- Бывшая, будущая - плевать, - холодно констатировал Лонберг. - Вы нарушили общественный порядок, мэм. Будьте добры проследовать за нами.
- Черт возьми, - разозлилась я. - У вас по берегу бродят какие-то странные личности, и никого это не волнует. Зато меня вы готовы забрать за какую-то глупую шутку.
- Какие еще личности? - покосился на меня Лонберг.
- Какая-то девушка с разрисованным телом и пакетом в зубах, - пробормотала я, уже жалея о том, что вообще заикнулась об этом.
Лонберг скептически усмехнулся.
- Ну конечно! Она тоже напала на вас и пыталась изнасиловать? Да вас, мэм, не в участок, а в кое-какое другое заведение следовало бы отправить.
- Вы не посмеете, - покачала я головой. - Я, между прочим, писательница.
Улыбка на лице Лонберга расцвела пышным цветом.
- Ах, вы еще и писательница? Вы слышали, господа? - покосился он на офицеров, наблюдавших за нашей перепалкой. - По-моему, у дамочки не все дома. Вам так не кажется?
- Она действительно писательница, - напомнил о себе Ричи. - Юстиния Олдридж. Ее книги лежат в каждом книжном магазине, так что я не советовал бы вам везти ее в участок, если, конечно, вы не хотите стать каким-нибудь жутким персонажем в одном из ее будущих романов.
- Черт меня дери, как же мне страшно, - расхохотался Лонберг. - Теперь уж точно повезем ее в участок - больно интересно почитать, чего она о нас, безграмотных полицейских, накалякает… Ну что, миссис Олдридж, пойдете сами или силком вас тащить?
- Мисс Олдридж. - Я едва не заскрипела зубами от злости и досады. Мой спаситель оказался обыкновенным дубиной-полицейским.
Сама виновата - подумала я, садясь в полицейскую машину. Из-за моей глупой шутки лицо Ричи напоминает помятый персик, а мама будет долго ждать меня вначале на вокзале, а потом на крыльце моего дома. Если, конечно, Яки не выберется из подвала и не решит заглянуть ко мне.
Освобожденный Ричи пытался поехать со мной, но ему довольно доходчиво объяснили, что места в машине нет, а жалобу он может подать только завтра утром, когда откроется соответствующий отдел.
Ричи крикнул что-то вдогонку отъезжающей машине, но я не расслышала. Мне показалось, он кричал что-то насчет поезда.
Я была зла не только на себя, но и на Ричи. В конце концов, кто его просил следить за мной, хватать меня за руки и лезть целоваться… Надо было кому-то звонить, и я набрала номер Энн. Но мой благородный рыцарь, детектив Лонберг, поспешил отобрать у меня телефон, сообщив, что нарушителю положено звонить только адвокату.
- Черт, я и звоню адвокату, - еще больше рассердилась я.
- Ничего, позвоните из участка. Я же не допрашиваю вас по дороге, верно?
Жаль, я плохо знаю законы, а то сама бы написала на него жалобу…
Меня отвезли в участок, где Лонберг решил заняться мной лично.
- Пойдемте в мой кабинет, - приказным тоном заявил он мне.
- Еще наручники наденьте, - огрызнулась я.
- И надену, если понадобится, - невозмутимо сообщил мне Лонберг. - Ладно, не волнуйтесь вы так. Напишете объяснительную - и дело с концом. Надо же мне как-то обезопасить себя на тот случай, если ваш супруг решит подать на меня жалобу или пойдет в суд.
- Бывший супруг, - сквозь зубы процедила я, поднимаясь по лестнице. - Вот, оказывается, в чем дело. Вы всего лишь пытаетесь прикрыть свою шкуру…
- Подбирайте выражения, миссис Олдридж.
- Мисс Олдридж - я уже устала вам повторять.
- Вы так старательно подчеркиваете свой статус незамужней женщины, - хмыкнул детектив, открывая передо мной дверь, - и так часто напоминаете, что были замужем, что у меня, честно говоря, возникают большие сомнения в том, о чем вы говорили на берегу.
- В чем это? - уставилась я на Лонберга.
- В том, что его поцелуй так вам не понравился.
- Не ваше дело, - не выдержав, выпалила я.
