В семнадцать лет, когда месячные становились раз от раза болезненнее, Ева думала, что рано или поздно все наладится. Но потом даже сильные обезболивающие лекарства стали только усиливать боль, и она заподозрила неладное.
Во время лекции в университете она потеряла сознание.
Диагноз врачей ошеломил ее.
Но даже тогда она убедила себя, будто это не конец света. Она твердила себе, что ее заболевание пустяк по сравнению с онкологией ее матери. Она верила, что, когда встретит мужчину своей мечты, он поймет и поддержит ее.
Какой же наивной она была! Скотт, первый парень, с которым она стала встречаться на последнем курсе университета, буквально отшатнулся от нее, когда она сообщила ему о своем состоянии. Еву так потрясла его реакция, что она избегала встречи с ним оставшееся время учебы в университете.
Она зареклась знакомиться с парнями, но потом встретила Джорджа Тремэйна. Они познакомились во время ее стажировки в компании Пеннингтонов. Польщенная его вниманием, она ходила к нему на свидания. Когда он стал настаивать на близости, Ева сообщила ему о том, что не может родить. Вслед за ее признанием последовал поток обвинений и оскорблений. После этого Ева поняла, почему отец настаивал, чтобы она после окончания университета работала в компании Пеннингтонов.
Оскар Пеннингтон считал единственной наследницей Софи, а Еву хотел поскорее сбыть с рук. Джордж Тремэйн, сын виконта, был, по мнению Оскара, лучшей парой для Евы.
Известие о том, что она была для Заккео только средством достижения цели, потрясла Еву до глубины души. Но она утешилась тем, что Заккео так и не узнал ее секрета.
Однако теперь ей предстоит сказать ему правду.
И это будет очень нелегко.
Глава 10
Заккео просмотрел список пропущенных звонков от Евы на своем телефоне, выезжая из гаража. Ромео сообщил ему о ее отчаянных попытках связаться с ним. Заккео намеренно отключил телефон, пока не стало точно известно его время возвращения в Лондон.
Стиснув зубы, он повел напряженными плечами. Вчера ему позвонил Оскар Пеннингтон и попытался убедить его смягчить свои угрозы. Заккео холодно напомнил ему о времени, проведенном в тюрьме, и отказался уступать. Вне сомнения, Ева старалась дозвониться ему из-за своего отца.
Заккео набрал ее номер. Она ответила после первого гудка.
– Привет, Ева! Я так понимаю, у тебя началась предсвадебная лихорадка?
– Ты неправильно меня понял. Свадьба не состоится, как только ты услышишь то, что я хочу тебе сказать.
Его напряжение усилилось.
– То есть ты по мне не скучала? – Он усмехнулся.
Она то ли фыркнула, то ли вздохнула:
– Нам действительно нужно поговорить, Заккео.
– Ничто не изменит моего намерения жениться на тебе, – предупредил он.
Она колебалась, потом произнесла:
– Заккео, это важно. Это не займет много времени. Но мне нужно поговорить с тобой.
Он положил голову на спинку сиденья:
– Ты пробудешь незамужней женщиной менее суток. Ты можешь устроить девичник, но я не позволю приглашать на него мужчин-стриптизеров.
– Мне не нужен девичник! Мне нужно пять минут твоего времени.
– Ты умираешь от неизлечимой болезни?
– Что? Конечно нет!
– Ты боишься, что я не буду хорошим мужем? – резковато спросил он, понимая, как важен для него ее ответ.
– Заккео, дело во мне, а не в тебе.
– Ты будешь хорошей женой. И несмотря на не слишком хорошее воспитание, ты станешь хорошей матерью.
Она тихо вздохнула:
– Откуда ты это знаешь?
– Потому что ты обожаешь о ком-нибудь заботиться. Тебе нужно просто перенаправить заботу со своей семьи на ту, которую мы с тобой создадим.
– Я не могу перестать заботиться о своей семье, – сказала она. – Каждый заслуживает чьей-то заботы, каким бы он ни был.
У него екнуло сердце, и он сильнее сжал телефон, чувствуя печаль.
