- Ты подразумеваешь, - сказал я, - что твои новые духи смогут воздействовать на психику человека, как любой психотропный препарат, способный заставить людей, например, смеяться или плакать?
- Не совсем так, - возразила Марлен, - но эффект, ими производимый, в общем, будет влиять на привычное поведение этих людей.
- А что ты собираешься исправлять в их поведении? Оно должно стать более приятным?
- О да.
- А вдруг по истечении времени твой новый аромат повлечет за собой какие-то болезненные последствия? Например, антисоциальное поведение или что-нибудь другое.
- Боже мой! Ну, конечно, нет, - решительно произнесла Марлен. - Если бы я подозревала, что такое может случиться, я тотчас же прекратила бы работу над проектом.
Я хотел сказать, что предпочел бы сделать то же самое, но промолчал. Однако ее заявление всколыхнуло все мои собственные сомнения в отношении моральности и этичности той проблемы, которой я занимался. У меня не было никакого желания создавать новую касту убийц и разбойников. Людей этой породы и так достаточно много, чтобы разрабатывать ее в специальной лаборатории "Макхортл".
- Даю пенни за твои мысли, - сказала Марлен.
- А разве ты не слышала об инфляции? - спросил я. - Сейчас он стоит уже по крайней мере пятак.
И мы оба засмеялись.
18
Джессика Фиддлер
В пятницу утром мистер Макхортл позвонил мне из своего офиса и сказал, что он чувствует себя настоящим быком и хотел бы приехать ко мне в полдень. Это была головная боль, так как именно в это время я собиралась посетить салон красоты. Но, разумеется, я ответила ему, чтобы он непременно приезжал, и как можно скорее, а затем позвонила в салон красоты, чтобы отказаться. Он делал для меня достаточно много, этот старичок, и я совершенно не собиралась портить с ним отношения.
"Папочка" прилетел весь красный, возбужденный до чертиков и прямо со ступенек начал раздеваться. Он всегда носил длинные, как у боксеров, трусы, которые доходили ему до коленок. Презабавнейшее зрелище. Некоторые из них имели веселенькую расцветку: сегодня, например, на его трусах красовались кролики. Но я, конечно же, никогда над этим не смеялась. Поэтому и сейчас я просто сказала: "Ой, папочка, ты выглядишь так пикантно".
С самого начала он сообщил мне, что у него что-то не очень хороший пульс - иногда с ним такое бывало, - поэтому, сами понимаете, сегодня вся работа лежала на мне. Я всегда говорила ему, что он замечательный любовник, и он любил это слушать. Заметьте, кстати, жены, если ваш муж не получает это дерьмо дома, он будет стремиться получить его где-нибудь еще.
После этого я дала ему бутылку темного пива, которое он так любил, а себе приготовила диетическую колу, потому что в последнее время я вдруг обнаружила, что начала полнеть, и надо было возвращаться к прежнему весу.
Он привез мне громадную банку нового крема для загара из своей лаборатории. Этот крем давал цвет бронзы, и вы могли загореть, ни разу не появляясь на солнце.
- Благодарю тебя, папочка, - сказала я, - это потрясающе! Особенно для дождливых дней. Как продвигается дело с вашей сумасшедшей таблеткой, о которой ты мне рассказывал? Той, что может сделать любого солдата суперменом?
- Двигается, двигается. Грег, как всегда, преуспевает.
- Кто такой Грег?
- Грегори Бэрроу. Наш основной исследователь-химик. Он возглавляет проект. Этот человек - гений.
- Я никогда не встречала гениев. Каков он?
- Ты знаешь, такой какой-то слабачок. Но, главное, у него потрясающие мозги. Я знаю, что он женат и что у него есть ребенок, но Грег живет только работой. Я подразумеваю, что он не играет в гольф или что-нибудь в таком роде. Настоящий трудоголик. Я хотел бы иметь больше людей, подобных ему.
- Ты думаешь, что ЖАВ-проект состоится? Будет успешным?
