- Ну, рисковать тут почти нечем, - заметил Браун. - Врачи моего отделения за это не возьмутся, и мы уже консультировались с несколькими специалистами классом пониже, чем вы. Они хором утверждают, что случай очень сложный, если не сказать безнадежный.
- Отлично! - Боннер потер руки, большие и грубые, совсем не похожие на руки хирурга. - Именно то, что мне нужно!
- Я ничего не понимаю, - сознался ошарашенный Валентин.
- А вам и не нужно ничего понимать, - отмахнулся Боннер. - Просто дать согласие на операцию и подписать бумаги. Я вас сейчас осмотрю, а потом мы поговорим подробнее. Мистер Браун, не будете ли вы так любезны прислать медсестру со снимками?
Валентин вдруг понял, что происходит. Кэрол удалось договориться с хирургом! Судя по всему, этот Боннер не простой врач.
Умершая было надежда вспыхнула с новой силой.
- Вы будете меня оперировать? - спросил Валентин, когда Браун вышел.
- Да, если ваша кисть мне понравится. Давайте посмотрим ее.
- Я смогу играть после операции?
- Сразу после? - изумился Боннер. - Нет, ну что вы! Придется подождать месяц-другой! - Он покачал головой. - Какой вы, однако, нетерпеливый пациент!
Валентину потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что Боннер шутит.
- Спасибо вам.
- Пока еще не за что. Если бы не старый друг, который попросил меня заняться вами, ноги бы моей тут не было. У меня расписаны операции на несколько месяцев вперед. Но вы сами понимаете, мистер Джекобс, старым друзьям не отказывают. - Он широко улыбнулся. - К тому же я рассчитываю на благодарность с вашей стороны в виде кругленькой суммы - но это уже к вашей страховке вопрос - и пригласительных билетов в Карнеги-холл.
В тот же день Валентина перевезли в частную клинику доктора Боннера, назначив операцию на следующий день. Боннер не любил долго размышлять, тем более что операция была срочной. В клинике Боннера потолки оказались выкрашенными не в белый цвет, а в нежно-голубой, что Валентин счел добрым знаком.
Ночью перед операцией он не сразу смог заснуть, несмотря на то что ему вкатили хорошую дозу снотворного. Как непредсказуема бывает жизнь! Резкие взлеты от отчаяния к надежде… Что он делал бы без верных друзей, без Кэрол? Надо будет позвонить ей, когда операция завершится. Валентин боялся верить в то, что все будет хорошо. Если он поверит и что-то пойдет не так, станет гораздо больнее, чем теперь. Сейчас у него есть шансы. Завтра они станут верным выигрышем или улетучатся окончательно.
Валентин закрыл глаза. Ему хотелось, чтобы Сильвия была рядом, но он так и не позвонил ей. Ему было стыдно. Наверняка она не сможет простить его после того, что он ей наговорил. Велел оставить его в покое. Заявил, что она не имеет к нему никакого отношения… Он считал, что защищает ее, но так ли это? Может, он просто грубо отшвырнул от себя женщину, которая стала ему дорога?
А дорог ли он Сильвии настолько? Она почти не говорила с ним о собственных чувствах. И вряд ли заговорит теперь…
Через некоторое время Валентин все-таки уснул.
Следующее утро пролетело как один миг. Операцию назначили на полдень, и, уже лежа на столе в операционной, Валентин сообразил, что сейчас это произойдет. Когда он проснется, жизнь пойдет своим чередом или будет кончена… Он не успел додумать, когда начал действовать наркоз.
…Сознание возвращалось урывками, отблесками странных снов. Валентин чувствовал, что рядом с ним кто-то есть, ему что-то говорили, губ коснулся край чашки. Он глотнул, поморщившись от вкуса лекарства, и попытался открыть глаза. Мир кружился.
- Все хорошо, мистер Джекобс, - долетел до него голос Боннера. - Теперь отдыхайте, я зайду к вам вечером.
И Валентин снова провалился в забытье.
К вечеру, однако, он очнулся, чувствуя себя уже значительно лучше. Мир перестал вертеться как бешеная карусель. В палате было полутемно, горела лампа на столике, тихо попискивали приборы. Валентину очень хотелось пить. Он нажал на кнопку вызова медсестры; явилась симпатичная пожилая женщина, помогла ему сделать все, что необходимо, и переодеться. В голове постепенно прояснялось.
Через полчаса появился доктор Боннер, по-прежнему находившийся в клинике, несмотря на позднее время.
- Ну, как вы себя чувствуете?
- Намного лучше, - не покривил душой Валентин. - Скажите, какие у меня перспективы?
- Неплохие, очень и очень неплохие. Хотя я посоветовал бы вам больше не драться с хулиганами в темных переулках. Это плохо сказывается на здоровье, вы сами заметили.
Валентин улыбнулся.
- Я смогу играть?
