Многие сотни лет лишь Сиара давала ему силы жить и действовать. Ее дружба, ее любовь - вот все, что имело для него значение.
Сиара коснулась синяка на его правом бедре. Тейлон, разумеется, не чувствовал прикосновения призрака - лишь легкий холодок, от которого по коже побежали мурашки.
- Больно?
- Да нет. Все нормально.
- Не обманывай меня, Спейрр, - улыбнулась Сиара. Она называла его кельтским именем, которое он носил при жизни.
Он потянулся к ней, чтобы убрать со лба белокурую прядь, но тут же вспомнил, что не может к ней прикоснуться.
Прикрыв глаза, он снова погрузился в воспоминания.
Клан убил ее - принес в жертву богам - за несколько дней до ее шестнадцатилетия.
"Пусть эта дева станет искупительной жертвой! Пусть ее кровь смоет прегрешения нашего вождя и отведет от нас гнев богов..."
Тейлон стиснул зубы: вновь нахлынули горечь, запоздалый гнев и чувство вины. Да, Сиара погибла по его вине! Это он убил ее - так же верно, как если бы сам вонзил в нее нож...
Усилием воли Тейлон отогнал эти бесполезные мысли и вернулся к обычному ледяному бесстрастию.
"Я больше не человек. У меня больше нет прошлого". Мантра Ашерона, всплывшая в памяти, помогла подавить сожаления о былом.
У него нет прошлого - только настоящее и будущее. Человеческая жизнь осталась далеко позади, в туманной мгле. Он - Темный Охотник. Единственный смысл его жизни - выслеживать и уничтожать зло, грозящее невинным людям, не ведающим, что подстерегает их во тьме.
- Ладно, не буду притворяться. Нога болит, хотя и не сильно.
В отличие от сердца.
Она покачала головой:
- Спейрр, это место для тебя опасно. Слишком много света. Мне не нравится, что ты здесь.
- Знаю. Уйду отсюда, как только смогу.
- Хорошо. Тогда я тебя покину. Позови меня, если тебе понадоблюсь.
Призрачная дева растаяла в воздухе; Тейлон снова остался один.
Взгляд его скользнул к стойке, за которой сидела Саншайн и что-то рисовала в блокноте, когда он вышел из душа. Тейлон нахмурился, увидев, что с рисунка на него смотрит его собственное лицо.
Взяв в руки блокнот, он невольно поразился тому, насколько верно передан его облик.
И дело не только во внешнем сходстве. У Саншайн настоящий талант: несколькими штрихами она сумела создать настоящий портрет, полный чувства и жизни. Никогда Тейлон не видел ничего подобного.
Жаль, что рисунок придется уничтожить.
Он вырвал листок из блокнота и взглядом обратил его в пепел. Собственные изображения - в любой форме, на любом материале - для Темных Охотников под запретом. Появление портретов или фотографий позволит людям догадаться об их бессмертии, - а значит, приведет к ненужным вопросам и осложнениям.
Что ж, будем надеяться, что Саншайн не станет повторять попытку после его ухода. Оглядевшись кругом, Тейлон впервые обратил внимание на то, что весь чердак заполнен картинами, рисунками, керамикой и другими произведениями искусства. Пол, длинный стол для рисования, три мольберта - все вокруг уставлено незаконченными работами.
Тейлон подошел рассмотреть их поближе - и, переходя от одной картины к другой, совершенно забыл о времени. Саншайн предпочитала яркие, праздничные краски и легкие, нежные мазки. Такие же, как она сама.
Но больше всего заворожила его керамика. Сосуды, вылепленные и расписанные руками Саншайн, были далеки от современности. Демонстрируя изумительное знание истории искусства, потрясающе чувствуя дух далекой и чужой культуры, воспроизводила она работы древнегреческих и кельтских мастеров. Причем с поразительной точностью, как будто эти амфоры и пузатые килики пришли из далекого прошлого...
От созерцания керамики Тейлона отвлек стук в дверь.
Он поставил амфору обратно на полку, открыл дверь - и обнаружил на пороге Кириана и Джулиана.