- Ну, Грег сейчас в хорошей форме. Он добился определенных успехов - вывел состав. И когда он вводит этот состав мышам, то они действительно становятся настоящими агрессорами. Я не вижу причин, почему человеческое поведение должно отличаться от того, что мы, предположим, видим в поведении мышей. И нет никакой разницы, будет ли форма состава жидкая либо она будет в виде таблетки или порошка.
- Ой, может быть, правительство даст тебе медаль.
Он рассмеялся:
- Будет лучше, если они оплатят все счета вовремя. Меня это вполне устроит. - Он снова засмеялся. - Извини, дорогая, но мне пора возвращаться в свою контору. Должен прийти один клиент, который собирается обсудить со мной новый продукт: лосьон для загара, скомбинированный с жидкостью против насекомых.
- О! Это потрясающая идея. В последний раз, когда я ходила на пляж, эти противные песчаные блохи, можно сказать, съели меня заживо.
- Счастливые блохи, - проговорил Макхортл игриво.
Когда он уходил, то оставил мне чек с моим жалованьем. Что за замечательная жизнь у меня была!
Я приняла душ, оделась и затем позвонила Вильяму Бревурту. Его не оказалось на месте - я оставила послание на автоответчике. Однако только я уселась смотреть "мыльную оперу" по телевизору, как Вилли перезвонил мне. Я сообщила ему, что имею кое-какую информацию, и он пообещал быть у меня около девяти часов вечера.
Я позвонила Лауре Гюнтер в "Хашбим" и предложила ей поужинать со мной и выпить по любимому коктейлю. Она с радостью согласилась - мы договорились встретиться в шесть тридцать.
Лаура была единственной женщиной в этом городе, с которой у меня сложились близкие, приятельские отношения. Она работала в "Хашбиме", и однажды, когда я зашла посмотреть, что можно купить в этом магазинчике, мы с ней разговорились. Разговор закончился тем, что она рассказала мне о себе всю подноготную. Лаура оказалась женщиной прямой, открытой и не стесняющейся своего прошлого. Она была замужем за одним брокером, но два года назад развелась с ним. Нельзя сказать, чтобы она купалась в деньгах, однако работа в бутике в должности администратора давала ей возможность не слишком ограничивать себя в своих потребностях.
Она походила на дикарку. Крупная, тяжелая, но с прекрасной фигурой. Курила длинные коричневые сигареты, говорила низким голосом. Причем любила ввернуть такие словечки, которые и от грузчика-то не всегда услышишь. У нее был постоянный парень по имени Бобби Герк. Мне думается, что он слегка потягивал денежки из Лауры, но я никогда не задавала вопросы на эту тему.
Наш обед в маленьком китайском ресторанчике прошел прекрасно. Лаура рассказала мне, что у нее возникли кое-какие разногласия с Герком. Он хотел, чтобы она каждый вечер сидела дома - на случай, если ему придет в голову забежать к ней. Она сказала, чтобы он и не мечтал об этом, и каждый продолжал отстаивать свою точку зрения.
- Этот чертов слон думает, что я его собственность, - возмущалась Лаура, - а платит мало, он просто занимается арендой.
- Почему бы тебе не расстаться с ним? - предложила я. - Ты вполне можешь найти себе что-нибудь получше.
- Я работаю над этим, - ответила она. - Мне тут на прошлой неделе встретился один паренек в клубе, который думает, что он дрючит женщин, как бог. Но, разумеется, он женат. Однако у него хорошие кармашки. Я готова открыть ему кредит. Последний раз он пришел ко мне, шмыгая носом, и я сказала ему, что мое кредо: "Нет денег - нет игры".
Мы также поболтали о летней моде, которая была настолько короче, насколько и уже. Затем наступило время, когда мне надо было уходить. Мы договорились встретиться на пляже в воскресенье. Около половины девятого я была уже дома. Мой шестилетний "понтиак" ужасно тарахтел, поэтому я решила, что мне нужны новые "колеса". Я прикинула, что могу намекнуть насчет этого Макхортлу: уж он-то отлично знал, что "нет денег - нет игры".
