– В Миссури из-за пяти сантиметров снега может встать вся экономика. А уж в двадцать – двадцать пять, как сегодня, люди не смогут даже выехать со двора. А если кто и сможет, все равно не уедет дальше ближайшего магазина, где купит молока и хлеба и вернется домой. Я исхожу из довольно обоснованного допущения, что все здешние работники взяли отгул.
– И все равно, там может быть заперто.
Он улыбнулся:
– Запертые двери для меня не препятствие. Вот сигнализация – да, с ней придется повозиться. Будем надеяться, что там ее нет.
Она не могла не восхититься его уверенностью, граничившей с нахальством. И уж конечно, гораздо приятнее делать что-то, чем прятаться в номере мотеля. Она опять взглянула на дорогу.
– Наверное, ночью опять расчищали снег.
– В 4:18 утра, – уточнил он, доказывая тем самым, что она действительно спала без задних ног, как только смогла успокоиться. – Скоро дорогу снова засыплет, но мы все-таки прорвемся.
По обочинам тянулись сугробы высотой больше метра, а то и все полтора, из-за чего дорога казалась тоннелем. Пожалуй, он прав. Мало кто отважится выехать из дома в такой снег.
Она смотрела, как снегоуборщик заканчивает работу на парковке.
– Но там еще не убирали. Мы точно застрянем, если попробуем туда заехать.
– Да, но надеюсь, нам повезет.
– В каком смысле?
– В смысле вот этого парня. – Он указал на водителя снегоуборщика. – Надеюсь, он не дурак и заключил выгодный контракт на уборку всех участков вдоль этой дороги.
Это было бы разумно. Тогда бы не пришлось ехать сюда ради одной парковки. А в такой денек для снегоуборщика время – деньги.
Через десять минут тот закончил с парковкой. Она, затаив дыхание, глядела, как он выезжает на дорогу, а когда повернул к другой парковке, с облегчением выдохнула.
– Сегодня нам везет.
– Это было бы мило. – Кэл выключил двигатель. – Мы пока посидим здесь. Не хочу вызывать подозрений, если вдруг кто-то выглянет из окна и заметит, что двигатель так долго работает вхолостую.
Без обогрева в машине скоро стало холодно, женщина радовалась, что на ней теплая куртка Кэла. Хотя вначале запротестовала, но он все-таки всучил ей куртку перед выходом из мотеля. "Правда, ноги не замочить не получится. Я бы донес вас на руках, но боюсь, кто-нибудь увидит и удивится. Не стоит привлекать лишнего внимания".
У нее действительно промокли ноги по дороге к машине и теперь были ледяные. Но она не жаловалась.
Прошло еще минут пятнадцать, прежде чем они увидели, как снегоуборщик выезжает с парковки, поворачивает направо и едет дальше. Они подождали, пока грузовичок не окажется на пути к федеральному шоссе. Кэл снова включил зажигание и тронулся с места.
Подъехав ближе, они увидели, что снегоуборщик хорошо постарался. За каждой машиной собрались большие сугробы, так что не сдвинуться. Да и здания примыкают друг к другу, соединяясь небольшим крытым деревянным переходом.
– Похоже на новый, – заметила она.
– Пожалуй, рассчитан, скорее, на лето, чем на зиму. В Миссури бывает жарко, и здешние работники, наверное, предпочитают не выходить на улицу в тридцать пять градусов.
На миг она представила себя в льняном платье без рукавов, на плече ремень сумки, она шагает по каменным ступенькам, наслаждаясь теплым влажным воздухом. "Поймите меня правильно, – говорила она кому-то, – хорошо, что у нас есть кондиционер, но разве обязательно устанавливать температуру на пятнадцать градусов?"
С кем же она разговаривала? Где это было?
– Снегурочка, – позвал Кэл.
Она покачала головой:
– Ерунда.
И не соврала. Почти. Просто бессмысленное воспоминание.
Кэл пожал плечами и подъехал к зданию, у которого был второй этаж. Помимо трех больших гаражных дверей с ближайшего к ним боку находилась и обычная дверь.