– Но не каждый ее получает.
Помолчав, она сказала:
– Я сожалею о твоих родителях. Твоя мать еще жива? – спросила она с сочувствием.
– Моя биологическая мать переехала на другой конец света, чтобы избавиться от меня. По-моему, она не будет возражать, если я сочту ее умершей.
– Но она жива, Заккео. А это значит, что есть надежда. Неужели ты хочешь от нее отказаться?
– Ты была близка со своей матерью? – спросил он.
– Она была замечательной матерью, когда не изображала из себя аристократку Пеннингтон и не использовала меня, чтобы вернуть моего отца. – Ева грустно рассмеялась. – Жаль, что я не родилась в другой семье. Жаль, что моя фамилия Пеннингтон.
Наступило напряженное молчание.
Заккео нахмурился. Он считал, что ради своей фамилии Ева готова сделать все, даже покрывать мошенничество отца. Однако в его офисе в понедельник Ева казалась искренне шокированной двуличием Оскара. Кроме того, она не работает по специальности и не берет деньги со своего банковского счета.
Менее циничный человек предположил бы, что Ева не похожа на остальных аристократов.
– По крайней мере, у тебя был один родитель, который о тебе заботился. Тебе повезло, – сказал Заккео, размышляя, не ошибся ли насчет Евы.
– Но этот родитель умер, и у меня такое ощущение, что я осталась совсем одна, – тихо ответила она.
Ему захотелось сказать ей, что у нее есть он. Заккео едва сдержался. Через несколько секунд Ева откашлялась. Ее следующие слова заставили его пожалеть о том, что он не повесил трубку.
– Я не подписала брачный договор, – выпалила она. – И не подпишу.
"И все из-за последнего пункта".
На краткий миг Заккео захотелось объяснить ей, почему он хочет детей. Мрачное одиночество, которое преследовало его в детстве, а недавно в тюрьме, едва его не сломило.
Его мать эмигрировала в Австралию со своим мужем, чтобы не оставаться с Заккео в Лондоне. Хотя известие о суде над ним и вынесении приговора распространилось по всему миру, она не удосужилась связаться со своим сыном. Ей было бы все равно, даже если бы Заккео умер в тюрьме. Эта мысль преследовала его днем и ночью, пока он не поклялся изменить свою жизнь и обзавестись наследниками, которые будут с гордостью носить его фамилию.
Он не планировал детей от Евы Пеннингтон, пока не прочел новость о ее помолвке с Фэрфилдом.
– Завтра в полдень ты в свадебном платье пойдешь к алтарю в присутствии шести сотен гостей.
– Шестьсот гостей? Ты пригласил шестьсот гостей на свадьбу? – хрипловато спросила она.
Услышав неверие в ее голосе, он заскрежетал зубами:
– По-твоему, я должен был устроить церемонию в подворотне? Или ты думаешь, что моя секретарша несла чушь, сообщая о предстоящей свадьбе во вторник?
– Извини, но я не могу этого сделать, – возразила Ева.
Заккео нахмурился, слушая ее расстроенный тон.
Ева в самом деле мучилась от перспективы отдаться ему – обычному человеку, достойному лишь нескольких поцелуев.
У него стало тяжело на душе:
– Это твое окончательное решение? Ты отказываешься от нашей договоренности?
Ева молчала так долго, что он подумал, будто она положила трубку.
– Да, если ты не готов изменить последний пункт брачного договора.
Вне себя от разочарования, он произнес:
– Очень хорошо. Пока. – Повесив трубку, он поборол желание вышвырнуть телефон в окно.
Приехав на работу, Ева обнаружила, что ей дали выходные из-за предстоящей свадьбы.
Встреча с Зигги прошла успешно, хотя голова Евы была забита посторонними мыслями.
Сдержав истерический смешок, она посмотрела на свой телефон.
Она правильно поступила, закончив этот фарс, прежде чем он зашел слишком далеко. В глубине души она знала, что Заккео отреагирует так же, как Скотт и Джордж. Он не захочет жениться на бесплодной женщине.