- Нет уж, мое. - Детектив указал пальцем на то место под глазом, где уже начал намечаться синяк. - Из-за вашей дурацкой выходки пострадало двое мужчин. Так всегда с вами, женщинами.
Я махнула рукой и присела на стул, который любезно предложил мне мой спаситель и избавитель. Ему бесполезно было что-то доказывать: по всей видимости, детектив Лонберг относился к той породе мужчин, которые во всех бедах, обрушившихся на род человеческий, обвиняют женщин. Правда мою стройную теорию о женоненавистничестве Лонберга разбивал один-единственный вопрос: зачем он тогда бросился меня спасать? Ведь, насколько я поняла, детектив был не при исполнении.
Копаться в голове детектива Лонберга, признаюсь, мне не очень-то хотелось, особенно принимая во внимание то, что в этот самый момент моя дорогая мать уже полчаса стояла на вокзале и, скорее всего, фантазировала на тему "похищенная дочь".
- Послушайте, - обратилась я к Лонбергу, который как будто нарочно тянул время и копался в столе в поисках бумаги для моего "чистосердечного признания", - мне срочно нужно уехать. Я уже говорила, ко мне приезжает мать. Точнее, она уже приехала и, поверьте, выдумывает самые ужасные причины моего опоздания. Она пожилая дама и слишком консервативна, чтобы пользоваться сотовым. Я уже говорила, что не могу ее предупредить!
- Сочувствую, - бросил Лонберг, не поднимая головы.
- Я обещаю, что вернусь в участок завтра и напишу вам эту проклятую объяснительную или как там у вас это называется.
- Напишете завтра? - хмыкнул Лонберг и протянул мне лист бумаги, который откопал в ящике стола. - Сомневаюсь. Кто что-то и напишет, так это ваш супруг, который, кажется, готов голову в петлю сунуть, лишь бы сделать вам приятное.
- А я подло его использую? - мрачно усмехнулась я. - Хорошего же вы мнения о женщинах, детектив. Не знаю, чем они вам так насолили…
Детектив Лонберг не изменился в лице, но в его глазах промелькнуло что-то такое, из чего я сделала вывод, что попала в самое уязвимое место. Лонберг бросился на защиту моего бывшего как верный пес, хотя совершенно не знал Ричи Карлайла. Наверное, он считает, что все мужчины - жертвы коварных предательниц. Вот узколобый мужлан, с досадой подумала я. А мне-то он показался героем.
- Пишите. - Лонберг небрежно бросил мне ручку.
- Что? - уставилась я на него.
- Я, Юстиния Олбрик, или как вас там…
- Юстиния Олдридж, - освежила я память детектива.
- Признаю, - продолжил Лонберг, - что ввела в заблуждение полицейских: детектива Лонберга и двоих дежурных офицеров… надо бы узнать их имена…
- Так и писать? - хмыкнула я, даже не прикоснувшись к ручке.
- По-моему, вы вообще ничего не пишете, - сердито покосился на меня Лонберг. - Хотите торчать здесь и тратить свое и мое время - воля ваша. Хотите звонить адвокату - вот вам телефон. - Лонберг придвинул ко мне аппарат, стоявший на его столе.
- Может, вернете мне мой сотовый? - поинтересовалась я.
- Да ради бога, - пожал плечами Лонберг. - Только поймите наконец, мисс Олдридж: вы зря потратите деньги. Административный штраф по законам штата вам гарантирован. К моему глубочайшему сожалению, он настолько мал, что сумма, которую вы потратите на адвоката, будет втрое больше. Увы, ничего другого я предъявить вам не могу. А надо было бы: в следующий раз вы бы хорошенько подумали, прежде чем морочить голову своему бывшему мужу и полиции.
- Начинается!.. - закатила я глаза. - Нет уж, я позвоню адвокату. Сейчас вы разливаетесь соловьем, а потом навешаете на меня три трупа.
- Где вы этого набрались, мисс Олдридж? - снисходительно улыбнулся мне Лонберг. - Черпаете информацию о полиции в желтой прессе? Или в дамских журнальчиках?
- Я не читаю дамских журнальчиков, - раздраженно ответила я.
- По вам заметно, - ехидно усмехнулся Лонберг.