Друзья, увидев Тейлона в набедренной повязке из розового полотенца, в изумлении вытаращили глаза.
Тейлон быстро захлопнул дверь.
За ней послышались раскаты хохота. Тейлон сморщился, словно уксуса хлебнул.
- Телли, дружище! - взревел Кириан. - Мамочка пришла, молочка принесла! Тебе уже не нужны ни деньги, ни ключи? А как насчет брюк, голозадый ты наш?
Со сдавленным воплем: "Да тише ты, дубина!" - Тейлон распахнул дверь, схватил Кириана за грудки и втащил внутрь. Следом за ним влетел Джулиан Александер.
Судя по физиономии Джулиана, он тоже едва удерживался от смеха. Однако все-таки удерживался - и за это Тейлон был ему очень благодарен.
От Кириана, конечно, такого благородства не дождешься.
- Ух ты, какие у нас ножки! Слушай, а ты их брить не пробовал?
- Заткнись, придурок! - Тейлон вырвал у него сумку с одеждой и поспешно достал оттуда штаны. - Джулиан, спасибо, что хотя бы ты ведешь себя как взрослый человек!
Джулиан величественно кивнул.
- Не за что. Я ведь сам побывал в твоей шкуре, так что представляю, каково тебе сейчас. Хотя в свое оправдание могу сказать, что полотенце, которым я прикрывал срам, было не розовое, а зеленое.
Теперь расхохотались уже оба.
Кириан подергал Тейлона за кромку полотенца.
- А тут у тебя что? Неужели оборочка?
- По-моему, это называется "кроше", - выказал свою образованность Джулиан.
Тейлон оскалил клыки:
- Осторожнее, смертные! Еще одно слово - и я вспомню, что сегодня не завтракал!
- Лично я смертный только наполовину, - уточнил Джулиан. - Только попробуй меня сожрать - я тебе с того света такое несварение устрою!..
Тейлон зарычал и принялся торопливо натягивать штаны.
- А все-таки, что привело тебя к такому блистательному результату? - не унимался Кириан. - Ты, часом, в Рейвина не превратился? Может, предупредить Ника, что тебе теперь придется каждый день подвозить исподнее?
Тейлон закатил глаза. Рейвин, Темный Охотник из племени катагари, обладал способностью менять облик. Это давало ему немало преимуществ, однако есть в жизни оборотня и свои сложности: не раз рассвет заставал его в самых неожиданных местах... совершенно нагим.
- Нет, это был единичный случай.
По крайней мере, очень на это надеюсь.
- Кстати, о Нике: куда он пропал? Я до него не дозвонился.
- В университете, у него экзамены.
- Между прочим, зарплату ему платит не университет, а я. Передай ему, будь так добр, чтобы в рабочее время он телефон не отключал!
- О, как страшна твоя нагая ярость! - продекламировал Кириан.
Тейлон промолчал и потянулся за футболкой.
Проходя по Джексон-сквер, Саншайн остановилась у столика предсказательницы. Селена Лоуренс, разумеется, уже сидела за своими картами: пушистые каштановые кудри перехвачены пятнистым шарфом, хрупкая фигурка по случаю холодной погоды облачена в черно-белое пальто с рисунком-"елочкой".
- Привет, Санни! - поздоровалась Селена. - А я уж удивлялась, почему ты сегодня не торгуешь, не заболела ли.
- Я... нет, у меня гость.
- М-м? - подняла бровь Селена. - Я его знаю?
- Нет.
- Что ж, - с сомнением заметила Селена, - надеюсь, он не такой мужлан, как этот твой, последний.
Саншайн поморщилась, вспомнив Грега. Он тоже был байкером и ходил в черной коже, но на этом их сходство с Тейлоном заканчивалось. К тому же Грег постоянно путал ее со своей предыдущей подружкой Сарой - и, заметим, не только в постели!
Не говоря уж о том, что за день до того, как она указала ему на дверь, занял у нее триста баксов. Впрочем, триста долларов она сочла вполне приемлемой платой за избавление от этого чучела.
- Ну, нет, совсем не такой! - Она похлопала по сумке с покупками. - Ладно, извини, мне пора бежать - он ждет.