Ева вздрогнула, услышав сигнал телефона. Менеджер "Сирены" прислала ей сообщение с пожеланием счастливой свадьбы и блаженного медового месяца.
На телефон позвонили, и Ева чуть не выронила трубку, увидев имя абонента. Она нахмурилась.
– Софи?
– Ева, что происходит? – испуганно спросила Софи.
– Что ты имеешь в виду?
– Я только что вызвала врача, потому что у отца очередной приступ!
Ева вскочила, чуть не опрокинув чашку с кофе на столе:
– Что?
– Час назад нам позвонил Заккео Джордано и сказал, что ваша свадьба отменяется. Отец был в бешенстве. Он собирался тебе позвонить, но упал в обморок. Врач говорит, что, если он будет и дальше волноваться, его ждет инфаркт или инсульт. Это правда? Ты отменила свадьбу? – напряженно спросила Софи.
– Да, – ответила Ева, схватила сумку и выбежала из кафе, когда поняла, что привлекает внимание. На улице моросил дождь, поэтому она надела пальто и капюшон.
– О боже! Зачем? – сказала ее сестра.
– Заккео требовал подписать брачный договор.
– И что? В наши дни это обычная практика.
– Но там есть одно условие. Он хочет детей.
Софи вздохнула:
– Он отказался от тебя, когда ты ему призналась?
– Нет, он не знает.
– Тогда я ничего не понимаю, – ответила Софи.
– Я пыталась ему сказать, но он не хотел слушать.
– Ты пыталась. Разве этого недостаточно?
Ева нырнула в тихую аллею и прислонилась к стене:
– Нет, этого недостаточно. Мы уже причинили ему много вреда. Я не желаю начинать семью со лжи.
– Отец в ужасе, Ева.
– Можно мне с ним поговорить?
– Сейчас он спит. Когда он проснется, я скажу ему, что ты звонила. – Софи сделала паузу. – Ева, я думала о том, что ты сказала мне перед вечеринкой по случаю помолвки. О том, что ты не собираешься занять мое место. Мне не следовало так плохо к тебе относиться. Просто нашему отцу нелегко угодить. Он рассчитывает на меня. Мы должны пережить этот трудный этап.
– Я не собиралась наступать тебе на пятки, Софи. Сестра глубоко вздохнула:
– Я знаю. Но тебе все легко дается, Ева. Так было всегда. Я завидовала тебе, потому что мама предпочла тебя.
– Родители не имеют права предпочитать одного ребенка, а другого держать на расстоянии вытянутой руки!
– Но такова наша реальность. Отец хотел сына. И я решила заменить ему сына. После смерти матери я испугалась, что лишусь отцовского внимания. Поэтому я помогала ему, хотя знала, что не следует этого делать. Нам с отцом стыдно за то, что мы сделали с Заккео. Я не знаю, чем все закончится. Как ты думаешь, мы сможем снова быть вместе? – с мольбой спросила Софи.
У Евы подогнулись колени, она присела на холодную твердую землю.
– Да, если вы оба этого хотите, – пробормотала она и отключилась, ее руки дрожали.
В последний раз Софи теряла самообладание через несколько недель после похорон матери. На некоторое время она и Ева сблизились. Их объединило горе, они поддерживали друг друга.
Ева сидела на земле, пока не продрогла до костей.
Достав из сумки брачный договор, она прочла его снова.
Она не сможет выполнить последний пункт договора, но это не означает, что она не может воспользоваться шансом и выиграть время для себя и своего отца, пока они не встретятся, и она не объяснится. Несмотря ни на что, Еве нужна собственная семья.
Она набрала номер Заккео.
– Ева? – холодно отрезал он.
– Я… – У нее стучали зубы. Закрыв глаза, она произнесла: – Я подпишу договор. Я выйду за тебя замуж завтра.
Молчание.
– Заккео? Ты меня слышишь?
– Где ты?
Она дрожала, слыша его безразличный тон.
– Я… – Она посмотрела на уличный знак и назвала переулок.