– Вот наш вариант, – сказал он. – Ждите здесь, а я попробую войти.
Он вышел из машины, быстро зашагал к двери, подергал ее, та не открылась. Он сунул руку в карман, вынул что-то и стал возиться с замком. Через несколько секунд дверь поддалась. Это произвело на нее впечатление. Ей как-то довелось взломать несколько запертых дверей, но не так быстро.
Она приложила руку ко рту. Откуда она это знает?
Эта мысль буквально вонзилась в голову при виде того, как распахнулась дверь. Захотелось выскочить из машины и рассказать Кэлу, что она вспомнила кое-что, возможно, важное. По крайней мере, это казалось важнее, чем смутное воспоминание о лестнице и кондиционерах. Однако она тут же передумала. Не стоит ничего говорить, пока наверняка неизвестно, что это значит.
Вдруг она воровка?
От этой мысли стало тяжело на душе. Не хотелось проснуться от этого кошмара и узнать, что она преступница.
Кэл просунул голову в здание. Через миг обернулся и жестом показал, что нужно подождать еще. Потом вошел, и дверь за ним закрылась.
Ей пришло в голову, что это шанс. Ключи в зажигании, машина на ходу. Она с легкостью уедет, прежде чем он сообразит, что произошло.
Женщина протянула руку. Открыла дверцу. Вдохнула. Один стремительный бросок, и все. Она сядет на его место и двинется в путь.
Она раскрыла дверцу достаточно широко, чтобы просунуть ногу.
Всего несколько миль, и кругом лишь природа-мать. Чистота. В самом первозданном смысле. Однако та убила бы ее, если бы этот человек ее не спас. И не единожды, пожалуй, дважды, когда вернулся в мотель, чтобы предупредить.
Если она не уедет сейчас, потом может быть поздно.
Глава 6
Она убрала ногу, закрыла дверцу и выдохнула. Нельзя угонять машину и бросать его. У него даже куртки не осталось. Преступница именно так и поступила бы. И если раньше была преступницей, она перевернет эту страницу и изменит жизнь.
Спустя пять минут все гаражные двери на передней стене первого здания начали открываться. У нее заколотилось сердце и билось до тех пор, пока она не увидела Кэла. Он сел за руль.
– Все чисто. Я загоню машину внутрь. Типы на "мерседесе", скорее всего, тоже увидят это здание, и могут решить заглянуть. Не хочу упрощать им задачу тем, что оставлю машину на парковке. Они ее видели. Если только не полные идиоты, кто-нибудь вспомнит.
Она вышла из машины и увидела, что здание заставлено большими коробками.
– Что в них?
– Дорогие сани. Деревянные тобогганы. Их делают в другом помещении, а складывают здесь. Я открыл одну коробку. Качественный товар.
Она засмеялась. Не смогла удержаться.
– Что смешного-то?
Он нажал кнопку на стене, и гаражные двери закрылись. Внутри стало темно и холодно.
– Такое впечатление, будто мы нашли миссурийский филиал завода Санта-Клауса. Вот сейчас выскочат эльфы, велят нам убираться отсюда, а то придет бородатый прораб в красной куртке и всем накостыляет.
– Снежный человек? Эльфы? Санта-Клаус? По-моему, просматривается какая-то тема.
Она кивнула. Может, к Рождеству вернется память? Да будет ли она еще жива на Рождество?.. Если типы из "мерседеса" задумали что-то плохое, сможет ли избегать их так долго?
– Вы собираетесь встречать Рождество в Миссури?
– Понятия не имею, я так далеко не загадываю.
Это, конечно, хороший подход. Она постарается не беспокоиться ни о чем, на что не может повлиять.
– А что наверху?
– Контора.
– Оттуда хорошо видно парковку?
– Да, мы их не пропустим.
Лестница на второй этаж находилась в дальнем конце здания. Поднявшись, Снегурочка убедилась, что даже без биноклей они, похоже, смогут увидеть, что там происходит. А с биноклем не упустят и мельчайших деталей.
