- Моя дорогая, я знаю его столько лет… хотя, надо сказать, не видела целую вечность вплоть до вчерашнего дня, - призналась она, когда Фредерика наконец приехала в отель на "бентли", милостиво отданном ей специально для этого мистером Лестроудом. Электра расположилась в двух смежных спаленках, а Розалин в главной гостиничной комнате. Чемоданы - а Электра, судя по всему, захватила с собой все пожитки - были раскрыты, и их содержимое разбросано по комнате. Сама же Электра в сногсшибательном халате, выуженном ею на январских распродажах в изысканном бутике в Вест-Энде, расположилась в уютном кресле, наслаждаясь теплом электрокамина, разгоняющего прохладу весеннего вечера, и куря сигарету в длинном нефритовом мундштуке. После путешествия она выглядела свежей, как цветочек, и наслаждалась моментом.
- Дорогая, что за прелесть эта деревушка, а хозяин отеля прямо душка - сбился с ног, пытаясь устроить нас с комфортом. Я, разумеется, не преминула сказать ему, что мы через пару дней съедем в твой коттедж, но, пока суть да дело, мы здесь прекрасно проведем время.
Фредерика уставилась на мать, не в силах вымолвить ни слова. И вдруг слова хлынули сами собой:
- Но, мама, я еще даже не видела коттедж. К тому же, если я правильно поняла, там на троих просто нет места. Да и мистер Лестроуд от радости не прыгал, узнав, что нанял в шоферы женщину. А если уж говорить совсем начистоту, я не собираюсь здесь оставаться… вернее, меня не собирались здесь оставлять!
- Да что ты говоришь, дорогая, - замахала руками Электра, не теряя, впрочем, своего благодушия, - мы же все знаем, какой ты отличный водитель, а мистер Ролинсон - Роберт, как я привыкла называть его, - уверил меня, что мистер Лестроуд очаровательный человек и что, даже если ты не подойдешь в качестве шофера, он найдет тебе другую работу. Роберт совершенно твердо заявил, что беспокоиться нет оснований… Вот мы и прибыли! Я заплатила этой ужасной женщине с первого этажа, владелице нашей паршивой квартирки, за две недели вместо одной, до того я рада была съехать оттуда. Мы немедля собрали вещи и вызвали такси.
- А как насчет денег? Чем, скажите на милость, - поинтересовалась Фредерика, хотя вопрос был абстрактный, - вы собираетесь расплачиваться за отель?
Но Электру трудно было вывести из себя. С высот своего благодушия она лишь слегка пожурила дочь:
- Надеюсь, голова у тебя не забита деньгами, Фредерика. Низменная материя. Но коль скоро тебя интересует, чем я располагаю, скажу: я заняла немного у Роберта и продала пару ювелирных украшений. Помнишь бриллиантовую брошь на шарфик, что дала мне старая тетушка Урсула?.. А еще гранатовое ожерелье и рубиновое кольцо, которые тетушка Катрин оставила тебе по завещанию? Вот я и рассталась с ними… причем довольно выгодно, надо признаться, потому что хорошо знакома с ювелиром…
Фредерика продолжала смотреть на мать.
- Ты заняла деньги у… у мистера Ролинсона? - произнесла она с ужасом.
- Да, дорогая, но не так много. - Электра назвала сумму, небрежно отмахнувшись от дочери. - И не вижу в этом ничего такого. Когда-то он был близким другом, к тому же я вовсе не просила его - он сам предложил!
- Едва ли я в это поверю! - уже спокойным голосом произнесла Фредерика. - А если и так, неужели это не оскорбление?
Полные губы Электры расплылись в улыбке, а карие глаза весело блеснули.
- Ах ты, милая! - воскликнула она. - Кто же чувствует себя оскорбленным, когда ему предлагают чек? К тому же я непременно верну! Уж поверь, непременно верну при первой же возможности.
- Каким образом? - поинтересовалась Фредерика.
- Дорогая, - постепенно теряя терпение, проговорила Электра, - у меня, в конце концов, есть кое-какое пособие, и брат твоего отца настаивает, чтобы я продолжала его получать. Это мое пособие, и, когда ты не работаешь, мы вполне можем существовать на него.
