"Ну что? Ты идешь?"
В то же самое мгновение она уже натянула толстовку и надела кроссовки.
"Черт, я, должно быть, сошла с ума", – подумала она, хватая ключи и выскакивая на лестницу.
Финн приподнял защитную маску и улыбнулся.
– Я знал, что ты выйдешь. – Он протянул Кэйт шлем.
– Это безумие. – Но Кэйт уже откинула назад волосы и убрала их под рубашку. Шлем оказался в точности по размеру и был совершенно новым. Финн помог ей застегнуть ремешок под подбородком, опустил защитную маску и завел мотор. Кэйт устроилась за ним на сиденье. Ее ноги плотно обхватили бедра Финна и, когда она прижалась к нему, ему показалось, то их тела слились в единое целое.
Мотоцикл с бешеным ревом вылетел на улицу.
Кэйт не спрашивала, куда они направляются, но ее и не очень волновало это. Рядом с Финном она впервые за долгое время почувствовала себя по-настоящему живой. Она повернула голову и прижалась щекой к его спине, наслаждаясь теплом его тела и мощным потоком ветра. Финн остановился у светофора и провел рукой по ее бедру, и этот жест показался Кэйт абсолютно естественным.
Кэйт совсем потеряла ощущение времени, но и это ее не беспокоило. Она поняла, что они удалялись от центра – уличных фонарей становилось все меньше, и воздух стал другим. Наконец Финн сбавил скорость и свернул на обочину.
Кэйт выпрямилась и сдвинула маску.
– Где мы?
– За городом. Смотри!
В том направлении, куда указывал Финн, Кэйт увидела множество разноцветных огоньков.
– Это что, ярмарка?
Финн улыбнулся, явно довольный собой.
– Да. Я знал, что ты захочешь пойти.
Кэйт не помнила, говорила ли Финну, что в детстве просто обожала ходить на ярмарки, когда гостила у своей тетушки. Тот факт, что Финн это запомнил, приятно удивил.
– Но мы не можем вот так просто разгуливать по ярмарке. Вдруг нас кто-нибудь узнает?
Финн покачал головой:
– Никому и в голову не придет нас там искать. Мы будем просто еще одной обычной парочкой, которой захотелось погулять по ярмарке. – К тому же, – добавил Финн с видом заговорщика, – я знаю, что Наоми собиралась сегодня исследовать ночную жизнь Балтимора. Наверняка папарацци будут следить именно за ней. Я захватил прекрасное средство конспирации. – Финн достал парик блондинки.
– Как оригинально. – Кэйт нахмурилась. – Даже если не узнают меня, то ты точно не сможешь остаться незаметным в толпе.
Финн тряхнул головой.
– В Колумбии или в Лос-Анджелесе – возможно. А на какой-то окружной ярмарке в Мэриленде? Вряд ли. В любом случае, – он снова полез в сумку, – я прихватил с собой кепку. И не стал бриться. – Финн провел рукой по щетине на подбородке и щеках. – Так что мы с тобой будем отлично смотреться.
Кэйт на мгновение показалось, что Финн спланировал эту поездку заранее. Если это действительно так… то она не могла туда пойти.
– Я не знаю…
В голосе Финна послышались заискивающие нотки.
– Я куплю тебе шоколадный кекс. А если будешь хорошо себя вести, то и рожок с мороженым.
Искушение было велико.
– Ладно. Но если нас застукают…
– Ты можешь меня убить. – Финн улыбался, а это значило, что его не пугают трудности.
– Раз уж мы с этим решили… – Кэйт сняла шлем и позволила Финну помочь с париком. Светлая челка закрывала лоб, но, взглянув на себя в зеркало, она застонала.
– Я совершенно не изменилась, если не считать цвета волос.
– Никто не будет тебя здесь рассматривать. – Финн наклонил голову, окидывая ее оценивающим взглядом. – Хотя твой естественный цвет мне нравится больше.