Хорошо. Она хотела как следует их разглядеть. Если в жизни есть справедливость, случится какое-нибудь озарение, и станет ясно, кто она такая, ведь кое-что она смогла припомнить.
– Ничего не трогайте, – предупредил он. – Мы же не хотим оставить отпечатки пальцев. Просто на всякий случай.
Она села на стул и сложила руки на коленях. В офисе было тепло, и скоро ее стало клонить в сон. Она сняла большую куртку Кэла и стала ходить по комнате, чтобы не заснуть.
– Мне надо что-нибудь делать, иначе с ума сойду.
Он развалился на стуле, заложив руки за голову и скрестив щиколотки.
– Может, поболтаем про спорт? В каком году Тайгер Вудс начал профессиональную карьеру в гольфе?
– Это просто, в 96-м.
– Ваша очередь.
Она какое-то время изучала его.
– В какой стране проходил первый чемпионат мира в 30-м году?
– В Уругвае. Сколько побед у Мохаммеда Али?
– Пятьдесят шесть. И пять поражений.
– Дополнительное очко не получите. За какую команду играл Уэйн Грецки в 80-х?
– "Эдмонтон Ойлерс".
– А вы неплохо разбираетесь. В наше время много женщин – спортивных комментаторов. Может, вы этим занимаетесь? Или спортивная журналистка.
– При одной мысли о том, чтобы стоять перед камерой и выступать перед тысячей человек, у меня подгибаются колени. Вряд ли это моя работа. Хотя, наверное, могла бы быть журналисткой. Это больше похоже на правду, но все равно вряд ли.
– Ладно, может, вы просто увлекаетесь спортом. Что-то вроде хобби.
– Можно было бы поспать подольше.
– Да, только мне не хотелось, чтобы ваши кузены застали нас врасплох.
– Вряд ли мы родственники.
– Надеюсь, нет. Вот будет сюрприз, если вы увидите их, и первая мысль, которая придет в голову, будет о том, что нужно купить на стол в День благодарения.
Она посмотрела в окно.
– День благодарения. Вы поэтому едете домой?
– Да. Несколько месяцев назад я решил, что в этом году должен вместе с братьями сесть за праздничный стол.
– Вы говорили про вашего брата Чейза. Сколько у вас еще братьев?
– Только один. Брэйден. Все зовут его Брэй. Он на четыре года старше Чейза и на семь – меня. Он пошел в морпехи, когда я учился в средней школе. Сейчас служит в Агентстве по борьбе с наркотиками и живет в Нью-Йорке. Буду рад повидать их.
Обычное дело, когда семьи встречаются на праздники, но то, как он это произнес, внушило ей отчетливое чувство, что все не так просто. Хотелось спросить, но она решила остановиться на чем-то менее личном.
– Вы любите готовить?
– Я-то? Вообще, не особо. А вы?
Она попыталась вспомнить, любит ли готовить. Неизвестно.
– Ко Дню благодарения я уже не буду осложнять вам жизнь.
Он пожал плечами:
– Спасибо, что не угнали мою машину.
Она уставилась на него.
– Значит, вы нарочно оставили ключи. Проверяли меня, не так ли? – с вызовом спросила она.
– Я решил, что будет лучше для нас обоих, если мы как можно раньше узнаем ответ на этот вопрос.
– А вопрос такой: сбежит ли она, если получит шанс?
– Именно. По крайней мере, здесь тепло и есть торговые автоматы, чтобы не умереть с голоду. Могло быть и хуже.
Она хотела рассердиться, возмутиться, что он расставил ей ловушку. Но что-то подсказывало, что она поступила бы так же. Она стояла молча, глядя в окно. В конце концов повернулась к нему.
– А где именно торговые автоматы?
Он засмеялся, но умолк, потому что на парковку въехали два "мерседеса". Кэл посмотрел в бинокль.
Они припарковались в дальнем ряду, лицом к выезду, чтобы хорошо видеть офис. Невооруженным глазом она видела, что из одной машины никто не вышел. Из другой машины, которая встала в переднем ряду, вышли двое.