Дверь открылась, и вошла Розалин, освеженная после ванной и уже одетая к вечеру. Фредерика не могла без восхищения смотреть на нее. Сегодня сестра выглядела особенно элегантно. На ней было новое платье - во всяком случае, Фредерика видела ее в нем впервые. Это был изысканный черный наряд, оттеняющий белизну ее кожи; на ней было жемчужное ожерелье, которое потянуло бы на солидную сумму, если б его захотели продать; на ногах изящные золотые туфельки, сочетающиеся с золотой отделкой платья, на руке литой золотой браслет, прошлогодний подарок бабушки, которая могла себе позволить баловать внучку.
- По какому случаю вы такие нарядные? - спросила Фредерика, как только восхищение красотой сестры сменилось беспокойством.
- Воздать дань хозяину, - с ослепительной улыбкой объяснила Розалин, и ее голубые глаза весело и озорно блеснули. - Как, впрочем, и любому мужчине, проживающему в данный момент в этом отельчике, хотя, положа руку на сердце, я еще пока не видела здесь ни одной достойной интереса особы мужского пола. Однако разве знаешь, кто может объявиться здесь - пообедать или остановиться на одну ночь. Может, сегодня как раз та самая ночь. - И она сверкнула своими белыми зубками.
Фредерика не знала, что и ответить, а мать промолвила с осуждением:
- Ты выглядишь такой разгоряченной и неприбранной, словно только что вылезла из-под машины.
Фредерика покачала головой:
- Нет. Мне еще толком не передали машины.
- Машины? - живо откликнулась Розалин. - И много их у тебя будет?
- Две. "Даймлер" и "бентли".
На сей раз с осуждением посмотрела Розалин.
- Ах, какая жалость! - воскликнула она. - А я-то решила, раз твой босс такой богач и к тому же молодой, у него в гараже припрятан "порше" или "мерседес". Кстати, Фартинг-Холл велик и красив?
- Фартинг-Холл велик и красив.
- Так ты собираешься работать там?
- Не знаю.
- А когда мы пойдем смотреть коттедж?
- Не знаю. Может, завтра. Да, думаю, что завтра.
Фредерика поднялась, почувствовав вдруг такую усталость, будто действительно тяжело трудилась целый день, будто из нее вышел весь воздух, как из лопнувшей шины. Мать и сестра часто действовали на нее так, что она не знала, в каком она мире; но сегодня они не только выбили ее из колеи, но и вселили в нее безумную тревогу. Они поселились в отеле на занятые деньги, и ни той, ни другой и в голову не приходило, что в этом есть что-то унизительное. Ничего хорошего не было и в том, что ей самой приходится браться за работу, которую считают мужской, и ублажать нового хозяина. Но сажать еще в дополнение всех бед ему на шею семью, зная заранее, что Электре ничего не стоит при малейшей нужде попроситьу него зарплату вперед от имени дочери… От одной мысли об этом ноги у Фредерики подкосились.
- Я должна идти, - сказала она, наконец, направляясь к двери и размышляя, не посоветоваться ли с Люсиль насчет возникших проблем, прежде чем они втроем зайдут слишком далеко. - Я не знаю, что мне завтра предстоит, но где-нибудь утром я вам позвоню и сообщу, когда получу ключи от коттеджа. Если у меня не будет времени заглянуть туда вместе с вами, надеюсь, вы вдвоем обследуете, насколько он пригоден для жилья и можно ли забросить туда наши вещички.
Ей не пришлось беспокоиться. Миссис Уэллс и Розалин попросили ключи от коттеджа сами, и их проводил туда садовник, специально освобожденный на это время от своих обязанностей. А Фредерика возилась с "бентли" в свой первый рабочий день, вернее, утро, до блеска натирая его специальной полировочной пастой, за что получила одобрение хозяина, когда он случайно забрел к гаражу.
- Прекрасная работа, - проговорил он, не отрывая глаз от машины и не глядя на Фредерику. - Прошу запомнить - это ежедневная рутина, и от нее нельзя отлынивать.
