- Что за бесшабашность! Разве вы не знаете, как идти на обгон? Еще раз такое сделаете, и костей не соберете. Будьте внимательны, чтобы не свернуть на улицу с односторонним движением.
Фредерика почувствовала, как у нее загорелись щеки, а с заднего сиденья раздался голос Розалин:
- Я никогда не обгоняю. Предпочитаю лучше опоздать на свидание, чем разбиться в лепешку.
- Вы разумная девушка, - с одобрением сказал Лестроуд, поворачиваясь к ней. - У вас есть машина?
- Нет, - ответила Розалин, и глаза у нее чуть затуманились. - У нас был маленький автомобиль, но мы не могли позволить себе роскошь держать его, и мама решила, что лучше нам его продать.
Она, правда, не уточнила, что машина принадлежала Фредерике и что маме понадобились наличные - потому-то и продали.
Лестроуд задумался.
- Вам понадобится какое-нибудь средство передвижения, если вы будете жить в Литл-Коршэме. Я подумаю, что тут можно сделать.
Само собой, он пригласил их на ленч в ресторан "У Джорджа", где у него уже была назначена встреча с приятелем, который оказался местным фермером, так что, по мнению Лестроуда, составлялась хорошая компания. Выдав Фредерике фунт, он предложил ей позавтракать в кафе, позаботившись предварительно, чтобы машина была надежно поставлена во дворе "У Джорджа". Он велел ей зайти за ними где-нибудь около четырех, - это означало, что в ее распоряжении добрых три часа.
Фредерика провела их, болтаясь по Гритер-Коршэму, знакомство с которым состоялось у нее раньше, а большую часть времени уделила антикварному магазину, оказавшемуся настоящей лавкой древностей, галереей, по которой шаталось множество посетителей, ничего, однако, не покупавших. Она бы не имела ничего против такого времяпрепровождения, если бы существование ей не отравляла мысль о том, что мать с сестрой сидят в роскошном ресторане "У Джорджа", наслаждаясь дорогой едой без всякого на то права и закладывая фундамент дружбы с Хамфри Лестроудом, который открыто претендовал на роль их покровителя. Не то чтобы Фредерика чувствовала себя уязвленной тем, что ее обошли… но какое все-таки право было у мамы и Розалин принимать приглашение? Теперь уж не приходится сомневаться, что точно так же они примут от мистера Лестроуда автомобиль, хотя им нечем было расплатиться даже за ленч. А мысль о том, что ее мать заняла деньги у Роберта Ролинсона - сколько именно, она не сказала, - была еще одной причиной, отчего настроение у Фредерики все больше портилось, пока она гуляла по городку.
Было уже половина третьего; она стояла перед витриной миленькой лавки женской одежды, когда за спиной возникли Электра и Розалин. Обе были нагружены пакетами, а на пальце у Розалин раскачивалась еще и внушительная коробка с платьем.
- Мамочка решила, что мне нужна обновка, - с самодовольным смешком сообщила она. - В конце концов, это же мистер Лестроуд предложил нам пройтись по магазинам, так ведь?
На лице миссис Уэллс мелькнуло подобие вины, весьма, впрочем, слабое.
- Ах, это чудное платьице, даже трудно представить такое в сельской лавочке, - как тут было устоять? К тому же если мы будем иногда обедать в Холле…
- Вы собираетесь обедать в Холле? - воскликнула Фредерика, стоя перед ними с видом следователя, пытающегося докопаться до истины.
- Ну да… конечно, - призналась Электра. - Мистер Лестроуд предложил среду… а поскольку других приглашений у нас на этот день нет, я согласилась. Не исключено, что он пригласит и тебя. Все дело в его представлении об отношениях между хозяином и служащим. За ленчем он ничего такого не говорил.
- Благодарю, но я бы отказалась, даже если бы он пригласил меня, - отрезала Фредерика.
