- Это точно, - признался Джеральд. - Давайте я, - предложил он, оттесняя Син от плиты; ей ничего другого не оставалось, как, уступив ему, начать колдовать над тостером.
Она не стала ни о чем спрашивать. Догадалась, что он приехал сообщить и почему медлит. Ладно, это действительно может подождать.
- А я и не знал, что ты умеешь хозяйничать, Джеральд, - насмешливо прокомментировал Вульф появление приятеля с полным подносом.
Взглядом вступаясь за Джеральда, Син поставила поудобнее кофейный столик.
- С сахаром? - разливая горячую жидкость по чашкам, спросила она не без сарказма; сладкое пойдет ему на пользу: его настроение слишком горчит!
- Мне, как обычно, черный, пожалуйста. - Вульф опять не пожелал остаться в долгу.
"Как обычно"!.. И надо же ей было спрашивать! Вечно он берет верх в любых словесных баталиях!
- Так что же заставило тебя, Джеральд, - Вульф намазывал масло на тост, - разыскивать меня здесь, вместо того чтобы дожидаться дома? Впрочем, - нахмурился он, - я не уверен, что ты приехал ко мне... - Он ждал ответа.
- Я приехал не к тебе, - не стал лукавить Джеральд. - Мне нужна Син затем же, что и тебе: узнать поподробнее об отъезде Ребекки... о побеге, - заставил он себя произнести подходящее слово.
- Понятно, - проговорил Вульф. - И как, узнал что-нибудь?
Джеральда начал раздражать этот допрос.
- Мы не успели поговорить.
Син стало жаль Джеральда, но она сочла за лучшее не вмешиваться.
Вульф считал иначе.
- Так спрашивай сейчас! Вы столько пробыли вдвоем на кухне, что могли обо всем переговорить. - Голос его звучал капризно-зло, он переводил подозрительный взгляд с Джеральда на Син и опять на Джеральда.
- Нам было некогда: мы готовили завтрак. - Син не смогла дольше оставаться в стороне. Вульф того и гляди устроит сцену ревности, не имея на это ни права, ни повода. - К тому же мне нечего добавить, я не могу вам сказать ничего нового.
- Не можешь... или не хочешь? - (Определенно, Вульфу следовало родиться во времена инквизиции!..)
- Не могу. - Син ни за что не согласилась бы обмануть доверие Ребекки, но... Предательский румянец подступил к щекам, и Син испугалась, что выдает себя. Но если она правильно угадала причину, по которой Джеральд примчался сюда за сто миль... Если угадала... Ей вовсе незачем делиться своими подозрениями.
- Все правильно. - Джеральд глубоко вздохнул. - Видишь ли, Вульф, - каждое слово давалось ему с видимым трудом, - Ребекка звонила мне сегодня. Похоже, она там... в общем, она уехала не одна. Сожалею, Вульф. - Джеральд торопился снять с себя всю тяжесть навязанной ему миссии. - Ребекка встречалась с другим, и его зовут Глен Рейнодцс!
Значит, садовника зовут Глен. Хмм, подходящее имя для бронзового красавчика - родители не промахнулись! Господи, о чем она думает!..
Син боялась поднять глаза на Вульфа. Второй раз его бросает невеста, и второй раз - ради другого мужчины; хотя это Вульф так думает, на самом деле у них все было иначе: Син ушла в никуда и ни к кому! А вот Ребекка... Каково-то ему сейчас?
По лицу Вульфа было невозможно понять, о чем он думает и что чувствует: губы плотно сжаты, глаза прищурены - маска абсолютного, непробиваемого равнодушия. И тяжелое молчание.
- Кто такой Глен Рейнолдс? - наконец спрашивает он.
- Это парень, которого я нанял присматривать за садом. - Джеральд смущается еще больше; он, кажется, больше Вульфа страдает от своего признания.
Син снова переводит взгляд на Вульфа и снова ничего не может разглядеть: все то же непроницаемое лицо. Не будь у него Барбары, ему можно было бы посочувствовать!..
- Поверь, я даже не догадывался, Вульф, - неловко оправдывается Джеральд, которого также озадачивает отсутствие реакции. - Если б знать, я бы тут же вмешался...
