- Я тут кое-что слышал, Вилли, - сказал он. - Может, тебе это понравится. У меня есть клиент - его деверь занимается отделочными материалами. Полы и плитка. Все итальянское и дорогое. Так вот, у этого парня появился конкурент, который продает такую же плитку дешевле. Нашего друга это просто убивает. У них общий поставщик, который клянется, что продает им товар за одинаковую цену, но деверь не верит. Он хочет, чтобы кто-нибудь "подломил" офис его конкурента и выдрал все бумаги по этим сделкам. Таким образом, он выяснит, не надувают ли его. Ты понимаешь, о чем речь?
- Понимаю, Бобби. Я не громила, но можно найти другой способ. Сколько он предлагает?
- Обещает заплатить штуку, но, думаю, из него можно выдавить и две.
- Как его имя и где он живет?
Мне потребовалась почти неделя, чтобы уломать секретаршу конкурента. Это стоило последнего взноса за подержанный "кадиллак". Зато вскоре у меня на руках были все фотокопии необходимых документов по сделкам с итальянской плиткой. Я продал их клиенту и ушел с двойным наваром.
Удача.
Это был мой "пробный шар" в промышленном шпионаже. Само собой, шпионить - это шпионить, но никого не убили, а мне отвалился громадный куш. Я смог снять себе домишко, купить новый "инфинити" и то, о чем мечтал больше всего, - кучу отличных тряпок.
Если вы не ошалеете, то хочу признаться, что люблю переодеваться в женское платье. Я любил это большую часть своей жизни. И теперь приобрел себе женские туфли, шелковые колготки, кружевные чулки, нижнее белье, вечерние платья, свитера, юбки и даже ночную рубашку.
В мире полно ребят с таким же хобби, и мы периодически контактируем. Пересылаем друг другу собственные фотографии, на которых мы вовсю разряжены. В каждом городе существуют специальные клубы, там устраиваются вечера и показы мод с призами за лучший туалет.
Может, вы и не поверите, но никто из нас не голубой и не транссексуал. Мы нормальные, здоровые ребята, которым нравится наряжаться в женские платья. Это не преступление - жертв ведь нет.
На таких вечерах я нашел пару-тройку хороших клиентов. Один из них - мы познакомились около года назад - обожал носить платья из обтягивающего серебристого лакме, под которым ничего не было. Он оказался исполнительным директором косметической компании. Я сообщил ему, что занимаюсь коммерческой информацией. Он сказал, что его чрезвычайно интересуют дела его конкурента - лаборатории "Макхортл", и попросил меня выяснить о ней все, что можно.
Удача!
Я следил за Макхортлом в течение недели и обнаружил, что он содержит одну крошку по имени Джессика Фиддлер. Я поговорил с этой попкой, и она согласилась открыть свой кошелек и положить туда деньги. Кстати, я был уверен в этом с самого начала. Малышка продала мне такое количество информации и образцов из лаборатории "Макхортл", что я смог сбыть все это аж трем клиентам.
Но когда она рассказала мне о проекте создать тестостероновую таблетку, способную делать солдат более агрессивными, я моментально понял, что этот секрет не стоит продавать и за десять штук. Вместо этого я отправился к Бобби, которого застал за обильным обедом.
- Бобби, - произнес я, - несколько лет назад ты помог мне начать карьеру, и я ценю это. Я твой должник и собираюсь расплатиться.
- Да? - промычал он, сплевывая в сторону. - И как же?
Я рассказал ему о ЖАВ-таблетке, о том, что она в состоянии сделать Рембо из любого дохляка. На какое-то мгновение он перестал жевать.
- Интересно. А какое отношение это имеет ко мне?
- Послушай. Ты же букмекер. Может, ты так не считаешь, но твои ребята и клиенты говорят, что ты лучший во Флориде.
- Так уж и лучший, - скромно промолвил он. - Гарри Финкл из Сарасоты очень даже неплох.
- У тебя ведь связи по всей стране. Так? - продолжал я.
- Да, - осторожно признал Бобби, - кое-что имеется.