Электра с недоумением подняла брови:
- Ну, дорогая, как знаешь. Я и сама считаю, что в твоем положении это несколько неудобно. Мистер Лестроуд отдает тебе распоряжения, а нам, к счастью, нет. - И она весело глянула на старшую дочь. - Наше положение более удачное, не правда ли, Роз? Мы получаем каштаны, а бедняжке Фредерике приходится таскать их нам из огня. Хотя ты получаешь за это неплохую зарплату, дорогая, - напомнила она Фредерике, - да еще коттедж и "Черного быка" в придачу.
- Если ты позволишь мистеру Лестроуду оплачивать ваше пребывание в "Черном быке", мама, - вдруг взорвалась Фредерика, - я здесь ни за что не останусь! Я подам мистеру Лестроуду заявление об уходе!
Мать пожала плечами и улыбнулась, явно не принимая слова дочери всерьез.
- Не забудь: "У Джорджа" в четыре, - напомнила она. - Сдается мне, хотя я не вполне уверена, что мистер Лестроуд не собирается ждать собственную водительницу!
Глава 4
Единственным человеком в Фартинг-Холле, с которым Фредерика могла поговорить по душам, была Люсиль. Люсиль была потрясена столь решительным десантом родственников Фредерики, и, поскольку Фредерика с первого же знакомства пришлась ей по сердцу, она смогла сообразить, что к самой Фредерике все это не имеет отношения. Фредерика же была откровенно напугана и смущена поведением миссис Уэллс и Розалин, их твердой уверенностью в том, что они всюду будут приняты по первому разряду и, прежде всего, в самом Фартинг-Холле. Но и сама Люсиль испытывала смущение от того, что ее практичный до мозга костей хозяин, с которым она проработала несколько лет, готов оплачивать счет за пребывание матери и дочери Уэллс в отеле в ожидании, когда будет приведена в порядок бывшая привратницкая, и тем временем приглашает их на обед в Холл. Прежде всего, это означало, что на Люсиль взвалят кухонные дела, которые, как уже заметила Фредерика, не входили в разряд ее любимых.
- Я еще не видела твою сестру, - бросила она Фредерике, - да и матушку твою тоже. Но в них есть нечто такое, чего нет у нас с тобой, и, надо сказать, это производит очень сильное впечатление!
Фредерика грустно кивнула:
- О да, в них действительно что-то есть, и до сих пор это действовало безотказно.
Но про себя подумала: как отнесется ко всему этому Люсиль, если и ее, Фредерику, включат в число приглашенных и у нее не будет возможности отказаться от приглашения. Люсиль не относилась к числу обыкновенных экономок. Она была само обаяние, она была очень мила и несколько лет подряд исполняла роль секретарши мистера Лестроуда. Фредерика догадывалась, что она готова работать на него и без денег, что, разумеется, говорило об ее особом отношении к хозяину, которое в один прекрасный день, когда Хамфри Лестроуд вдруг задумает остепениться, может причинить ему немало беспокойств. Одно дело сейчас, когда он холост, и совсем другое дело, когда он обзаведется семьей! Впрочем, это была проблема будущего, и уж во всяком случае ее, Фредерику, это не касалось.
На следующий день Лестроуд навестил местного специалиста по интерьерам и попросил его осмотреть коттедж и доложить ему, что там можно сделать, чтобы привести его в божеский вид. Доклад специалиста оказался неутешительным, и Лестроуд вспомнил, что в поместье есть еще одно строение, так называемый "Вдовий домик". Хотя он также не в лучшем состоянии, но все же более подходящ в плане расходов на быстрый ремонт. Если его привести в порядок, он из обузы превратится в возможный объект продажи и даже может принести изрядный доход.
- Ваши мать и сестра могут въезжать туда, - сообщил он Фредерике, принимая ее в своей полуобставленной библиотеке, - там вполне уютно, а рабочие тем временем будут делать ремонт. В противном случае им придется еще какое-то время пожить в "Черном быке", а Розалин, насколько я понимаю, это не по душе.
- Но, мистер Лестроуд, - запротестовала Фредерика, рассчитывая, что он поймет ее протест, - мама и сестра вовсе не должны здесь жить, им есть куда вернуться в Лондон. Кстати, домохозяйка еще не сдала их квартиру. Я вчера звонила ей.