- Какой же вы нетерпеливый! - Боннер покачал головой. - Сможете. Но к полноценной работе возвратитесь не раньше чем через год. Сначала мы сделаем еще одну операцию, затем будем заново разрабатывать кисть, чтобы моя работа не пошла насмарку. Будете ходить в реабилитационное отделение моей клиники, я поручу вас соответствующему специалисту. Честно говоря, эта задача оказалась интересной для меня, мистер Джекобс, так что спасибо, что дали мне возможность ее решить!
Валентин передернулся.
- Ну и шутки у вас!
- У врачей специфический юмор, что верно, то верно, - согласился Боннер. - Ладно, отдыхайте. Завтра начнем курс процедур, а сегодня, так и быть, поспите.
- Спасибо вам.
- Пожалуйста. И скажите спасибо вашей подружке, которая нашла возможность меня уговорить.
Валентин улыбнулся.
- Да, Кэрол весьма настойчива.
Боннер непонимающе нахмурился.
- Кто?
- Кэрол Лиддс, агент нашего оркестра. Это ведь она нашла вас.
- Нет, - усмехнулся Боннер, - впервые о ней слышу. Помочь вам меня попросил мой старый друг, Клейн Саммерс, директор туристического агентства "Эдна". А его попросила ваша подруга - Сильвия, кажется. Клейн что-то ей задолжал, он обещал мне потом рассказать. Какой-то долг чести, морально-этические вопросы… Так что купите девушке большой букет. Она заслужила. Ну а теперь отдыхайте, отдыхайте.
Боннер вышел.
21
Сильвия закончила работу и шумно выдохнула, отложив в сторону распечатки. За окном еще даже не начало смеркаться. Уже совсем весна, наступил март, снег растаял, и дни стали замечательно длинными. Так и лето придет, не заметишь. Сильвия встала, попыталась сама себе размять плечи, не преуспела в этом занятии и отправилась за кофе.
Шеф выглянул из своего кабинета.
- Закончила?
- Да, только что.
- Неси на подпись.
- Через пять минут, мистер Тейлор! - взмолилась Сильвия. - Только кофе налью.
- Ладно, - смилостивился шеф и исчез.
Работы в последние дни навалилось много. Сильвия была этому даже рада: она отвлекалась и забывала о том, что Валентина больше нет в ее жизни. Раньше, размышляя об этом, она думала, что сможет жить без него. И теперь она могла и не могла. Все хорошо, она изменилась, она нравится себе, но только будто бы от нее откусили половину. Валентин успел стать ее половиной за то короткое время, что судьба отмерила им обоим. Без него мир казался не таким.
Сильвия позвонила мистеру Боннеру, чтобы узнать, как прошла операция, услышала хорошие новости, и больше не звонила. Валентин же не объявился ни разу. Все правильно: ему не до нее. Интрижка завершена, влюбленность исчезла перед лицом непреодолимых обстоятельств.
Грустно.
Сильвия сомневалась, что сможет теперь его разлюбить. Несмотря на то что он грубо отказался от нее, он все равно оставался для нее самым близким человеком на земле.
Больше у нее никого не было. Подруги - это прекрасно, и очень хорошо, что они появились, но любимый человек может быть только один.
Сильвия просидела в офисе достаточно долго. Когда мистер Тейлор ее отпустил, она неторопливо надела новое пальто, повязала симпатичный сиреневый шарфик, взяла сумочку и спустилась вниз.
В холле офисного здания было уже пусто и гулко. Сильвия шла, задумавшись о своем, когда перед ней словно из-под земли выросла чья-то фигура.
- Здравствуй.
Сильвия резко остановилась и уставилась на Валентина.
- Здравствуй…
Он выглядел немного бледным, но был чисто выбрит, волосы уложены красиво, как всегда. Левая рука на перевязи. Сильвия стояла и молчала, не зная, что ему сказать. Они расстались, поссорившись. Может быть, вежливый Валентин хочет теперь извиниться? Что ж, Сильвия примет извинения, а заодно посмотрит на него в последний раз.
- Как рука? - наконец выговорила она.
- Благодаря доктору Боннеру, очень хорошо. Спасибо.
Сильвия пожала плечами и уставилась на верхнюю пуговицу пальто Валентина. Смотреть ему в лицо она не могла. Слишком больно.
- Ты не поняла. Спасибо тебе.
Она покачала головой.
- Я ничего не сделала.
- Не стоит отнекиваться, Сильвия. - По его тону она никак не могла понять, чего же он хочет. - Боннер сказал мне, что это ты его уговорила.
- На самом деле, уговаривал его мистер Саммерс. - До чего же интересная пуговица. - Я только умоляла.
- Хорошо умоляла, значит.
- Старательно.
Разговор заглох.
- Сильвия…
- Да?
- Перестань рассматривать мое пальто.
- Но оно хорошее.
- А я нет. Но все же на меня посмотри.
Она посмотрела. Валентин выглядел очень серьезным.
- В последний раз наш разговор был излишне нервным, - произнес он. - Я хотел бы… Я не мастер говорить. Поехали.