- О чем это вы?
- Так, ни о чем.
- Нет уж, если решили меня оскорбить, так уж оскорбляйте, - почти прошипела я.
- Пожалуйста, если вам так хочется, - спокойно ответил Лонберг. - Никогда не видел, чтобы женщины так одевались. Подтяжки, клетчатая рубашка - странно видеть все это на даме. Хотя, конечно, это все ерунда. Главное - у вас отвратительный характер.
Конечно, я не тешила себя надеждой, что мою фотографию напечатают на страницах "Плейбоя" или "Вог", но услышать такой "комплимент" от мужчины, признаюсь, было неприятно. Хотя, если честно, нечто похожее мне когда-то доводилось слышать и от Ричи.
В общем, дубина-полицейский исчерпал запас моего терпения.
- Идите к черту, детектив! - Я скомкала бумажку. - Ничего я тут не напишу.
Кто бы спорил, было не лучшей идеей швырнуть бумажку в лицо полицейскому, но, увы, об этом я подумала лишь тогда, когда бумажка ударилась о его лоб и шмякнулась на пол.
Лицо Лонберга не побелело, на нем не дрогнул ни единый мускул. Он не поднялся из-за стола и не стал сыпать проклятьями и угрозами. Он всего лишь улыбнулся и сказал что-то вроде того, что не ошибся насчет моего характера.
Неизвестно, что бы ему ответила я, потому что в этот самый момент детективу Лонбергу позвонили и сообщили, что в участок пришел Генри Слемингтон, мой литературный агент, и привел с собой адвоката. Стоит ли говорить, что я была безмерно рада видеть Генри?
Ему, кстати говоря, пришлось раскошелиться на оплату двух штрафов: первый он внес за мои вопли на озере, второй - за смятую бумажку, полетевшую в Лонберга. Я наконец-то была свободна, что, думаю, не очень-то радовало настрадавшегося от меня детектива.
Мы даже не попрощались. Впрочем, мне было не до прощаний: нужно было срочно ехать на вокзал, чтобы встретить Диану Олдридж, которая уже наверняка похоронила меня под каким-нибудь кустом в городском парке.
Генри - вот уж кому я была действительно благодарна за свое спасение - предложил отвезти меня на машине, и я не отказалась. Мне не пришло в голову спросить его о том, как он узнал, что я нахожусь в полицейском участке, но, когда мы сели в машину, я решила удовлетворить свое любопытство.
- Слем, ты-то как тут оказался?
- Мне позвонил твой бывший муж, - без особого желания признался Генри.
- Ричи? - уставилась я на него. - А откуда у Ричи твой номер?
- Лучше не спрашивай, - вздохнул Генри, и по его голосу я поняла, что он чувствует себя виноватым.
- В чем дело, Слем? Ты что-то от меня скрываешь?
- Нет, не скрываю. Просто я сделал глупость, - ответил Генри, пристально глядя на дорогу. - Ричи позвонил мне после нашего разговора, а я сболтнул, что ты на озере. Вот и все. Насколько я понимаю, он потащился за тобой туда? - Генри многозначительно на меня посмотрел. Я кивнула. - И из-за него ты вляпалась в эту историю?
- Не совсем так. То есть совсем не так.
- Не важно. Если бы не мой болтливый язык… - вздохнул Генри. - Я так удивился, что он звонит мне. К тому же Ричи заявил мне, что найти тебя - дело жизни и смерти.
- Вполне в его духе, - мрачно констатировала я, нервно поглядывая на часы. - Если ему что-то нужно, он и мертвого из гроба поднимет. И все-таки - откуда у него номер твоего сотового?
- Этот пройдоха позвонил в редакцию и представился моим автором. Соврал, что потерял мой телефон, ну и…
- Действительно, пройдоха, - усмехнулась я. Настойчивость Ричи пугала, но мне все же было приятно. Если ради меня идут на такие уловки, может быть, я еще имею право чувствовать себя женщиной?
- Еще раз, прости меня за глупость, - покосился на меня Генри.
- Пустяки, Слем. Наоборот, я рада, что ты меня вытащил из этой передряги.
Чего, кстати, Ричи, несмотря на всю свою настойчивость, сделать не сподобился, закончила я про себя.
