- Перестань сверлить ее взглядом, Колтон! Дина выглядит сейчас не лучшим образом - волосы растрепались, лицо перепачкано, а из нового свитера вытянуты нитки. Но это простительно, ведь мы только что вернулись из леса. Подожди, пока она приведет себя в порядок!
- Я молчал только от удивления, - возразил Колтон Чандлер. - Где ты нашел такое прелестное создание? Как тебе удалось убедить ее выйти за тебя замуж?
- Полагаю, он собирается сделать ее портрет, - прервала отца Гленда с легкой издевкой в голосе. - Или, по крайней мере, попытается.
Гленн бросил на нее быстрый взгляд и тут же отвернулся.
- Я хочу сделать ее из алебастра и уже начал эту работу. Так что никто из вас не сможет использовать мою жену в качестве модели до тех пор, пока я не закончу своей скульптуры.
Гленда тихонько присвистнула, а Колтон удивленно посмотрел на сына.
С меня было достаточно. Мне хотелось прокричать им, что я не муляж для композиции, а живая девушка, наделенная собственными чувствами. Я оторвалась от Гленна, прошла через всю комнату и встала перед Колтоном Чандлером, глядя ему в лицо.
- Ваши работы всегда приводили меня в восхищение, - сказала я, протягивая ему руку. - Но сейчас то, что вы великий художник, не имеет значения. Сейчас вы для меня - отец Гленна. И я надеюсь, что вы тоже увидите во мне не просто модель, а девушку, которая вышла замуж за вашего сына.
Номи повернулась на своем стуле и едва слышно заапплодировала мне.
Гленда внимательно посмотрела на меня.
- Боюсь, что ты обманываешь себя, Дина. Мы, Чандлеры, клан художников. Искусство - это все, чем мы интересуемся. И если уж ты вышла за нас замуж, научись принимать нас такими, какие мы есть.
Мне хотелось возразить, что я вышла замуж только за Гленна и больше ни за кого, но я уже высказала свою точку зрения и теперь могла только ждать ответа Колтона.
Он был даже более красив, чем его дети, а уверенная властная манера поведения только усиливала это впечатление.
Он погрозил пальцем Гленде, и та тут же умолкла. Она стояла, сцепив руки за спиной, в коричневом шерстяном платье, виднеющемся под распахнутым пальто из верблюжьей шерсти, и сейчас была похожа на обиженно надувшуюся школьницу, которая получила от родителей нагоняй за какую-то невинную проделку. Она и была ребенком, с удивлением подумала я, чья дерзость исчезла без следа благодаря одному единственному жесту отца.
Колтон взял мою протянутую для пожатия руку, нагнулся и поцеловал ее с европейской учтивостью.
- Вы пристыдили нас всех, - сказал он. - Я рад, что вы вышли замуж за моего сына, Дина. Надеюсь, вы станете членом нашей семьи. Мы очень хотим принять вас.
Это была формальная маленькая речь, но тем не менее я почувствовала, что он вложил в нее всю искренность, на которую был способен. Я сразу поняла, что это сложный человек, с которым нелегко поладить, но сейчас он продемонстрировал мне подобающее случаю уважение.
Номи, понимая, как трудно достойно ответить на такие слова, пришла мне на помощь. Она встала и громко заявила:
- Чай скоро будет готов. Приводите себя в порядок и спускайтесь в столовую.
- Я не голодна, - тоном капризного ребенка протянула Гленда и выбежала из комнаты.
Колтон спокойно воспринял уход дочери.
- На этот раз ты поступил правильно, - сказал он сыну. - Хватит разрывать помолвки только потому, что сестра не одобряет твоего выбора.
Гленн нетерпеливо потянул меня к двери.
- Дина ничего не знает о моих любовных историях, - засмеялся он. - Не надо обрушивать на нее всю информацию сразу.
Я тоже смеялась, выходя вместе с ним из гостиной, но немного нервно, потому что еще не пришла в себя после нелегкого испытания, которое только что выдержала. Мне удалось сохранить чувство собственного достоинства и заслужить уважение такого человека, как Колтон Чандлер, и это было совсем не плохо.