- Зачем? - задает еще один вопрос Вульф и непонимающе смотрит на Джеральда.
- Зачем? - как эхо, повторяет окончательно сбитый с толку Джеральд. - Но ведь...
- Так зачем все-таки? - настаивает Вульф.
- Ну, я... Господи, да пойми же ты: он - садовник! - Джеральд ничуть не разыгрывает отцовский ужас. - Я бы вмешался, прекратил это: у них не может быть ничего общего! - в беспомощной истерике выкрикивает он.
- Интересно, - Вульф кривит рот в едкой усмешке. - Вот уж не знал, что ты такой сноб, Джеральд.
- Снобизм тут ни при чем, - защищается тот. - Ребекка моя дочь, единственная, и я хотел для нее только самого лучшего!
- Потому и благословил на брак со мной, я прав? - Вульф не скрывал пренебрежительной иронии.
- И поэтому тоже! Не надо представлять ее жертвой, Вульф. Ты всегда нравился Ребекке, и тебе это прекрасно известно. Черт возьми, она шла за тебя сама! - Джеральд понимал двусмысленность положения, в котором оказался, и злился еще больше.
- И сама же передумала, Джеральд, на что имела полное право! Ты же сказал: нравился - в прошедшем времени. Что-то изменилось, и неважно, по какой причине. Важно, что с ней все в порядке; она с тем, кого сама выбрала, - значит, все хорошо, и я не вижу повода...
- Все хорошо?! - Джеральд прямо-таки взвился. - Она Бог знает где, с этим юнцом - Рейноддсом, а ты "не видишь повода" и хочешь, чтобы я успокоился?!
- Джеральд, Ребекка совершеннолетняя, ей не нужна ничья опека, чтобы принимать решения; она сама за себя решает, - пробовал вразумить его Вульф. - В любом случае поздно что-либо предпринимать.
- Вы двое должны были пожениться! - Джеральд никак не хотел принимать очевидное.
- Да, - продолжал втолковывать ему Вульф. - Но Ребекка передумала выходить замуж, по крайней мере, за меня, - добавил он сухой скороговоркой.
- Кстати, о тебе. - Джеральд ринулся в новую, еще более яростную атаку. - Если бы ты любил Ребекку по-настоящему, то не отпустил бы ее так легко, - подступил он к Вульфу.
- Я очень хорошо отношусь к Ребекке, очень. У нас был бы прочный брак, основанный на взаимном уважении и доверии. Но ты напрасно ждешь, что я брошусь за ней как больной от любви молокосос. - Вульф говорил все жестче. - Если она выбрала Рейноддса, могу лишь пожелать ей счастья.
Как похоже на то, что случилось с ними семь лет назад! То же самое, слово в слово, он сказал и ей, когда она сообщила ему, что не будет его женой...
- Но не такого же, черт возьми! - Джеральд смотрел на него в бешенстве. - Ты как хочешь, а я не дам ей совершить эту ошибку, не позволю исковеркать себе жизнь!
- Она твоя дочь, - мягко напомнил Вульф.
- Но она была твоей невестой! - Джеральд не принял его сочувствия, как не мог смириться и с его бездействием. - Господи, за что мне все это? Ясно, что Ребекка тебя больше не интересует, и...
Джеральд замолчал, осененный внезапной догадкой. Он посмотрел сначала на Вульфа, затем на Син, которая, прочитав этот взгляд, просто зажглась изнутри, и огонь этот опалил ей щеки пунцовостью.
- Какой же я идиот! - Джеральд сложил губы в презрительную усмешку: - И насколько серьезен твой вывих, Вульф?
Вместо ответа Вульф поднялся с места, отшвырнул костыли и стоял, твердо опираясь на обе, совершенно здоровые, ноги. Чтоб ему провалиться, лжецу!
- Да, это серьезно. - Джеральд, не удостаивая Вульфа взглядом, обратился к Син: - Вы удивили меня, Син. - Его разочарование было искренним, как и возмущение минуту назад. - Нет, я ошеломлен, убит - вот как я себя сейчас чувствую. Не понимаю и не принимаю, - он замотал головой. - Не могу поверить!