На парике шлем уже сидел не так хорошо, но они были уже совсем рядом с ярмарочной площадью. Кэйтлин мысленно скрестила два пальца, мечтая, чтобы их никто не узнал в очереди за входным билетом. В основном здесь были подростки, которые больше интересовались собой, чем взрослыми.
Покупая билеты, Финн надвинул пониже козырек кепки, но уже через несколько минут Кэйт начала расслабляться, с удовольствием впитывая в себя звуки и запахи веселой толпы.
– Ну что, все так, как ты это запомнила?
– И да… и нет. Столько времени прошло! Мне было пятнадцать, когда я последний раз посещала ярмарку.
В шестнадцать Кэйт уже начала сниматься и не могла проводить лето с тетушкой и кузенами.
– А как насчет тебя?
Финн заплатил за порцию сахарной ваты и внимательно посмотрел на Кэйт.
– Я никогда не был на ярмарке.
– Никогда?
– Нет… – протянул Финн, забирая у Кэйт сахарную вату. – Я ошибся. Как-то раз во время одной из кампаний моего деда мы остановились возле ярмарки. Но у нас было слишком мало времени, чтобы насладиться этой чудесной атмосферой.
Кэйт понимала Финна. Где она только не побывала со своими родителями, но много ли она видела?
– Да, тебе не повезло.
– Я что, действительно много потерял?
– Не исключено. – Кэйт не могла назвать свое детство идеальным, но и в нем случались светлые моменты. Например, каникулы в Оклахоме, которые она могла проводить вместе с родителями.
– В любом случае только ты считаешь, что в моем детстве было мало впечатлений.
Финн сказал это со смехом, но Кэйт знала, что ему нелегко вспоминать о непростых взаимоотношениях с семьей.
– Конечно, ты ведь никогда не был на ярмарке.
– Дед и Нана в Хилл-Чейз как-то раз устроили на мой день рождения что-то вроде ярмарки. Там было маленькое колесо обозрения и карусель. Это считается?
Родители Кэйт организовывали подобные действа.
– Не думаю, что это считается. Для ребенка ярмарка – это качели и карусели и всякая вкусная еда. Но для подростка это выход в свет – общение, мальчики…
Финн рассмеялся:
– Тогда я даже рад, что там не был. Я не очень-то интересовался мальчиками в то время. И до сих пор не интересуюсь.
Кэйт взяла его под руку.
– Посмотри вокруг. Весь воздух просто насыщен ферамонами. Мальчики и девочки сначала гуляют отдельными группами, но потом делятся на пары. Каждая девочка мечтает, что найдется хороший мальчик, который пригласит ее прокатиться по "Тоннелю любви".
– И там они смогут обнять друг друга.
– А мальчики захотят проявить себя на аттракционах, где можно выиграть для девочки большого плюшевого мишку. Это очень сложная и важная часть взросления.
Финн хмыкнул.
– Тебе понадобилась всего пара месяцев, проведенных в самом сердце Америки, чтобы узнать все об отношениях подростков?
Кэйт расправила плечи и с важным видом сказала:
– Успешные актеры всегда интересовались по дробностями жизни простых людей.
Финн насмешливо поднял брови:
– Воруешь цитаты у своих родителей?
Она наморщила нос и вздохнула:
– Не смейся! Я была подростком и конечно же обращала внимание на симпатичных парней. Мне хоте лось быть рядом с ними, быть как все…
Финн как-то странно на нее посмотрел.
– Но ты не была похожа на остальных!
– Но я хотела быть похожей. – Кэйт улыбнулась. – Ты сам знаешь, как это бывает.
– Нет, не знаю.
Кэйт понадобилась пара секунд, чтобы понять – Финн говорит серьезно.
– Хочешь сказать, чтобы произвести впечатление, ты всегда упоминал своих знаменитых родителей?
Его самодовольная улыбка это подтвердила.
– Тебе должно быть стыдно.
– Подростки не испытывают стыда ни перед чем, если это помогает им завоевывать внимание хорошеньких девочек.
– И ты никогда не хотел, чтобы тебя любили просто так? Без соотнесения с твоей звездной фамилией?