Вилли-проныра появился ровно в назначенный час, неотразимый, как всегда. Этот парень совершенно определенно знал, как надо одеваться. Он захотел выпить содовой, и я принесла ему стакан.
Я рассказала Вилли про визит Макхортла этим утром. Мне не хотелось отдавать ему всю банку нового крема, так как я не могла отказать себе в бронзовом загаре. Поэтому я взяла столовую ложку и положила ему немного этого крема в алюминиевую фольгу. Вилли сказал, что для анализа этого вполне достаточно. Потом я поведала ему, что к мистеру Макхортлу обратился клиент, который сделал заказ на создание лосьона для загара в комбинации с жидкостью от насекомых.
- Звучит отлично, - обрадовался он. - Постарайся достать мне образец, когда они закончат.
Он вынул портмоне из роскошной кожи, инкрустированной какими-то фигурками, и протянул мне белый конверт, содержащий мою оплату. Я давно обратила внимание, что передавать купюры из рук в руки - не его стиль. Он всегда вручал мне деньги в чистом белом конверте.
Вилли направился к двери, но вдруг неожиданно остановился.
- Да, между прочим, - произнес он скороговоркой, как если бы только что вспомнил, - есть что-нибудь новое по поводу этой таблетки тестостерона?
Это была великолепная игра, однако меня не проведешь. Я прекрасно знала, что парнишка хитер, но я была еще хитрее. Мне сразу стало ясно, что он очень заинтересован в ЖАВ-проекте, который сулил много-много толстых белых конвертов.
- Да, - ответила я, - Макхортл рассказал мне кое-что.
- И что же?
- Видишь ли, я предполагаю, что этот проект действительно что-то уникальное. Очень важная работа, сверхсекретная.
Вилли вылупился на меня.
- Я же обещал тебе, что ты получишь лишние две тысячи, если принесешь мне образец.
- Да, обещал. Но я хотела бы увериться в твоих намерениях. Как насчет предоплаты?
Его лицо окаменело.
- Надеюсь, ты не собираешься жадничать, Джесс?
- Эй, Вилли, - улыбнулась я, - давай начистоту. Я делаю то же самое, что и ты. Ты сказал мне, что покупаешь информацию у людей, которые знают, и продаешь людям, которые хотят знать. Правильно? Ну что же, я как раз знаю то, что ты хочешь знать. Жадность здесь ни при чем, это только бизнес.
Сохраняя по-прежнему каменное выражение лица, он опять достал свое замечательное портмоне и на этот раз дал мне деньги без конверта, просто из рук в руки. Я поблагодарила его и пересказала ему, что слышала от Макхортла про инъекции, которые были сделаны мышам.
- И он думает, что подобное произойдет и с человеком?
- Мервин сказал, что не видит причин, почему люди должны вести себя другим образом. И что форма препарата не важна - будь то жидкость, таблетка или порошок.
- А он случайно не упоминал имя химика, который работает над этим?
Неужели этот жулик хотел, чтобы я показала ему свою голую задницу? За кого он меня держал? За абсолютное дерьмо? Я собиралась скармливать ему информацию по всем правилам: понемногу, время от времени, деньги вперед.
- Нет, - сказала я, - он не упоминал никакого имени.
Бревурт кивнул, убрал свой бумажник и направился к выходу. Перед дверью он задержался.
- На тебе невероятно привлекательный наряд, Джесс.
- Спасибо, - улыбнулась я.
Дверь закрылась - я так и осталась стоять в некотором недоумении. Часто ли вы слышали, чтобы мужчина употреблял слово "наряд"? Интересно, что бы это значило?
19
Марлен Тодд
Должна признаться, я возлагала большие надежды на духи, в основе которых будет лежать окситоцин - так называемое "Объятие гормонов". Если бы это удалось, то пользователь духов и тот, кто однажды вдохнул их, стал бы эмоционально богаче, душевно теплее и заботливее. Мне казалось, что современный мир нуждается в таких духах. Они представляли собой ценность не только для мужчин, но и для женщин.