- Саншайн! - ахнула Селена. - Только не говори мне, что ты это сделала!
- Что - "это"?
- Оставила его у себя дома без присмотра!
- Не волнуйся. Он не вор и не грабитель.
- Ох, Санни, ты когда-нибудь доиграешься! Эта твоя доброта, эта доверчивость... Что ты вообще о нем знаешь?
Саншайн тяжело вздохнула. Что-то в последнее время все вокруг стали читать ей нотации!
- До новых встреч, мадам Селена!
Подруга еще продолжала что-то говорить, но Саншайн, решительно развернувшись, уже шагала к улице, где оставила свою машину.
Ну почему ей никто не доверяет? Господи боже, она уже давно не ребенок! Да, иногда бывает рассеянной: но рассеянность и глупость - совсем разные вещи. Доброта и доверчивость доведут ее до беды? Ну и пусть! Лучше умереть от доброго сердца, чем жить до ста лет пустой, бессмысленной жизнью - без чувств, без красок, без огня.
И потом, Тейлон не такой, как другие. Уж она-то знает. Сердцем чувствует, что благородства и великодушия у него больше, чем у большинства знакомых ей мужчин.
Он совсем не такой, как другие. Он загадочный... опасный... влекущий...
...И раздетый!
От этой мысли она ускорила шаг.
Добравшись до клуба и припарковавшись, как обычно, позади здания, Саншайн с удивлением обнаружила возле своего обычного места идя парковки черный "ламбордини", а рядом - огромный "харлей-дэвидсон".
Друзья Тейлона?
Ну и ну! Богатенькие у него друзья. А вдруг Уэйн прав, и Тейлон действительно наркодилер?
Уже готовая раскаяться в своей доверчивости, Саншайн покинула машину и вошла в пустой клуб через заднюю дверь.
Распахнула дверь - и изумленно застыла на пороге, обнаружив у себя на кухне не одного, а троих мужчин. Все трое были одеты. И каждый - потрясающе мужествен и сногсшибательно красив.
Боже правый! Где ее блокнот и карандаш?!
Тейлон снова был одет в черные кожаные штаны и облегающую футболку, четко обрисовывающую каждый дюйм его мужественного силуэта.
Двое других, с которыми он разговаривал, также привлекали внимание с первого же взгляда. Однако одеты были не по-байкерски, а вполне цивильно.
- Привет, Саншайн, - поздоровался Тейлон. - Это мои друзья.
Тот, что повыше, протянул ей руку.
- Кириан Хантер, - представился он с очаровательным акцентом, хоть и совсем не похожим на акцент Тейлона.
Саншайн пожала его сильную, мозолистую руку. Имя показалось ей очень знакомым.
- Подождите-ка... Вы - муж сестры Селены! Она мне столько о вас рассказывала!
Кириан был одного роста с Тейлоном, но чуть поуже в плечах: волосы тоже светлые, но более темного оттенка, модная стрижка, заразительная улыбка и смеющиеся зеленые глаза.
- Что же она обо мне говорила? Или лучше не знать?
- Только хорошее, уверяю вас, - улыбнулась Саншайн.
- А это доктор Джулиан Александер, - представил Тейлон второго своего друга, одетого в синий свитер и брюки цвета хаки.
- Рад познакомиться, - произнес Джулиан и протянул руку.
Саншайн и ему пожала руку и ответила, что тоже рада. Джулиан был немного пониже ростом, чем Тейлон и Кириан, однако не уступал им ни в обаянии, ни в потрясающей энергетике. Волосы у него были светлые, того же оттенка, что и у Кириана, глаза - ярко-синие и лучащиеся теплом, хотя из всех троих вид у него был самый официальный.
- Вы врач? - спросила она.
- Доктор филологии. Преподаю античную литературу в Университете Лойолы.
- Понятно... А вы знакомы с Селеной Лоуренс?
- Конечно, - кивнул Джулиан. - Она лучшая подруга моей жены.
- Грейс? - воскликнула Саншайн. - Так вы - муж Грейси?
- Выходит, и я вас знаю! - ответил он.