- Здесь нечему верить. - Син старалась говорить как можно мягче, ее глаза умоляли его. - Вульф действительно подвернул ногу, и если бы вы видели его вчера, то поняли бы, почему я не повезла его в город, а оставила у себя...
- Утром все было иначе, Син, - мрачнея, напомнил Вульф.
- Утром просто не было времени. Сначала пришел Роджер, потом...
- Что потом?
Вульф не знал снисхождения ни к кому! Видел, как она споткнулась на полуслове, со всей живостью вспомнив, как сплетались их тела на этом ковре; видел, знал, что с ней творится, и все же не устоял перед искушением высмеять ее!
Как же она ненавидела его в эту минуту - ненавидела за ту легкость, с которой он отдал ее на заклание Джеральду - и ради чего?! Лишь бы спасти собственную гордость, уязвленную отказом Ребекки...
- Ты можешь вернуться в город с Джеральдом. - (Кажется, выход найден!) - Уверена, вам есть о чем поговорить, а что может быть лучше беседы по дороге домой?..
Какое облегчение, что ей больше не надо будет терпеть его выходки. Ну и молодец же она, что додумалась до такого простого решения! Син была довольна собой, и чем дальше, тем более привлекательной казалась идея. Действительно, почему бы Джеральду не подвезти Вульфа?
Судя по всему, Вульф не разделял ее оптимизма. В его глазах сверкнули грозные искры - опасный знак, предупреждающий: не играй с огнем!
- А я не собираюсь возвращаться - пока. - Он снова бросал ей вызов. - Это мы с тобой должны поговорить.
Син ловила на себе недоуменные взгляды Джеральда.
- Я уже сказала, Вульф, что, если вы с Ребеккой передумаете и решите все-таки пожениться, буду рада вам помочь; если нет, нам нечего сказать друг другу. - Она приняла вызов, но прямо глядя ему в глаза - Господи, пусть он перестанет так смотреть! - она хотела как можно скорее оказаться одна, чтобы по крупицам собрать то, что осталось от ее гордости... от ее уверенности в себе... и от ее жизни!
- Вот как? - протянул Вульф и целую вечность не сводил с нее глаз. - Может, ты и права, - решил он что-то про себя и повернулся к Джеральду: - Тебя не затруднит меня подвезти?
Несомненно, Джеральду не составляло труда захватить с собой попутчика, но захочет ли он оказать Вульфу даже столь малую услугу - вот вопрос! После всего, что он здесь увидел и услышал... Вне всякого сомнения, Джеральд отчетливо понял, что между Син и Вульфом произошло гораздо больше того, что они ему рассказали; об остальном он вполне способен догадаться сам, а догадавшись, вправе отнестись к ним с неприязнью!..
Син глазами умоляла Джеральда не судить ее слишком строго и помочь. Джеральд, озадаченный этой отчаянной немой мольбой и тем, что же связывает бывшего жениха его дочери с женщиной, которую он просил взять на себя свадебные хлопоты, был подавлен и растерян.
Наконец, вновь встретившись с просительным взглядом Син, он принял решение:
- Пожалуй, мы могли бы кое-что обсудить. Ты готов ехать?
- Мне незачем здесь оставаться. - Вульф был предельно краток.
Но напрасно Син надеялась, что он просто повернется и уйдет...
- Джеральд, подожди меня в машине. - Наверное, так же категорично он отдает распоряжения своим служащим.
Джеральд ничем не выдал своего неудовольствия.
- Прощайте, Син, - произнес он, не глядя на нее, и вскоре входная дверь закрылась за ним с бесповоротной окончательностью.
Оглушительная тишина. Син вдруг ощутила себя загнанной в ловушку. Вульф - огромный, неподвижный и бесстрастный - не произносил ни слова. Син решила, что у нее только одна защита - злость на Вульфа за все, что он наговорил Джеральду, за разыгранный им фарс.
- Не было нужды устраивать все это!
- Разве? - Ни один мускул не дрогнул на его лице.