– Вы думаете, администратор в опасности? – прошептала она, но тут же поняла, насколько это глупо, ведь ее не могли услышать.
Сейчас, когда эти люди вернулись, страх стеснил ей грудь. Что им нужно от нее? И если у них плохие намерения, могут пострадать невинные люди. Этого нельзя допустить.
– Я об этом думал. И, скорее всего, ему ничего не угрожает. Мертвый администратор посреди Миссури обязательно привлечет внимание. Каждый мотель в стране будет смотреть в оба. Это серьезно помешает им наводить справки о вас в других местах. Думаю, они используют другие меры убеждения.
– Новый смартфон? Неограниченный трафик?
Он улыбнулся и передал ей бинокль.
– Скорее, старые добрые наличные. Присмотритесь хорошенько к этим типам, когда они выйдут из офиса.
– Вы уверены, что парень покажет им номер?
– Он еще подросток, куда ему тягаться с ними. Возьмет деньги, а когда велят ему помалкивать, послушается, иначе не только лишится работы, но и будет рисковать тем, что эти ребята найдут его и воспользуются другими средствами, на которых нет портрета Бенджамина Франклина.
– Вы бы так поступили?
– Вот уж нет. Я бы привел их в пустой номер и вырубил. Подождал бы, пока двум головорезам из второй машины не надоест сидеть без дела и они не выйдут посмотреть, куда подевались друзья. А потом бы вырубил и тех двух.
Если бы так сказал кто-нибудь другой, она посчитала бы его хвастуном. Но Кэл сказал это спокойным тоном, без эмоций, будто для него это обычное дело.
У "морских котиков" прекрасная подготовка. Это факт. И, как она подозревала, они точно знают, на что способны. Иначе у них не хватило бы духу выполнять свои служебные обязанности.
Дверь офиса открылась. Она крепче сжала бинокль. Типы из "мерседеса" вышли вместе с парнем, который даже не надел куртку. Бедняга промерзнет насквозь, пока они осмотрят каждый номер.
Промерзнет, но останется жив. Она вглядывалась в лица мужчин, надеясь, что в памяти что-то всплывет. Никакой реакции. Она увидела шрам, про который говорил Кэл. Очень заметный и, похоже, знаком ей. Однако почему, так и не смогла вспомнить. Она рассмотрела второго, того, что ниже ростом. Его походка тоже показалась зловеще знакомой.
– Знаете их? – спросил Кэл.
– И шрам и походка второго что-то напоминают. Но я не могу понять, может, это потому, что вы мне вчера их описали. Я представила их себе, и теперь кажется, что уже видела раньше. По-моему, я потеряла способность отличать реальное от придуманного.
– Ладно.
– Вы так говорите, будто это ерунда. – Она злилась на себя. – Я знаю не больше, чем десять минут назад. Мы только зря потратили время.
– Я и не рассчитывал, что при виде их к вам вернется память. Хотя попробовать стоило. К тому же я увидел, что хотел.
– И что же?
– Хотел убедиться, что они пока еще не разделились и держатся вместе. По-моему, так они будут действовать и дальше. Двое в другой машине всегда на подхвате. Еще я хотел узнать, сколько им понадобится времени, чтобы вернуться. Вчера они приезжали около шести. Сейчас почти полдень. Прошло восемнадцать часов. Похоже, они спали по очереди, чтобы не терять времени и продолжать поиски. Кажется, догадываюсь, как они установили район поисков.
– Они ищут иголку в стоге сена. Даже если бы я была где-нибудь там, в темноте, в снегу, меня было бы практически невозможно отыскать.
– Я знаю. Но они не бросают. Это дает представление о том, насколько они упорны.
– Какой-то дурдом, – сказала она, глядя, как администратор стучится в двери.
Если никто не отвечал, портье отпирал номер, типы входили и выходили минуту спустя. Некоторые номера были заняты. Если на стук отзывались, следовал короткий разговор, после чего они вновь исчезали внутри и возвращались. Не проходило и минуты.