Мы подъехали к вокзалу, но он был пуст, как протянутая нищим ладонь.
- Значит, Ди топчется на пороге моего дома, - тяжело вздохнула я. - Ох, и влетит же мне сегодня!
- Но ты ведь уже не ребенок, - резонно заметил Генри.
- Ты просто не знаешь Диану Олдридж. Меня оправдывает только одно - сейчас лето, да к тому же жаркое.
Генри Слемингтон, которого и я, и мои друзья с давних пор называли Слемом, довез меня до дома. В окнах первого этажа горел свет. Мне стало немного легче: это означало, что Яки все-таки выбрался из подвала и пустил маму домой. Конечно, выволочки и подробных рассказов о том, что со мной могло произойти, это не отменяло, но все-таки куда приятнее было встретиться с мамой в доме, чем на пороге.
Еще раз поблагодарив Генри, я полетела домой. Не разуваясь, вбежала в гостиную и была крайне удивлена тем, что увидела. На небольшом диванчике рядом с празднично накрытым столом сидел Ричи Карлайл собственной персоной…
3
- Ты?! - Я во все глаза уставилась на Ричи.
- Я, - кивнул мой бывший и поднялся с диванчика. - Рад тебя снова видеть, Ют.
- Вообще-то я надеялась увидеть свою мать, - растерянно пробормотала я.
- Не беспокойся, я встретил ее на вокзале. А к тебе отправил Генри. Мне показалось, мистер детектив не очень-то настроен беседовать со мной.
- Надо же, ты - сама предусмотрительность, - хмыкнула я.
- Не понимаю твоей иронии, - огорченно посмотрел на меня Ричи. - Я старался сделать как лучше.
- А получилось как всегда? Это ведь из-за твоих приставаний я попала в полицию и опоздала на встречу с мамой.
- Милые бранятся - только тешатся. - Ди Олдридж выплыла из кухни с подносом в руках. Конечно же моего пирога там не было, хотя я была уверена - мама не могла не заметить его в духовке. - Ют, прекрати шипеть как кошка. Слава богу, что Ричи меня встретил и все объяснил. Я уже начала думать, что тебя похитили.
"Милые бранятся", фыркнула я про себя. Надо же, как ей хочется, чтобы мы с Ричи снова стали "милыми".
Ди поставила поднос на стол и подошла ко мне, чтобы сжать меня в теплых материнских объятиях. Боги мои, и чем же я заслужила столь ласковое обращение? Уж не тем ли, что Его величество Ричард Карлайл соизволил облагодетельствовать мой скромный дом своим визитом?
Все это мне определенно не нравилось. Самодовольная улыбочка не сползала с лица Ричи, наблюдавшего за этой сценой.
Я прекрасно понимала ход его мыслей. Теперь уже мне не так-то просто избавиться от него: он встретил мою мать на вокзале, в то время как я по собственной глупости ошивалась в полицейском участке. К тому же Ди так рада его видеть, что даже готова простить мне мою выходку.
Ну ты и пройдоха, Ричи, подумала я, оценив, как ловко он поймал меня в свою ловушку. Пришлось перестать дуться на Ричи, сесть за стол и полакомиться кулинарными изысками моей матушки.
- Когда только успела? - полюбопытствовала я, уплетая свои любимые пончики с апельсиновым джемом.
- Хорошая хозяйка должна успевать все, - заметила Ди, вяло ковыряя в еде вилкой. В отличие от меня Диана Олдридж всегда следила за своей фигурой и была безукоризненно стройной даже в свои шестьдесят пять. - Правда, Ричи?
Ричи хотел было рассыпаться в комплиментах по поводу маминой стряпни, но я его опередила. Не удержалась, чтобы не влить свою ложку дегтя в вечер, который грозил стать медовым.
- Боюсь, Ричи тебе вряд ли ответит на этот вопрос, - спокойно заметила я. - Его любимая женщина только и успевает, что бегать по салонам красоты. Честно говоря, я даже не знаю, когда она пишет свои романы… Скажи-ка, Ричи, Лил делает это в перерыве между посещением солярия и визитом к массажистке?