– Ромео приедет за тобой через пятнадцать минут. Он заберет договор и привезет его мне. Ты вернешься в пентхаус и продолжишь подготовку к свадьбе. – Он сделал паузу, словно ожидая ее отказа.
– Я увижу тебя сегодня? – Она ненавидела себя за то, что кажется такой уязвимой.
– Нет.
Ева выдохнула:
– Ладно. Я жду Ромео.
– Договорились.
На улице моросило. Ева в паршивом настроении сидела, сложив руки на коленях, пока парикмахер делала ей прическу. Стоящая позади нее Софи нервно улыбнулась. Ева улыбнулась в ответ, зная, что сестра нервничает, боясь, как бы она не передумала снова.
Но на этот раз пути нет назад.
Ева скажет Заккео правду при первой возможности. И ей наплевать, если завтра она проснется Евой Пеннингтон, а не леди Джордано.
– Как отец? – спросила Ева.
Софи помрачнела.
– Он настаивает, что поведет тебя к алтарю. – Она посмотрела на парикмахера, которая закончила причесывать Еву и вышла, чтобы привести Маргарет. – Он очень хочет, чтобы сегодня все шло по плану.
Ева заставила себя улыбнуться:
– Все будет в порядке.
Софи встретила ее взгляд в зеркале:
– Как ты думаешь, мне следует поговорить с Заккео и все ему объяснить?
– Пока не надо.
Софи кивнула, быстро улыбнулась и вышла, оставляя Еву с Маргарет.
Любые надежды на разговор с Заккео рухнули, когда Ева оказалась у дверей часовни час спустя.
Увидев Заккео, она испугалась, что сердце выскочит у нее из груди.
Ромео стоял на месте свидетеля жениха, и Ева снова задалась вопросом об отношениях между этими двумя мужчинами. Вероятно, Ромео единственный друг Заккео.
На Заккео был светло-серый костюм-тройка, белоснежная рубашка и белый галстук. Его длинные волосы были аккуратно уложены, а борода коротко пострижена. Внезапно взгляд Заккео ожесточился. Гости зашушукались.
– Ева? – неуверенно прошептал Оскар Пеннингтон.
– Зачем ты настоял на том, чтобы вести меня к алтарю? – спросила она отца, не понимая, почему заботится о нем, хотя ему не было до нее никакого дела.
– Ты моя дочь, – недоуменно ответил отец и нахмурился.
– То есть сейчас ты не работаешь на публику?
Выражение лица Оскара стало уязвимым. Таким Ева видела его лишь однажды – после смерти жены. У Евы сжалось сердце.
– Ева, у меня тяжелый характер. Я знаю об этом. Меня воспитали так, чтобы я ценил свою родословную превыше всего, и я зашел в своих стараниях слишком далеко. У нас с твоей матерью не было идеального брака, но она единственная, кто приводил меня в чувство, когда я зарывался. – Его голос стал резким. Оскар схватил Еву за руку. – Пусть мы, Пеннингтоны, потеряли доброе имя, но я не хочу потерять тебя и Софи.
К горлу Евы подступил ком:
– Скажи ей об этом. Она должна знать, что ты ею гордишься.
Оскар посмотрел на Софи.
– Я скажу ей. И я горжусь тобой тоже. Ты прекрасна, как твоя мать в день нашей свадьбы.
Ева моргнула, на ее глаза навернулись слезы.
Повернувшись, она увидела, что Заккео смотрит на нее. Его взгляд был мрачным и зловещим. Ева сглотнула.
"Я не могу выйти за него замуж, ничего ему не рассказав! Он должен знать, что я не смогу родить ему детей".
– Дорогая моя, нам пора, – взмолился ее отец.
Разрываясь между необходимостью сообщить Заккео правду и желанием защитить своего отца, Ева тряхнула головой.
Сойдя с помоста, Заккео пошел по проходу церкви в сторону Евы. Она глотнула воздух, зная, что при необходимости он потащит ее к алтарю. Он остановился на полпути, непримиримо смотря на Еву, пока она не подошла к нему.