- Значит, это вы? - вскричала она, обходя по круг, чтобы рассмотреть его повнимательнее со всех сторон. - Неужели... ах, да! Теперь вспомнила! Это же вы! Мистер Конфетка!
Джулиан побагровел как рак,
- Как-как? Мистер Конфетка? - переспросил Тейлон. - Интересно, за что ты получил такое необычное прозвище?
- Да-да, я тоже хочу послушать! - поддержал Кириан.
- Нам пора! - решительно объявил Джулиан, подталкивая Кириана к дверям.
- Черта с два! - запротестовал Кириан. - Не уйду, пока не узнаю страшную правду!
- Приятно было снова с вами встретиться, Саншайн, - попрощался Джулиан и мощным толчком выпихнул Кириана за дверь.
- Я тебе потом все перескажу, - громко пообещал Кириану Тейлон. - Во всех подробностях!
Дверь захлопнулась. Саншайн поставила на стойку сумку с одеждой.
- Похоже, мои покупки тебе не пригодились.
- Ну, извини. - Прислонившись к стойке, он бросил на нее лукавый взгляд. - А теперь расскажи про свое знакомство с Джулианом.
Она пожала плечами:
- Да нечего особенно рассказывать. Я продаю свои работы на Джексон-сквер, а рядом с моей палаткой стоит столик Селены, она гадает на картах Таро. Как-то раз, пару лет назад, она привела с собой помощника - вот этого парня. Только тогда у него была роскошная грива. Стояла жара, он был в майке-безрукавке и в шортах, которые... ну, в общем, практически ничего не прикрывали. Ты бы видел, какая собралась толпа! Женщины сбежались со всей округи, крутились у столика, строили ему глазки и облизывались. Поработать Селене так и не удалось, - зато я сделала несколько его портретов, которые расходились, как горячие пирожки.
Странное и неприятное чувство охватило Тейлона. Неужели... ревность?
- А себе оставила? - не задумываясь, поинтересовался он.
- Только один, да и его год назад подарила Грейс.
Тейлон вздохнул с неожиданным для себя облегчением. А Саншайн снова внимательно изучала его тело. Он следил за тем, как она пожирает глазами изгиб его рта, линию подбородка, - и умирал от желания снова сжать ее в объятиях и освежить в памяти вкус ее губ.
- Знаешь, ты очень красивый, когда улыбаешься.
- Правда?
Ответ глуповатый, но Тейлон не знал, что еще сказать. Его вдруг захлестнула волна счастья, и все слова на свете показались ненужными.
- Правда.
Саншайн тяжело сглотнула, вдруг осознав, что у него нет причин здесь задерживаться. Что ж, все нормально, ей самой давно пора за работу… Но почему-то страшно не хотелось его отпускать.
- Что ж, теперь ты одет, так что... - глубокий вздох, - наверное, можешь идти.
- Мне очень жаль, но я не смогу выйти из дома до заката, - сообщил Тейлон.
Странное дело, но по его тону создавалось впечатление, что ему совершенно не жаль.
- Ах да, у тебя же аллергия! - воскликнула Саншайн, безуспешно пытаясь сделать вид, что очень расстроена этим обстоятельством.
Он откашлялся:
- Послушай, если у тебя дела...
- Нет, нет! - тут же ответила она. Затем, подумав: - То есть... ну, видишь ли... было бы страшно невежливо с моей стороны бросить тебя здесь одного. Тем более телевизора у меня нет, и вообще тут нечем развлечься. - Она облизнула пересохшие губы. - Ладно, раз уж ты не можешь уйти, буду развлекать тебя сама. Чем бы ты хотел заняться?
- Честно?
- Честно.
- Больше всего хочу заняться любовью. Любовью с тобой.
4
Саншайн отшатнулась, пораженная его прямотой и еще более - тем, как точно его слова отвечали ее невысказанным желаниям. Да, она хочет того же самого. Он, по сути, незнакомец - и все же невозможно отрицать: она жаждет заняться с ним любовью.
Жаждет покрыть ласками и поцелуями каждый дюйм его тела, божественно прекрасного - и такого человеческого.