- Итак, значит, я не первая любовь в твоей жизни? - шутливо спросила я мужа, когда мы поднимались по лестнице. - Впрочем, глупо было бы предполагать такое.
Гленн не отвечал до тех пор, пока мы не добрались до нашей комнаты и дверь за нами не закрылась.
- Конечно, ты моя первая любовь! - прошептал он. - Первая и единственная. Не забывай об этом. Ты та, о которой я мечтал и которую искал всю жизнь. Я сразу же узнал тебя. Поэтому не верь всему, что услышишь обо мне. У меня действительно были подружки, но на этот раз все по-другому. Ты - особенная.
Он наклонился, чтобы поцеловать меня, но я отстранилась.
- А разорванные помолвки? Как быть с ними?
- Это были девушки, которых я выбирал, просто чтобы помучить Гленду, - заявил он. - Дело в том, что между близнецами существует особая связь. Они очень близки друг другу, иногда даже слишком. При этом один из них может быть слишком властным. Когда Гленда вышла замуж за Трента Макинтайра, она не спрашивала у меня разрешения, а просто сбежала с ним. Возможно, это было бегством от меня.
- И теперь ты отплатил ей?
Он остановил эти расспросы, прижав палец к моим губам.
- Перестань думать об этом, решать загадки и расставлять все по полочкам. Оставь это. Помни только одно: ты - моя, и сегодня днем мы вернемся к работе.
"Ты моя, и мы вернемся к работе", мысленно повторила я. Меня не обрадовали эти слова, хотя я понимала, что художник живет своей работой и я занимаю очень важное место в его жизни в первую очередь потому, что имею непосредственное отношение к его будущему произведению.
Ты не должна задавать слишком много вопросов и забивать голову ненужными проблемами до тех пор, пока не сможешь справиться с этим сама, так что воспринимай все проще, сказала я себе. Оставь все, как есть, и вполне может оказаться, что тут и на самом деле нет ничего сложного.
К несчастью, все, что касалось Гленды, не могло не быть сложным.
5
За чаем она уже не была ни ребенком, ни ревнивой сестрой. Эта непредсказуемая женщина умела казаться совершенно очаровательной, когда хотела, и покорить всех, кто ее окружал: отца, брата и даже меня. Только Номи оставалась равнодушной к чарам племянницы, и, хотя она не выказывала своих чувств и не давала им выхода, я постоянно ощущала ее неприязненное отношение к Гленде.
Сразу же после чая мы с Гленном поднялись в мансарду. Он запер дверь, усадил меня перед собой и углубился в работу над глиняной головой. Около часа он лихорадочно работал, но меня это больше не радовало. Охвативший его приступ активности явно был вызван появлением в доме новых людей.
Видя, что напряжение Гленна возросло до критической точки и он стал возбужденным и нервным, я решила вмешаться и заговорила с ним со своего низкого помоста.
- Почему бы нам не уехать из "Высоких башен" куда-нибудь, где ты сможешь работать в полном одиночестве?
Он ответил мне очень коротко:
- Я могу работать только здесь. Здесь или нигде. Не беспокойся, Дина. Образ будущей скульптуры по-прежнему со мной. Именно об этом я должен сейчас беспокоиться. Я должен успеть сделать как можно больше, прежде чем они придут сюда и увидят мою работу.
Через некоторое время кто-то сделал попытку повернуть ручку входной двери, но, обнаружив, что она заперта, молча удалился. Чуть позже на лестнице послышались более твердые шаги, и дверь затряслась.
- Что такое? - послышался звучный голос Колтона. - Так не может продолжаться! Эта студия принадлежит всем нам, и я не позволю закрывать ее от меня.