– Деньги и власть очень привлекательны. Ты сама это знаешь.
– О да, знаю. Вот почему многие люди, обладающие деньгами и властью, хотят, чтобы их любили за что-то еще. За какие-то другие их качества. Но меня привлекла в тебе вовсе не звездная фамилия.
Финн криво усмехнулся:
– Ты первая женщина, которой не нужны мои деньги.
Кэйт рассмеялась:
– Мне достаточно того, что я имею.
– Именно. Своей независимостью ты очаровала меня когда-то.
– Неужели! – Кэйт не верила своим ушам.
– Определенно. А это значит, мне нужно было говорить с тобой, находить общие темы, общие интересы… – Финн пожал плечами. – Это было непросто.
– Я польщена.
Он улыбнулся.
– А теперь говори, какой медведь тебе нравится?
Похоже, их ночное приключение и впрямь превращалось в свидание, и это испугало Кэйт. А когда, наконец, Финн выиграл смешного фиолетового мишку, ее сердце болезненно дрогнуло. Она вновь вспомнила, как когда-то начиналась их история любви.
Глава 9
Финн мог бы купить дюжину медведей на те деньги, что он потратил, стреляя из винтовки со свернутой мушкой по глупым механическим уткам. Но в конце концов он набрал нужное количество очков, и Кэйт приняла этот знак внимания с сияющей улыбкой. Он видел женщин, которых и бриллиантами так не обрадуешь.
– Можешь добавить его к своей коллекции.
– Коллекции? Ты первый, кто для меня выиграл игрушку. – Кэйт поднялась на цыпочки и поцеловала Финна в щеку. – Спасибо тебе.
Она была очень рада полученному подарку и не могла скрыть эмоций. Финну даже стало жаль, что нельзя было выиграть для нее что-нибудь более значительное – например, летающего дракона. Он был рад, что решил привезти сюда Кэйт: сюрприз удался.
Она устроила мишку у себя под локтем и потянула Финна к следующему аттракциону под названием "Болтушка". Это был старый и небезопасный механизм, очень похожий на те, что можно видеть в фильмах про несчастные случаи на городских праздниках с десятками погибших и искалеченных. Но Кэйт это так понравилось, что они прокатились на аттракционе несколько раз. Самое удивительное, что Финн тоже получил удовольствие. Кэйт было очень легко обрадовать, и Финну нравилось, что рядом с ней он мог быть просто самим собой.
Она слизнула с кекса остатки сахарной пудры, и уголки ее губ разочарованно опустились.
– Что случилось?
– Я не вижу аттракцион "Тоннель любви". Обидно.
Несколько сальных шуточек пришло ему в голову, но он удержал их про себя. Почти все.
– У тебя есть я, чтобы его наполнить. Жду с не терпением этого момента.
Она даже не улыбнулась.
– Ну что такое, Кэтти?
– У меня никогда не было мальчика, который выиграл бы мне мишку и попросил бы прокатиться с ним по "Тоннелю любви".
Финн понял, что Кэйт была искренне огорчена.
– Никогда? Трудно в это поверить.
– Дело в том, что я позже сверстниц начала взрослеть. Я была застенчивой и неловкой, особенно в непривычной обстановке. А мальчишки в этом возрасте слишком поверхностны и даже… жестоки. – Она рассмеялась, но невесело. Было очевидно, что ее попытки быть "нормальной" не всегда заканчивались так, как это бывает в кино.
Кэйт со вдохом опустилась на лавочку, и Финн почувствовал желание доставить этот чертов "Тоннель любви" откуда угодно, где бы эти штуки ни производились.
Он сел рядом.
– Мне очень жаль.
– Ладно. Глупости это все. – Она откинулась на спинку и начала играть со своим мишкой. – Я все равно отлично провела время.
– Я тоже, – искренне признался Финн.
– Мне нужно сказать тебе кое-что.
– Давай.
– Я была не права, обвиняя тебя во всех своих проблемах. И тогда, и теперь. Я просто переложила ответственность за свои неудачи на тебя.