- О! - воскликнул мистер Лестроуд. - Вы хотели бы отделаться от своих родственников, так надо понимать?
- Нет, нет, конечно, нет. - Ей было неприятно, что он мог так подумать, хотя отчасти так оно и было. Ее все больше тревожило, что Электра и Розалин с их несколько странными взглядами на жизнь переселятся в Фартинг-Холл. - Вот только…
- Вы завидуете их возможному комфорту - сухо произнес он. - Люсиль прекрасно устроила вас здесь, а вы не хотите, чтобы ваши близкие существовали так же сносно.
- Да нет, это совсем не так! - запротестовала она и под пристальным осуждающим взглядом Лестроуда, подобного которому ей в жизни не приходилось испытывать на себе, попыталась изложить свои представления об этом деле. - Видите ли, - начала она, и голос ее неожиданно стал твердым и решительным, а подбородок выдался вперед, - я не уверена, что мои мать и сестра понимают, что они здесь… лишние. А вы щадите их чувства и принимаете в своем поместье. Они насели на вас, связали вас по рукам и ногам, а вы сами вводите их в заблуждение, будто оплатите их пребывание в "Черном быке".
- Но я действительно готов оплатить, - нетерпеливо вставил Лестроуд. - Если уж на то пошло, я уже уладил все с хозяином отеля.
- В таком случае, мистер Лестроуд, мне ничего не остается, как отказаться от вашего жалованья, - закончила Фредерика, встав во весь свой, увы, несоразмерный с ним рост. - Я не могу получать у вас деньги, пока они остаются в "Быке".
Хамфри Лестроуд взял сигарету из серебряного портсигара на столе, постучал ею по ладони и вдруг усмехнулся:
- Вы знаете, сколько стоит в "Быке" проживание в номере и питание?
Фредерика покачала головой.
- Я не останавливаюсь в отелях, - сухо заметила она. - Не могу себе этого позволить.
Он выпустил ей в лицо дым и насмешливо глянул на нее сквозь голубоватое облако.
- По сравнению с другими отелями в "Черном быке" вполне умеренные цены, - стал объяснять он. - Хотя эта умеренность относительная. Если вы не желаете принять мою помощь, чтобы с комфортом разместить миссис Уэллс и прекрасную Розалин в хорошем отеле с трехразовым питанием, то вам придется согласиться, что "Вдовий домик" - идеальное место для них, и приложить все силы, чтобы как можно быстрее привести его в порядок; в противном случае заботы о родственницах могут серьезно сказаться на вашем кармане. А мне вовсе не хочется, чтобы моя жизнь зависела от обиженной водительницы, отказывающейся брать деньги за то, что ей приходится колесить со мной по дорогам.
Фредерика должна была согласиться с его доводами за, хотя у нее еще в запасе было немало доводов против. Она также решила говорить с ним со всей прямотой.
- У моей матери и сестры, мистер Лестроуд, нет ни малейших оснований рассчитывать на какую-либо помощь от вас, Хотя они не откажутся, если вы им ее предложите по собственной воле. - Она покраснела. - Это вовсе не от того, что они лишены нравственных норм, просто у мамы всегда было достаточно денег, и сейчас, когда их у нее нет, она совершенно не знает, как без них обходиться. - Она остановилась, смущенная, но, увидев, что он внимательно слушает, продолжала: - Что же касается Розалин, то ей давно уже надо было бы работать, но мама ее всегда баловала. Она даже слышать ничего об этом не желает.
Лестроуд, как ни в чем не бывало, курил сигарету, снова усевшись в кресло. Глаза у него поблескивали.
- А с какой стати ей работать? - вдруг перебил он ее. - Ваша сестра Розалин красавица, каких мало, и ваша матушка уверена, что пристроит ее - и в ближайшее время. Разве можно винить ее, если она не хочет, чтобы главное ее сокровище портили, используя не по назначению.
- Вы хотите сказать - работой? - уточнила Фредерика.
- Да, Фред. - Он наклонился к ней через стол, не заметив, как она вздрогнула: слишком уж разительно панибратское "Фред" отличалось от "прекрасной Розалин", хотя в остальном ничего против "Фредди" она не имела. - Конечно, вас никак не назовешь "два сапога пара", хотя, должен признаться, когда первый раз вас увидел, я решил, что более забавного существа я в жизни не видывал, и мне и в голову не могло прийти, что от вас может быть хоть какой-нибудь толк. На вид вы такая хрупкая и вся-то от горшка два вершка, но я на собственном опыте убедился, что вы не из слабых, и это уже здорово. Ваша мать, несомненно, прекрасно понимает, что на вас можно положиться и с вами с голоду не умрешь, поэтому не хочет вас терять, в смысле - выдавать замуж. Не говоря о том, что вы едва ли можете соперничать с Розалин по части выгодной партии…
- Благодарю, - только и смогла сказать Фредерика, пытаясь понять, сознательно ли он ее унижает, констатируя истинное положение дел, или так получается.
- Со временем вы выйдете замуж за какого-нибудь хорошего рабочего парня, а то и за инженера. Вы могли бы быть славной женой врача или ветеринара. Могли бы возить их на машине в качестве дополнения к обязанностям жены, и я вполне могу вообразить вас матерью здоровых детишек…
- Благодарю… благодарю, сэр! - повторила Фредерика сдавленным голосом.
Он махнул ей рукой, указывая на кресло.
- Но Розалин, - он произнес это имя с явным удовольствием, - Розалин всегда будет украшением жизни, и, если у нее будут дети, их можно представить только в окружении нянек и гувернанток… семи нянек, так сказать!
- Вы полагаете, в наши дни кто-либо может себе такое позволить? - спокойным голосом спросила Фредерика.
- О, конечно, - бросил он, улыбнувшись сквозь облако дыма. - Конечно!
Фредерика подождала немного и спросила, будут ли у него какие-нибудь распоряжения. Он взглянул на нее чуть ли не с удивлением и ответил:
- Нет, никаких. Никаких… вот разве что, я надеюсь, вы пообедаете с нами в среду. Я пригласил еще несколько человек, дабы ваша семья могла познакомиться с новыми людьми. Розалин просто создана для светской жизни!
- А Люсиль? - спросила Фредерика уже у дверей.
Лестроуд посмотрел на нее с еще большим удивлением:
- Люсиль моя экономка. Она, разумеется, не входит в число приглашенных. Ее место на кухне - пока я не найду повара и весь необходимый персонал.
- А вам не кажется нечестным взваливать на нее такую тяжелую работу без помощников?
- Но это же не убьет ее, - беззаботно отмахнулся он, пожав плечами. - Работа еще никого не убивала.
Фредерика вышла, внутренне негодуя, потому что в первый раз осознала, какой жестокосердный и твердолобый человек ее хозяин. Злость только усиливалась при мысли о той легкости, с которой он распорядился ее судьбой: видите ли, здоровые дети и занятый муж - доктор или ветеринар! А то, что она и сама давно решила стать женой именно ветеринара, нисколько не умаляло негодования против этого самонадеянного себялюбца. Да как он смел! И при этом еще приписывает Розалин все добродетели идеальной супруги!
У нее не было ни малейшего желания присутствовать среди гостей на званом обеде в роскошной столовой Фартинг-Холла, она поняла также, когда увидела Люсиль, что инструкции, которые та получила от хозяина в связи с предстоящим обедом, совершенно не радуют ее. Она ни словом не обмолвилась о том, что ей придется трудиться за троих; но весь ее вид - поджатые губы и недовольный взгляд - свидетельствовал о внутреннем возмущении.
- Я не хочу встречаться с гостями мистера Лестроуда, как если бы я была им ровней, а не его служащей, - искренне призналась Фредерика, сидя с Люсиль на следующее утро за завтраком в большой светлой кухне, которая была ее самым любимым местом в Фартинг-Холле. - С одной стороны, я не люблю покровительства, а с другой - это неприлично. Как можно удерживаться на должном расстоянии от человека, который платит тебе деньги, если он то нисходит до тебя, как до ровни, то устраивает разнос, как нерадивому работнику?