– Интересно, что они говорят постояльцам.
– Видимо, что они какие-нибудь инспекторы, и им нужно по-быстрому осмотреть номер. Довольных, пожалуй, мало, но раз они так быстро выходят, вряд ли кто-то будет поднимать шум.
– Пусть так. А то, не дай бог, кончится плохо.
И это навсегда останется грузом на ее совести.
Типы заглянули во все восемь комнат первого этажа и направились на второй.
– Мы будем смотреть, пока они не закончат?
– Придется. Нельзя рисковать, нас могут заметить из второй машины.
Но так можно попасть в ловушку, если те решат осмотреть соседний склад.
Она следила за троицей, продолжавшей обход. Парень обхватил себя руками, видно, ужасно замерз. Остальные двое в длинных черных пальто и темных брюках были просто ужасны. У обоих квадратные лица и плоские носы.
– Похожи на братьев, – оценила она, возвращая бинокль.
– По-моему, вы правы. Я сразу не заметил, потому что сосредоточился на походке.
Они смотрели, молча, несколько минут. Подошли к двери номера, где они с Кэлом провели ночь. Постучались. Подождали. Открыли дверь.
Если бы Кэл не вернулся ее предупредить, она могла бы до сих пор находиться там, не зная, что опасность следует по пятам.
– Спасибо. Видимо, я никогда не смогу вам отплатить.
– На моем месте вы поступили бы так же.
Хотелось бы ей так думать. Типы вышли. Проверили последние две комнаты. Вернулись в офис.
"Хоть бы уехали", – подумала она, не желая, чтобы пострадал паренек.
Когда типы вернулись к машине, а парень на свое место, она вздохнула с облегчением. Уезжают. Слава богу.
Но тут же поняла, что типы направляются в сторону склада. Им с Кэлом некуда деваться.
Глава 7
Кэл быстро встал:
– Я пойду вниз, а вы сидите тут. Что бы ни случилось, сидите тут.
– Что вы собираетесь делать?
– То, что потребуется. – Он схватил куртку, сброшенную Снегурочкой, кинул ей. – Заприте за мной дверь и спрячьтесь в кладовке.
– Может быть, стоит позвонить в полицию?
– Что толку? Пока они сюда доберутся, все будет кончено так или иначе.
– Но…
– Некогда.
Типы из "мерседеса" прошли уже половину пути. Кэл подтянул штанину, сунул руку в сапог и достал нож. Нажал кнопку на ручке – выскочило лезвие. Он передал нож ей.
Она не отшатнулась, не убрала руки. Взяла нож, взвесила в руке, решительно сжала рукоятку.
– Как, по-вашему, сможете ударить? – спросил он.
– Смогу, если надо.
– Молодец. Если кто-нибудь, кроме меня, откроет дверь кладовки, дайте ему подойти ближе и бейте в центр туловища. Не тяните. У вас только один шанс.
Он сделал два шага к двери.
– Кэл, – позвала она.
Он оглянулся. Она стояла очень близко. Так близко, что смогла поднять руки, притянуть его голову к себе и поцеловать. Это было неожиданно, его обдало жаром. Он открыл рот, и их языки соединились.
Когда она отодвинулась, ему показалось, что его оглушило взрывом.
– Будь осторожен, – попросила она.
Он обычно не осторожничал, поскольку почти всегда был удачлив.
– Постараюсь.
Кэл проворно спустился. Если типы из "мерседеса" продолжат следовать своей прежней схеме, то войдут двое. У него преимущество неожиданности. Этого достаточно, если одному из них не повезет сделать удачный выстрел.
Трюк состоял в том, чтобы дать им пробраться глубоко внутрь настолько, чтобы люди, ждавшие их в машине, не смогли понять, что на приятелей напали, и прибежать. Это бы лишило его преимущества.
Никак нельзя позволить им пройти наверх. Хотя нож, который он вручил Снегурочке, и обеспечивал некое подобие защиты, это бесполезное оружие против пистолета.