- Куда?
- Увидишь. - Он взял ее за руку, и Сильвия дернулась.
- Куда?
- В Бруклин.
- Зачем нам в Бруклин?
Валентин не ответил, и ей пришлось идти за ним.
Он остановил такси, назвал адрес, ничего не сказавший Сильвии, и уселся рядом с ней на заднем сиденье. Во время поездки оба молчали большую часть времени. Сильвия созерцала стриженый затылок водителя, Валентин смотрел в окно. Разговаривать на серьезные темы в такси глупо, и все же Сильвия не понимала куда они едут и зачем. На все вопросы Валентин отвечал коротко:
- Увидишь.
Такси остановилось на Двадцать шестой улице, и Валентин расплатился. Сильвия вышла из машины и огляделась. Тихий район, вокруг большие частные дома, рядом с которыми припаркованы добротные машины. Деревья по сторонам дороги стояли еще голые, однако Сильвия представила, как тут хорошо весной, летом и осенью. Да и сейчас было хорошо.
- Идем. - Валентин снова взял ее за руку и повел за собой.
Они шли совсем недолго, с минуту, и остановились у темного дома. Валентин поднялся по ступенькам, извлек из кармана ключи и отпер дверь, а затем сделал знак Сильвии. Она осторожно пошла за ним в темный холл.
Валентин щелкнул выключателем, вспыхнул свет. Дверь тихо закрылась. Холл оказался просторным, хотя и абсолютно пустым. Наверх вела широкая деревянная лестница с гладкими коричневыми перилами. Валентин прошел дальше, включил свет в прилегавших к холлу помещениях - большой гостиной, кухне, кладовой… Сильвия стояла, не понимая, что все это значит, и только размотала сиреневый шарф: ей вдруг сделалось душно.
Наконец Валентин вернулся, остановился напротив и спросил:
- Тебе нравится?
- Это очень хороший дом, - осторожно сказала Сильвия, - но… я все равно ничего не понимаю.
- Это будет наш дом. Если ты захочешь.
Сильвия даже отшатнулась:
- Что?!
- Наш дом. - Валентин помолчал. - Помнишь, когда я приехал в Нью-Йорк, я сказал, что задержусь здесь, потому что у меня дела? Я искал дом, и мне предложили этот. Я хотел предложить тебе жить здесь вместе со мной. Хотел… Я, кажется, совсем не то говорю. - Он улыбнулся, глядя в округлившиеся глаза Сильвии.
- Просто продолжай, - прошептала она.
- А потом случилась эта история. - Он покачал забинтованной рукой. - И я решил, что ты не захочешь быть вместе со мной. Накричал на тебя, подумал, что лучше сразу все оборвать, что так будет лучше. Не терплю жалости. Мне не нужна была только она, а все могло к тому привести. Или не могло, я уже не знаю. - Он потер лоб здоровой рукой. - Видишь ли, в тот вечер, когда на меня напали, я шел к тебе, чтобы сделать предложение. Чтобы сказать, что хочу совместной жизни с тобой, какой бы непредсказуемой она ни оказалась. Чтобы сказать, что люблю тебя.
Сильвия молчала.
- Ты можешь мне что-нибудь ответить?
- Ты не задал вопроса, Валентин.
- Я не знаю, сможешь ли ты простить мне то, что я наговорил тебе там, в клинике. Сможешь?
После паузы она ответила:
- Да, смогу.
- И то, что я не звонил тебе так долго?
- Ты склонен к эффектным появлениям. Да, и это я смогу тебе простить.
- А полюбить меня когда-нибудь?
Сильвия молчала. Как же ему объяснить?
- Если ты скажешь, чтобы я сейчас ушел и не возвращался, я уйду. Исчезну из твоей жизни, как будто меня и не было.
- Ты уже проделал так однажды. Мне не понравилось.
Валентин нахмурился.
- Что ты имеешь в виду?
Она не выдержала. Она придвинулась и положила руки ему на плечи.
- То, что я люблю тебя, глупый. Кажется, я влюбилась в тебя в самый первый день, когда вы с Фредериком играли в Парке, а потом ты потащил меня пить кофе. И мне было так стыдно, что я не знаю, как пьют ристретто.
- Я вовсе не хотел…
- Речь не об этом. Я не могу поверить, ведь ты говорил, что просто влюблен, но не можешь ничего обещать. А теперь можешь?
Валентин улыбнулся.
- В ближайший год я все равно не буду ездить на гастроли, а потом постараюсь сократить их число. Кэрол поймет. Когда человек заводит семью, его ритм жизни меняется. А я хочу семью с тобой, Сильвия.
- Я… - Она готова была разреветься от счастья. Разве так бывает? - Валентин, я думала, что совсем не нужна тебе.
- Что ты, - возразил он, - только ты мне и нужна.
Их поцелуй оказался долгим и полным счастья - настоящего и будущего.
- Ну а теперь, - произнес Валентин, - не хочешь ли ты пойти осмотреть второй этаж?