Однако на самом деле "Объятия" могли иметь и более широкое применение. Можно использовать ароматическую основу моих духов в любых местах: будь то вентиляторы в домах, в офисах или на фабриках. Это дало бы эффект ослабления стрессов, позволило бы избежать излишней нервозности и, безусловно, создало бы более благоприятную атмосферу между людьми, находящимися в данном помещении.
Другими словами, благодаря этим духам могла наступить эмоциональная революция.
Казалось совершенно ошеломляющим, невероятным, какой эффект "Объятия" могли дать при широком применении. Их можно было использовать, например, в специальных таблетках от моли или как средство, очищающее и дезодорирующее запахи в тюрьмах. Их можно было использовать на важных дипломатических конференциях, да и просто на дружеских вечеринках.
Наш специальный отдел выполнил мой запрос в отношении аэрозольной формы синтетического окситоцина, который должны были прислать из Европы. А пока я полностью погрузилась в экспериментирование и записи по поводу этого нового аромата.
Композиция духов включает в себя несколько ступеней: сначала вы создаете основной элемент, так называемое сердце запаха, а потом добавляете другие запахи, которые, вместе составляя букет, тем не менее, немножко различаются в восприятии во времени и создают тем самым "последовательность прочувствования". Центральным ароматом моего проекта был запах цитруса. Я начала готовить концентрированный лимонный экстракт, чтобы затем добавить туда запах лаванды. Окситоцин не имел специфического аромата, или, во всяком случае, как указывалось в статье, отдушка была очень незначительна, поэтому запах цитруса вполне мог ее нейтрализовать либо просто замаскировать. Что было очень важно для создания "Объятий".
Когда наконец в контейнерах мне привезли гормон, который я так долго ждала, я принесла эти контейнеры в лабораторию и расставила вокруг своего рабочего стола. В лаборатории находились еще два "носа", но они целиком были погружены в собственные проекты и не обращали на меня никакого внимания.
Я приготовила несколько тонких полосок промокательной бумаги и села за стол. Затем, надев тонкие перчатки из латекса, взяла одну полоску бумаги и обработала ее окситоциновым спреем, после чего быстро провела ею перед носом и вдохнула. Я ничего не почувствовала.
Тогда я поднесла полоску ближе и вдохнула глубже. Мне удалось уловить какой-то странный запах: не сказать, чтобы приятный, но вроде бы и не плохой. Я опять сделала вдох. Этот слабый аромат смущал меня. В моей практике парфюмера еще не было случая, чтобы я не сумела вспомнить запах. Но самое интересное было то, что он не был похож абсолютно ни на что. Запах был ни цитрусовый, ни цветочный, ни животный, ни масляный, и я не могла понять, какие эмоции он у меня вызывает.
Я подвесила бумажку специальным образом, чтобы она высыхала. Затем медленно пошла вдоль полок, читая наклейки и пытаясь таким образом восстановить в памяти чувство, которое вызвала у меня эта отдушка. Но я не нашла ничего, что могло бы навеять мне какие-либо воспоминания. Окситоцин, казалось, имел какой-то уникальный аромат.
Я вернулась к моему столу и снова понюхала обработанную окситоцином бумажку. На этот раз необыкновенный аромат ощущался четче, был более концентрированным. Запах сухого образца стал несколько приятнее и вызывал в моей памяти какую-то ассоциацию, которую я никак не могла уловить. Я опять понюхала и опять пришла к выводу, что этот запах пробуждает во мне эмоциональные воспоминания. Но я все равно не понимала, какие именно.
Я взяла свою бумажку и направилась к рабочему столу Мери Гудбоди. Это была самая непривлекательная женщина из всех, которых я когда-либо видела: с ужасной фигурой и очень некрасивым лицом, но с невероятно добрым характером. И, совершенно определенно, она была высококлассным "носом". Когда я подошла к ней, она подняла голову и посмотрела на меня.
- Мери, - обратилась я к ней, - я все понимаю и сама терпеть не могу, когда мне мешают работать, но не могла бы ты все-таки понюхать этот образец и сказать мне, напоминает ли тебе что-нибудь этот запах?
- Конечно, - приветливо ответила она, - давай сюда.
Мери взяла полоску и быстро провела ею перед своим носом, делая легкий вдох.
- Странно, - проговорила она.
Затем поднесла полоску ближе к носу и вдохнула поглубже. Было совершенно очевидно, что она озадачена так же, как и я; Мери в недоумении уставилась на исследуемый образец и покачала головой.
- Этот запах вызывает у тебя какие-нибудь воспоминания? - спросила я.
Мери еще раз провела бумажной перед носом и закрыла глаза. Так она сидела примерно минуту. Потом вдруг широко раскрыла глаза.
- Боже мой! - с триумфом воскликнула она.
- Ну что это, что? Этот запах что-то напомнил тебе?
- Розово-лиловый цвет, - сказала она.
И вы знаете, она была абсолютно права. Запах окситоцина действительно ассоциировался с розово-лиловым цветом.
Я наклонилась и поцеловала Мери в щеку.
- Ты просто чудо, - произнесла я, - и, как всегда, права. Большущее тебе спасибо.
- Что это за состав? - спросила она с любопытством, передавая мне мой образец.
- Кое-что новое, - ответила я и направилась к своему столу, чувствуя себя взволнованной.
То, что требовали от нас представители компании "Дарси и сыновья", полностью соответствовало розово-лиловому цвету. Они хотели, чтобы "Объятия" были мягким, чувствительным, ностальгическим запахом. Какой еще цвет мог вызывать приятные воспоминания лучше, чем розово-лиловый?
Я не торопилась испробовать окситоцин на своей коже, сначала мне хотелось понять, как этот препарат влияет на настроение и поведение.
Следовало также выяснить, каковым окажется воздействие окситоцина при его длительном использовании: если это вдруг повлечет за собой какие-нибудь возбуждающие эффекты, то от него придется немедленно отказаться.
Одно из наших фармакологических подразделений разрабатывало новый ингалятор для назального употребления. Я отправилась к ним в лабораторию и спросила одного из химиков, Тони Седона, не может ли он дать мне пустые пластиковые ингаляторы. Он принес мне три штуки.
Остаток дня я провела, тщательно заполняя ингаляторы стерильными шариками ваты, которые потом пропитала синтетическим окситоцином. Закончив, я вставила трубки ингалятора в ноздри и сделала глубокий вдох. У меня сразу же появилась физическая реакция: я ощутила, как по всему телу разливается приятное тепло. Через секунду я увидела, что моя кожа порозовела, и почувствовала дрожь в паху и под мышками. Но все эти симптомы длились не более одной-двух минут. Затем они куда-то исчезли - я спокойно встала и отправилась в подземный гараж, чтобы ехать домой с Грегом Бэрроу.
Мы всю дорогу болтали о совершенно незначащих вещах, а когда были уже на подъезде к дому, Грег вдруг сказал:
- Высади меня, пожалуйста, здесь, Марлен. Мейбл просила купить молоко. Дальше я дойду пешком.
- Конечно, дорогой, - ответила я. - Но тебе нет необходимости иди домой пешком: я подожду тебя, мой драгоценный.
Он медленно повернулся и посмотрел на меня.
- Зачем ты будешь ждать меня, Марлен? Ты же наверняка торопишься домой.
- Никаких проблем, - весело воскликнула я. - У Германа сегодня вечером очередной клиент, а мы с Таней поужинаем салатом. Мне не надо готовить, и я с удовольствием подожду тебя.
Он больше ничего не сказал и ушел в магазин, а когда вернулся, молча сел в машину, и мы поехали дальше. Перед тем как высадить Грега возле его дома, я, наклонившись к нему, сжала его руку и поцеловала в щеку.
- Желаю тебе чудесного-чудесного вечера, - сказала я. - И хорошего сна. Я люблю тебя, Грег.
- Спасибо, - сконфуженно пробормотал он и поторопился вылезти из машины.