- Хорошо, сэр, - искренне пообещала девушка. Она отбросила прядь волос с разгоряченного лица, надеясь, что не очень вспотела и что то малое количество косметики, которым она воспользовалась, не пострадало.
Брови у мистера Лестроуда полезли вверх, когда он перевел взгляд на нее.
- Послушать вас, так вы в машине родились, - заметил он, - Вы что, в самом деле так любите машины, что предпочитаете работать с ними, вместо того чтобы печатать на машинке, или вас привлекают такие незамысловатые операции, как полировка?
- Я люблю машины, - коротко ответила она и добавила: - Я не умею печатать.
- Может, вы мечтаете о предстоящем ралли в Монте-Карло?
- А почему бы и нет?
Он усмехнулся так, что она сразу вернулась к реальности.
- Я бы на вашем месте не мечтал об этом, - посоветовал он. - Вы на вид не такая уж крепкая и выносливая.
- Вы никогда не слышали о том, что дух сильнее материи? - бросила Фредерика, последний раз пройдясь тряпкой по капоту.
Лестроуд улыбнулся, несколько свысока:
- Слышал. Но я человек дела. И советую вам быть деловой женщиной. - И он глянул на часы. - Да, кстати, насколько я знаю, ваше семейство объявилось в "Быке" вчера вечером, всем, так сказать, скопом, и садовник в данный момент водит их по коттеджу, который по просьбе вашего благодетеля Ролинсона отводится вам. Можете поторопиться и присоединиться к ним. Это бывшая привратницкая на въезде в поместье, и пока что, как я уже говорил, она в довольно непрезентабельном состоянии. Но, надеюсь, мы что-нибудь с ней сделаем.
Фредерика вытерла руки промасленной ветошью.
- Спасибо, сэр.
Лестроуд нахмурился:
- Я ведь сказал, что можно без "сэр". Зовите меня мистер Лестроуд, а не "сэр".
- Хорошо, мистер Лестроуд.
Он снова глянул на часы:
- В двенадцать отвезете меня в Гритер-Коршэм. У меня назначен ленч с приятелем "У Джорджа", а вы можете перекусить в кафе, пока будете ждать меня. А до этого времени вы свободны… Не забудьте, в двенадцать!
- Да, мистер Лестроуд.
В коттедже Фредерика застала Электру. Та изучала стены гостиной. Увидев дочь, она заявила, что, если им предстоит поселиться здесь, необходимо что-то сделать, чтобы у комнат не был такой примитивный вид. И дело не в том, что тут давно не было ремонта, а безобразна цветовая гамма, не говоря уж о том, что в кухне нет ни холодильника, ни стиральной машины.
- Без стиральной машины я бы еще обошлась, но без холодильника! - возмущалась Электра. - Белье можно прекрасно отправлять и в прачечную, но я отказываюсь держать масло в этих ужасных шкафах с дверью, которая напоминает мне уборную на дворе. - Она капризно глянула на дочь. - Где мистер Лестроуд и когда мы удостоимся чести лицезреть его? А я-то грешным делом думала, что он явится сюда поприветствовать нас, ведь он, как-никак, твой хозяин.
- Чего ради? - просто спросила Фредерика.
Вместо матери ответила Розалин… Розалин в новом весеннем костюме из тончайшей голубой шерсти, так удивительно шедшем к ее голубым глазам.
- Я думала, он джентльмен, а не сноб, - фыркнула она. - Мистер Ролинсон сказал, что этот твой Лестроуд поймет наше положение и будет относиться к нам соответствующим образом, а он даже не позвонил маме в отель.
- Не принимай близко к сердцу, дорогая, - успокоила ее не менее язвительным голосом миссис Уэллс. Она также выглядела весьма импозантно в костюме из полотна цвета морской волны с белой отделкой. - Попозже я сама позвоню ему. И объясню положение дел. Попрошу навести порядок в коттедже и, если возможно, повысить оклад Фредерике. Он невысок… да, невысок, учитывая, что ей приходится лежать под машиной, а мне становится не по себе при виде ее взмокшего личика, на котором совсем нет косметики, не говоря уж о масляных пятнах на этой желтенькой блузке, которую я купила ей всего несколько недель назад.