– Мы все по-разному решаем свои проблемы.
– Да, но я от них просто убежала. В Лондон.
– Иногда уехать – единственный выход.
Кэйт внимательно посмотрела на Финна.
– Ты имеешь в виду себя? Ведь ты тоже уехал из Вирджинии в Лос-Анджелес.
– Вроде того.
– Ты когда-нибудь жалел об этом?
– Нет. Мне нужно было начать все с чистого листа, подальше от родственников.
– Значит, вот как ты помирился со своей семьей. Ты просто уехал от них подальше, – рассмеялась Кэйт.
– Да, и ты сделала так же. Мы определенно ненормальные.
Она снова рассмеялась.
– И все же, знаешь, если, конечно, не считать дурацкого парика, мы с тобой сейчас вполне похожи на обычных людей. Ты самый красивый мальчик из всех, с кем я когда-либо каталась на карусели.
Продолжая озорно улыбаться, Кэйт опустила руку на бедро Финна, слегка его сжала, а потом наклонилась и поцеловала в губы. Этот поцелуй не был столь же невинным, как тот, которым Кэйт наградила его за плюшевого мишку. Нет, этот поцелуй был чувственным и сладким.
И в этот момент Финн перестал себе врать. Они с Кэйт прекрасно понимали друг друга. О чем он раньше думал? Ему нужно было поехать за ней в Лондон, вместо того чтобы притворяться, что она для него ничего не значит. Все его отговорки оказались фальшивыми.
Когда Кэйт отстранилась, ее лицо было счастливым и безмятежным. Финн уже привык к ее настороженному и усталому взгляду на съемочной площадке, и теперь… Теперь она была похожа на ту Кэйт, которую он когда-то знал, и он понял, что в последнее время, даже когда они были вдвоем, она почти никогда не расслаблялась.
Финн провел пальцами по ее щеке. С одной стороны, ему хотелось вернуться в город и провести остаток вечера, занимаясь с ней любовью. Но в то же время ему не хотелось, чтобы духовное единение, возникшее между ними сегодня вечером, вдруг рассеялось.
– Хочешь еще раз прокатимся на чертовом колесе?
Кэйт просияла:
– Конечно.
Финн встал и протянул ей руку. Кэйт расстегнула молнию, засунула мишку под толстовку и…
И вдруг кто-то совсем рядом крикнул "Финн!". Он повернулся лишь на долю секунды раньше, чем понял, что делать этого не стоило.
Вспышки камер почти ослепили его.
Диктор новостей обещал приятный летний день с умеренной температурой, низкой влажностью и легким освежающим ветерком – идеальное время для прогулки.
Но только не для Кэйт. Нечего было и пытаться выйти из дома.
Она чувствовала себя словно запертой в клетке. Возле подъезда ее дома который день дежурили папарацци. Все жалюзи были закрыты, и только регулярные визиты полиции удерживали журналистов.
Благодаря Интернету и круглосуточному кабельному телевидению новости распространялись со скоростью лесного пожара. Когда, возвращаясь с ярмарки, Кэйт и Финн подъехали к ее дому, там уже толпились папарацци.
Она подошла к окну и, приоткрыв жалюзи, посмотрела на улицу. Да, они все еще там.
Режиссер тоже оказался связан по рукам и ногам. Жадные до новостей журналисты окружили съемочную площадку. Съемочный процесс замер. Агент Кэйт был в бешенстве. Джейсон Элкинс, давая интервью, клятвенно заверял, что они с Кэйт всегда были только коллегами. Наоми, изображая печаль и страдания, пообещала отомстить за вероломное предательство.
Ее собственный контакт с Финном ограничился коротким текстовым сообщением – "Сиди смирно". О, черт. Кэйт не стала отвечать, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего.
Да и сама эта инструкция была лишней. Она не собиралась прорываться сквозь толпу папарацци, пока не было придумано достойное объяснение их общению.