- Теперь представь, просто представь, что ЖАВ-таблетка сработает, и я сумею достать образец. Мы отнесем его частному химику, чтобы тот сделал анализ. Таким образом, состав таблетки нам известен. Коль скоро мы знаем состав, мы имеем и сами таблетки: их сделает тот же химик.
- Пока не понял.
- Послушай, например, идет бой среди тяжеловесов. Мы подходим к тренеру и говорим, что имеем таблетку, которая превратит его малыша в тигра. Тренер хочет выиграть, малыш хочет выиграть, мы хотим выиграть. Особенно если противник тяжелее.
- Теперь понял, - медленно произнес Бобби. - Или футбольные матчи. Сперва можно здорово продуться, а затем при помощи таблеток резко начать выигрывать. Чертовские перспективы.
- Верно, - одобрительно кивнул я. - Эти таблетки можно использовать где угодно. Что ты об этом думаешь, Бобби?
- Да, - хмыкнул он, отодвигая пустые тарелки, - может сработать. Когда ты достанешь образец?
- Еще не знаю. Они только начали. Я говорю тебе заранее, чтобы знать, заинтересуешься ты или нет.
Бобби посмотрел на меня:
- Если заинтересуюсь, сколько ты хочешь?
Я покачал головой:
- Это не разовая сделка. Я хочу проценты от прибыли.
- Хм-хм, похоже, есть смысл. Я думаю, мы договоримся. Послушай, мне пора в офис. Когда будет таблетка - звони.
Этим вечером я отправился в клуб. Я нарядился в платье из шифона, которое купил в магазине "от кутюр". Платье было отделано черным кружевом и сидело как влитое. Конечно, я сделал соответствующий макияж и надел новый парик из волос цвета льна. На парик я прикрепил маленькую вуалетку в мушках.
После танцев был показ мод, и я выиграл первый приз: бутылку "Дом Периньон".
Удача все еще была со мной.
14
Таня Тодд
Чет Бэрроу - самый хороший мальчик из всех, которых я когда-либо встречала. Он умный и очень добрый. Я имею в виду, что он никогда не щипал мою руку и не толкал меня, как противный Эрни Гамильтон. Когда Чет сообщил мне, что он подумывает о побеге, я решила бежать вместе с ним.
Я отважилась на такой поступок потому, что, во-первых, он мне нравился, а во-вторых, в моем собственном доме жить становилось настолько противно, что я просто не знала, как мне все это выдержать.
А вам бы понравилось, если бы ваш отец приходил домой каждую ночь абсолютно пьяный? Он и мама ужасно ругались. Однажды я была наверху, делала домашнее задание и слышала все, что творилось в гостиной. Потом моя мама прибежала ко мне в комнату и закрыла дверь на замок. Ее щека была красной, мама плакала. Она села на мою кровать, я подошла к ней и обняла ее. Мама прижалась ко мне, и тогда я тоже начала плакать.
- Не плачь, дорогая, - сказала она, пытаясь улыбнуться, - пожалуйста, не плачь.
- Ты плачешь, - ответила я, - вот и я плачу. - Я дотронулась до ее щеки. - Тебе больно?
Мама покачала головой, прошла в мою ванную и, ополоснув лицо холодной водой, вернулась.
- Можно, сегодня я буду спать с тобой? - спросила она.
- Хорошо, только постарайся не сопеть. В прошлый раз, когда ты спала со мной, ты громко сопела, и я не могла уснуть.
Мама рассмеялась и опять обняла меня.
- Обещаю не сопеть.
Она действительно не сопела, но я все равно не могла уснуть, потому что боялась, что папа может сломать дверь, ворваться к нам и убить нас или сделать что-нибудь подобное. Я не знала, что мне делать, но потом решила поговорить с ним и сказать ему, чтобы он не обижал нас. Я не могла улучить момента до субботы. И вот в субботу утром мама ушла в магазин. Папа проснулся поздно и спустился вниз, изображая страшную усталость. Я сварила ему кофе. Он сказал, что это очень хороший кофе, и выпил три чашки, а также съел большой бутерброд. Я села рядом с ним и стала внимательно его разглядывать.