Гленн бросил свои инструменты и поспешно пошел открывать дверь. Колтон и Гленда вошли следом за ним, не давая ему никакой возможности спрятать свою работу и избежать вторжения в творческий процесс, которого он так опасался. Гленда сразу подошла к его рабочему месту, и Колтон присоединился к ней. Я напряженно сидела на своем месте, чувствуя себя невольной участницей спектакля, который не предназначался для чужих глаз.
- Можно посмотреть? - формально поинтересовался Колтон, и Гленн отступил от глиняного макета.
Отец и дочь несколько минут стояли, внимательно изучая головку, потом молча переглянулись. Колтон пожал плечами, Гленда покачала головой, и, не говоря ни слова, они вышли, оставив нас одних.
Гленн резко повернулся к макету, одним движением руки смял его, выскочил из мансарды и почти бегом спустился по лестнице. Я побежала за ним, но так и не успела догнать. Входная дверь громко хлопнула.
Когда я наконец спустилась на первый этаж, Номи стояла и смотрела Гленну вслед. Я медленно подошла к ней, жалкая и растерянная.
- Что мне делать? - спросила я, умоляюще глядя на нее. - Все шло хорошо, пока не приехали Колтон и Гленда, я уверена в этом. Но после того как они посмотрели его работу, переглянулись и вышли, он все уничтожил и убежал.
Тонкой изящной рукой Номи прикоснулась ко мне и повела в свою гостиную с догорающим камином. Там она усадила меня на удобную софу и умелыми движениями оживила огонь, подбросив туда свежие дрова. Когда огоньки пламени весело побежали по поленьям, она села напротив меня и сложила руки на коленях. Кошка Джезебел потянулась на коврике у камина и, широко зевнув, стала вылизывать заднюю лапку.
- Послушай меня, Дина, - начала Номи. - В юности Гленн подавал большие надежды. И Гленда тоже. Они были настоящими вундеркиндами и как бы поддерживали друг друга. Талант одного был неотъемлемой частью таланта другого. Они черпали друг в друге веру в свои силы и вдохновение, а мнение Колтона имело для них огромное значение, он был их наставником и критиком.
Работы близнецов демонстрировались на выставке в знаменитой нью-йоркской галерее, когда им не было еще и восемнадцати. Все говорили: "свежо", "оригинально", "многообещающе". Только Колтон был обеспокоен. Он инстинктивно чувствовал, что Гленн слишком зависит от сестры и даже в чем-то подражает ей. К несчастью, его опасения подтвердились. Когда Гленда вышла замуж за Трента Макинтайра и уехала с ним в Нью-Йорк, у Гленна словно опустились руки. Он больше не смог сделать ничего выходящего за рамки заурядности, за что бы ни брался. Тогда он попробовал заняться скульптурой, намеренно выбрав этот жанр, так как Гленда была живописцем, но и тут не смог себя никак проявить. Сестра зажгла в нем вдохновение, но с ее исчезновением этот огонь погас. Кому-то такая ситуация может показаться мистической, но я верю в это, потому что живу в одном доме с величайшим художником, великолепным профессионалом - Колтоном Чандлером, и все происходило на моих глазах.
- А как замужество отразилось на творчестве Гленды? - поинтересовалась я.
- Как это ни странно, оказалось, что она в меньшей степени зависима от Гленна, чем он от нее. Она неуклонно двигалась вперед и добивалась все больших успехов. Гленн никогда не упрекал сестру за то, что она обогнала его, хотя я видела, как он страдал. Когда ее брак распался и она оставила Трента, брат и сестра снова сблизились, но Гленну так и не удалось возродить к жизни свой утраченный талант.
Я внимательно слушала Наоми, пытаясь понять все эти подводные течения, поскольку они касались моего мужа.
- Но может быть, Гленн никогда не был настолько же талантлив, как его сестра? - предположила я.
Номи возмущенно посмотрела на меня.
- Они же близнецы, у них одни и те же наклонности. Конечно, он был очень одарен! Я помню его ранние работы. Да и ты видела эту замечательную головку из черного мрамора, которая стоит в комнате Гленды. Дело здесь совсем в другом. Возможно, я не права, но считаю, что произошло нечто вроде психологической блокады. Именно сестра сдерживает Гленна в его творчестве, причем делает это всеми возможными способами. Посуди сама: она всегда появлялась тут, как только он проявлял интерес к какой-либо девушке. Ей никогда не составляло труда обнаружить слабость, глупость или отсутствие вкуса в любой женщине, которая привлекала его внимание. А Гленн тут же начинал смотреть на свою избранницу глазами сестры и вскоре разрывал все свои любовные связи. Гленда попытается поступить так же и с тобой, так что будь настороже. Помни, что твой муж отчаянно нуждается в твоей помощи, и только тебе под силу не дать Гленде уничтожить брата - и на этот раз окончательно. Если это случится, ты себе этого никогда не простишь. И я тоже.
- Но почему она стремится уничтожить его? Почему ее не удовлетворяют его достижения?
- На этот вопрос я не могу дать тебе ответ. - Наоми была чрезвычайно серьезна. Она склонилась ко мне, стремясь передать свою уверенность и силу духа. - Тебе придется поискать его самой. Но я должна сказать тебе еще одно: если взгляд, которым обменялись Колтон и Гленда, означал, что работа Гленна плоха, значит, так оно и есть. Ни один из них не стал бы притворяться. Если бы она была хорошей, они, как профессионалы, не могли бы не признать этого. Именно поэтому Гленн повел себя так. Он уважает их мнение. Возможно, этот первый макет и должен был быть уничтожен. А сейчас ему нужно заставить себя начать все снова. И ты должна помочь ему в этом.
Номи уселась за свой ткацкий станок, давая понять, что разговор закончен.
Мне нечего было ей сказать. Мои красивые мечты о том, как я буду вдохновлять Гленна и охранять его от сестры, умерли, и безобразная реальность нагло заявила о себе. Гленда оказалась более грозным противником, чем я воображала, и теперь я сомневалась в том, что мне хватит сил и ума, чтобы помочь мужу.
Рассказ Номи занимал мои мысли всю оставшуюся часть дня. Гленн вскоре вернулся, но так и не подошел ко мне, а перед обедом сел в свой автомобиль и уехал из дома.
Мы сели за стол без него, и его пустой стул служил мне упреком, напоминая о том, как глупо питать несбыточные надежды.
Номи снова надела свое длинное серое платье и уложила волосы в вечернюю прическу. На этот раз за столом прислуживала домоправительница миссис Диксон. За обедом все обсуждали посторонние темы и никто из присутствующих не говорил о работе Гленна.
Номи затронула тему о судьбе озера и планах Макинтайров по его застройке, и Гленда горячо высказалась против этого. Колтон выслушал дочь молча. Он выглядел очень представительным, сидя во главе стола. Свет свечей отбрасывал серебристый отблеск на его седые волосы и отражался в глазах, которые неотвязно наблюдали за мной. Такое пристальное внимание к моей персоне было даже неприятно. Когда Гленда закончила свою гневную тираду об озере, Колтон заговорил безо всякой враждебности, и я отметила, что еще ни разу не видела, чтобы этот человек утратил самообладание, проявил досаду или раздражение.
- Я много думал об этом во время своего отсутствия, и принял окончательное решение - продать Пандоре ту часть земли, на которую она претендует. Я слишком мало бываю дома, чтобы придавать какое-то значение тому, что происходит за озером, и уверен, что Номи это также не беспокоит. Вы с братом, дорогая Гленда, большую часть времени проводите в городе, так что "Высокие башни" нужны вам только для отдыха. Поэтому земли находятся в запустении, а это неправильно: их надо использовать. Так что я считаю самым разумным получить вместо них деньги.
Гленда положила вилку и изумленно уставилась на отца. Сегодня вечером она выглядела очень красивой в коричневом кружевном платье, оттеняющем красноватый блеск ее волос и придающем матовый оттенок коже.
- Мы с Гленном не позволим тебе продать землю, - заявила она.
