, и, возможно, он очень на нее за это обижен.
В дверь постучали, и Валенте открыл. Вошел Умберто с шампанским и ловко наполнил янтарной жидкостью бокалы. В комнате висела такая похоронная тишина, что Кэролайн занервничала еще больше.
– Мне не надо, – еле слышно прошептала она, когда один из бокалов Валенте протянул ей.
Он сделал всего один глоток, а потом медленно притянул ее к себе:
– А теперь покажи мне, как ты рада, что вышла замуж.
– Боюсь, я тебя разочарую…
– Это никак не возможно, – немедленно возразил Валенте и стянул с ее плеч пиджачок так аккуратно, что она заметила это, только когда вещица уже была снята.
Он повернул Кэролайн, как будто она на самом деле была куклой, расстегнул молнию на платье, и оно упало на пол. А потом прижался губами к нежному плечу. Кэролайн перешагнула через платье, с ужасом сознавая, как сексуально она выглядит в том белье, которое он ей подарил, и стала ждать, что будет дальше.
– Ты выглядишь фантастически, – медленно выговорил он.
Она неуверенно уточнила:
– Так уж и фантастически?
Тонкими пальцами он взял ее за руку и повертел в разные стороны, как будто она действительно была куклой. Затененный густыми ресницами золотистый взгляд бродил по ее телу, от прикрытой кремовым шелком груди до длинных ног в ажурных чулках.
– Si… мне с трудом верится, что я тебя получил, belezza mia, прелесть моя.
Валенте жадными губами прижался к ее губам, поиграл с пухлой нижней губой и проник в глубину рта. Он знакомился с нею жадно, но не торопясь. Она задрожала, испугавшись его страсти, но решила бороться со страхами изо всех сил. Он поднял ее на руки и понес на большую кровать. Воображение Кэролайн сразу подсказало ей, что ее ожидает: нагота, боль, унижение…
Она замерла на кровати. Валенте не сводил с нее тяжелого взгляда – Кэролайн напоминала ему сейчас лань под дулом ружья. Почему? Он нахмурился. Она сама хотела этого брака, добивалась его. Она не опротестовала ни одного пункта брачного договора. Что же теперь-то не так?
"Она стесняется, очень стесняется и поэтому нервничает", – решил Валенте.
Он снял пиджак, развязал галстук, сбросил ботинки… Но ведь женщина, которая четыре года была замужем, вроде бы уже не должна нервничать, не так ли?
Кэролайн прилагала немалые усилия, чтобы выровнять дыхание, и так старалась, что чуть совсем не задохнулась. Она решила, что будет просто лежать… У них будет своего рода сотрудничество. Так она настраивала себя снова и снова, забираясь под простыню. А что Валенте скажет, если она попросит его выключить свет? Она, наконец, взглянула на него и была потрясена – широкие шелковые трусы не скрывали его возбуждения. Никогда и ни за что она не сможет дать ему то, чего он от нее ждет!
Она стала белее мрамора. Темные брови Валенте сошлись у переносицы. Желание? Нежелание? Странно, как это ему никогда не приходило в голову, что Кэролайн может просто его не желать? Или он слишком самонадеян, чтобы признать саму возможность отказа? Но ведь он чувствует, что между ними что-то есть. И пять лет назад он это чувствовал. Обоюдный импульс желания он всегда угадывал безошибочно.
Слегка успокоенный этим соображением, Валенте лег рядом с Кэролайн. Во время поцелуя он даже позволил своему бронзовому телу слегка соприкоснуться с ее телом.
А ей нравится целоваться. Правда, нравится, потому что у нее даже вырвался какой-то звук удовольствия…
Кэролайн почувствовала, как расстегнулся бюстгальтер. Нет, Валенте слишком торопится!
На нее опять напала паника.
В памяти всплыли насмешки Мэтью. Она съежилась, когда рука Валенте осторожно накрыла бугорок небольшой груди. По телу Кэролайн пробежали мурашки, и она замерла, готовая принять как должное и грядущий ужас, и самую страшную боль.
– У тебя такая красивая грудь, belezza mia, – хрипло выдохнул Валенте, любуясь фарфоровой, прозрачной кожей и бледно-розовым, как цветок, соском. Потом опустил голову и прикоснулся к цветку губами.
Кэролайн ничего не могла с собой поделать. Она подняла руки и оттолкнула Валенте. Широко раскрытые глаза испуганно смотрели на него.
– Пожалуйста, не надо…
Валенте застыл от изумления:
– Тебе не нравится? Ладно… нет проблем.
Кэролайн крепко зажмурилась. Конечно, проблема есть. Все, что она ощущает, – проблема! Его рука лежала у нее на бедре, и она словно застыла. Холодная дрожь возникала где-то внутри, и от этого холодели руки и ноги.
"Он не обидел меня. Он не обидел", – еле дыша, повторяла она про себя, борясь с мрачными предчувствиями. Ничего не помогало.
Валенте с большим замешательством смотрел на Кэролайн. Она не только была бледна, как мрамор, но еще и, как мрамор, холодна. Он ощущал холодный пот, проступивший на ее коже, чувствовал, что она мысленно шарахается от него. Он никогда еще не встречал у женщин подобной реакции, и ее явное душевное страдание было ему как нож в сердце.