И вот что самое странное: эта внезапная страсть ощущалась как нечто правильное, нормальное, даже вполне естественное. Как будто иначе и быть не может. Как будто она откуда-то знает этого человека - знает очень, очень давно. И знакомы они куда ближе, чем двое прохожих, случайно столкнувшихся на темной улице.
Она хотела его - и чувствовала в этом желании какое-то глубокое значение, ускользающее от нее самой.
- Похоже, ты не привык ходить вокруг да около! - проговорила она.
- Вот именно, - ответил он, словно прожигая ее насквозь настойчивым взглядом угольно-чёрных глаз. - Не привык.
Волна его желания обволокла ее и властно потянула к себе. В этом человеке было что-то гипнотизирующее. Она просто не могла ему противиться.
Он наклонился к ней, убрал за ухо прядь ее черных волос. От этого простого движения кровь вскипела у нее в жилах, и что-то сладко заныло внутри.
Он к ней, можно сказать, и не прикоснулся, но она могла бы поклясться, что чувствует каждую клеточку его тела.
Чувствует его - и содрогается от сладкой истомы.
От страсти.
От желания.
Он наклонился и прошептал ей в самое ухо, щекоча кожу своим дыханием:
- Знаешь, я всегда считал, что в жизни надо ловить момент. Хочешь чего-то - не тормози! И вот сейчас, Саншайн, я хочу тебя. Хочу попробовать на вкус каждый дюйм твоей сладкой кожи. Хочу ощутить твое теплое дыхание у себя па лице, когда буду любить тебя. Хочу изучать твое тело языком, пока ты не начнешь молить о пощаде.
От его слов по телу Саншайн пробежала сладостная дрожь.
- Ты прав: не стоит тратить время попусту, ведь жизнь так коротка!
Рассмеявшись, он коснулся губами ее щеки. Однодневная щетина царапнула нежную кожу - и от этого ощущения Саншайн снова чувственно вздрогнула.
- Верно - хоть и не для всех.
В его словах Саншайн вдруг ощутила какой- то холодок. Дурное предчувствие? Что-то мрачное, угрожающее? Но это мимолетное ощущение тут же растаяло, уступив место радостному предвкушению страстных восторгов.
И нетерпеливому желанию насладиться ими.
Губы Тейлона приближались к ее губам.
Медленно.
Соблазнительно.
Время словно остановилось. "Скорее же, скорее! - мысленно молила она. - Дай мне снова ощутить вкус твоей страсти!"
И вот наконец он сжал ее в объятиях и прильнул к ее губам в жарком поцелуе, от которого у нее перехватило дыхание.
Саншайн застонала, узнавая его вкус губами и сердцем. Он атаковал все ее пять чувств. Языки их сплелись в древнем, как мир, танце; под ее руками сокращались могучие мускулы. Она слышала, как где-то глубоко в его груди рождается тихое рычание - голос неукрощенного зверя.
От этого звука ее вновь пронзила дрожь.
Она обхватила рукой его шею, сладко волнуясь от прикосновения к теплой бархатистой коже; затем подняла руку чуть выше и зарылась в буйные золотистые кудри, позволила им обвиться вокруг пальцев.
Какое наслаждение - сжимать его в объятиях! От сильного мужского запаха - запаха кожи и Тейлона, от ощущения его тела, крепкого, как скала, у нее кружилась голова и перехватывало дыхание.
Тела их прижались друг к другу, и Саншайн немо ощущала его восставшее желание. Набухший символ его мужества, прижатый к ее животу, воспламенил в ней ответную жажду. Отчаянно, до боли она хотела ощутить этот мощный орган в себе - хотела настолько, что сила этого желания ее поражала. Никогда в жизни она так не желала мужчину.
Поцелуй его стал еще глубже, и в тот же миг он без усилия поднял ее на руки. Сильные руки его поддерживали ее бедра, а мощный ствол, спрятанный лишь за слоем черной кожи, прижимался теперь к самой сердцевине ее существа. Она застонала от этого интимного прикосновения.
Со всем пылом страсти отвечая на поцелуй, Саншайн обвила его ногами.