Кэйт оказалась запертой в четырех стенах, и единственное, что ей оставалось, – смотреть новости. Фотографы-любители, которые привлекли внимание Финна, а потом следовали за ними до выхода с ярмарки, оказались не единственными, кто наблюдал за ними в течение того вечера, что подтверждалось еще одной серией фотографий. Охваченная радостными эмоциями, Кэйт слишком быстро забыла об осторожности. В руках фотографов был снимок Финна, выигравшего ей плюшевого мишку, и еще один – когда он залез в роллер на площадке. Ну и конечно, они запечатлели их поцелуй на лавочке. Странно, но парик Кэйт сработал в качестве маскировки. Финн первым привлек внимание – этот мужчина имел больше поклонников, чем некоторые звезды, поэтому сначала появилась история об измене Финна Наоми с какой-то неизвестной блондинкой.
К несчастью, блондинку скоро узнали, и Кэйт даже представить себе не могла масштабы начинающегося бедствия. Вдобавок к "коварной изменщице" журналисты назвали ее любовницей Финна. Словно Финн и Наоми были давно женаты, а она вероломно разрушила их семейное гнездышко.
И где папарацци нашли эти фотографии? Кэйт не помнила и половины из них, что, впрочем, было неудивительно – тогда они с Финном чуть ли не каждую ночь проводили в клубах, напиваясь и веселясь. На одном снимке они выходили из задней двери лимузина, остановившегося у дверей клуба. На другом – Финн выносил ее на руках из клуба. На самых компрометирующих фотографиях Кэйт споткнулась о бортик тротуара и растянулась на асфальте в полный рост, а Финн замахивался на репортера и спорил с полицией.
Также в прессу попало фото, где Кэйт с Финном ехали на мотоцикле. Унижение было полным. В новостных обзорах на ТВ они оба выглядели так, будто сбежали из наркологического диспансера.
Особенно это касалось Кэйт. И хотя было много историй о молодых знаменитостях, которые брили головы, не носили нижнего белья, имели множество задержаний за управление транспортом под действием алкоголя или наркотиков, каким-то образом именно Кэйт представляли в самом невыгодном свете.
Ей нужно было выключить телевизор, но, похоже, слушать всех этих репортеров, злорадно описывающих ее падение, было ей наказанием, которого она заслуживала.
Снаружи донесся какой-то шум. Кэйт подошла к окну и увидела Финна, прокладывающего себе путь сквозь толпу репортеров, игнорируя их вопросы и отмахиваясь от камер.
Не было бы лишним, если бы он сообщил о своем приходе. Кэйт захотелось оставить его на пороге перед репортерами, но… Она открыла дверь и впустила его.
И тут же бросилась в атаку:
– Хватило же у тебя смелости сюда явиться!
– Это всего лишь репортеры.
Она прислонилась спиной к двери.
– Тебе сейчас не прессы нужно бояться.
– Если ты просто успокоишься…
Его покровительственный тон окончательно вывел Кэйт из себя.
– И не собираюсь. Я все утро просидела здесь как в осаде…
– Я тоже не на пляже загорал. Я пытался взять ситуацию под контроль.
– Ты издеваешься? – Она ткнула пальцем в сторону телевизора, где сейчас шел повтор интервью с Наоми и Джейсоном.
– Конечно, это все неприятно, но…
Кэйт скрипнула зубами.
– Хоть раз в жизни ты мог бы, по крайней мере, сделать вид, что тебе не все равно?
Наконец Финн тоже потерял терпение:
– Если ты хоть на минуту замолчишь, я объясню, как мы можем выпутаться из этой истории. Все вместе.
– О, я вся внимание. – Кэйт была вне себя от ярости и готова была запустить в него чем-нибудь. Картинка, вспыхнувшая в этот момент на экране, только подлила масла в огонь. – Именно этого я и хотела избежать. Я знала, что не стоит воскрешать прошлое.
– Тогда тебе не следовало давать согласие на участие в моем проекте.
– Что?!
Финн скрестил на груди руки.
– Мир не вертится вокруг тебя, Кэйт. Именно ты упорно делала вид, что нас больше ничего не связывает, и вот к чему это привело.