Египтолог Кэндис Армстронг занимается раскопками в пустыне под руководством профессора Джона Мастерса. Спустя некоторое время профессор попадает в больницу с небольшими ушибами и умирает при загадочных обстоятельствах. Перед смертью он призывает к себе Кэндис и просит ее отыскать Звезду Вавилона, не объясняя, впрочем, что это такое. В больнице она знакомится с сыном профессора, детективом Гленном Мастерсом, который уверен в том, что отцу "помогли" уйти из жизни. Кэндис решает ему помочь…
Молодая женщина-египтолог Кэндис Армстронг занимается раскопками в пустыне под руководством профессора Джона Мастерса. Спустя некоторое время профессор внезапно умирает. Перед смертью он просит Кэндис отыскать Звезду Вавилона, но не успевает объяснить, что это такое. Сын профессора, детектив Гленн Мастерс, уверен в том, что отца убили. Кэндис знакомится с ним и рассказывает ему о таинственной Звезде…
Содержание:
Пролог 1
Часть первая 1
Часть вторая 29
Часть третья 52
Часть четвертая 64
Барбара Вуд
Звезда Вавилона
Моему мужу, Джорджу, с любовью
За исключением реальных исторических событий и действующих лиц, описываемых в этом романе, все ситуации в данном произведении являются вымышленными, и любое совпадение с реально существующими людьми совершенно случайно
Пролог
Александрия, Египет, 332 г. н. э.
Пробираясь в темноте потайного хода, жрица не смела остановиться даже перевести дыхание, хотя ноги изнывали от боли. За ее спиной шла смерть - не только за ней, но за всеми. Она обязана предупредить их.
Библиотека пылала в огне.
Жрица споткнулась, оцарапала голое плечо о шершавую стену и чуть не упала. Но, устояв на ногах, продолжала бежать, ее легкие разрывались от нехватки кислорода. Даже здесь, в относительной безопасности, она ощущала жар, вдыхала дым пожарища. Успеет ли она добраться до остальных вовремя?
Вытирая теплое масло с обнаженной кожи, Филос размышлял о том, как ему удалось привлечь внимание самого красивого создания во всем мире. Артемидия с этим, конечно бы, не согласилась, жалуясь, что ее лицо слишком округлое, а нос чересчур прямой. Но для верховного жреца Филоса она была прекрасна; он был околдован ею, впрочем, не он один: другие мужчины также смотрели на нее не отводя глаз.
Они только что занимались любовью, и теперь она принимала ванну, наполненную ароматизированной водой. После они должны вернуться порознь в Библиотеку, чтобы продолжить выполнять свои священные обязанности, сохраняя в тайне запретную любовь.
Артемидия посмотрела на него сквозь пар, поднимавшийся от воды. Филос всегда снимал свой парик, когда приходил на ее ложе.
Как и все жрецы, он брил голову. Это придавало ему вид орла, особенно с его выдающимся носом, который она обожала. Филос был самым красивым мужчиной во всем мире. И он принадлежал ей.
Если бы только они могли пожениться!
Но они были преданны службе в Библиотеке и ее тайной миссии с самого своего рождения. Будучи детьми, они приняли обет целомудрия, не особо задумываясь об этом, ведь что мог ребенок знать о физической любви? Если станет известно об их запрещенных отношениях, то они будут изгнаны из жрецов, отлучены от своей семьи и отправлены умирать в пустыню.
Филос резко обернулся - за дверью послышался какой-то звук. Кто-то идет!
Она тоже услышала.
- Прячься! - крикнула она.
Слишком поздно.
Дверь распахнулась, в проеме стояла жрица из Библиотеки, ее белое одеяние было разорвано у плеч. Страх застыл на ее лице. Она не заметила присутствия верховного жреца Филоса в покоях Артемидии.
- Библиотека в огне!
Теперь они почувствовали запах дыма и, раздвинув шторы, чтобы выглянуть в темноту ночи, увидели золотое сияние над Библиотекой. Они поспешно оделись и выбежали на улицу.
То, что предстало их взору, ошеломило их. Прекрасные колонны, арки и своды - все было объято пламенем. Улицы запружены людьми, которые бегали взад-вперед, вытаскивая из горящих зданий кресла, столы, книги, бросали их в большие кучи и поджигали.
Обезумевшая толпа тащила все, до чего могла добраться, вынося из Библиотеки кувшины с вином, священные масла и золотые лампы.
- Мы должны остановить их! - закричала Артемидия, но Филос удержал ее, показав, как жрецов и жриц выволакивали на улицу, стаскивали с них одежду и бросали на костры.
- Мы должны спасти то, что сможем, - произнес Филос, взяв ее за руку, и они побежали в гавань, где высокие стены на протяжении шести веков защищали Библиотеку со стороны моря. Здесь они нашли потайной ход и, спускаясь по задымленному тоннелю, встретили других жрецов и жриц, несущих то немногое, что удалось сохранить от глаз бушующей толпы.
- Идите к докам, - приказал им Филос. - Забирайте что сможете, но спасайтесь сами.
Филос и Артемидия пробрались в самую глубь комплекса Библиотеки - святая святых, где хранились священные книги. Используя свои одежды как сумки, они быстро собрали свитки, ощущая жар, идущий из-за стен, и вдыхая плотный дым.
Присоединившись к своим братьям и сестрам, они побежали в гавань, неся с собой ценнейшие реликвии, которые удалось спасти. Но толпа преградила им путь, лица безумцев освещала жажда крови и убийства.
- Язычники! - закричали они. - Дьявольское отродье!
Жрецы начали прорываться, но кое-кого из них толпа схватила.
Погромщики набросились на них с дубинками, разбивая несчастным головы.
Филос понял, что вдвоем с Артемидией им спастись не удастся - но, возможно, благодаря отвлекающему маневру один из них сможет выбраться отсюда.
- Беги! - крикнул он, отдавая ей свои свитки. - Возьми. Я отвлеку их. Они пойдут за мной.
- Я не пойду без тебя! - Слезы текли по ее лицу.
- Любимая, эти книги ценнее моей жизни. Мы снова встретимся с тобой в Свете.
Она побежала и обернулась лишь однажды, чтобы увидеть, как толпа схватила его и подняла над головами. Громко крича, обезумевшее сборище христиан несло свою жертву к костру, чтобы бросить ее в огонь.
Прежде чем пламя поглотило его, Филос прокричал:
- Не дай им забыть клятву, любимая! Не дай им забыть!
Библиотека стояла шесть веков - с тех самых пор, как Александр Великий основал Александрию. Шесть сотен лет она была центром знаний и мудрости, просвещения и мысли, хранилищем книг, писем и текстов, собранных со всех четырех сторон света. Теперь же она горела, вся объятая пламенем, и все, что было внутри - папирусы, пергаменты, свитки, мужчины и женщины, - превращалось в пепел, который будет развеян ветром.
На своих лодках уцелевшие жались друг к другу, держа в руках бесценные сокровища, которые смогли унести с собой.
Они последний раз посмотрели на пылающее сияние над ночным небом, потом отвернулись от своей стороны, отчалили от берега и поплыли прочь, подхваченные морскими волнами.
Часть первая
1
Кэндис Армстронг собиралась совершить вторую самую большую ошибку в своей жизни, когда стук в дверь остановил ее.
Сначала она его не услышала. Тихоокеанский шторм бушевал в горах Малибу, угрожая прервать подачу электроэнергии до того, как она сможет закончить электронное письмо, которое яростно набирала на своем компьютере. Эту отчаянную просьбу было необходимо отправить до отключения электричества.
И до того как мужество покинет ее.
Лампочки мигнули, она тихо выругалась и затем услышала стук в дверь, на этот раз уже громче, настойчивее.
Она посмотрела на часы. Полночь. Кого могло принести в такой час? Она взглянула на Хаффи - большую раскормленную персидскую кошку, жившую в хижине вместе с ней и не любившую, когда тревожат ее сон. Кошка продолжала спать.
Кэндис прислушалась. Может, ей просто показалось, ведь за окном и гром, и ветер, и молнии.
Тук-тук!
Она посмотрела на посетителя в дверной глазок. На пороге под дождем стоял мужчина. Она не могла разглядеть его лицо, скрытое под широкополой шляпой, похожей на те старомодные фетровые головные уборы, которые носили в сороковых годах. Еще на незнакомце был плащ.
- Да? - спросила она.
- Доктор Армстронг? Доктор Кэндис Армстронг? - раздался властный голос.
- Да.
Он достал жетон полицейского управления города Лос-Анджелеса. Затем что-то произнес, наверное, свое имя, но его голос потонул в грохоте грома.
- Я могу войти? - крикнул он. - Это по поводу профессора Мастерса.
Она удивленно моргнула.
- Профессора Мастерса? - Кэндис чуть приоткрыла дверь, чтобы было лучше видно. Незнакомец был высоким и насквозь промокшим. И это все, что она могла сказать о нем.
- Вы знаете, что ваш телефон не работает?
Она широко открыла дверь.
- Это происходит каждый раз, когда здесь идет дождь. Входите, офицер. Что случилось с профессором?
- Детектив, - поправил он ее и вошел внутрь. По его широким плечам стекали капли дождя. Кэндис захлопнула дверь, оставив шторм бушевать снаружи. - Вас нелегко отыскать, - добавил он. Словно он проделал весь этот путь под дождем, только чтобы сообщить ей об этом.
Его фраза напомнила ей о том, что сказал Пол - последний мужчина, с которым она встречалась, - когда они расстались, потому что она не захотела переезжать с ним в Финикс и вести домашнее хозяйство, в то время как он занимался бы адвокатской практикой: "Это не дом, Кэндис. Это убежище". Был ли он прав? Но отчего тогда она пряталась? Лучшая подруга ругала ее за то, что она "упустила" Пола. Это был хороший улов, она говорила так, будто он был форелью. Но Кэндис не хотела ловить мужчин. Особенно тех, которые говорят: "Твоей карьере пришел конец, так почему бы тогда тебе не выйти за меня замуж?" Дружеское общение, нежные отношения - вот о чем она мечтала. Но все это ускользало от нее. Как только мужчина понимал, что не будет центральной фигурой в ее жизни и что работа для Кэндис на первом месте, он не задерживался надолго. И она поклялась больше не связываться с мужчинами.
Именно поэтому старалась не смотреть прямо в глаза высокого незнакомца. Может, он и был симпатичным, но шляпа его была надвинута слишком низко.
- Что случилось с профессором? С ним все в порядке? Он не ранен?
Его взгляд пробежался по внутреннему убранству простенькой хижины, как если бы он заносил в опись египетскую скульптуру, восточный ковер, кожаный диван, пальмы в горшках, картины и плакаты с изображениями Нила и пирамид.
- С ним произошел несчастный случай, доктор Армстронг. Он в очень тяжелом состоянии и хочет увидеть вас.
- Почему он хочет увидеть меня? - Она не встречалась с профессором больше года.
- Я не знаю. Ваш телефон не работает, поэтому меня отправили известить вас об этом.
У него был очень недовольный тон. Может быть, потому, что ему дали такое поручение?
Взяв ключи и погасив свет, Кэндис задержалась у входной двери, чтобы взглянуть на экран монитора и электронное письмо, ожидавшее отправки. Это письмо было отчаянной попыткой спасти ее карьеру, которая сообщала ее точку зрения на то, что на самом деле произошло в скандальном инциденте в гробнице фараона Тетефа. Ладно, она отправит его позже.
Кэндис остановилась под дождем и посмотрела на спущенное правое переднее колесо своей машины. Времени менять его не было.
- Я отвезу вас, - весьма любезно предложил детектив.
Больше он ничего не объяснял по дороге в госпиталь, который находился в Санта-Монике, в десяти милях отсюда. Он так и не снял свою шляпу, но вблизи Кэндис могла лучше рассмотреть его лицо. В уголках его рта залегли глубокие морщины, поэтому она предположила, что ему уже за тридцать. Его нос был крупным и приятной формы. Профиль напоминал ей фараона Тутмоса III.
Тихоокеанское шоссе представляло собой видение из кошмарного сна, вода текла по всем четырем полосам движения, грязь сползала по склонам холма, молнии проносились яркими всполохами по черному небу. Кэндис даже не могла разглядеть вспенивающиеся волны на стороне пляжа и то небольшое количество машин, которые ползли по дороге.
Она думала о профессоре Мастерсе. Когда последний раз они видели друг друга? Во время ланча, год назад, после того как завершили совместную работу над Соломоновым проектом. Они были друзьями и работали вместе. Но все же почему он захотел увидеть ее?
Она наклонилась вперед, словно пытаясь заставить машину ехать быстрее.
Детектив посматривал на свою пассажирку, оценивая ее. Она очень напряжена. На взводе. О чем-то думает. Молчит.
К этому он не привык. Они вместе мчатся среди ночи в больницу, где лежит сраженный болезнью близкий друг. В такой момент она просто обязана задавать миллион нервных вопросов, курить сигареты. Однако Армстронг смотрит прямо перед собой, но, похоже, не видит ничего - сконцентрировалась на каких-то своих мыслях.
И вдруг неожиданно бросает слово:
- Иерихон.
Детектив оторвал взгляд от дороги.
- Что?
- Первый раз я работала с профессором Мастерсом в Иерихоне.
Он удивленно взглянул на нее. Она продолжала вести внутренний диалог.
Ее голос оказался не таким, как он ожидал. Он был глубоким, звучал твердо и зрело, и в то же время какие-то его нотки заставляли вспомнить сливочное мороженое с помадкой.
- Что случилось с профессором? - спросила она. - Это была авария?
- Он упал с лестницы.
Она посмотрела на него.
- Он мог умереть, - сказала она, вспомнив, что ее бывшему учителю уже почти семьдесят.
- Он в очень тяжелом состоянии.
Снова прогремел гром, и молния лучами расползлась по небу. Они свернули с шоссе и начали взбираться по дороге на вершину холма. Мгновение спустя они ехали вниз по бульвару Уилшир, где впереди сквозь мельтешащие на лобовом стекле "дворники" был виден светящийся указатель с надписью "Неотложная скорая помощь".
Полицейский сбросил скорость и заехал на стоянку. Кэндис думала, что он высадит ее здесь и уедет, но он припарковал машину в красной зоне и проводил ее через двойные двери к лифту, где нажал кнопку с цифрой 4. Яркий свет теперь позволял разглядеть морщины в уголках его глаз и край белокурых волос под шляпой, которую он все еще не снял. К своему удивлению, она заметила, что под мокрым плащом на нем был надет пиджак, белая сорочка с накрахмаленным воротничком и аккуратно завязанный галстук из бургундского шелка. Может, его вызвали с какой-то вечеринки?
Она ожидала увидеть толпу волнующихся друзей и родственников в приемном покое отделения интенсивной терапии, но там никого не было. Коридор был пуст, лишь какой-то мужчина пил воду из фонтанчика. В самом отделении также не было никого, кто бы, тревожась, сидел рядом с постелью профессора.
- Разве вы не известили родных и знакомых профессора о произошедшем? - спросила она, когда оставляла свои личные данные в журнале регистрации посетителей.
- Только вас, - ответила медсестра, направив Кэндис к одной из палат, расположенных полукругом от центральной стойки с мониторами.
Когда она увидела своего старого наставника лежащим на белых простынях, слезы подступили к ее глазам: повязка вокруг его поврежденной головы, капельница, подведенная к его руке, кислородная канюля под носом, пикающий монитор сердцебиения - все это расстроило ее. Цвет его кожи был ужасным: он выглядел не просто старым, а древним.
Она смотрела на его руки, покрытые пятнами и синяками в том месте, куда была введена игла капельницы, и в ее памяти всплыла старая картина: его прекрасные руки, работавшие над древним папирусом, рассыпавшимся на тысячи мелких фрагментов. Профессор проводил часы, складывая их в единое целое, иногда у него уходило несколько недель на то, чтобы соединить два неровных края.
- Смотрите, Кэндис, - показывал он. - Помните свой алефвит. Смотрите же. - Двадцать две буквы древних писаний на иврите профессор называл "алефвит", чтобы отличать его от сегодняшнего "алфавита". Всю свою жизнь он посвятил исследованию эволюции ранней письменной пиктографии в различимую систему букв, и поэтому мог читать тексты на древнем иврите так, словно это была утренняя газета.
Она взяла его за руку, молясь о том, чтобы он восстановил еще много папирусов в своей жизни. Его веки, задрожав, поднялись. Мгновение он смотрел на нее, затем проговорил:
- Кэндис. Вы пришли…
- Тс-с, профессор. Поберегите силы. Да, я здесь.
Его глаза заметались из стороны в сторону, дыхание стало учащенным. Она почувствовала, как холодные сухие пальцы сжали ее руку.
- Кэндис… Помогите мне…
Она наклонилась к нему, чтобы расслышать его шепот.
Детектив расположился за столиком с медикаментами, откуда он мог наблюдать за профессором и его посетительницей.
Когда его вызвали в больницу, медсестра пыталась дозвониться до Кэндис Армстронг, но выяснилось, что все телефоны в каньонах не работали. Возможно, у нее и был сотовый телефон, но никто не знал его номера. Старик путано и взволнованно требовал, чтобы за ней отправили кого-нибудь, а затем потерял сознание. Врач пояснил: "Травма головы, вероятно, субдуральное кровотечение. Сначала нужно стабилизировать его состояние…" и сказал, что, может быть, эта Кэндис Армстронг сможет успокоить старика.
Они нашли ее адрес в бумажнике профессора. Так как дело было срочное, детектив вызвался поехать в непогоду, чтобы привезти ее сюда. И сейчас он внимательно наблюдал за ней. Возможно, ей лет тридцать пять, одета в желто-коричневые шерстяные слаксы и кремовую шелковую блузку, в ямочке под горлом брошка с камеей, на запястье изящные золотые часики - все пронизано женственностью. Ее длинные каштановые волосы забраны сзади в кельтский узел, но несколько прядей выбились и падают на лицо. Возможно, она и красива, но не ему судить об этом.
А вот голос ее был уникальным - как будто медовым.
Не подозревая о том, что за ней наблюдает полицейский, Кэндис наклонилась поближе к профессору, который с трудом произносил слова:
- Мой дом… Езжайте, Кэндис. Скорее. Прежде чем… прежде чем…
- Все в порядке, профессор. Вы поправитесь. Не надо так беспокоиться.
Но он становился все более взволнованным.
- Пандора. Мой дом.
- Пандора? Это ваша кошка? Или собака? Вы хотите, чтобы я покормила ее? Профессор, давайте я кому-нибудь позвоню. Родственнику или коллеге из университета.
- Нет. Только вы. Езжайте. - Он закрыл глаза. - Звезда Вавилона… - прошептал он.
- Что?
Его глаза оставались закрытыми.
- Профессор Мастерс?
Он смог произнести еще три слова: "Пандора. Это ключ…" Потом провалился в забытье.
Когда они с полицейским покидали отделение интенсивной терапии, Кэндис Армстронг чувствовала себя паршиво. Профессор выглядел таким маленьким и беззащитным. Семь лет назад, когда они вместе были в Израиле, он был совсем другим.
У лифта Кэндис открыла сумочку, чтобы достать сотовый.