Она напряженно всматривалась в ничего не выражающие глаза. Чего он добивался, так упорно создавая у Джеральда иллюзию своей связи с ней? Ведь все, чего он сумел добиться, - это отдалить Джеральда от себя и... от нее!.. Вот была его истинная цель: встать между нею и Джеральдом! Он не поверил, что их ничто не связывает, и решил таким образом подстраховаться... И это после того, что произошло утром?! Син хотелось завыть от обиды и гнева.
- Уходи, Вульф. - В ней ничего не осталось, кроме больной пустоты. - Убирайся!
- Только когда получу ответ на один вопрос, - объявил он свой ультиматум.
Син полагала, что не ему бы ставить условия, но она слишком устала, чтобы спорить.
- Спрашивай.
- Ты ведь знала о Ребекке и Глене Рейнолдсе?
Такого вопроса она не ждала, он прозвучал настолько вдруг, что она не сразу нашлась:
- Я... - Син облизнула сухие губы.
- Ты знала. - Он утверждал, а не спрашивал, и Син почувствовала себя кроликом перед удавом, чьи желтые от ярости глаза парализуют волю, заставляют подчиниться и уже не противиться своей участи.
- Да, я знала, что кто-то есть, но ничего конкретного, даже имени; знала только, что он работает у Джеральда, - попробовала оправдаться Син.
- И ничего мне не сказала! - Вульф гнул свое.
- Я сказала все, что Ребекка просила вам передать, - Син еще не теряла надежду, что он услышит ее.
- Но не все, что знала. Что ж, зато теперь ясно, что ты за женщина! - Он так это сказал...
- И что же я за женщина, Вульф? - вопреки здравому смыслу, говорившему ей: "Хватит. Спасайся!", спросила Син, боясь и ожидая, что он скажет.
- Ты так и не смогла простить меня за эти семь лет...
- Неправда! - Син задохнулась от явной несправедливости.
-...и решила любой ценой со мной поквитаться! - Вульф уже не контролировал себя. - Утро тоже было частью твоего плана, не так ли? Ты наслаждалась моей слабостью и ждала, когда сможешь побольнее ударить, да? Небось жалеешь, что Джеральд явился так не вовремя!
Син не могла поверить, что все это происходит с ней наяву; что он верит в то, что говорит... И в то же время видела, знала, что он - верит! И что это - единственное объяснение сегодняшнему утру, которое он признает! Тогда, подумала она с тем спокойствием, с которым люди решаются на самоубийство, пусть лучше думает так, чем когда-нибудь узнает правду: что она все еще любит его!..
- Думай что хочешь, Вульф. - Она отвернулась, чтобы он не увидел слез. Она будет плакать потом, когда он уйдет! - И оставь меня в покое.
- Так и поступлю, можешь не сомневаться. Я пришлю за машиной, чтобы нам не встречаться больше. Семь лет у нас это неплохо получалось, почему бы не продолжить в том же духе?!
Только когда дверь за ним с треском захлопнулась, Син дала слезам волю. Закрыв ладонями лицо, сотрясаясь всем телом от рыданий, как совсем недавно от любовной истомы, она оплакивала свое разбитое на миллионы острых осколков сердце...
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
- Нет, Ребекка, исключено; я не смогу - Син была непреклонна. Она строго смотрела на сидевшую напротив девушку и не знала, верно ли поступила, вновь приняв ее приглашение позавтракать вместе...
Ребекка позвонила рано утром и предложила встретиться в городе, чтобы обсудить "нечто очень-очень важное", полагая в своем юношеском высокомерии, что у Син просто не может быть никаких других важных дел. Син же, напротив, была безумно занята и сейчас, и на ближайшее время: заказы на свадьбы сыпались как из рога изобилия, и предлогов уклониться от встречи было более чем достаточно. Однако их прошлые отношения не позволили Син отказать Ребекке, о чем она сейчас сожалела.
Прошло больше месяца, как Вульф, хлопнув дверью "кукольного" домика, казалось, навсегда ушел из ее жизни. Если не считать механика, забравшего машину Вульфа и, заодно, все им оставленные вещи; да еще роскошного букета от Ребекки со вложенной в него изящной карточкой: "С искренней благодарностью за понимание и поддержку", - можно сказать, что она ничего больше не слышала ни о Хэркуортах, ни о Вульфе...