- Но, мама, - запротестовала Фредерика. - Я ведь могу носить спецодежду…
- Можете и будете носить, - раздался голос из-за открытого окна. - Спецодежда важная часть усадебного быта, и мы вас непременно ею обеспечим. - Лестроуд суровым взглядом окинул Электру, а та - впервые - посмотрела на него, и яркие пятна пошли по ее щекам. - Доброе утро, миссис Уэллс! Миссис Уэллс, не правда ли?
Электра протянула ему руку через окно и кокетливо подтвердила:
- Да, я Электра Уэллс!
Розалин, проверявшая кухню, состояние которой не вызвало у нее особого восторга, внезапно появилась в комнате, и Лестроуд, застывший на добрых полминуты в немом восхищении, проявил невероятное проворство, перескочив через подоконник и отвесив прямо-таки театральный поклон.
- А это, должно быть, мисс Уэллс?
- Она самая, - откликнулась Розалин, одарив его самой обворожительной улыбкой. - Я на два года старше Фредерики, но никто этого не замечает. Я, видите ли, никогда не работала, - пояснила она, - а она, если хотите знать, работает с шестнадцати лет.
Хамфри Лестроуд явно был потрясен столь откровенным признанием.
- Это многое объясняет, - произнес он. - Вашу сестру хлебом не корми, дай ей тяжелую работу; что же касается вас, моя дорогая, - и он подчеркнуто восхищенно посмотрел на Розалин, - трудно представить себе, чтобы вы за свою жизнь хоть палец о палец ударили. Вы уж простите меня, но максимум, что я могу себе вообразить, - так это сбор клубники к чаю… в эдакой соломенной шляпке в стиле ретро…
Она кокетливо засмеялась:
- Но и это довольно изнурительный труд, когда солнце стоит над головой.
- Да и опасный, - подхватил он, пристально глядя ей в лицо и как бы указывая взглядом на исключительную белизну ее кожи. - Такая цветовая гамма требует неусыпной бдительности, и я бы не удивился, если б вы ходили все время с зонтиком на случай угрозы со стороны атмосферы.
Электра, заботящаяся об обеих дочерях и привыкшая к неотразимому впечатлению, которое с первого взгляда производила Розалин на большинство представителей сильного пола, будучи, тем не менее, индивидуалисткой, решила пресечь, поток комплиментов в самом начале.
- Мистер Лестроуд, - вступила она, - вы были так добры к Фредерике - хотя сама Фредерика вовсе не намеревалась особо на этом останавливаться, - что и не знаю, как благодарить вас! Вы позволили нам приехать сюда, и, как я понимаю, коттедж входит в условия оплаты ее работы… Я очень и очень благодарна вам за это. - Ее темно-синие глаза, казалось, искрятся под его взглядом. - Но вы сами видите, в каком все здесь состоянии; если что-нибудь можно сделать, чтобы привести помещение в божеский вид, - она изящным движением ручки с наманикюренными ногтями окинула скудно обставленную комнату, - добавить что-нибудь из мебели, чтобы скрасить это убожество… Разумеется, речь не идет о каких-то излишествах, достаточно постелить новый ковер в гостиной да заменить эти ужасные кровати наверху… я не могу спать на плохом матрасе!
- Конечно, конечно. - Лестроуд сказал это таким тоном, словно Электре достаточно прочитать перечень необходимого, и он проследит, чтобы все было немедленно выполнено. - Ведь вы сами понимаете, мне не могло в голову прийти, что вы приедете вслед за своей дочерью в Фартинг-Холл, но теперь мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вам здесь было хорошо. - Он немного нахмурился и вновь обратил восхищенный взгляд на Розалин, следя за каждым ее грациозным движением. - Но пока что вам лучше пожить в "Быке".
- Однако там цены кусаются, - откровенно заявила Электра.
- О, конечно, я не хочу, чтобы вы несли расходы.
- Ах, как мило с вашей стороны! - с благодарностью выдохнула Электра.
- И уж конечно, эта халупа и собаке конурой служить не может. - Он окинул комнату хмурым взглядом, словно испытывая личное оскорбление.
Розалин хихикнула.