- Папа, - начала я, - мне кажется, тебе не надо так много пить.
- Я не пью так много, малышка, - ответил он, - а пью ровно столько, чтобы мне было хорошо.
- Я не малышка, папа, на следующий год мне исполнится девять. Может быть, алкоголь улучшает тебе настроение, но он причиняет маме и мне боль. Ты ударил ее. Ты не должен был этого делать.
Отец вздохнул:
- Я знаю, что не должен был, малышка. И обязательно извинюсь перед ней. Все будет хорошо.
- Я не понимаю, папа, почему тебе не нравится, как она готовит. Мама очень хорошая повариха. Все говорят это.
Папа внимательно взглянул на меня:
- Что заставляет тебя думать, что я не люблю ее готовку?
- Ну, ведь в большинстве случаев ты не приходишь домой ужинать и от тебя пахнет духами. Мне кажется, что ты кушаешь с другой женщиной, так как ее готовка нравится тебе больше.
Его лицо стало жестким.
- Кто сказал тебе, что от меня пахнет духами? Твоя мать?
Мне совсем не хотелось доставлять ей новые неприятности.
- Нет, - ответила я. - Я почувствовала это сама. Я знаю, как пахнут духи.
- Послушай, малышка, - сказал отец, - иногда ты становишься слишком назойливой. Может, я и делаю вещи, которые не нравятся тебе и твоей матери, но это не значит, что я не люблю тебя. Когда ты вырастешь, ты поймешь, что очень часто приходится делать вещи, которые другим людям кажутся неправильными. Но ты не должна меняться только потому, что кто-то думает иначе. Это твоя собственная жизнь, и ты в ней должна держаться собственного ориентира. Ты понимаешь, о чем я говорю?
- Да, но я не понимаю, зачем ты так много пьешь, когда это делает меня и маму такими несчастными. Ты же говоришь, что любишь нас.
Он поднялся:
- Мне пора идти, малышка, я опаздываю на игру в гольф. Скажи матери, чтобы она не ждала меня на ужин.
Таким образом, я поняла, что все останется по-прежнему. Именно в тот момент я окончательно решила, что убегу с Четом Бэрроу. У Чета было мало денег, у меня их не было совсем, но я подумала, что если я оставлю моих родителей, это, может быть, встревожит моего отца, он почувствует себя виноватым и попытается измениться.
Даже если бы полиция поймала меня и вернула назад, мама и папа были бы так рады, что все закончилось бы хорошо.
Хочу рассказать вам, что мой дядя пишет книги. Последняя его книга называлась "Приключение Томми-Муравья". Она была про мальчика-муравья, который убежал из дому, потому что думал, что родители его не любят. С Томми случилось много всяких историй - и плохих, и хороших, но в конце концов он вернулся домой, к своим родителям, которые даже заболели от волнения, потому что они очень переживали за него.
Я отправилась искать Чета - он, как всегда, был в гараже, сидел на старом деревянном ящике и разглядывал карту нашей страны. Я села рядом с ним.
- Что ты делаешь, Чет? - спросила я.
- Думаю. Посмотри, какая у нас большая страна. А вот это наш город. Он такой же, как многие другие города, где я никогда не был.
- Ты ищешь место, куда бы мы могли убежать?
- Не так громко. Мой отец уехал в лабораторию, но мама все еще в доме. Твой отец тоже здесь.
- Здесь? Мне он сказал, что пошел играть в гольф.
- Может, он и пойдет, я просто слышал, как он зашел и попросил сигарету. О! Посмотри, как интересно. Это вот наш основной водоканал. Ты там была?
- Да. А вот это федеральное шоссе.
- Правильно, и федеральное шоссе выводит на берег. Там можно взять лодку и поплыть на ней, куда захочешь. Правда здорово?
- Ну и что мы собираемся делать?
- Я еще не решил, я просто обдумываю варианты.
- Ты сделаешь то, что обещал?
- А что я обещал?
- Что никогда не уйдешь без меня.
- Да, я думал об этом, но это может быть опасным.
- Ну и пусть, я все равно хочу уйти.
- Ну что ж, в общем, я не против, но учти, это не означает, что я собираюсь уйти завтра.
- Меня не волнует, как много времени тебе потребуется, чтобы решиться. Я говорила сегодня утром с папой - он сказал, что не собирается ничего менять в своей жизни, поэтому, я думаю, скоро у нас дома станет еще хуже.
- Твоя мама будет плакать.
- Она и так плачет, Чет. Несмотря на то, что я здесь.
Он свернул карту и положил ее себе в карман. Какое-то время мы сидели молча. Чет почесывал свое колено.
- Ты знаешь, - сказал он, - эти взрослые думают, что они очень умные. Но мне так совсем не кажется, а тебе?
- Иногда они могут быть очень даже глупыми, - ответила я, - как сегодняшним утром, когда мой отец сказал мне, что не собирается перестать пить. Ты видел фильм, который нам показывали в школе, про алкоголиков? Это было совсем как про моего отца, только еще более противно.
- Да. Это называется "алкогольная зависимость".
- Он мог бы остановиться, если бы захотел. Ведь я же могу не есть конфеты, если мне говорят "не надо", потому что я от этого потолстею. Понимаешь?
- Да, понимаю.
- Я просто решаю, что я не буду что-то делать, и выполняю это решение.
- Ну, это же ты. А люди все разные.
- Не понимаю, почему мой отец не может просто решить не пить. И тогда бы у нас все стало хорошо.
- Я не знаю, - вздохнул Чет. - Эрни Гамильтон хочет прекратить ковырять в носу, а у него все равно не получается.
- Это потому, что он дурак.
- Почему ты так думаешь?
- Ну вот так я думаю.
- А ты не думаешь, что я дурак, Таня?
- Нет. Конечно же, нет. Я думаю, что ты очень умный. У тебя же всегда хорошие оценки. Правда?
- Ну, может быть, не всегда, но в большинстве случаев. Ты тоже умная.
- Спасибо, - сказала я.
Чет вдруг повернулся ко мне, потом неожиданно наклонился и поцеловал меня прямо в губы. Это был первый раз, когда мальчик целовал меня. Я отпрянула назад.
- Ты не будешь больше этого делать? - спросила я.
- Конечно, буду, - ответил он. - Тебе понравилось?
- Да, - улыбнулась я.
15
Мейбл Бэрроу
В субботу Грег отправился на работу - как всегда, между прочим. Честер болтался где-то на улице, когда вдруг вошел Герман Тодд и попросил сигарету. На нем была блестящая спортивная куртка и зеленые обтягивающие штаны. Выглядел он потрясающе. Герман сказал, что опаздывает на игру в гольф, но что-то я не заметила, чтобы он торопился.
Я готовила мясной фарш на кухне, а заодно смотрела передачу про Балканы по маленькому портативному телевизору. Когда Герман вошел, я выключила телевизор и дала ему сигарету.
- Ты не слабо выглядишь сегодня, - заметила я.
- Ты тоже не опозорилась, - подмигнул Герман. - Твои шорты и в самом деле шорты.
- Люблю, когда мне удобно. Нет смысла наряжаться, когда готовишь фарш или бегаешь по дому с пылесосом.
- Не понимаю, как Грег может работать, когда ты так одета. Он дома?
- Нет, уехал в лабораторию.
- Много работы и мало радости. Он когда-нибудь отдыхает?
- Изредка.
- Очень плохо. Он сам не понимает, что теряет. Ну а ты, Мейбл? Как развлекаешься ты?
- Смотрю кинопутешествия.
- Звучит дерьмово. Ты бы не хотела настоящего веселья?
Я стояла, наклонившись над раковиной, и не поднимала головы.
- Какого?
- Любого. Оглянись вокруг, Мейбл, тебя окружает прекрасный, большой мир. Полный смеха и веселья. Ты не должна упускать свой шанс.
- Когда-нибудь, возможно.
Он подошел ко мне совсем близко и положил руку на мой зад.
- Не жди слишком долго, цветочек, - прошептал Герман мне на ухо. - Я уверен, у нас шикарно получится.
- В самом деле? Как это можно устроить? - Сама не знаю, почему я задала такой вопрос.
- Все можно устроить, - он начал поглаживать мою грудь, - поверь мне. Потребуются приготовления, но все будет в порядке. Ты подумаешь об этом?
Я кивнула, не глядя на него. Он хлопнул меня по попке в последний раз и ушел. Я держалась за край раковины, меня бил озноб.
Это был первый раз после свадьбы, когда до меня дотрагивался посторонний мужчина, и внутри у меня все бурлило. Я подумала, что лучше рассказать о случившемся доктору Ноубл. Именно за это я ей и платила - чтобы получить совет.
Во вторник, во время очередной встречи, я рассказала ей о сделанном мне предложении. Я не говорила, кто его сделал, но, поскольку уже упоминала о Германе Тодде, она могла сама догадаться.
- Что ты чувствуешь? - спросила доктор Ноубл.
- Все кувырком. И хочу и не хочу. Вот черт, сама не знаю, что я чувствую. Слегка приятно, что могу еще завести мужчину. Как вы думаете, что мне делать?
Какое-то время она молча смотрела на меня.
- Мейбл, как часто вы с мужем занимаетесь сексом?
- Редко, - ответила я.
- Перед своей свадьбой ты была сексуально активна?
- Очень. Я действительно имею в виду очень.
- Почему ты решила выйти замуж?
- Просто решила, что пришла пора остепениться.
- Ты любила Грегори?
- Конечно, он мне нравился. Но, говоря по правде, док, мне нравились все, с кем я встречалась. В той или иной степени. Мне вообще нравятся мужчины. Это ведь не грех?
- Разумеется, нет. Просто из всех ты выбрала Грега. Что в нем было особенного?
Я рассмеялась:
- Кое-что было. Хорошая работа и хорошие перспективы. Нельзя осуждать девушку за практичность, не так ли?
- Гм. Ты хочешь спасти свой брак, Мейбл?
- Без сомнений. Если его еще можно спасти. Я готова сделать все, что смогу, но не уверена, захочет ли меняться Грег. Он такой отстраненный и холодный.
- Ты когда-нибудь говорила ему о своих чувствах?
- Пыталась. Но он не хочет обсуждать это. Наши проблемы.
- Как ты думаешь, он не захочет побеседовать со мной? Я могу работать с вами по отдельности, а затем, если будет прогресс, вместе.
- Грег на это никогда не пойдет. Он занимается секретной работой и никогда не говорит об этом ни слова. Постепенно вся его жизнь стала секретом. Он не расскажет абсолютно ничего о личных проблемах. Тем более если они касаются меня. Иногда мне кажется, он меня ненавидит.
- Почему он должен тебя ненавидеть?
- Откуда я знаю? Я не причиняла ему вреда.
- Никогда?
Я почувствовала, что мне стало трудно отвечать. Не так-то просто вывернуться наизнанку перед посторонним человеком. Он может быть вашим врачом, но он все равно посторонний. Да, доктор Ноубл мне нравилась, и все такое, но я не собиралась устраивать стриптиз. А то, о чем она спрашивала, было намного сложнее, чем снять перед ней одежду.
Но затем я подумала, что я ей все-таки плачу и что, может быть, именно благодаря моей откровенности она сумеет мне помочь. Не имело смысла что-то скрывать от нее, к тому же она и так уже знала обо мне достаточно много. И еще я была уверена, что ей доводилось выслушивать от своих пациентов и не такое дерьмо.
- На самом деле, я сделала кое-что, - призналась я. - Но это не могло травмировать Грега, так как он об этом не знает.
- Что именно, Мейбл?
- Ну, перед свадьбой я забеременела. Я сказала Грегу, что от него. Это могло быть правдой. Но отцом ребенка мог быть также и любой из четырех-пяти парней, с которыми я тогда встречалась. Я играла на большом поле и сама не знала наверняка.
- Но ты выбрала Грега?
Я кивнула.
- Почему его?