С лица моего бывшего мужа, стараниями детектива Лонберга уже не такого красивого, наконец-то сползла самодовольная улыбочка.
- Не знаю, Ют, - покачал он головой. - Иногда у меня возникает подозрение, что Лил нанимает литературных негров.
- Как можно говорить такое о своей любимой женщине? - с деланым возмущением поинтересовалась я. - Тем более когда ты беседуешь с ее конкуренткой…
- Она тебе не конкурентка, Ют, - уставив взгляд в тарелку, признался Ричи. - И мне казалось, ты поняла это сегодня.
- Когда по твоей милости оказалась в полицейском участке? Ну да, у меня было много времени подумать, пока Лонберг грозил мне штрафами и взысканиями.
- Угомонись, Ют, - сердито посмотрела на меня Ди. - Я понимаю, почему тебе не везет с мужчинами. У тебя просто невыносимый характер.
- Какой уж есть, - отрезала я. - К тому же вспомни, кто меня воспитывал.
- Не смотри на меня обвиняющим взглядом, - покачала головой Ди. - Всего этого ты нахваталась от отца, а не от меня.
- Ну конечно, - хмыкнула я. - Если "нахваталась", то обязательно от отца. Между прочим, о покойных не говорят плохо, а ты все еще пилишь его, хотя он уже на том свете. И у кого из нас невыносимый характер? От меня мужчины, по крайней мере, уходят живыми.
Ох, зря я это сказала. Так всегда: сболтну что-нибудь и только потом подумаю… Мать побледнела, как хорошо полежавшая в отбеливателе скатерть, и уронила вилку в тарелку. Жест был логичным - она все равно этой вилкой не пользовалась.
Если честно, я пожалела о сказанном, но мать мне не было жаль. Мой отец был удивительно спокойным и веселым человеком, но матери с ее дотошностью удалось вытравить из него всю радость к жизни. Об этом уж точно не стоило говорить. Наверное, и думать не надо было тоже. Но я терпеть не могу дурацких советов, касающихся моей личной жизни, - такой уж характер.
- Извини, мам. - Я попыталась натянуто улыбнуться. - Ты же понимаешь, что я так не думаю. Просто пыталась пошутить, а вышло глупо.
- Глупо? - вскинулась на меня Ди. - Не много ли глупостей за один вечер?
Она была права - глупостей было много. Я извинилась еще раз, вышла из-за стола и пошла смотреть почту, на которую не удосужилась взглянуть с утра.
Среди писем я обнаружила два пухлых конверта, на которых не был указан обратный адрес. Вскрыв один из них, я не без удивления наткнулась на листы, вырванные из моих "Городских легенд". Кровь бросилась мне в лицо, когда я увидела, что эти страницы - глава о "Сахарном человеке". Дрожащими от волнения руками я открыла второй конверт. Мои жуткие догадки подтвердились - во втором письме лежали страницы из главы под названием "Девочка-енот".
Несколько минут я сидела над письмами без движения. Суматоха с Ричи и полицией отодвинула воспоминания о том, что я видела вчера и сегодня, на задний план. К тому же я как человек рациональный списала все увиденное на нервы и усталость. Но письма эти, конверты с выдержками из моих книг - их-то не спишешь на воспаленное воображение!
- Что за бред, - прошептала я и принялась рыться в печатных листах в поисках письма, которое хоть что-нибудь смогло бы прояснить. Увы, письмо к странному посланию не прилагалось.
Кому и зачем это могло понадобиться? - подумала я. В конце концов, не Сахарный человек и не Девочка-енот отправили мне главы из моей собственной книги?
- Нет, - пробормотала я, чтобы отогнать страх, заползший в душу. - Так не бывает.
- Чего не бывает? - поинтересовался Ричи, выросший за моей спиной.
Я сгребла конверты и листы из книги в кучу, которую поспешила прикрыть руками.
- Ничего. И нечего стоять у меня за спиной.
- С тобой все в порядке? - обеспокоенно спросил Ричи.
- Лучше не бывает, - пробормотала я.
Делиться с Ричи Карлайлом своими проблемами мне совершенно не хотелось.
- А выглядишь так, как будто тебе сообщили о чьей-то смерти, - без тени иронии в голосе заметил Ричи. - Уверена, что все нормально?