Указательным пальцем левой руки она потерла левую бровь. Этот жест я не раз замечала у нее, когда она нервничала.
Колтон холодно посмотрел на дочь.
- И каким же образом вы собираетесь меня остановить?
Она, бесстрашно глядя ему в глаза, ответила:
- Ты не можешь позволить погубить это озеро, Колтон! Чудовищный ящик, который построила Пандора, и так достаточно его изуродовал. Если ты уступишь ей, здесь будет шум и хаос, а безобразные маленькие домишки вырастут у самой воды. Дикие животные покинут леса, и чудесному уголку девственной природы придет конец.
- Ты имеешь в виду тех животных, которых еще не успела убить? - сухо поинтересовался Колтон.
Между ними возникло внезапное напряжение. Столкновение двух сильных характеров настолько наэлектризовало атмосферу, что, казалось, в воздухе сейчас начнут проскакивать искры.
Гленда опустила глаза на свои сильные длинные пальцы, такие же, как у брата.
- В природе должен быть баланс, - сказала она более мирно. - Но дело не в этом.
- Да, на этот счет существует несколько точек зрения, - согласился ее отец. - И я не могу позволить себе совершить непоправимую ошибку. Номи, а что думаешь об этом ты?
- Мое мнение не имеет никакого значения, - ответила та. - Меня интересует только одно. Если, продав землю на той стороне, ты снесешь "Высокие башни", мне придется переехать жить в другое место.
- Этот дом всегда будет твоим, Номи, и ты это прекрасно знаешь, - Колтон отвесил изящный поклон в ее сторону. - А что скажет наша новобрачная? Что вы думаете по этому поводу, Дина?
Мне вовсе не хотелось оказаться вовлеченной в спор между ними.
- Серые камни выглядят прелестным, достаточно уединенным местом, но для меня важно только мнение Гленна. Я ему уже сказала, что если он сможет работать здесь, то мы останемся в "Высоких башнях". Думаю, он устал от городской жизни.
- Это просто смешно! - воскликнула Гленда. - Конечно, он не сможет здесь работать. Мы все давно убедились в этом. Он только снова разобьет себе сердце, если сделает очередную неудачную попытку. Но в любом случае, останется он здесь или нет, ему неприятно будет видеть на озере эти домики.
Я взяла в руки бокал вина, чтобы они не увидели, как дрожат мои пальцы и, стараясь не повышать голос, произнесла:
- Мне кажется, еще рано делать такие выводы. Вы еще не дали ему возможность проявить себя. Он только начал работать и обязательно найдет свой путь. Я уверена в этом!
Колтон бросил на меня взгляд, который говорил, что я питаю напрасные иллюзии.
Гленда засмеялась.
- Ты думаешь, я не знаю своего брата?
Я увидела презрение в ее глазах, но, не дрогнув, встретила этот взгляд.
- А вам не приходило в голову, что за время вашей разлуки он мог измениться?
- И поводом к этим переменам послужила женитьба на тебе? - резко спросила она.
Колтон, сидевший справа от меня, взял мою руку и крепко пожал.
- Что ж, от всей души желаю вам успеха, юная Дина! Все-таки в вас есть что-то от викингов, несмотря на хрупкое сложение, напоминающее дрезденскую статуэтку. Но если вы собираетесь выступать против сестры Гленна, вам следует быть осторожной. У моего прекрасного леопарда имеются острые коготки.
Гленда явно обиделась, но при этом она больше не напоминала надувшегося ребенка, как раньше. На этот раз в ее поведении чувствовалась угроза. До окончания обеда я не раз ловила на себе ее тайные взгляды и понимала, что она вынашивает какой-то план. Но я не испытывала беспокойства по этому поводу. Сейчас меня интересовал только Гленн.
После обеда все расположились в гостиной перед камином с изящными маленькими чашечками кофе в руках, но я предпочла побродить по дому. На сегодня с меня было достаточно компании Чандлеров. Мне необходимо было отвлечься, и я решила пройти в библиотеку и поискать какую-нибудь интересную книгу.