Схватив за руку, Заккео повернулся и повел ее к алтарю.
Дрожа от его безжалостного взгляда, она пробормотала:
– Заккео?..
– Нет, Ева. Больше никаких отговорок, – проворчал он.
Священник вопросительно посмотрел на Еву и Заккео.
Заккео кивнул.
Заиграл орган, словно подтверждая, что судьба Евы решена.
Глава 11
– Ты испепелишь его взглядом только в том случае, если у тебя лазеры вместо глаз.
Ева вздрогнула, услышав насмешливый голос Заккео и поджала пальцы руки, лежащей на коленях, чтобы скрыть изысканное платиновое кольцо с бриллиантом.
– Я не хочу его испепелять. – Она наоборот задавалась вопросом, сколько кольцо пробудет на ее пальце, как только Заккео узнает правду.
Свадебный прием после церемонии был кратким, но шумным. Шестьсот гостей жаждали поглазеть на интригующую пару. Ева ужасно устала к тому моменту, когда вместе с Заккео уселась в лимузин.
Заккео, несмотря на недавнее тюремное заключение, держался непринужденно и с достоинством, и Ева подозревала, что ему не нужно оправдания ее отца, чтобы восстановить подмоченную репутацию. Она посмотрела на Заккео, который теперь сидел рядом с ней в автомобиле. Они ехали в аэропорт.
– Что-то у тебя на уме? – спросил он, не поднимая глаз от планшета.
У нее душа ушла в пятки. Ева начала говорить, но заметила, что перегородка, отделяющая их от Ромео, сидящего на переднем пассажирском сиденье, опущена. Хотя она была уверена, что Ромео знает все детали ее брачного договора с Заккео, Ева не желала обсуждать свой недостаток в присутствии Ромео.
Она пригладила руками свадебное платье.
– Ты гарантируешь, что выступишь от имени моего отца, как только передашь документы властям? – спросила она.
Заккео вперился в нее серыми глазами:
– Тебе так хочется, чтобы он избежал наказания, да?
– Разве ты не хотел бы этого на моем месте? – спросила она.
Ева не ожидала увидеть его странный взгляд. У нее скрутило живот от гнева, печали и горечи.
– Моему отцу было наплевать на то, удастся ли ему избежать наказания за свои грехи. Он был счастлив прислуживать, потому что думал, будто это его судьба.
У нее перехватило дыхание.
– Но это бессмысленно.
– Я плохо понимал своего отца, пока был ребенком, и я не понимал его, когда повзрослел.
– Когда он умер?
– Когда мне было тринадцать лет.
– Прости. – Заккео наклонил голову и продолжал смотреть на Еву, поэтому она произнесла: – Как же он?..
– Заккео? – послышался глубокий голос Ромео. – По-моему, это неподходящая тема для разговора в день свадьбы.
Друзья переглянулись.
Когда Заккео посмотрел на Еву, его взгляд снова стал прохладным и бесстрастным.
– Твой отец на данный момент все сделал правильно. Наши юристы встретятся через несколько дней, чтобы обсудить дальнейший план действий. Но для тебя, Ева, все только начинается.
Она не успела ответить, как открылась дверца автомобиля. Ева уставилась на большой частный самолет, около которого стоял экипаж.
Заккео вышел, взял ее за руку и повел на борт.
Она разглядывала роскошный салон, когда Заккео подошел к ней сзади. Она сдержала дрожь, когда он обхватил ее плечи теплыми руками.
– Мне нужно сделать несколько звонков, – сказал он и провел большим пальцем по ее щеке. Ее удивило его прикосновение и нежный взгляд. – Ты выглядишь уставшей.
– Это ты так учтиво говоришь, что я чертовски плохо выгляжу? – Ева хотела казаться беспечной, но заговорила хриплым голосом.
Заккео одарил ее улыбкой, и у Евы потеплело на душе, когда его взгляд перестал быть ледяным.
– Ты всегда прекрасна, дорогая. Ты для меня сложная головоломка, но ты прекрасна.
Ее поразил его неожиданный ответ, но она быстро пришла в себя.