Могла ли она подумать, что поводом к тому, чтобы все они опять встретились, послужит... просьба Ребекки взяться за организацию свадьбы, которая... по-прежнему должна состояться в августе!
Син понятия не имела, что же случилось за это время: отчего Ребекка так и светится счастьем, куда подевались ее неуверенность и нервозность, что развеяло терзавшие ее сомнения, спасением от которых совсем недавно ей виделось только бегство?..
Как бы то ни было, все возвращалось на круги своя, и Ребекка горела желанием вернуть "Счастье без изъяна".
- Твой отец знает о нашем разговоре? - Едва ли Джеральд одобрит затею дочери после того, как наверняка составил весьма нелестное мнение о Син, побывав в ее доме тем жутким утром.
- Конечно, знает! - Ребекка была беспечно счастлива. - Когда я сказала ему, что собираюсь позвонить тебе, он заявил, что ему безразлично, кто будет всем заниматься, - лишь бы свадьба на этот раз состоялась, представляешь?! - Ее голос звенел от смеха. - Ах, да я ни о чем другом и думать не могу, - с мечтательной серьезностью призналась она.
Пристально вглядываясь в Ребекку - она была совершенно непохожа на прежнюю испуганную девочку, прямо-таки излучала покой и радость, - Син не могла подавить в себе смутную тревогу: насколько прочна эта нынешняя безмятежность? У Вульфа есть прошлое, и пусть одно - Син - больше не в счет (да Син никогда и не заикнется о том, что случилось между ними шесть недель назад!), но другое - Барбара - застилает черной тучей настоящее и, возможно, будущее Ребекки... Ее беззаботное счастье...
- Ребекка, ты абсолютно уверена в том, что делаешь? - Син сама хотела быть в этом уверена.
- Совершенно! - не задумываясь, ответила Ребекка.
- А Вульф и твой отец, как они? Когда мы виделись в последний раз, они... не слишком хорошо ладили. - Син болезненно поморщилась от неприятных воспоминаний.
- О, сейчас уже все в порядке. В бизнесе всякое случается! - Ребекка небрежно повела плечом. - Вульф давно забыл, какой дурочкой я была, и не сердится больше.
Должно быть, так оно и есть! Син горько усмехнулась про себя. Интересно, сумела бы Ребекка, знай она обо всем, с такой же легкостью простить им с Вульфом тот безумный секс?
- Он так мил, - продолжала щебетать Ребекка. - Даже согласился быть шафером Глена!
Син подумала, что ослышалась. Шафер... Глена?..
- Это была моя идея! - Ребекка и не догадывалась, что сейчас переживает Син. - Я знала, что это будет здорово: он ведь с таким пониманием отнесся к тому, что я расторгла нашу с ним помолвку. Глен сначала был против - боялся, что Вульф набросится на него, едва он заикнется об этом, - но я уговорила его: ведь Вульф джентльмен. И все вышло по-моему! - Голубые глаза Ребекки искрились торжеством. - Знаешь, что он сказал? Что он счастлив быть мне полезным, если уж не в качестве жениха, то хотя бы как его шафер! А я что говорила?! - Ребекка звонко рассмеялась. - Вот это истинный джентльмен!
Так Ребекка выходит замуж за Глена? Не за Вульфа?! Господи, а она-то ни минуты не сомневалась... Разоблачение собственной ошибки принесло Син несказанное облегчение. Да, наверное, ей не следовало принимать близко к сердцу все, что делает сейчас или когда-либо сделает со своей жизнью Вульф. Разумеется, ей должно быть все равно. Но ей не все равно... И что толку отрицать очевидное... Никогда не будет все равно!
Син столько раз пыталась убедить себя не думать, не вспоминать о Вульфе... Ей это почти удавалось, пока не позвонила Ребекка и не сообщила о том, что свадьба в августе все-таки будет. И острая боль утраты, уже окончательной, ножом полоснула по сердцу. Она приготовилась смириться с тем, что казалось ей невозможным и неправильным, приготовилась жить с этой болью... как вдруг выясняется, что жених вовсе не Вульф!
Правда, это тоже никак к ней не относится; у него отдельная жизнь - есть и будет! Но, видит Бог, ей не вычеркнуть его из своей жизни...