- Во всяком случае, не моему милому Пуки, - сказала она и пояснила, что Пуки - это ее пудель, который в данный момент находится в собачьем питомнике в Лондоне и останется там до тех пор, пока она не убедится, что ему будет хорошо в сельской местности. - И он будет встречен здесь с радушием, - добавила она, смущенно потупив глаза.
Лестроуд без малейшего колебания заверил ее, что Пуки на все сто процентов будет принят в поместье с радушием, если только Розалин соблаговолит послать за ним, на что она с готовностью ответила, что без всяких проволочек так и сделает.
Все это время Фредерика стояла и слушала этот разговор с тайным желанием, чтобы земля разверзлась и поглотила ее или чтобы у нее были родственники, которые понимали бы, что к чему. Она не хуже матери знала способность Розалин брать людей в оборот, сбивать с толку, особенно если они к этому предрасположены. Но столь явное манипулирование человеком, которого сама Фредерика считала твердым как гранит, оказалось для нее неожиданно болезненным. Оно ударило ее в самое больное место - гордость и чрезмерно развитое чувство справедливости. Лично она предпочла бы въехать в коттедж вообще без всякой мебели, нежели просить что-либо у своего работодателя… И чем скорее ее мать и сестра поймут, что он ее нанял, тем лучше. Придется ей серьезно поговорить с ними попозже. Но в данный момент она буквально лишилась дара речи, а мать, как назло, повернулась к ней и в дополнение ко всем бедам еще и упрекнула в том, что она не следит за своей внешностью:
- Моя дорогая, ты выглядишь просто ужасно. Смею надеяться, когда ты везешь мистера Лестроуда, вид у тебя более безупречный.
Хамфри Лестроуд окинул Фредерику критическим взглядом.
- Да нет, с ней все в порядке, - добродушно проговорил он. - В моем водителе меня интересует не безупречность, а умение справляться со своими обязанностями. - И он повернулся к действительно безупречно очаровательной девушке в бело-голубом костюме. - Вам пришлось идти от "Быка" пешком, позвольте обратный путь скрасить вам поездкой в машине, если вы не против. Я как раз собирался в Гритер-Коршэм, так что, если у вас есть желание осмотреть местечко, а может, заодно сделать кое-какие покупки, я с радостью предоставлю вам необходимый транспорт.
- Вы хотите сказать, что Фредерика может подвезти и нас? - с детским простодушием восхитилась Розалин.
- Ну конечно, Фред подвезет… если только у нее хватит терпения, - бросил Лестроуд, обратив довольно циничный взгляд на девушку в желтой блузке.
Розалин хихикнула:
- Фред!.. Сногсшибательно! Мы с мамой зовем ее иногда Рика, но чтобы Фред!
Поездка в Гритер-Коршэм стоила Фредерике немало попорченной крови. И вовсе не потому, что были сложности с машиной. Просто, кроме хозяина, ей пришлось везти мать и сестру. Услышав приглашение Лестроуда, она ни на минуту не сомневалась, что мать им воспользуется. Иначе бы это пошло вразрез с ее жизненными взглядами: бери все, что предлагают, без излишней сдержанности, а если приятный человек желает проявить себя на деле как действительно приятный человек, не отвергай его. Что же касается Хамфри Лестроуда, то он зарекомендовал себя не просто как приятный во всех отношениях человек. Он только что приобрел Фартинг-Холл, одно из лучших поместий в Глостершире - да и во всей Англии, если уж на то пошло, - и был, стало быть, очень богат. Рано или поздно ему понадобится подруга жизни. Всего этого было более чем достаточно, чтобы он представлялся сущим подарком для матери двух дочерей, - если, тем более, одна из них писаная красавица. Большинство молодых мужчин находило и Фредерику весьма привлекательной, но от Розалин они просто теряли голову. В ее присутствии у них с головой творилось нечто невообразимое.
Фредерика хорошо знала свою мать и понимала, о чем та думает по дороге к маленькому провинциальному городишке. Она строит планы… Фредерике вдруг стало так стыдно за эти планы, что она даже потеряла на миг бдительность и на подъезде к Гритер-Коршэму обогнала машину на плохо просматриваемом участке дороги. Сидевший рядом хозяин рявкнул: