- Если ты хочешь помолиться, я думаю, Барбара Рэй помолится вместе с тобой. Но здесь стройка, и здесь небезопасно. Тебе нельзя здесь находиться, Паулина. Особенно теперь. Здесь сейчас полиция.
Паулина затравленно озиралась и ловила ртом воздух.
- Паулина, ты знаешь, что случилось с дядей Вико?
Девочка взглянула на нее, и Энни вдруг показалось, что с ней что-то не так. Может быть, она накачалась наркотиками? Она выглядела смущенной и растерянной и была явно не в себе. Боже правый! Она же беременна. Уж кто должен знать это лучше нее!
Паулина взглянула на Энни, и ее глаза прояснились.
- Да, я знаю. Он умер.
- А Вико? Если ты знаешь, где он, пожалуйста, попроси его дать о себе знать. Его ищет полиция.
- Она ищет его уже две недели, - презрительно ответила Паулина. - Им никогда не удастся его найти.
- Удастся. Ставки возросли. Прежде он был всего лишь мальчишкой, который приторговывал наркотиками. А теперь его подозревают в убийстве.
У Паулины расширились глаза.
- Его подозревают?
- Именно так. Вико и его дядя не очень-то ладили друг с другом. Полицейские считают, что…
- Нет, - закричала девушка. - Вико не делал этого! Леса рухнули, и Джузеппе упал! Вико никогда бы не причинил кому-то зла, особенно своему дяде. - Она говорила возбужденным и уверенным тоном. - Я знаю, что они иногда ссорились, но Вико любил его!
В апсиде собора кто-то щелкнул фонариком, и они услышали, как один мужчина окликнул другого. Боль в глазах девушки мгновенно сменилась паникой. Она прошмыгнула мимо Энни и исчезла где-то в северной части собора. Энни ринулась за ней и преследовала ее до двери, через которую они обе проникли на стройку.
- Эй, куда прешь? - услышала Энни мужской голос, натолкнувшись на кого-то в темноте. Мужчина схватил ее за руку, заставив остановиться. Но когда она повернулась к нему лицом, сразу же отпустил ее.
- Энни? - прозвучал его голос. Это был Джек Флетчер.
- Пожалуйста, дай мне пройти. Тут была девушка - она мне сказала кое-что очень важное.
- Я не видел никакой девушки, - сказал Флетчер. - Кого я видел, так это кучу полицейских, околачивающихся вокруг, а больше никого.
- Джек, я вот только что с ней разговаривала. Проклятие! Она ускользнула от-меня и выбежала.
- Ты её знаешь?
- Да, конечно. Ее зовут Паулина. Она девушка Вико. Она говорит, что он не виноват.
- Ну, а что же она может еще сказать?
- Знаю, знаю, но это было не просто заступничество за своего парня, Джек.
- Что Паулина говорила?
- "Вико не делал этого! Леса рухнули, и Джузеппе упал!" Это звучало так, будто Паулина своими глазами видела, как все произошло. Как будто она была прямо здесь в это время. По тому, как она говорила, мне показалось, что она была свидетелем смерти Джузеппе. Может быть, они с Вико оба это видели.
- Да, она была свидетелем того, как он это сделал, - сказал Флетчер.
Энни покачала головой. Конечно, он не верит ей. И ее охватило сомнение, что хоть кто-то ей поверит.
Но Паулина говорила так искренне и убеждённо!
- Как бы там ни было, что она здесь делала? - спросил Флетчер.
- Я не знаю. - Она посмотрела на него. - А что ты здесь делаешь? Разве нам всем не запрещен вход на стройку?
- К черту это все, - ответил Флетчер. - Это моя стройка, и мне чертовски интересно знать в подробностях, что тут случилось прошлой ночью.
- Да, мне это тоже интересно.
- Мы довольно далеко от заграждений, - добавил он. - Мы не вторгаемся на территорию, где проводится следствие.
Вдруг они услышали окрик, и сразу же их ослепил свет направленных на них фонарей.
- Несмотря на это, мне кажется, нас сейчас арестуют в нашем же собственном здании, - со вздохом сказала Энни.
- Тебе придется сказать полицейским о девчонке, - сказал Флетчер.
- Ммм, - Энни уже пожалела, что рассказала обо всем Флетчеру.
Была ли Паулина здесь прошлой ночью? Видела ли она, как умер Джузеппе?
После того как полиция тщательно допросила их и в конце концов отпустила, Флетчер пошел проводить ее к машине. Энни, поглощенная своими мыслями, не замечала ни того, что он идет вплотную к ней, ни того, что он как-то раз даже взял ее за руку, вроде бы для того, чтобы помочь перешагнуть через выбоину на выровненной бульдозерами площадке, которую все использовали в качестве стоянки для машин.
- Уже поздно, - сказал он со всей учтивостью, на которую только был способен. - Может быть, мне проводить тебя домой, чтобы быть уверенным, что с тобой все в порядке?
Она посмотрела на него с прищуром, явно озадаченная этим вопросом.
- Благодарю, но это излишне.
- А ты, оказывается, храбрая, а? - сказал он.
- Что ты хочешь этим сказать? С чего это вдруг я стала храброй?
- Ну, ты здесь, на стройке, посреди ночи… сразу же после убийства. Это требует выдержки.
- Неужели? Ты же тоже здесь, - напомнила она ему.
- Ну, я - мужчина.
Она смерила его ледяным взглядом.
- Мне кажется, что как раз это все и объясняет.
"Господи, какой идиот!" - Он был страшно зол на себя.
Энни нахмурилась, но ничего не сказала. Через минуту она уже заводила машину.
- До завтра, Флетчер, - сказала она и умчалась.
Дерьмо! Флетчер сел в свою машину. Он хотел было, несмотря на все, поехать за Энни до ее дома, но потом решил не рисковать. Одной ошибки для этой ночи было вполне достаточно.
Он подумал о девчонке из собора. Паулина. Девчонка Вико. Он видел, как она болталась по стройке, когда парень еще работал там. Блондинка - настоящая красотка, все при ней. Энни не сказала про нее полиции. Почему девчонка слонялась по собору? И что пытается скрыть Энни? Может быть, хочет выгородить Вико?
Боже, как бы он хотел узнать что-то важное для Энни! Ему нужно как-нибудь установить свою власть над ней, взять ее под свой контроль. Флетчер поднял трубку сотового телефона в своей машине. Он гордился этим телефоном. Ему доставляло наслаждение лениво переговариваться с кем-нибудь по телефону перед светофором в ожидании, пока загорится зеленый свет.
Он набрал номер Сэма. Уже поздно, ну и что ж. На стройке произошло убийство, черт побери. Да и в любом случае Броди любил, чтобы он регулярно докладывал ему. Иногда ему начинало казаться, что он работает скорее на Броди, чем на "Мак-Энерни Констракшн". Тем более что Мак-Энерни - такое дерьмо.
- Мистер Броди, вы знаете того парня - племянника Джузеппе? За которым гоняются полицейские.
- А что с ним такое, Джек?
- У него была девчонка. Блондиночка, цыпленочек. Очень хорошенькая. Когда парень работал у нас, она слонялась иногда поблизости. Вы ее помните?
- Извини, я ничего о ней не знаю, а что?
- Я просто подумал, что, может быть, вы знаете, где ее найти. Адрес, телефон.
- Я впервые слышу о ней, Джек.
- Видите ли, она пряталась в соборе сегодня ночью. Энни, кажется, считает, что она знает, где Вико. Может быть, она даже в некотором роде свидетель. Энни кажется, что она и ее дружок могли быть где-то поблизости, когда Джузеппе окочурился.
На том конце провода воцарилось минутное молчание. Потом:
- Энни?
- Девка Джеферсон, - пояснил Флетчер:
- Не хотелось бы мне оказаться на твоем месте, если б она услышала, что ты называешь ее "девкой", Джек. Женщины сейчас очень болезненно относятся к таким вещам.
- Виноват, - пробормотал Флетчер, сжимая кулак.
- Я уже сказал, что впервые слышу о девушке Вико.
- Мне бы хотелось найти ее. Задать пару вопросов.
- Ну, это многим захочется, особенно если они с парнем были свидетелями. Однако тебе не кажется, Джек, что такие вещи лучше оставить полиции? Они найдут Вико и девушку, если это потребуется, значительно быстрее, чем ты или я. В конце концов за это мы платим налоги.
- Полагаю, что так, - ответил Флетчер.
Они попрощались. Но чем больше Флетчер думал обо всем этом, тем больше он был уверен, что девчонка может послужить ключом. Ключом к Энни. Если б он мог ее отыскать и выяснить, что она знает, что он мог бы доложить обо всем Энни. Он был уверен, что она будет благодарна. Очень благодарна.
Он поехал домой, мечтая по дороге об Энни. Что бы ему хотелось, так это смеси благодарности и страха. Чтобы благодарность подтолкнула ее в его объятия и сменилась бы страхом, как только она была бы уже у него в руках.
Энни была чересчур смелой, и это начинало действовать ему на нервы. Ему хотелось, чтобы она понервничала. Чтобы ощущала беспокойство, напряжение, была немножко расстроенной. Некоторое время после того как они столкнулись с полицейскими, она вела себя так, будто не знала, что ее ждет и как себя вести. Она была насторожена, даже немного испугана, и Флетчеру это понравилось.
Ему хотелось, чтобы именно так она выглядела перед тем, как он ее трахнет. Беззащитной. Испуганной. Это была трудная задача. Если женщина хочет близости, она обычно не боится, но у него вызывали желание те, что не хотели, и тут уже возникало много сложностей совсем иного рода. Ему уже пришлось на своей шкуре испытать те неприятности, которые может впоследствии доставить женщина, которая не хотела.
Нет, женщины, с которыми он обычно имел дело, были шлюхами, которые сгорали от нетерпения поскорее запрыгнуть на него, и большинство из них были чертовски агрессивны в постели. А как они распоряжались - Господи, твою мать! Они хотели не просто испытать оргазм, - а некоторые даже несколько оргазмов, - но они еще указывали, как это сделать, когда это сделать и что конкретно ласкать, и насколько долго, и как сильно.
Были и такие, которые ничего не указывали, а ждали, что ты сам будешь угадывать их прихоти. Эти были получше, но ненамного. Если тебе не удавалось определить, чего они хотят и как они хотят, они не вопили, не кидались к своей одежде, не убегали - нет, они просто дулись. Или, того хуже, плакали. Он терпеть этого не мог. Плачущие женщины напоминали ему его мать, которая всю жизнь скулила и плакала. Она уже отдала Богу душу, и слава Богу. Флетчер всегда мечтал о мягкой, доброй, ласковой мамуле, а ему досталась фурия, которая помыкала им и била смертным боем, когда он был ребенком, а потом, когда он повзрослел, плакала и причитала, что Джек не навещает ее.
Однако Энни не похожа на других женщин. Она настоящая леди, обладает такими качествами, и десятой долей которых не обладала его громкоголосая мать. Джек никогда не слышал, чтобы Энни накричала на кого-то, - она была слишком деликатна и уравновешенна. Он не мог себе представить, чтобы она стала грубо указывать, как лучше ее ласкать. Воспитание не позволит. Она будет ждать, пока он все сделает сам, и если это будет не совсем то, что ей хотелось бы, она не выскажет этого просто из вежливости.
Нет, Энни будет паинькой. Энни будет делать то, что ей скажут.
Ну а если нет… Ну, есть средство и на этот случай. В его воображении возникла картина, как Энни лежит обнаженная, распростертая, привязанная к каркасу его огромной кровати, ее прекрасные длинные ноги напряжены, ее тело изгибается в попытках освободиться. Именно в таком виде он и хотел бы ее трахнуть. Но перед тем, как ее трахнуть, он хотел бы видеть выражение ее лица, увидеть страх в ее глазах. Энни в этот момент должна выглядеть беззащитной, должна быть охвачена ужасом, трепетна и чертовски сексуальна.
Флетчер с наслаждением вспомнил тот недавний случай, когда он связал женщину. По сути, она сама это предложила. Сказала, что тащится от этого. Сказала, что это просто чудно, и попросила его сделать это. До этого он никогда не связывал женщин, хотя довольно часто рисовал это в своем воображении. Напряженное женское тело, беспомощно извивающееся под ним, когда он трахал ее, - трудно было придумать что-нибудь более возбуждающее. Это было безумно здорово. Повинуясь инстинкту, он пошел дальше и завязал ей глаза. Она не ожидала такого, и Джек видел, как настороженность появилась на ее лице, когда он завязывал шарф поверх ее глаз. До этого она, казалось, сгорала от нетерпения, но с завязанными глазами она была полностью в его власти. Не знала, что он намерен делать, не могла быть абсолютно уверенной, что он не причинит ей вреда. Вот это был оборот!
И он-таки помучил ее немного. Несколько раз ее ударил, пощипал за соски. О, он был очень осторожен. Он следил за тем, чтобы не потерять голову, не потерять контроль над собой. Когда она пожаловалась, что у нее занемели пальцы, он отвязал ее занемевшую руку и помассировал, а когда привязывал снова, постарался ослабить веревку. После этого она смогла расслабиться и войти во вкус. Он еще немного помучил ее, а потом вошел в нее, и они вместе кончили, заходясь криком в экстазе.
Да, это было незабываемо! По правде говоря, он не отказался бы встретиться с ней еще разок. Но как раз она-то и сказала ему: прощай. Хватит с тебя, парень, теперь отваливай. Не очень-то хорошо с ее стороны. И вообще не очень хорошо. Флетчер снова направил свои мысли на Энни. На этот раз он должен действовать без осечки и полностью подчинить ее себе. Он кое-чему научился! Понял, что можно мучить значительно дольше, вплоть до самого конца. Боль и возбуждение сливаются в сознании женщины. Потом, дав им успокоиться и прийти в себя, можно было добиться от них такого, о чем большинство мужчин и мечтать не смеют.
Может быть, он ее сперва подразнит немного. Может быть, он слегка пощекочет ей самые сокровенные места, пока она не придет в возбуждение. Однако он не станет чересчур ее возбуждать. Он вовсе не хочет, чтобы она кончила. Нет, это будет расплата за всех тех феминизированных сук, которые отдавали ему распоряжения, как сделать так, чтобы их экстаз был посильнее и подольше. Энни не позволено будет получить наслаждение. Он трахнет ее не для ее удовольствия, а исключительно для своего собственного.
"Как-нибудь…" - подумал Флетчер.
От одной мысли об этом он ощущал, как у него отвердевает между ног.
Как-нибудь очень скоро.
Добравшись домой в тот вечер, Энни нашла еще одно письмо. На этот раз его подсунули под дверь. Только увидев его, Энни сразу же узнала эти печатные буквы на конверте.
"Он был здесь, - подумала она, вся дрожа. - Тип, который этим занимается, может быть, сейчас стоит снаружи и наблюдает за домом".
Она захлопнула дверь и хорошенько заперла ее, задернула занавески и опустила все шторы. Потом прошлась по всему дому, убедилась, что никто не вламывался в ее отсутствие, двери и окна целы. И только после этого распечатала конверт. Из него выскользнул листок бумаги. На этот раз записка была короткой и была написана в форме пародии на эпитафию:
"Почившая во прахе, Энни Джеферсон, дизайнер церковных интерьеров. Внезапная смерть. Погребена под тяжестью своих собственных дерзких замыслов".
Под этим текстом большими буквами были наспех нацарапаны слова: "Берегись - ты следующая". И затем подпись: "Трезубец Иеговы".
Девятнадцатая глава
- Я, наверное, должна была показать тебе это раньше, Сэм, - сказала Энни следующим утром, вынимая фотокопии трех писем с угрозами и отдавая их ему. - Есть кое-кто помимо бедняги Вико, кто имеет что-то против собора. Вот это я получила только что, - указала она ему. - Прошлой ночью я передала их в полицию.
Сэм принялся читать письма, и его лицо все больше мрачнело по мере чтения. Когда дошла очередь до последнего, он был уже предельно зол.
- Ты следующая? Боже мой!
- Атмосфера накаляется, в частности, это затрагивает и меня, - сухо заметила Энни.
- Я вижу, - сказал Сэм. - Господи! В последнее время прямо одно за другим. - Он взглянул на нее. - Как ты себя чувствуешь после всего этого?
- Неважно.
Сэм резко выругался себе под нос, что было не в его привычках. Он осторожно сложил письма.
- У тебя есть какие-то соображения о том, кто мог их послать?
Она покачала головой.
- Я раньше считала, что это какой-то случайный псих. Но произошло убийство, и я теперь думаю, нет ли связи между убийцей и этими письмами.
- Когда они начали приходить?
- Недавно. В сущности, всего несколько дней назад.
- А как насчет этого парня Вико? Он мог быть убийцей. Не может ли он быть твоим анонимщиком?
"Бедный Вико, - подумала Энни. - Все так поспешно сваливают все на него".
- Я очень сомневаюсь в этом, Сэм.
- Ты не веришь и в то, что он убийца, ведь правда?
- Просто не знаю что и думать.
Сэм поднялся, прошелся взад и вперед, остановился перед окном и потер затылок, взъерошив свои золотистые волосы. Потом обернулся к Энни и сказал:
- Послушай, это большая неприятность для нас всех. Но я видел эти письма, и я понимаю, что самыми большими неприятностями это грозит тебе. И я очень этим обеспокоен.
Он говорил очень ласково, и Энни почувствовала, как слезы подступают к ее глазам. Она закусила губу. Ей очень нравился Сэм, но все же она не хотела демонстрировать перед ним чувства, переполнявшие ее. Она не забыла поучений Чарли на этот счет: женщины слишком легко пускают слезу. Это не серьезно. Если женщина хочет работать бок о бок с мужчинами, она должна перенять стиль их поведения. Мужчины не плачут.
Держи себя в руках, Энни.
- Со мной все будет в порядке, - тихо сказала она. - Мне просто нужно хорошенько выспаться. Я собираюсь сегодня пораньше лечь в постель.
- Эти письма тревожат меня, - сказал Сэм. - Я не хочу тебя пугать, но мне от них становится не по себе.
- Теперь полиции все известно. Возможно, они что-нибудь предпримут.
- Они предлагали тебе какую-нибудь охрану?
- Ну, нет!.. Я их и не просила.
Сэм потянулся к телефону.
- Проклятие! Я сам тебе ее обеспечу. Это же просто смешно. Человек убит, никто, похоже, не знает, из-за чего, а теперь и тебе угрожают.
- Поразительно, но, несмотря на то, что случилось, я не воспринимаю эти письма как серьезную угрозу моей жизни, - задумчиво произнесла она. - Это больше похоже, - конечно, только по моим ощущениям - на то, что кто-то пытается просто напугать меня.
Рука Сэма застыла на телефонной трубке.
- Что ты хочешь этим сказать - напугать тебя? Зачем это может кому-то понадобиться?
- Я не могу сказать определенно. Может быть, по той простой причине, что я женщина, а женщине не так уж часто доверяют управлять строительством со сметной стоимостью двадцать миллионов долларов. - Она помолчала. - Сэм, если б ты не доверил это дело мне, кто бы в таком случае стал менеджером проекта?
Сэм пожал плечами.
- Многое зависело бы от заказчиков, конечно. Это не обязательно был бы один из нас. В сущности, они вполне могли нанять кого-нибудь со стороны, того, кто, скажем, лучше тебя разбирается в строительном деле.
- Кого-нибудь типа Джека Флетчера, например?
Глаза Сэма сузились.
- Ты подозреваешь, что он как-то в этом замешан?
- О Боже, я не знаю. - Она действительно подумывала о Джеке Флетчере, поскольку было в нем что-то такое, от чего ей становилось не по себе. Но это было всего лишь смутное ощущение. - Мне он не очень-то нравится, это верно. Но я, наверное, предвзято к нему отношусь. Мне кажется, у меня появляются признаки паранойи. Я начинаю подозревать всех!