Люсиль, которая в это время составляла список покупок, подняла глаза от листка бумаги и взглянула на нее через стол. В глубине ее серых ироничных глаз чувствовалась затаенная боль.
- Да и с какой стати удерживать дистанцию между собой и мистером Лестроудом, если он приглашает отобедать вашу матушку и сестру? - ответила она вопросом на вопрос. - К тому же едва успев с ними познакомиться? - добавила она.
Фредерика заерзала на стуле. Все было и без того слишком ясно - Розалин могла похвастать победой! Но об этом говорить с Люсиль не хотелось.
- И зачем я прочитала это объявление о работе? - проговорила она с горечью.
Люсиль чуть улыбнулась.
- Да о чем ты! - нетерпеливо проговорила она. - Ты-то здесь причем! Ради твоей родни хозяин устраивает прием и приглашает заодно тебя. Тебе-то чего расстраиваться?
- А я говорю, лучше бы мне не видеть того объявления, - в сердцах повторила Фредерика, потянувшись за мармеладом. - С леди Аллердейл все было гораздо лучше, поверь мне. Ей до моих родственников и дела не было, - добавила она, словно мысль о преимуществах работодателя, не сующего свой нос в ее семейные дела, впервые пришла ей в голову.
Люсиль вяло улыбнулась.
- Боюсь, леди Аллердейл было мало пользы от твоей сестрички Розалин, - бросила она.
Фредерика не могла придумать, что надеть к обеду, но одно решила твердо. Она ни за что не явится на прием в одном из своих строгих платьев, купленных ею вместо униформы, хотя они были отлично сшиты и неплохо на ней сидели.
В конце концов, она остановила свой выбор на шифоновом платье цвета морской волны, которое захватила с собой из Лондона, и в среду в полдень - благо у нее не было никаких дел - вымыла голову и причесалась с особым тщанием. Короткая стрижка придавала ей особенно элегантный вид и делала очень привлекательной; блестящие золотистые волосы хорошо контрастировали со строгим темно-синим платьем. Она не имела склонности носить много ювелирных украшений и решила ограничиться жемчужным ожерельем, которое когда-то мать подарила ей на день рождения. Жемчуг был недорогой, зато теплого, кремового оттенка с матовым блеском, что очень шло к ее нежной, бархатной коже. Перед тем как надеть платье, она долго укладывала волосы, приводила в порядок ногти, покрыв их скромного цвета лаком, немного подкрасилась, а когда наконец туалет был завершен, взяла со столика флакончик духов и смочила ароматной жидкостью мочки ушей и запястья. Она и сама не могла объяснить себе, с какой стати так тщательно заботится о своем внешнем виде, хотя не могла и не при знать, что до глубины души уязвлена мнением мистера Лестроуда, что, дескать, ей не под силу соперничать с сестрой Розалин. Вот почему ей хотелось доказать ему, что она не лишена женской прелести, которую оценит глаз знатока, случись ему сделать выбор из ограниченного числа претенденток. Когда же она спустилась в кухню, чтобы предстать перед Люсиль, то почувствовала, как ее акции резко пошли в гору, потому что та заявила, что Фредерика выглядит не просто "мило", а значительно, значительно лучше.
- Видит Бог, твоя сестрица, которую я видела мельком, не достойна держать свечу перед тобой в этом платье, - высказала свое мнение Люсиль. - Это уж как пить дать! - Раскрасневшаяся от горячей плиты, она оглядывала Фредерику с явным удовольствием. - Всегда носи этот волшебный зеленоватый оттенок. Он тебе удивительно к лицу! - Она обошла Фредерику со всех сторон, с наслаждением вдыхая аромат ее духов. - Можешь даже не говорить, что бывала в Париже, - отметила она. - В Англии таких не купишь!
- Мне и вправду посчастливилось в прошлом году неделю провести с леди Аллердейл в Париже, - призналась Фредерика. - Это она мне купила духи. Она была очень щедрой, пока ее поверенный не посоветовал сократить расходы.
Люсиль вернулась к своим цыплятам.